Мама

      — Кхм, чем могу помочь, мисс…? — удивленно спросил Фадж и незаметно сжал в руке палочку, вставая с кресла и глядя на вошедшую особу, умудрившуюся проскочить мимо его секретаря.       — Корнелиус… — укоризненно покачала головой Лили, тщательно скрывая внутреннее напряжение. — Стоило уйти в отпуск, и ты уже забыл, как выглядит твой заместитель.       — О… — смутился Министр, недоверчиво оглядев ее. — Долорес, ты прекрасно выглядишь! Отпуск однозначно пошёл тебе на пользу.       — Благодарю, — улыбнулась Лили и прошествовала к шкафу, раскладывая накопившиеся дома папки по своим местам.— Я замечательно отдохнула.       — Прости, Долорес, если вмешиваюсь не в своё дело, — не выдержал Корнелиус, устав коситься в ее сторону. — Но с чем связаны такие кардинальные изменения?       И Лили незаметно улыбнулась.       Начала новую жизнь Лили с самого простого — выкинула все из старой. Буквально.       После великой генеральной уборки сам дом словно опустел. В живых остались только большая мягкая кровать с резными столбиками, библиотека, несколько шкафов и тяжёлый дубовый стол в кабинете. Все котятки, кружавчики и все розовое, а розовым было почти все, отправились на свалку. Туда же последовал и весь ее гардероб, в котором остались лишь несколько темных мантий официального вида и пара деловых костюмов для встреч с магловскими властями.       Затем был долгий забег по магазинам и небольшой ремонт, в процессе которого она истратила нервов больше, чем во время беременности. Позже Лили не уставала благодарить магию и тех умных людей, что придумали все эти заклинания и магические хитрости. Чего стоили только эти приклеивающие чары! Она до сих пор с дрожью вспоминает, как в своё время клеили обои ее родители и как при этом ругался ее папа… А тут раз-раз и готово! Правда, нужно быть предельно сосредоточенным и силы это занимает немалые, но чем не пожертвуешь ради мира и спокойствия в душе?       После всего этого в доме стало гораздо просторнее и светлее, чем она думала. На первом этаже были гостиная, кухня, совмещенная с небольшой столовой, и гостевая спальня, связанная с ванной комнатой. Наверх вела красивая широкая лестница. Там и располагались библиотека, спальня и кабинет Амбридж, еще одна гостевая комната и ванная комната.       В процессе Лили обнаружила, что дом стоит на очень удобном месте — не на Источнике, конечно, но на перекрестье магических линий. Это же подтверждал тщательно замаскированный ритуальный зал под домом.       Также ей пришлось обустроить небольшую лабораторию в подвале и закупиться необходимым оборудованием и базовыми ингредиентами, потому что покупать каждый раз элементарнейшие зелья для аптечки и необходимые для ремонта выходило намного затратнее. Тем более, все это сварить Лили может и сама.       Да и сейф у Долорес, увы, не бездонный, пусть и с весьма неплохой суммой. С этим незапланированным ремонтом, появлением зельеварни, покупкой новой мебели и сменой гардероба Лили потратила немаленькие деньги. И это не говоря уж про всякие приятные женские мелочи, результат которых лишь недавно оторвавшаяся от документов Лили с изумлением обозревала в зеркале.       Долорес все еще сложно было назвать красавицей или хотя бы симпатичной, но чужие взгляды она теперь привлекала. Лили с удивлением и неверием наблюдала перемены на чужом лице, в котором смутно угадывались ее собственные черты. Разгладились морщины, в отросших каштановых кудрях отчетливо проскальзывал темно-рыжий оттенок, в ставших чуть более выразительными глазах сверкала темная зелень, да и фигура стала более подтянутой.       Во взгляде Лили застыла тогда задумчивость, пока она продолжала неверяще касаться собственного лица, не понимая, стоит ли ей смеяться или начинать плакать от того, что она настолько погрузилась в свою работу и старалась не задумываться о своей новой жизни, что проглядела все это.       Лили так и осталась чуть-чуть полноватой, но с ее нынешним телосложением привычная ей худоба выглядела бы ужасно. Долорес шла полнота благодаря телосложению и широкой кости, но совсем-совсем легкая. Теперь нужно было тщательно следить за этим, чтобы не перейти черту и не превратиться в говорящую тумбочку.       Лили не искала объяснений этому явлению, решив закрыть глаза на всю необъяснимость происходящего. Она предпочитала думать, что все дело в ее собственной магии, стремящийся поправить ее отвращение к своему облику.       От происходящих в ней перемен ее отвлекала предстоящая работа. Лили в срочном порядке вспоминала собственные занятия ЗОТИ, учебную программу и составляла план лекций, усиленно думая, чему и, главное, как ей учить детей. Ведь Долорес не была боевиком, как впрочем и сама Лили.       Лили вообще являлась какой-то безумной смесью огненного мага с уклоном в целительскую сторону. Она собиралась стать целителем высшего уровня, да и на войне больше исполняла роль штатного врача, избегая открытых столкновений. Ну а на случай, когда этого никак не получалось сделать, использовала чары и заклинания из колдомедицины, которые чаще наносили более внушительный урон, чем атакующие проклятия. Просто потому что их пропускали щиты, да и фактор неожиданности часто играл ей на руку.       А вот сама Амбридж имела богатый запас тёмных заклятий и являлась очень сильным малефиком. Даже сгоряча сказанное из ее уст проклятие достигало своей цели. А уж отсроченные, специально подготовленные… Они были бы очень сильны и практически не снимаемыми, если бы Долорес занималась этим всерьёз.       Вот только учитывая саму запретность подобной магии в Англии и потому недоступность знаний, она попросту не могла достичь в ней явных высот. К тому же, ей просто было незачем сильно углубляться в это направление, да и практиковаться не на ком — всех своих врагов она уже давно свела в могилу. А периодически появляющимся наглым выскочкам обычно хватало и пары ослабленных сглазов для осознания, в чем и почему они были не правы. Особенно быстро происходило это после того, как они узнавали, что те, кто вызвал неудовольствие старшего заместителя Министра, либо скоропостижно умирали при загадочных обстоятельствах, либо оставались живы лишь благодаря чуду.       Но ни таланты Лили, ни дар Долорес на уроках были не нужны. Здесь нужен был опытный аврор, который преподавал бы атакующие, защитные заклятия и учил распознавать тёмных тварей. Такой, который учил в школе и Лили, и Долорес. Но, увы, таких не было. Да и насколько она поняла нынешнюю обстановку в Хогвартсе, ни один здравомыслящий аврор туда не сунется — жизнь дорога.       Особо об этом не распространялись, но о том, что в Хогвартсе с поступлением Избранного стало небезопасно, шептались. Сгоревший заживо Квиррелл, потерявший память Локонс, оборотень, оказавшийся приятелем родителей Поттера, и пожиратель, пробравшийся в школу и обнаруженный тем же Поттером. Все эти слухи о его сумасшествии легли на вполне благодатную почву уже случавшихся ранее странностей. И пусть сами здравомыслящие авроры не верили в это, обмениваясь между собой лишь шутками, но быть очередной жертвой Мальчика-Который-Выжил не хотел никто.       За всеми этими заботами и проблемами Лили не заметила, как наступило тридцать первое июля. День она провела, постоянно дергаясь и пытаясь убедить себя, что наведаться к Гарри сейчас было бы еще более глупо, чем до этого. Они ведь не знакомы. Единственное, что пока Лили мирило с этой ситуацией, так это то, что до официальной встречи с ним оставался всего месяц, и вот тогда…       Что «тогда» Лили предпочитала не думать, опасаясь лезть во всю ту мешанину страхов, ожидания и робкой надежды, что бурлили внутри нее.       Да и не лучшее время для поздравлений. Она сильно сомневалась, что сам Гарри помнил о своём дне рождения. Всё-таки он обычный подросток, который видел, как его друга убили. И сейчас он был совсем один…       Вряд ли Дамблдор задумался хоть на минуту, что ее сын может сильно переживать об этом и винить в произошедшем лишь самого себя.       Лили не обвиняла директора и не злилась на него, хотя и очень хотелось. Она прекрасно осознавала, насколько Дамблдор бывает оторван от реальности и не замечает обыденных человеческих проблем. Его самого от таких оберегают и решают за него Фоукс и профессор МакГонагалл, а ранее и его брат.       Под конец того безумно длинного дня Лили все-таки не сдержалась и трансгрессировала в Лондон, купив обычную коробку сладостей в магловском магазине и картонную открытку с уже написанными поздравлениями — писать что-то самостоятельно она не решилась, понимая, что уж что-что, а ее почерк Петунья знает наизусть. Про самопишущие перья и заклинания она даже не вспомнила, с бьющимся в горле сердцем отправив запоздалое поздравление сыну.       Спустя уже пару часов Лили пялилась в пустоту, осознавая то, насколько сильно она ходит по грани, но не находя в себе ни капли сожаления о совершенном. Если ее поздравление хоть немного поможет Гарри… даже если он не прикоснется и выкинет его, вспомнив о безопасности, оно того стоило.       Оставшиеся дни Лили останавливала себя буквально в последний миг от появления на Тисовой улице. Хотя она и понимала, что вряд ли от этого что-то изменится, до сих пор ее не замечали, но… она знала, что простого наблюдения и пары взглядов ей уже не хватит. Она не сдержится и подойдёт, попытается познакомиться, поговорить… признаться, что она — его мать. И Лили безумно боялась, что он, как загнанный зверек, оттолкнет ее. А если учитывать еще и вчерашнее происшествие…       О нападении дементоров или очередной байке Гарри Поттера писали все газеты. Именно это заставило её подорваться и прийти на работу именно сегодня, а не перед самым отъездом в Хогвартс.       Лили растянула губы в улыбке, тщательно скрывая волнение, и таинственно понизила голос:       — Ох, Корнелиус, женщина так может измениться только по одной причине! — и, видя недоумение Фаджа, едва удержалась от фырканья. — От любви!       — О… — глубокомысленно протянул волшебник, пытаясь скрыть изумление. И осторожно поинтересовался: — И кто этот… счастливчик?       — Это уже моя тайна, — усмехнулась Лили и, резко посерьезнев, спросила: — Что за история с Поттером, из-за которой вы собрали полный Визенгамот для суда?       Мужчина поджал губы, моментально переключаясь на другую тему, и раздраженно всплеснул руками, выплескивая наболевшее:       — Какой-то идиот выпустил дементоров! И те по счастливой случайности решили прогуляться рядом с домом Поттера и поцеловать его родственника. Слава Мерлину, неудачно! — он тяжело вздохнул и сел обратно в кресло. — Еле смог убедить этих идиотов, что мальчику привиделось и повода для волнений нет. Если только эти старые пни подумают, что дементоры вышли из-под подчинения, то государственный переворот и военное положение нам гарантированы.       Лили нахмурилась и осторожно присела на кресло перед ним:       — Я слышала, что его адвокатом выступил сам Дамблдор.       Фадж презрительно фыркнул:       — Дешёвый фарс. Он мог уладить это дело еще вчера без всей этой шумихи, но надо же взбаламутить народ. Из-за него я и созвал полный состав, чтобы сразу всех убедить в своей правоте и не отлавливать его членов по одному, — встряхнув головой, он внимательно посмотрел на нее. — Ты же понимаешь, что это значит?       — Кто-то под вас копает, — пожала плечами Лили, незаметно переводя дух от облегчения за сына и переключаясь на более явные проблемы. Всё-таки со стороны все выглядело именно так. — Беспорядки на Чемпионате, смерть на Турнире, очередной сбежавший Пожиратель из Азкабана, волнующие народ заявления, теперь нападение дементоров, которых, к слову, контролирует Министерство. Пытается показать, что вы не справляетесь с работой и вынудить отказаться от должности Министра.       Мужчина кивнул и тоскливо, как-то совсем обреченно, пробормотал:       — Хочу на пенсию, я уже слишком стар для этого дерьма, — и на удивленный взгляд, пожаловался: — Устал бегать между аристократами и Дамблдором, успокаивать и контролировать старых пней из Визенгамота, сглаживать острые углы между ними, находить компромиссы, следить за всеми шпионами и не допускать утечки важной информации!.. — спустя долгую паузу Корнелиус мрачно признается, откидываясь на спинку кресла: — Не будь Дамблдор таким упрямым ослом, оставил бы тебя рядом с собой, надежных и верных людей в Министерстве сейчас так мало, а помощь нужна всегда.       Лили удивилась еще сильнее.       По воспоминаниям Амбридж Министр зачастую производил впечатление не очень умного человека, слегка трусоватого и слишком любящего власть.       Или, может, Фадж действительно устал и скинул маску?       — А Перси Уизли? — вспомнила вдруг Лили молодого человека, который сильно раздражал Долорес и которого она все хотела отправить куда-нибудь подальше, предчувствуя проблемы из-за его излишней инициативности. — Он весьма рьяно отстаивает политику Министерства. Даже поссорился с семьей из-за этого.       — Ставленник Дамблдора, — небрежно пожал плечами волшебник, тяжко вздохнув и будто постарев. — А ссору вполне можно разыграть. Да и как исполнитель он неплох, но на большее не годится.       Лили кивнула, молчаливо соглашаясь и тоже не особо ему симпатизируя, а после осторожно, не особо горя желанием, предложила:       — Я могу остаться в Министерстве. Придумаем какую-нибудь байку и отправим кого-нибудь другого.       На несколько слишком долгих мгновений Министр глубоко задумался, заставив Лили мгновенно пожалеть о своих словах и почти взмолиться о том, чтобы он не передумал о принятом ранее решении.       — Нет, — с явной неохотой ответил Фадж, заставляя ее мысленно выдохнуть. — Дамблдор сейчас лезет в каждую щель, его нужно чем-то занять, да и свой наблюдатель в Хогвартсе не повредит. Альбус будет опасаться за свою школу и наверняка надолго засядет там, наблюдая за тобой и пытаясь понять коварные замыслы Министерства. А я в это время смогу укрепить позиции и попытаюсь скинуть его людей на более низкие должности, а то они в последнее время резко активизировались.       Лили приподняла брови, и Корнелиус раздраженно взмахнул рукой и с явной досадой пояснил:       — Их уже несколько раз отлавливали в Отделе Тайн! Крутятся там постоянно, что-то вынюхивают, меня уже начальник отдела замучил предложениями кинуть их в Азкабан на месяц-другой или по-тихому прибить. Невыразимцам какой-то важный артефакт привезли для исследований и экспериментов, а их постоянно отвлекают от работы.       Лили едва сдержала улыбку, слишком уж несчастным выглядел министр.       Да и ей самой так и представлялись сюрреалистичные картины, где мужчина в мантии невыразимца умоляюще смотрит на Фаджа и с предвкушением расписывает все, что можно сделать с нарушителями его спокойствия, а тот всячески возражает и приводит все новые и новые аргументы, почему этого делать не стоит.       — Долорес, мне действительно не хочется отправлять тебя в Хогвартс, — с сожалением качает головой Фадж, издав очередной душераздирающий вздох. — Но я больше никому так не доверяю в Министерстве и просто не представляю, кому ещё можно поручить такое дело. Да и в школе сейчас будет неспокойно, настроения учеников разделятся и было бы очень кстати услышать мнение их родителей от них.       — Я понимаю, — задумчиво кивнула Лили и сцепила перед собой руки в замок, нахмурив лоб.       А об этом она как-то не подумала, больше занятая мыслями о Гарри, чем о политике Министерства и обстановке в Англии.       Нет, она, конечно, знала об этом и ранее, но не вдумывалась и не размышляла, как это отразится на остальных учениках. А ведь на них это скажется в первую очередь. Даже в годы ее учёбы дети часто ругались и повторяли слова родителей, разделяясь на противоборствующие группы, а сейчас, когда все еще отдавались отголоски прошедшей тогда войны…       — Будь осторожна, — предупредил мужчина. — И попытайся перетянуть как можно больше учеников на сторону Министерства.       — Может, привлечь Поттера и его приятелей? — решилась предложить Лили, чувствуя, как внутри все замирает от напряжения.       Корнелиус на пару мгновений задумался и махнул рукой:       — Попробуй. За ним потянутся и другие ученики, гриффиндорцы так точно, — внезапно усмехнувшись, Фадж продолжил: — Хотя я сомневаюсь в успехе этой затеи. Поттер — марионетка в руках Дамблдора и свято ему верит. Да и после всей этой грязи в газетах он вряд ли так просто пойдёт навстречу.       — Может, прекратить это? — приподняла брови Лили, надеясь на удачу. Повезло же сейчас… — Мальчик пережил смерть друга, нападение дементоров, а еще эти статьи… Его авторитет среди учеников наверняка заметно упал, и, даже если он встанет на сторону Министерства, это ничего не принесёт.       — Я не контролирую это, — досадливо поморщился Фадж. — Эти месяцы мне было не до того, приходилось в срочном порядке успокаивать Министров Болгарии и Франции, угрожающих разорвать все отношения, и уверять, что все это — чистая случайность, а смерть Диггори — не вина Министерства и что Поттер в этом также не виноват, и некий ритуал ему привиделся, мол, мальчик встретился с боггартом, детские страхи, давние кошмары, впечатление от смерти, — и, скривившись, добавил: — Дамблдор засел в своей школе, так что мне и отношения с Дурмстрангом и Шармбатоном приходилось налаживать, ты же знаешь, волшебные школы — это фактически отдельные государства в своих государствах.       А Лили поняла, что ни черта не понимает.       Она была уверена, что в этом замешан Фадж. Да и Амбридж думала так же, это было вполне в характере Министра. Получается, в этом замешан кто-то другой? Дамблдор или вернувшаяся неубиваемая ящерица?       Дамблдор любил эффектно появляться и мог вполне объявиться позже, когда люди бы увидели своими глазами и убедились в возвращении Волдеморта, с видом: «А я говорил!». Да и потом люди будут верить ему лучше, мол, он же всегда говорил правду, а мы ему не верили. Да и к Гарри будет потом трепетное отношение.       А Волдеморт… тут и так все ясно. Чем позже узнают о его возрождении, тем лучше.       — В общем, если хочешь, можешь приструнить журналистов, — сказал Министр и чуть озабоченно посмотрел на часы, словно вспомнив о чем-то важном. — Прости, Долорес, что-то я заговорился, совсем забыл о совещании. Наслаждайся отдыхом, и удачи в школе.       Лили кивнула и поднялась с кресла.       Ей было нужно серьезно обдумать происходящее и подготовиться к поездке в Хогвартс.