I’m your dream, make you real I’m your eyes when you must steal I’m your pain when you can’t feel Sad but true © «Sad but true» Metallica
«…Звонкая пощечина обожгла половину лица, отшвыривая хрупкое тело в другой конец комнаты. Слезы боли и обиды непроизвольно хлынули из зеленых глаз, размазывая косметику. Губы девушки дрожали и она, наплевав на макияж, вытерла глаза рукавом. Злобный взгляд карих глаз, казалось, прожигал насквозь. Нетвердой походкой он приблизился, одним движением поднимая девушку за волосы. — Шеннон, мне больно, — всхлипнула блондинка, испуганно глядя в помутневшие глаза. — А мне похер! — обдав девушку запахом перегара, ответил мужчина. — Ты сама выбрала это! Не дав ей опомниться, он за волосы тащит девушку в гостиную. Швырнув в кресло, он садится на диван, глядя на блондинку. Из разбитой губы тонкой струйкой стекает кровь, щека чуть припухла. Может, не стоило быть с ней таким жестоким, но иначе эта дура никогда не поймет, с кем связалась. Он уже сто раз просил ее уйти. Тысячи раз прогонял, а девчонка все лепетала ему о любви, каких-то чувствах, эмоциях. Идиотка! Да не умеет он любить. И не нужны ему эти розовые сопли, воспетые в стихах! Всхлипывая, девушка пытается подняться, но трясущиеся руки и ноги не дают этого сделать. Резко вскочив на ноги, Шеннон снова хватает ее за волосы, поднимая с кресла. Хочется снова ударить, выбить к чертям из тупой башки дурь о каких-то чувствах, любви, заботе. Или сжать на нежной шее ладони, заставляя хрипеть от нехватки воздуха и дать увидеть свое истинное лицо. Но он уверен, эта дура все равно не поймет. Все равно упрямо будет талдычить о том, что любит его. — Ты меня раздражаешь! — дыша перегаром в припухшее от пощечины и слез лицо, процедил Шеннон. — В самом начале я ясно дал понять — только секс и никаких эмоций! Мне похер, что твориться в твоей башке! И что ты там себе нафантазировала. Меня не волнуют твои мысли. Мне нужно, чтобы ты просто раздвигала подо мной ноги. А если уж и открываешь свой рот, то только для того, чтобы отсосать! Ты меня поняла? Она снова поднимает глаза, жалобно глядя своими зеленющими глазами. От слез они стали прозрачными и напоминают бутылочное стекло. Девчонка всерьез считала, что сможет пробудить в его черствой душе какие-то чувства. Тупица! Да не умеет он любить! И не будет. — Я не слышу! — он снова привлекает ее внимание, встряхивая как котенка. — Но, Шеннон… — она еще пытается спорить. — Заебала! — удар наотмашь опрокидывает девушку на диван. Сев в кресло, Лето наливает себе виски, глядя на съежившееся тело. Ей больно. А ему все равно. Ее боль не трогает, а лишь еще сильнее злит его. — Проваливай, — глядя в пол, цедит он. — Я не уйду, — шепчет она, хоть в ее голосе и чувствуется боль, девчонка не сдается. Он оборачивается и снова на нее смотрит. Молодая, мордашка симпатичная. Соображает порой неплохо. Но дура дурой. — Ты мазохистка? — хмыкает мужчина, глядя в глаза девушки. — В том, что касается тебя — да, — тихо отвечает она. — Ты же другой, Шеннон. Просто тебя не поняли. Тебя… — Заткнись! — сильная рука сжимается на горле, заставляя прерваться на полуслове. — Если ты сейчас же захлопнешь свою пасть, я удавлю тебя. Взгляд девушки вдруг меняется, и страх покидает его. — Тебе станет легче? — шепчет она. — Сожми пальцы, избавься от меня. И все кончится. Он пристально смотрит на то, как уходит боль из зеленых глаз. Девочка больше не боится. Она расслабляется и с нежностью смотрит ему в глаза…» — И на этом месте я всегда просыпаюсь, — Шеннон Лето, барабанщик известной рок-группы, хмуро смотрит в стол, рассматривая в гладкой полированной поверхности свое отражение. Бетани Ривс, врач-психолог, обреченно смотрит на своего звездного пациента. Черт бы побрал ее проиграть ту жеребьевку, по которой ей достался этот мужик с полусъехавшей крышей. Неудивительно, что никто из ее коллег не хотел им заниматься. А она, дурочка, согласилась тянуть жребий и теперь видит перед собой этого мужлана, который каждый сеанс «радует» ее то рассказами о кошмарах, то сексуальными фантазиями. И везде в главной роли у него блондинка. Мрачно покосившись на зеркало, отразившее светлые волосы, девушка горестно вздыхает. Ну почему именно она? Почему именно он? — Мистер Лето, а Вы сами подозреваете, какова причина этих кошмаров? — склонив голову набок, интересуется психолог. Хмыкнув в ответ, мужчина откидывается на спинку удобного кресла, окинув Бетани презрительным взглядом. С самого начала их общения мистер Лето не скрывал своего пренебрежения к новому психологу. Насмешкам подверглись и возраст, и цвет волос, и яркость мисс Ривс. Эксцентричность Шеннона Лето порой почти выбивала из колеи практически невозмутимую девушку. Настроение барабанщика напрямую зависело от того, снился ли ему очередной кошмар или нет. После ночей, омраченных непонятными, очень похожими снами, мужчина был мрачен и молча вываливал на Бетани информацию о событиях, произошедших в его ночных грезах. Однако стоило Шеннону перед сеансом не увидеть кошмара с участием юной зеленоглазой блондинки или увидеть ее же во снах совсем не целомудренного содержания, поведение снова менялось. Он говорил пошлости, мог отвесить пару весьма сомнительных комплиментов. В один из таких сеансов, ничуть не смущаясь, он сократил имя своего психолога до легкомысленного Бет. Природное упрямство и профессионализм не давали девушке признать свое полнейшее фиаско на этом поле и, смирившись, попросить освободить ее от этого пациента. Мужественно сжав зубы и наклеив на лицо фальшивую улыбку, мисс Ривс выслушивала тот бред, которым изобиловали сеансы с Лето. Однако сегодня все шло не по привычному сценарию. — Я не знаю! — раздраженно откликнулся мужчина. — Я тебе деньги плачу за то, чтобы ты разобралась с этим. Я хочу спать нормально. Кстати, может составишь мне компанию? Вдруг кошмары сниться не будут. Мысленно досчитав до десяти и при этом представляя обнаглевшего барабанщика на электрическом стуле, Бетани мягко улыбнулась. Сорваться и послать мужчину по вполне угадываемому адресу означало крах для нее как для психолога. Если она не сумеет держать себя в руках, то как тогда работать с подобными пациентами? — Сожалею, мистер Лето, — поправив очки в синей оправе и облокотившись на спинку кресла, мисс Ривс смотрела прямо в глаза собеседника, ни на йоту не показывая раздражения. — Но я вынуждена отказаться. Я ничуть не сомневаюсь, что вы с легкостью сможете найти себе подружку за пределами этого здания. Я же могу порекомендовать вам просто поразмыслить и попытаться найти причину этих снов. А на нашем следующем сеансе мы обсудим то, что вам удалось понять. А сейчас я должна с вами попрощаться. Наше время истекло. Взгляд, казалось, был готов убить на месте. Дикая смесь раздражения с ноткой злобы отчетливо читалась в его карих глазах. Шеннон Лето явно не привык к отказам. А уж тем более к отказам от тех, кого он и за людей-то не считал. Бетани он приравнивал к обычному обслуживающему персоналу, в обязанности которого входили исполнения любых прихотей звездного пациента. Девушка сомневалась, что она вызывала у него интерес как женщина. Скорее всего, она была неким новым, чего еще не было в его жизни. Или просто как графа в перечне дел. Выпить кофе, проехаться по городу, трахнуть своего психолога и заехать в магазин за продуктами. — Встретимся через неделю, крошка Бет, — отвесив шутовской поклон, Шеннон поднялся из кресла. Не слушая ответа, мужчина порывисто развернулся и вышел за дверь, не удосужившись даже закрыть ее. Глубоко вздохнув, Бетани сняла очки и устало потерла переносицу. Ривс, ты справишься! Нужно просто перетерпеть. Рано или поздно ему это надоест, и он либо сменит психолога на более сговорчивого, готового выслушивать его откровения, лежа в постели. Либо наглый музыкант просто перестанет тратить свое время на подобные визиты. Нескольких встреч было достаточно, чтобы понять: Шеннон Лето - натура увлекающаяся, но быстро теряющая интерес к чему бы то ни было. Исключением в этой цепочке была, по всей видимости, только страсть к музыке. Мисс Ривс знала лишь обрывки информации о том, чем занимается ее пациент, но жизнь Лето, протекающая за границами ее кабинета и не имеющая отношения к их сеансам, не вызывала у девушки интереса.***
«… Алая повязка на глазах блондинки лишает ее способности видеть происходящее. Она знает, что сейчас придет ОН и получит полнейшую власть не только над ее телом, но и над разумом. Изящные запястья связаны черной лентой и привязаны к изголовью кровати. Невозможность пошевелиться в комплекте с невозможностью видеть происходящее обостряет ощущения до предела. — Ты снова меня не слушалась, — вкрадчивый голос заставляет девушку вздрогнуть, ощущая, как растет напряжение внизу живота. — Я… — шлепок по обнаженному бедру заставляет прерваться на полуслове. Судорожно вздохнув, она замолкает, ожидая, что скажет он. Или сделает. Девушка одновременно боится и жаждет его наказания. Горячие руки сжимают грудь, не скрытую, а, наоборот, подчеркнутую откровенным, даже вызывающим нижним бельем. Зажав сосок между пальцами, мужчина несильно сдавливает его, срывая стон с губ девушки. — Я не разрешал тебе говорить, — насмешливый тон снова дает понять, что она полностью в его власти. Резкое движение, и мужчина сдергивает с нее трусики, расставляя ноги девушки шире. Едва не заскулив от нетерпения, она облизывает пересохшие губы. Волна бесконтрольного желания накрывает ее с головой. Хочется принадлежать ему. С криками и стонами отдаться ослепляющей страсти. Снова стать его… Так как захочет он. Так как позволит он. Так как решит он. — Шеннон, — в голосе девушки чувствуется мольба. — Я прошу… — О чем ты просишь? — снова усмешка, а он, словно издеваясь, вводит в ее горячее лоно палец. — Я хочу быть твоей! — всхлипывая и дрожа от нетерпения, просит девушка. — Пожалуйста. — Нет, — отвечает мужчина. — Этого недостаточно. Я хочу, чтобы ты просила. Умоляла. Он снимает повязку с глаз блондинки, заставляя девушку невольно прищуриться. Дернув руками в глупой попытке приблизиться к желаемому мужчине, она умоляюще смотрит на него. — Пожалуйста, Шеннон, — дрожа от нетерпения, просит девушка. — Я хочу, чтобы ты меня трахнул. Карие глаза словно загораются дьявольским огнем, и мужчина растягивает губы в ухмылке. Отвязав руки блондинки от спинки кровати, он встает напротив. — Давай, Бет, проси, — кивает он на пол. — На колени. Соскользнув на пол, девушка осторожно стягивает с мужчины домашние штаны…» Вскрикнув, Бетани резко садится в постели. Пытаясь перевести дыхание, девушка судорожно сглатывает и испуганно озирается. Привычные стены ее спальни, смутно различимые в полумраке, дают понять, что все это было сном. Но таким реальным, что мисс Ривс до сих пор ощущает жар сильного мужского тела. — Твою мать! — девушка откидывается на подушки и обреченно закрывает лицо руками. — Только этого мне не хватало.