Пурпурный калейдоскоп

Когда Мисли очнулась, Элли уже поворачивал фургон с главного тракта на дорогу до Минчара. Солнце то и дело пряталось за кронами деревьев. Схватившись за обвязанную мокрой тряпкой голову, девушка тихонько заскулила и повернулась на бок, беззащитно поджав ноги. Услышав её шуршание в заваленном сеном углу фургона, Варен участливо поинтересовался: — Мисли, как ты себя чувствуешь? Голова не кружится? Не тошнит? Девушка только жалобно захныкала и еще глубже зарылась в сушеную траву. Варен пожал плечами в ответ на немой вопрос сидящего на козлах Элли, и накрыл Мисли своим плащом. — Как-то это все-таки жестоко, — пробасил Ром, чеканя шаг позади фургона. Варен отставил сапожки Мисли в сторону и устроился поудобнее между мешков со снаряжением. — Ром, ну ты же знаешь традицию: победитель обязан участвовать на вечернем пиру. Проигравшего отдают на поруки друзьям, подбадривают бутылкой эля и забывают. Мы не могли тратить на это время. — Чего ж тогда на этот праздник все не месятся? — Ну так штраф-то все равно платить на следующий день. Ром понимающе хмыкнул и продолжил зорко смотреть по сторонам. — Я вас ненавижу, — донесся слабый голос из-под плаща. Элли присвистнул. — Вот это командный дух! Варен цыкнул на эльфа и придвинулся поближе к Мисли. — Милое дитя, вы же помните седьмое золотое правило вольного копья? — наставительно спросил он бархатистым баритоном. — Избегать конфликтов перед приступлением к заказу, — заученно оттарабанила Мисли и тут же огрызнулась, — И нечего потешаться на костях хорошего человека! Варен шутливо вскинул руки в сдающемся жесте, но быстро осознал, что Мисли даже не подглядывает, и заложил их за голову. — Мисли, ты же знаешь: на Зеленой неделе все поединки оцениваются на небесах. И чествования занимают слишком много времени, что поддаваться на провокации в ущерб работе. Мисли наконец высунула голову из-под плаща. — Вот именно! Вы опозорили меня под пристальным взглядом не только горожан, но и богов! Риран вам не простит! Варен снисходительно возразил: — Это твои слова. Мисли насупилась. Варен продолжил: — И всё-таки, почему ты на него так набросилась? Мисли слегка покраснела и потуже натянула на себя плащ. — Мастер Варен, у всех есть свои болючие точки. Можно я не буду рассказывать? Вы вот чуть не откусили одному бедолаге руку за то, что он вас недоэльфом назвал, а я чем хуже? Варен с досадой отвел взгляд. — Это был такой план Б по контракту, а не что-то личное. — Да хорош заливать, ты явно наслаждался! — встрял Элли, даже не оборачиваясь, — А сапожник её эльфийской подстилкой обозвал, вот и вся история. Не кипятитесь, скоро привал. До ушей красная Мисли снова скрылась под плащом. Варен тяжело вздохнул. — Элли, ты подготовил то, что я просил? Эльф молча кинул через плечо увесистый сверток. Варен ловко его поймал и бережно расправил у себя на коленях. Заметив сверкающий в углу любопытный глаз, маг поспешил объяснить: — Мисли, можешь пока не подглядывать, всё интересное с этим свертком я покажу на привале. В углу фургона послышалось беспокойное шуршание. Мисли зарылась в мешок с провизией и после недолгих поисков выудила из него пару зеленых яблок. — Мастер Варен, а вы сильно заняты? Можете отвечать на вопросы? — осторожно спросила Мисли, поудобнее подворачивая под себя ногу. Маг тепло улыбнулся, не отрываясь от видимых лишь ему нитей магии. — Зная, что от тебя все равно не сбежать, я лучше отвечу сейчас. — Ура! — Мисли заметно оживилась, — С чего бы начать? — Начни как всегда со стыдно-дурацкого! — издевательски подсказал с козел Элли. — Дурак! — огрызнулась Мисли, — Хотя есть такой вопрос. Вот когда вы стрижете ногти или волосы — из того, что сострижете, вырастают там трава, деревья, кустики? Или ерунда? — Ты не поверишь, но это хорошая идея для эксперимента! — засмеялся Варен, — Правда хвастаться им я не буду. Мисли посветлела, видя настрой мага. — Какой вы все-таки хороший! Почему ж вас настоящим эльфом все никак не признают? — спросила Мисли и откусила сразу треть яблока. Варен подавился смешком и закашлялся. — Мисли, тут ты прямо по больному, — заметил Элли, не отрывая взгляда с дороги, — Меня точно так же мурыжили, когда я попытался влиться в «семью». — Почему так? — Дело в том, что эльфы живут очень долго и страшно подвержены силе традиций, — пустился в объяснения Варен. — По их мнению, эльфа эльфом делают не острые уши и остальная природа, а воспитание. Культура. Что Элли, выросший поди разберись где и как, что я, едва отмеривший треть века — в глазах остроухих мы несмышленые дети, которым недостает элементарного воспитания. И если у Элли было время хоть как-то себя зарекомендовать и получить право называться эльфом, меня они между собой называют чем-то средним между «грязь» и «оно». Последние фразы маг произносил с неподдельной тоской. — Почему вы вообще выбрали такое Желание? — удивилась Мисли, ненадолго отвлекшись от яблока. Варен горько усмехнулся. — Когда во второй раз теряешь столько друзей разом, поневоле задумываешься о хрупкости своей жизни. Эльфы долговечнее людей, да и к магии их тела приспособлены куда лучше. — И ты не представляешь насколько уморительно было учить этого фантазера медитации, которая у эльфов вместо того, что вы называете сном, — снова встрял Элли, с трудом сдерживая смех. У Варена задергался глаз. — В общем, последствий оказалось несколько больше, чем я предполагал. Мисли выкинула огрызок на дорогу. Послышалось сдержанное «Эй!» Рома, шустро увернувшегося от броска. — А какие перемены первыми почувствовались? Уши? Варен снисходительно хмыкнул. — Если бы уши. У эльфов немного другое зрение, они воспринимают больше цветов, чем люди. Поэтому они и в темноте хорошо видят. — Ух ты, — округлила глаза Мисли, откусывая молодецкий кусок от второго яблока. — Ты даже не представляешь, каково видеть в мастерской Архимага неприличную надпись на эльфийском, которую могут видеть только эльфы. И ведь за столько лет ни одна сволочь не призналась. — А вы признались? — После этого заклинания ты несколько дней немощная развалина которая не может колдовать. Разумеется, я промолчал. Мисли заливисто расхохоталась, и у её спутников ненадолго разгладились лица. Фургон подскочил на камне и смех прервался болезненным вскриком. С перекошенным от боли лицом Мисли стала выуживать из ворота священный символ своего бога. — Тц, вот я дура. Надо было залечить рану. Вы как всегда ничего не можете. — Ну, не всем же благоволят боги, — попытался оправдаться спрятавший взгляд Варен. Насупившаяся Мисли встала на колени и, держа в ладонях серебряного петушка, принялась вполголоса читать молитву. — О, хитрый и юный Риран, снизойди до меня своей благодатью, да будет всегда плотно кружево странствий, которым ты вверяешь свою заботу… Спустя полминуты в руках девушки вспыхнул яркий, чистейше-белый свет, который она совершенно обыденно втерла себе в голову. — И почему маги не придумали, как лечить раны? — спросила счастливая от божественного прикосновения Мисли, продолжая поглаживать макушку. — Это же так просто. Варен мрачно покачал головой. — В последний раз, когда маг пытался решить эту проблему, появились серебряные оборотни. Башне пришлось заключить союз с Гранд-Вампиром, чтобы истребить этих гадов. — Ой. Девушка аж села от неожиданных подробностей. — Любое изменение раненой плоти делает раны в лучшем случае нежитью. Если изменение будет глубже, боги тебя уже не спасут. Плоть потеряет ту искру, что держит форму тела, и метаморфозы продолжатся в непредсказуемом направлении. Хуже всего, что плоть обретает свою волю, и жертвы изменений до последнего остаются в тюрьме собственных тел — продолжил маг, сжимая кулаки. На глазах Мисли навернулись слёзы. — Именно поэтому запрещена некромантия. Именно поэтому изменяющие тело заклинания настолько сложны и настолько недолго действуют. Не из-за нежити или химер, а из-за придурков, стремящихся лечить людей напролом. Их уничтожают в зародыше, — ожесточенно подытожил маг. Мисли кинулась к Варену и крепко обняла его руку. — Мастер, простите! Я не знала, что для вас это настолько личное! Маг легонько боднул девушку в висок. — Пока с нами есть ты, неспособность магии лечить не страшна, — вымученно улыбнулся Варен. Фургон снова крепко тряхнуло, и Варен с Мисли резко столкнулись лбами, чуть не прикусив языки. — Эй, голубки! — объявил развернувшийся внутрь фургона Элли, — Привал! Так что прекратить разговорчики и марш разбивать лагерь! Зардевшаяся Мисли метнулась к своему рюкзаку и выпорхнула прочь из фургона. Варен подарил Элли укоризненный взгляд и принялся неторопливо плести кружево заклинания. Эльф покачал головой и слез с козел, чтобы выпрячь лошадь. Когда Мисли на негнущихся ногах вернулась к фургону, сапожки сами прыгнули ей в руки. Варен с трудом сдержал улыбку, глядя, как девушка неловкими приставными шажками скрылась за парусиной, покрывавшей фургон.