Это все она...

      На улице было облачное утро. Уже вовсю шумел общественный транспорт, шагали на работу люди, а Шмидт тем временем спала в небольшой, но достаточно уютной комнате.       Правда, ее сон ровно в семь утра прервал будильник, поставленный на телефоне. Девушка по привычке потянулась к околокроватной тумбе, но не обнаружив ее, резко поднялась и осмотрелась, да с ужасом обнаружила, что находится не у себя дома.       Отключив будильник на телефоне, который лежал в кармане, брюнетка протерла глаза и вновь осмотрелась, надеясь все же, что ей показалось, но нет, то действительно была не ее комната.       В голове сразу появился самый логичный вопрос: где она? –на который достаточно быстро нашелся ответ в виде рыжеволосой девушки, которая вошла в комнату с стаканом воды, в котором еще шипела таблетка. —Думаю, это пригодится, - она скромно улыбнулась и прошла к Саше, присела рядом и протянула той стакан. – Доброе утро. —Доброе, - брюнетка кивнула и взяла стакан, да сделала пару глотков. – Спасибо, - она осмотрелась, а затем взглянула на Анну вопросительно. – Как я у тебя оказалась? —Наверное, ты решила ночью поднять на уши весь этот дом, но я не позволила тебе этого сделать и забрала к себе, чтобы тебя не арестовали за нарушение общественного порядка, - Одинцова тихо усмехнулась, смотря на Сашу. – Не знаю, как ты у меня оказалась. – Она пожала плечами. —Я прошу прощения, - почувствовав дикое смущение, Саша поторопилась встать с кровати, да получилось это неуклюже из-за шума в голове, она пролила на себя воду и проматерилась из-за этого. —Давай ты спокойно выпьешь это, а потом уже будем обсуждать что к чему и почему, - Анна остановила ее и встала с кровати. – Я и завтрак будем ждать тебя на кухне.       Саша осталась одна в комнате со стаканом в руках. Она растерянно посмотрела вокруг и тихо выдохнула, желая успокоиться. Такие выходки были ей в высшей степени не свойственны. Проснуться в чужой квартире, у практически незнакомого человека – чуть ли не верх распущенности.       Брюнетка почесала затылок, стараясь вспомнить всю последовательность предшествующих событий и поняла, что ее привело к девушке, но от такого открытия Саше не стало легче и лучше.       Выпив залпом стакан воды с, видимо, аспирином, она нерешительно двинулась к двери, а затем вышла в коридор, в конце которого слышались шаги Анны, и брюнетка направилась к ней. —Хочу еще раз попросить прощения за ночной визит. Не знаю, что на меня нашло. —Ты сейчас действительно хочешь извиниться передо мной? Или же просто ищешь предлог для себя? —Для меня? —Для своей совести. Пытаешься как-то объяснить свой поступок, желаешь получить прощение от другого человека, не имея возможности простить себя за свое желание прийти ко мне. А я не вижу причины тебя прощать, потому что прощать в целом не за что.       Саша прищурилась, стараясь понять, что девушка имеет ввиду; Анна заметила это и махнула рукой в знак того, чтобы брюнетка не брала в голову ее изречения. —Завтрак готов, проходи, - тихо произнесла рыжеволосая и присела за стол, да жестом руки пригласила Шмидт. —Я уже опаздываю на работу, мне придется отказаться. —Какая работа в субботу? —Я… Работаю в больнице, и… Я пойду. Ты придешь сегодня? – брюнетка направилась в прихожую, но через несколько шагов обернулась и посмотрела на Анну, ожидая ее ответа. —Посмотрим, - рыжеволосая пожала плечами и многозначительно улыбнулась, будто бы говоря, что она придет, но сейчас ей хочется поиграть с Сашей. —Буду ждать, - надевая пальто, произнесла Шмидт. —Пять минут, я помню, - Анна смотрела на девушку, явно не желая, чтобы она уходила, но и держать ее у себя не могла. – Удачи на работе. —Спасибо, - Саша кивнула ей и вышла из квартиры.       Анна выглянула на лестничную площадку, провожая взглядом брюнетку. Саша заметила это и ощутила внутри смущение. Это было не хорошо, и не плохо – девушка не смогла сразу классифицировать чувство, потому что оно было для нее новым.       За последние годы она никогда не замечала за собой отсутствия желания идти на работу. Брюнетка наоборот стремилась попасть туда, потому что там она могла позабыть о своих проблемах, о конфликте с собой. Там девушка погружалась в работу и уже не могла думать о посторонних вещах, которые доставали ее дома, а сейчас… А сейчас ей не хотелось возвращаться в пропахшую старыми бумагами ординаторскую, в душные коридоры больницы к пациентам, которые будут задавать совершенно посторонние вопросы, например, об эластичных бинтах и когда их можно будет снять.       Суббота – это один из самых скучных дней на работе, когда ждешь очереди для своих пациентов на перевязку, а потом пишешь им дневник и уходишь домой.       Лишь раз в несколько месяцев могут быть в выходные дни одна-две незапланированные операции тяжелобольных пациентов, или переливание крови, которое обычно делают медсестры с минимальным участием врача, потому что от него требуется лишь подпись и назначение. И сегодня совершенно не такой день.       Выйдя на улицу, брюнетка ощутила холодные ветер и поежилась от него. Быстро дойдя до остановки, она зашла в автобус и постаралась там сосредоточить на нужной для работы волне.       Народу было немного, потому что первая волна рабочих сошла до восьми часов, а сейчас уже был девятый. Лишь несколько студентов сидели по разным уголкам автобуса и, прислонившись к стеклу, старались не уснуть. Кондуктор читала газету, а водитель не спеша вел автобус по маршруту.       Выйдя на своей остановке, Шмидт взглянула на здание больницы и выдохнула, не спеша направляясь в сторону служебного входа.       В приемнике было пусто, лифты все были свободны, стояла гудящая тишина из-за работающих генераторов. Лишь на ее этаже в отделении уже раздавались шаркающие шаги пациентов, в перевязочной гремели инструментами, а в столовой тарелками.       Пройдя в врачебную комнату, она сняла пальто, переобулась и надела халат, поправила воротник и направилась в ординаторскую. Один врач уже сидел там и печатал дневники. —Кого сейчас перевязывают? – пройдя в комнату, спросила девушка. —Моих, остальные пока не пришли. —Отлично, - сказала Саша и, просмотрев истории на своем столе, направилась в перевязочную. Рядом с дверью на скамейке уже никого не было, значит, пациентов одно врача уже перевязали, что сильно обрадовало девушку. —Зовите сейчас моих, - заглянув в перевязочную, сказала она медсестре, а затем направилась в палату к одной пациентке, у которой была достаточно сложная операция.       Рядом с той сидела ее дочь, которая помогала своей матери справляться с естественными отправлениями и нуждами. —Температура была у вас сегодня? – спросила Саша и осмотрела приемники, подключенные к дренажам. —37, 5, - ответила за пациентку дочь. – Вчера вечером была 37, 8. Мы просили сделать нам жаропонижающее, но сказали. Что при такой температуре не делают. —Это так, - коротко ответила девушка. – Такая реакция может быть вызвана постановкой дренажей. Через пару дней температура будет снижаться до нормы. —А вот это по дренажам отходит… Это кровь? —Нет, это сукровица. У вас все нормально. Через несколько минут к вам придут делать перевязку, я осмотрю рану. —А, скажите, вот нам ставят капельницы, а ведь у мамы почечная недостаточность. —Объем вливаемой жидкости допустим для пациентки. Он не превышает 300 мл в сутки. К тому же, как предписал нефролог, вам делают фуросемид, и вы соблюдаете водный режим. Не более литра в сутки с учетом супов, и капельниц. —То есть, все нормально, да? —Да, - Шмидт кивнула и уже собиралась уходить, как девушка вновь ее остановила. —А вы не могли бы сказать, что капают? —Солевые растворы для облегчения состояния, и антибиотики для снижения воспалительной реакции. —Спасибо, - девушка благодарно улыбнулась.       Саша вышла из палаты и услышала, что тележка гремит по коридору, значит, медсестра еде делать перевязки. Брюнетка направилась к ней навстречу. —Я подойду через пару минут, - сообщила она медсестре и направилась в ординаторскую. —Через пару дней начнется кошмарная неделя, - сказал врач, закрывая вкладку рабочей программы. – Все будут сходить с ума и скупать тележками продукты в магазине. —Хуже этого может быть только ночь, в которую все собираются съесть эти продукты, - тихо ответила Шмидт, написала на листке необходимые анализы для этой пациентки, и отнесла бумажку на пост, а затем вернулась в палату на перевязку.       Торопиться Саше было некуда, но она почему-то делала работу быстрее, чем выполняет ее обычно. Она спеша набирала дневники пациентам, бегло перепроверяла все, и распечатывала. Если раньше над этим Шмидт сидела часа два, то в этот день она управилась за полтора часа.       И когда посмотрела на часу над дверью, то тихо вздохнула, ибо на них было всего двенадцать. Некоторые ее коллеги только приходили на рабочие мечта, что-то обсуждали, смеялись, шутили и в целом не спешили никуда, а вот она сразу же после выполнения всего необходимого распрощалась с ними и ушла.       Саша понимала, что этой спешкой она не приблизит вечер, а, может, наоборот отдалит его, ведь сейчас ей будет совершенно нечем заниматься, но ей надо было побыть наедине с собой.       Это странное чувство захлестнуло ее еще в автобусе, когда брюнетка ощутила острую нехватку личного пространства и уединения даже несмотря на то, что никакой давки в транспорте не было. Она просто стояла и смотрела в окно, ожидая того момента, когда выйдет из душной больницы на освежающую прохладу зимней улицы и направится в парк.       Она ощутила что-то новое в себе, какую-то непонятную перемену, что-то знакомое и в то же время неведомое, может, потому что забытое. Ей захотелось остаться одной, чтобы все это понять и подготовиться для чего-то очень важного, чтобы не совершить ошибок.       Все эти туманные и расплывчатые мысли напоминали Саше одно предложение из детской сказки: «иди туда, не знаю куда, и принеси то, не знаю, что», - и она не знала куда и что, но знала, что это будет и точно.       Сплошные предчувствия, ожидания, ощущения накрыли ее, и казалось, что они хуже грозовой тучи, которая нависла над девушкой так давно, но нет. Среди всех этих вопросов и догадок был лучик света, за который под конец прогулки брюнетка все же ухватилась и уже не отпускала его. —Она придет, - тихо произнесла она сама себе и облегченно выдохнула, да улыбнулась и зашла в подъезд своего дома.