Он украл её небо

Они шли вдвоём, две фигуры, две души. Одна была хрупкой и низкой, в сравнении со второй. Второй силует возвышался на целую голову, в нем чувствовалась сила. Прошло уже несколько часов с момента их объятий, а Лизель и Макс всё не могли наговориться. Они долго шли в молчании, не потому что не знали, что сказать, а потому что не нуждались в словах. Первый вопрос не был произнесен вслух. Девушка заглянула в его уставшие и вместе с тем такие родные глаза. Прочитав вопрос в его болотистых глазах, Лизель вдохнула остатки тишины и начала рассказ. Ей не нужно было смотреть на своего собеседника, что бы понять— Макс вбирал в себя каждое, сорвавшееся с её губ слово, чувствовал тоже, что и она в тот день. Боль, страх, злость... —Это случилось ночью,— её голос опустился до еле слышного шелеста,—Тем вечером я почувствовала в себе силы закончить ту книгу... Они незаметно подошли к мосту. Лизель замерла на месте. Здесь всё напоминало ей о Руди и о тех, самых счастливых днях её детства. Хватаясь за обрывки этих воспоминаний, девушка светло улыбнулась. Глядя на её счастливое лицо, Ванденбург видел маленькое солнце, которе делилось свои ясным и мягким светом, согревая его. Опомнвшись, Лизель стёрла улыбку с лица и, потушила счастье в глазах. Бывшая воровка книг продолжала: —Я думаю, это было судьбаносное решение (это слово она прочла в одной из книг Ильзы). Именно эта книга спасла меня в ту ночь. Когда меня нашли под завалом, все очень удивились, что я жива. В тот момент, когда я увидела... их...я и сама хотела умереть, быть убитой и лежать рядом с ними, быть с ними. В груди возникло шемящее чувство, воздуха в легких не хватало, а кулаки плотно сжались и мелко подрагивали. Но пересиливая рыдания, что рвались из груди, она продолжила все сильнее дрожавшим голосом: —Я помню только их навсегда застывшие лица... казалось, они спят, я хотела в это верить, я верила...Руди. Мне всегда казалось, что он то точно обгонит смерть. Но нет! Он лежал среди них, бледный и холодный. Повисло тяжёлое молчание. Ванденбург видел как оно пускается и давит на их головы, но ничего не мог сделать. Перед его внутренним взором пролетали картины того ужаса, что пришлось пережить этой маленькой когда-то девочке, а теперь девушке. Тихий всхлип, стон и движение тела вниз. Не в силах больше сдерживать слёзы, Лизель дала им волю. Из горла вырвались рыдания. Слишком много воспоминаний навилились и утянули её вниз. Девушка оседала на мост, судорожно хватая ртом воздух. Макс успел вовремя подхватить её. Он обнял её почти безжизненное тело за талию, в надежде передать ей хоть часть своего сочувствия и согреть её своим теплом. И у него это вышло. Медленно руки девушки несмело дотронулись до его лопаток, а слёзы перестали бежать потоком горной реки. Вдох, выдох, к Лизель возвращалось самообладание. Оторвав свое лицо от его плеча, она заглянула в его глаза и нашла в них то, что придало ей сил. В этот момент Макс Ванденбург пообещал себе, что больше эта девушка никогда не будет страдать. Если бы он только знал, что именно он заставит её страдать в ближайшем будущем. На землю тихо опускались сумерки, словно ядовитый газ заползали в щели между кустами и домами, затуманивали гладь реки. А два старых друга всё стояли обнявшись, заглядывая друг к другу в глаза. Лизель решилась задать вопрос, который мучал её вот уже несколько часов. Они подходили к стадиону, и она спросила: —Макс, расскажи пожалуйста, что же с тобой было за эти годы? Похититель неба вспомнил последние ужасные годы своей жизни: —Это было ужасно, это всё, что тебе следует знать. Тяжелая работа, голод, холод. Нас не считали за людей, к животным и то лучше относились. Через месяц, как меня поймали, нескольких моих соседей не стало. Просто исчезли ночью. Это был настоящий ад на земле. После небольшой паузы он продолжал: —Но теперь всё это позади, а впереди нас ждет счастливая жизнь. —Хочется верить. Тебе сняться кошмары? —Каждую ночь. Ну хоть что-то осталось прежним. Всё вокруг кажется другим. Ты другая. Ты всё ещё любишь читать? Есть любимые книги? —Конечно, не только читаю, но и пишу. Ты должен прочитать мою книгу и сказать, как она. А любимая, пожалуй, «Танец под дождём». —Сочту за честь. Он улыбнулся. Когда на землю опустилась черная простыня, а время приближалось к полуночи, две тени поднимались вверх по улице Гранде. —Ты так и не сказала, где ты теперь живешь? —Видишь тот дом,— она указала рукой на дом, что возвышался над остальными. Весь дом погрузился в сон, только горели в темноте окна библиотеки. —Кажется, Ильза оставила для меня окно открытым. Не придется всех будить. —Так ты живешь у мэра и его жены? Она кивнула. Макс посмотрел на её лицо и улыбнулся. Значит, они будут видеться часто. Парень долго смотрел вслед девушки, которая ловко забралась в окно и помахала рукой на прощание. Улыбаясь своим мыслям Макс Ванденбург неспешно спускался с холма, оставляя за спиной дом мэра по улице Гранде и Воровку книг.