Он украл её небо

Прошло два месяца с их последней встречи. Осень вступила в свои права. Где-то ещё слышался смех солнечного лета, но степеная осень уже медленно шествовала городом. Этим сентябрём Лизель не шла в школу, а значит пора было устраиваться на работу. Девушка хотела устроиться на постоянную работу в ателье (тем более, что герр Штайнер был занят подготовкой к собственной свадьбе), но Ильза, таинственно улыбаясь, просила подождать. Это случилось за ужином. Обычный вечер вторника, за окном небо в алмазной крошке, вся семья за столом. —Дорогая, у нас с мамой есть для тебя подарок. Лизель перестала ковырять вилкой картофель и оторвала пустой взгляд от неба. Подарок? В честь чего? —Ильза упоминала,— он признательно глянул на супругу,— что ты очень любишь читать. Этой осенью ты не будешь работать в ателье, дорогая. Твоё новое рабочее место, начиная с завтрашнего дня, это наша городская библиотека. Вот ключ,— он торжественно вручил дочери старый ключ, перевязаный зеленой лентой,— отныне ты глава библиотеки Молькинга. Это был один из тех редких моментов, когда улыбка на мгновение застывала на её лице. Улыбались только её сухие губы, глаза, из которых исчезла вся солнечность, оставались пустыми. Девушку едва можно было узнать. Она почти ничего не ела, из-за этого возникла худоба и бледность. Появились круги под глазами, а сами глаза... это были глаза неживого человека. В них не было ни искорки тепла, ни капли того юношеского задора, ни намёка на жизнь. Казалось, она просто существует. Даже кошмары отступили, она просто падала в темноту каждую ночь. Ильза была очень обеспокоенна такой переменной в дочери. Она пыталась поговорить с Лизель, но та выстрола ледяную стену вокруг себя и никого не подпускала. Приёмная мать пыталась общаться с дочерью с помощью книг, но девушка теперь читала лишь две книги— "Ромео и Джульетту" и ту, что украла — "Гордость и предубеждение". Отец и вовсе не обращал внимания на перемену в дочери. Его полностью устраивало, что девушка проводит время с герром Леманном. Юношу только радовала молчаливость и покорость Лизель. Но не одна Лизель страдала. Но в отличае от неё, Похититель неба хоть что-то чувствовал. Макс Ванденбург начинал каждый свой день с ненависти к себе. Работал на автомате, ел по привычке, спал, когда полностью изматывал себя. Единственное, что не давало ему отключить эмоции— это разговоры с Хельгой. Эта девушка не могла исцелить его раны, но помогала держаться за жизнь, наполняла её хоть каким-то смыслом. Было в фройляйн Кляйн что-то знакомое ему и родное. Последующие несколько недель Лизель Мэмингер отпирала дверь библиотеки ровно в 8:00, давала книги нечастным посетителям, делала пеорерыв на обед, закрывала здание в 19:00. В один из таких вечеров приемные родители уехали по делам в Мюнхен. Девушка заканчивала рабочий день, завтра, к сожалению выходной. Чем занять завтрашний день, она не знала. Выглянув на улицу, девушка обнаружила, что на улице настоящий ливень. Решено было остаться на ночь в библиотеке. Лизель умостилась в мягком кресле со старой книгой в руках. Скрипнула входная дверь и вместе с шумом дождя в помещение проник мужской голос: —Простите, можно здесь переждать дождь? Там такой ливень. На пороге стоял Макс Ванденбург весь мокрый от дождя. С черных волос стикали настоящие водопады. Посмотрев на кресло, где сидела девушка, парень замер на месте. Глаза расширились от страха, когда он понял, кто перед ним. Но отступать было поздно. Лизель подняла глаза от книги и, невидящим взглядом, уставилась на гостя. Макса поразила бледность и худоба девушки. Ни слова не сказав, парень опустился в кресло, взяв с полки книгу в твёрдом переплете. Около часа прошло в молчании. Никто не пытался разрушить тишину, Лизель ничего не чувствовала, а вот на парня она давила. Девушка расставляла книги, парень делал вид, что читал. По комнате прокатился раскат грома, закладывая уши. Воровка книг вскрикнула и выронила книги из рук. Макс вспомнил, что девушка ужасно боиться грозы. —Она напоминает мне бомбардировки и ту ночь, когда погибла моя семья,— сказала она однажды. Второй раскат грома. Девушка вскрикнула, по щекам потекли слёзы. Макс поднялся и склонился над девушкой. Повинуясь внутреннему голосу, он взял её хрупкую руку и осторожно сжал. Лизель подняла глаза, полные ужаса. —Давай представим на одну ночь, что мы не ненавидедем друг друга, ладно,— в голосе появилась забота. Девушка кивнула. Макс помог ей подняться и обнял за плечи. Его сильные руки вернули ей спокойствие. Они так и уснули обнявшись в кресле. Открыв глаза, Лизель и не расчитывала увидеть Макса, но она впервые за несколько месяцев почувствовала себя живой и.... голодной. Нет, ей не хотелось набить живот едой, она изголодалась по новым книгам. По воровству. И она знала подходящее место, хозяин которого вернёться не скоро. Дом №18 по Небесной улице. Макс должен работать сейчас в офисе мэра, значит путь свободен. В этот раз Воровка книг решила залесть по стене, по другую сторону окна. Идея была хорошая— стена была менее ровная, но оставалась одна проблема. Ванденбург, в отличае от Лизель, всегда закрывал окна. Поэтому девушке пришлось импровизировать— найдя щель в раме, она просунула пальцы и приподняла щеколду. Окно приоткрылось. Воровка книг быстро достала из шкафа книгу и поспешила обратно. Спуск начался хорошо, но в конце всё вышло из-под контроля. За эти месяцы мышцы ослабли. Лизель так спешила, что вовремя не заметила гвоздь. Он легко проткнул кожу руки. Она попыталась подтянуться, чтобы вытащить железячку, но сделала только хуже. От боли, заполнявшей её тело, девушка не смогла удержаться. Пальцы разжались. Она летела вниз с высоты второго этажа. Крик застыл в горле. Лизель не почувствовала удара о землю, но почувствовала ужасную боль по всему телу. Тут уж можно было кричать. Она очнулась в мягкой кровати, в доме №18. —Да, не слабо ты ударилась. Я же предупреждал тебя, что бы ты больше не вламывалась ко мне. Правое колено пронзила боль, девушка снова закричала. —Спокойно, это всего лишь я обрабатываю твои раны. Через десять минут мучения Макс сказал: —Вот и всё. Как ты себя чувсвуешь? —Как тело упавший на землю с высоты второго этажа. Что ты здесь делаешь? Тебя тут не должно быть. Ты должен быть в офисе мэра! —У меня отгул, мэра же нет в городе. И хорошо, что я здесь, кто бы отскребал тебя от земли и на руках нёс на второй этаж? Вопрос был риторический. Девушка сделала попытку подняться, но потеряла равновесие, в глазах потемнело. Его сильные руки удержали её от встречи с полом. —Спасибо,—неловко сказала девушка,— Я, пожалуй, пойду. —Я тебя проведу. Лизель не стала отпираться. Она бы и ста шагов не ступила без его поддержки. Всю дорогу шли не нарушая молчания. Несколько раз девушка спотыкалась и теряла равновесие, тогда парень ловил её, а когда не получалось— помогал подняться. Усадив Воровку книг за стол, Макс проконтролировал, что бы она хорошо поела, и лишь тогда оставил её в одиночестве, кинув на прощание сухое: —Будь осторожна. Вечером вернулись приемные родители. Что бы не шокировать Ильзу своими травмами девушка надела свободные бежевые брюки и укуталась в плед. Приемная мать, конечно, не заметила ссадин и порезов, но обратила внимание на другое — Лизель снова жила. Появился румянец на щеках, а в глазах светился тот самый огонёк жизни. Ледяная стена дала трещину. Когда девушка уснула её пришли проведать. Но гость не расстроился, что не застал пострадавшую бодрствующей. Напротив, он будто специально ждал пока Лизель уснет. Макс бесшумной тенью скользнул в окно. В руках он держал ту самую книгу, ради которой девушка влезла в его дом, и небольшой букетик белых нарциссов — её любимые цветы. Цветы были поставлены в вазу, а книга — положена под подушку. "И до чего людей доводят книги"— подумал гость. Похититель неба несколько мгновений смотрел на спящую девушку, которой когда-то признавался в любви. —Я во всём виноват,— бесшумно сказали его губы. Постояв ещё с минуту, Макс Ванденбург скрылся под плащем ночи.