Он украл её небо

Первое, что увидила Лизель, когда проснулась была ваза, наполненная не водой, а белыми цветами. Под подушкой лежало что-то твёрдое. Быстро просунув руку под подушку, девушка наткнулась на прямоугольный предмет. Выудив его, Воровка книг увидела, что это книга. —Неужели та самая. Но как? Далее, её взгляд упал на цветы, и сомнения рассеялись, как утренний туман. Лизель поднялась с кровати, всё тело заныло от боли. Девушка подошла к зеркалу. Из зеркала на неё изучающе смотрела бедная исцарапанная девочка. Лизель внимательно рассмотрела синяки и царапины и решила, что лучше всего надеть брюки. Тем более, что погода в конце сентября уже начала портится. Спустившись вниз к одиноко сидящей на кухне Ильзе, Лизель покружилась, демонстрируя свой выбор одежды— бежевые брюки и изумрудная рубашка. —Смелый выбор, дорогая. Рада видеть тебя в приподнятом настроении, но позволь узнать, куда ты так спешишь? —В ателье к герра Штайнера. Один вопрос, Ильза, какое сегодня число? — 27 сентября,— удивлённо ответила приемная мать. Услышав ответ, девушка выпорхнула из дома по улице Гранде и побежала к ателье. Ветер игал с её волосами, а небо готово было рассплакаться. 27е сентября— завтра день рождения Макса. Она ещё не придумала, что подарить. —Доброе утро, герр Штайнер, как у вас дела? —И тебе, дорогая. Всё прекрасно,— но тон, каким это было сказано, говорил об обратном. Это почувствовала и девушка: —Что-то не так? Что с вашей свадьбой? —Да, должен тебе сказать, что она переносится. —Что случилось? —Моя невеста уезжает на некоторое время на гастроли. Она певица. —Я увернна, всё будет хорошо. Вы как никто другой заслуживаете на счастье! Девушка не спешила домой. Когда стемнело, Лизель неспеша шла по мосту, впервые за последние месяцы она обратила внимание на прекрасный пейзаж, который уже успела тронуль кисть осени. —Я знаю, что подарить ему,— подумала вслух Воровка книг. За ужином девушку ждал приятный сюрприз: —Ещё один прием? Ильза кивнула, подтверждая слова мужа. —Через две недели, Лизель, я объявлю о чем-то очень важном. Остаток ночи прошли в размышлениях и упаковке подарка. Лизель раздумывала, о чем таком важно хочет объявить мэр и упаковывала книгу. Она решила подарить "Ромео и Джульетту"— книгу, которая открыла ей глаза на чувства к парню. Завернув подарок в газетный лист с неразгаданым кроссвордом (как напоминание о прежних временах), девушка перевязала его синей лентой. Осталось самое трудное — доставить подарок имениннику. Выскользнув из окна с подарком в руках, Лизель со всех ног пустилась вниз с холма. Остановившись возле дома Макса Ванденбурга, девушка отдышалась и подняла взгляд карих глаз вверх. Окно было распахнуто настеж. Оно так и кричало на всю Небесную улицу— «Я открыто, не медли, полезай!» И девушка послушалась. Несмотря на темноту ночи, подъем прошел без сучка и задоринки. Лизель перекинула ноги через подоконник и ступила на остывший пол. Оглянувшись, она решила, что оставит свой маленький подарок на столе. Три маленьких шажка и сверток на столе, а девушка уже перекидывает ножку через подоконник. Когда Макс проснётся и увидит книгу, его лицо озарит счастливая улыбка. —Поразительно, несмотря ни на что, она помнит. Сколько боли я ей причинил, а она дарит мне самое ценное — свою книгу. —Мой мальчик, в следующее воскресенье в нашем доме будет важный прием, и я хочу, что бы ты там тоже присутствовал. «Что же случиться на этот раз»,— подумал еврей, но вслух ничего не сказал. —С Днём рождения! К сожалению, подарка у меня нет, но есть новость. Хельга Кляйн уезжала на гастроли с группой других певиц. —Когда ты вернешься? —А что, уже скучаешь?— это был её повседневный иронично-надменный тон. Каждый раз когда парень смотрел в её холодные глаза, каждый раз он видел что-то знакомое. «Конечно же, как я раньше об этом не подумал» —Хельга, скажи, как зовут твою маму? Это была та тема, которую они не затрагивали. Родители девушки погибли, и Ванденбург боялся сделать ей больно. Но теперь он решил переступить через свои принципы. —Зачем тебе это?— Хельга была удивлена— Макс всегда старался обходить эту тему стороной. Что изменилось теперь? —Ева, Ева Кляйн. —Нет, девичья фамилия,— приказал он. —Вайнберг. —Твоя мать была еврейкой? —К чему все эти распросы,— начала сердиться Хельга,— Да, я еврейка, как и ты, как и моя мама. Она вышла замуж за немца во время Первой мировой войны и взяла его фамилию. К чему ты видёшь? Макс рассмеялся, громко и заразительно, как обычно смеются беззаботные дети. Наконец, всё встало на свои места. Интуиция не подвела Ванденбурга. —Ты скажешь наконец, что происходит,— девушке не передалось хорошее настроение собеседника. —Каждый раз, как я тебя вижу, мне кажется, что мы где-то виделись,— стерев с лица улыбку, серьезно ответил парень,— И теперь я понял в чём дело... Вайнберг это девичья фамилия МОЕЙ матери. Когда ты подтвердила, что твоя была еврейкой, я сложил два и два... —Это значит, что мы... —Именно, мы двоюродные брат и сестра, фройляйн Кляйн. После смерти родителей, Хельга была уверенна, что осталась одна, без семьи, без родных. А теперь выходит у неё есть двоюродный брат! Похититель неба был поражен своей догадкой не меньше. Подарок от Лизель, приём, появление неожиданной родни — на ум приходит только название произведения Бомарше "Этот безумный, безумный, безумный день!" С Днём рождения, Похититель неба!