Килл Валентайн

— Мистер Валентайн, ума не приложу, почему ваш племянник и его приятель предположили, что я оказался в вашем кабинете, специально когда вы отсутствовали. Это ложь, — мистер Висконти мрачной фигурой стоял в дверях комнаты отдыха, укоризненно глядя на Киллиана. Возможно, его тяжёлый взгляд был более чем оправдан. Он оторвался от работы, отправился в какой-то мелкий городок — вытаскивать этого проблемного подростка из неприятностей, а сейчас получает такие абсурдные обвинения. Стоило задуматься несколько раз перед тем, как заявлять нечто подобное, но у Киллиана не было времени. Беспокойство за дядю перевешивало чувство благодарности и здравый смысл. — Что тогда вы там делали? — ляпнул Киллиан, для которого сейчас понятие здравого смысла размылось в потоке предрождественских событий, связанных и с приездом друзей, и с угрозами в адрес дяди. — Молодой человек! — возмутился дядя Ник. — Ты сейчас не в том положении, чтобы задавать вопросы. — Почему же? — с хладнокровным спокойствием переспросил мистер Висконти. — Мне нечего скрывать, мистер Валентайн. Два месяца назад у нас уволился системный администратор Иен Бейкер — неплохой мастер, не привыкший к политике компании. Очень любил газированные напитки в пластиковой упаковке. Вчера он написал официальный запрос на получение копии увольнительной и рекомендательного письма, в которых указано, что уволен он не за нарушение профессиональных компетенций. — Ах да, — закивал дядя Ник, — помню, мне кто-то говорил об этом… — Понимая, что вы, вероятно, забыли, — продолжил мистер Висконти, — я сегодня сообщил Бейкеру, что требуется подождать, возможно, до окончания рождественских каникул, но он настоял получить документы сразу. Приехал сегодня в офис, так что мне пришлось прийти в кабинет за копиями. Я бы посоветовал мистеру Валентайну, — он выразительно взглянул на Киллиана, — подумать о своём будущем и заняться образованием, а не детективными играми. — Мне нужен телефон Иена Бейкера, — ляпнул Киллиан, вскакивая на ноги. — Молодой. Человек, — признаться, никогда раньше Килл не видел на лице дяди Ника такого раздражения. — Простите, мистер Валентайн! — Эл Джей тут же высунулся между ними, прекрасно понимая, что за любые резкие слова они серьёзно поплатятся. Конфликтовать не хотелось. — Хочешь выступить голосом разума? — В какой-то мере… Мы можем просто пообещать, что бросим все попытки, как выразился мистер Висконти, играть в детективов. Посмотрим буклеты колледжей, отдохнём, как самые простые школьники в самые простые рождественские каникулы! — беззаботный тон голоса Эл Джея заставил Килла нахмуриться и уставиться себе под ноги. — Я не могу… — резкий удар пяткой ботинка по носку заставил выпрямиться в струну, — ради своих капризов подвергать опасности будущее близких людей! — выпалил он вместо всего, что хотел сказать. — Ты обещаешь мне? — посмотрев Киллиану в глаза, спросил дядя Ник. Больших усилий стоило сейчас поднять голову и посмотреть на него. В голове роились мысли, назвать которые приятными не поворачивался язык. Угрозы. Мистер Винсконти, снующий по кабинету в поисках чего-то. Разве информация и документы сотрудников хранятся не у какого-нибудь отдела кадров? С другой стороны, разве в «Ви-энд-Ви» есть этот самый отдел кадров? Вернулось неприятное покалывание в носу, которое Киллиан уже испытал в кабинете дяди, глядя на пластинку, которая предназначалась отцу. Вдруг в какой-то момент времени отец тоже получал подобные записи с угрозами? Да, он всего лишь учитель химии в самой заурядной школе, а не бизнесмен и активист, который лично за руку здоровается с самим сэром Полом Маккартни и, вероятно, позволяет себе пропустить стаканчик пенного с мистером Харрисоном Фордом. Вот только компанию они основывали вместе. Вдвоём. Два брата. Валентайн и Валентайн. Один из них пропал. Пропал, чёрт бы его побрал, чуть больше двух лет назад. От него остались лишь болезненные воспоминания совместных выходных, вечерних прогулок, летних походов по лесам с обязательной рыбалкой, уроков вождения и долгих ночных разговоров на кухне между тремя «взрослыми мужчинами». Отец и дядя никогда не отправляли маленького Киллиана прочь от себя, не лишали его возможности слушать «взрослые разговоры», но сейчас Киллиан всё больше задумывался о том, что ничего при нём они и не обсуждали. Споры о музыке — далеко не взрослые разговоры. Кто знает, насколько темы, которые ему не довелось слышать, касались происходящего сейчас. Кто знает, насколько велика вероятность, что однажды Киллиан узнает о том, что дядя Ник пропал. Пропал, как отец. — Киллиан? — но нет, сейчас он здесь. Стоит и внимательно смотрит, требуя обещания не вмешиваться в происходящее. В упор не верит, что человек рядом может оказаться не так чист на руку. — Мы просто проведём здесь каникулы, — наконец произнёс Киллиан. — А потом я займусь подготовкой к поступлению в какой-нибудь колледж. — Славно! — дядя Ник тут же просиял. — Если нужно, возьми кредитную карту. Погуляйте, сходите в центральный парк, прокатитесь на коньках, напейтесь глёга, глинтвейна или всего вместе. Если понадобится помощь, звоните Висконти. Ты ведь не обижаешься на детей? — он похлопал мистера Висконти по плечу. — Ни в коем случае, — мистер Висконти услужливо улыбнулся. — Мой номер есть в телефонной книге Киллиана. Я на связи. — Прекрасно! — дядя Ник сунул в руку Килла серебряную кредитную карту. — Вперёд, к каникулам самых обычных школьников. Никаких проникновений, вторжений, шпионских и детективных игр, предательств и всего прочего! Этим пускай занимаются взрослые люди, полиция там… — Вы собираетесь звонить в полицию на тему записок с угрозами? — поинтересовался мистер Висконти. — О, разумеется! В конце концов, я плачу налоги, полиция содержится на налоги, пускай выполняют свою работу! А теперь вперёд. Пить глёг, слушать навязчивые рождественские песни… В Рождественский вечер, я сердце отдал, а на следующий день назад получил. В год наступивший, защищая себя, отдам его кому-то другому. Или как там оно было? — дядя Ник похлопал Килла и Эл Джея по плечам, настойчиво двигая в сторону выхода из комнаты отдыха. — Прекрасное исполнение, — Киллиан хмыкнул. — Тебе бы на сцену. — Лесть не доведёт тебя до хорошего, молодой человек! — дядя Ник рассмеялся. — Двигаемся, двигаемся. Молл встречал яркими украшениями, богатыми красно-золотыми оттенками, той самой навязчивой рождественской музыкой и общей предпраздничной суетой. Культура потребления перед крупными праздниками, вроде рождества, выходила на особенный уровень помпезности и грандиозного размаха. Трудно сказать, скрывались ли за помпезными фасадами реальные чувства и эмоции, связанные с тёплым, семейным праздником, горячим шоколадом и уродливыми свитерами, но покуда человек не был законченным скептиком и саркастичным циником, вся эта пышная праздничность пробуждала в нём мало-мальски тёплые эмоции. Пробуждала, заодно заставляя нести деньги в очередной магазин за красивыми свечками к рождественскому семейному столу. Дети роились вокруг краснощекого актёра в костюме Санта-Клауса, усаживаясь на колени к абсолютно незнакомому мужчине. Вне рождественской суеты подобная фраза для любого уважающего себя родителя показалась бы красной тряпкой, на которую нужно реагировать криками и угрозами вызвать полицию. Сейчас же родители тратили деньги на сиюминутные хотелки, навеянные агрессивным маркетингом, а двое хмурых подростков сидели в Старбакс, склонившись над бумажными биоразлагаемыми стаканчиками с именами «Килл» и «Эл Джей», выведенными аккуратным изящным почерком. — Ты злишься? — осторожно поинтересовался Льюис. В ответ Киллиан лишь покачал головой, зарываясь пальцами в и без того не в меру растрёпанные волосы. Насколько он сглупил, когда решил согласиться с Льюисом и не настаивать на том, чтобы выяснить правду здесь и сейчас. Упрямство не доводит до добра, но не в этом случае. — Килл… — Всё в порядке, — покачал головой Киллиан. — Килл… — Я сказал, что всё в порядке! — У тебя телефон звонит, — Льюис пожал плечами, подвигая ближе к Киллиану телефон. — Незнакомый номер. — Может, Нэнси? Или Пиппа? — Киллиан тут же отвлёкся от акта самокопания. — Не знаю… Точно не номер Пиппы, я его наизусть знаю. Может, и правда Нэнси. Ты записывал её номер? — с тенью беспокойства поинтересовался Льюис. — Вроде да… не помню точно… я особо не игрался с ним. Да и зачем? — Возьми уже трубку, люди косятся… Чувствуя тревожное покалывание в кончиках пальцев, Киллиан смахнул в сторону «принять вызов». Пара секунд молчания, за которыми последовала мелодия какой-то знакомой песни, которую Килл, ощущая мешающее концентрации беспокойство, никак не мог припомнить. Впрочем, оборвалась мелодия довольно быстро. Её сменило странное шуршание, как если бы звонивший начал прямо перед микрофоном разворачивать шоколад. Прижавшиеся к трубке Килл и Эл Джей с тревогой переглянулись. — Алло? — с сомнением спросил Киллиан. — О! Ты уже взял трубку? — беззаботный мужской голос на другой стороне, кажется, отвлёкся от своего увлекательного занятия. — А я думал, дядя учил тебя не разговаривать с незнакомыми номерами. — Кто ты? — нахмурился Киллиан. — Друг. Если угодно, — беззаботный мужской голос, кажется, до сих пор не был уверен, чего желает больше: разговаривать или есть шоколад, — если не угодно, то считай простым заинтересованным лицом. К слову о лицах, ты довольно похож на своего отца и дядю. Не сказать, что одно лицо, конечно. Ты выглядишь значительно глупее. Особенно сейчас. — Сейчас? — Киллиан резко оглянулся, понимая: кем бы ни был собеседник, он должен быть рядом для таких смелых заявлений. — Кто вы? — повторил вопрос Киллиана Льюис. — То есть… мы поняли, что вы друг, но что вам нужно? Вы связаны с записками и угрозами мистеру Валентайну? Голос в трубке вновь замолчал, очевидно раздумывая над вариантами ответа. Льюис же вытащил свой телефон и быстро написал в строке сообщений: «Идём. Будем отвлекать его разговором и оглядимся. Он может быть рядом», — и, получив кивок от Киллиана, первым поднялся на ноги. — Нет-нет, мальчики, — тут же встрепенулся голос, — быстро упали на место. — Тогда можешь говорить по делу? — и без того взвинченный Киллиан стремительно терял терпение. — Для начала, прижми свою плоскую жопу к мягкому стулу, — голос стал значительно серьёзнее, — даже не так. Оба прижмите свои тощие жопы к стульям, а потом я продолжу. Кем бы ни был собеседник, его требование пришлось выполнить. Не то чтобы разрушенный план придал уверенности в себе, скорее привёл в большее замешательство. Киллиан, стараясь не поднимать высоко голову, оглянулся. За стойкой разговаривали двое бариста, через два столика сидела компания из троих девчонок, одна из которых регулярно посматривала на них с Льюисом, в углу сидел пожилой мужчина с чашкой эспрессо и томиком Гегеля. Конечно, можно предположить, что некто, читающий под рождество «Феноменологию духа» в Старбакс — личность подозрительная, но губы старика не шевелились в момент, когда голос звучал в трубке. Да и самому голосу от силы лет тридцать — на слух, а пожилому мужчине на вид все девяносто. — Вы — Иен Бейкер? — осторожно предположил Льюис. — В некоторой мере, — уклончиво ответил голос. — Иена Бейкера никогда не существовало… ты работал на моего дядю под этим именем, но уволился. Почему? — Киллиан вновь оглянулся в надежде увидеть кого-то достаточно похожего на обладателя подобного голоса. — Не верти головой, отвалится, — судя по всему, Иен Бейкер рассмеялся. — Если тебе настолько интересно, меня нет рядом, не старайся. В отличие от вас двоих, я умею не попадаться. — Ты знаешь о том, что произошло в «Ви-энд-Ви»? — единственное, что сейчас ощущал Киллиан — уязвлённое самолюбие молодого человека. — Я знаю обо всём, что происходит в компании, в том числе о том, чего происходить там не должно ни в коем случае, — наконец-то Иен Бейкер начал говорить серьёзно. — Что ты имеешь ввиду? — Киллиан нахмурился. — Знаешь, плоскожопый, капитализм — интересная штука. И тянет он руки ко всему, что видит… — Если ты хочешь позатирать мне про капитализм, иди мимо, — Киллиан закатил глаза. — Тупые политические игрища — последнее, в чём я заинтересован… — Дело не в политике, — кажется, Иен Бейкер усмехнулся, — дело в чистом бизнесе. Ты ведь в курсе, что у твоего дядюшки нет никаких родственников, кроме тебя? — Почем мне знать? Может, у него есть тайный брак где-нибудь на Гавайях, где всегда тепло, — огрызнулся Киллиан. — Если бы у него был тайный брак, я бы о нём знал, — Иена Бейкера абсолютно не трогали сейчас агрессия и сарказм. — Зато я точно знаю о завещании, согласно которому всё, что связано с компанией, переходит к тебе. Завещание, которое датировано восемнадцатым ноября две тысячи двенадцатого года, — в трубке повисла загадочная тишина, словно Иен Бейкер наслаждался тем, как стремительно бледнеет Киллиан и насколько увеличиваются его глаза. — Что не так? — тихо спросил Льюис, надеясь, что в трубке его не услышат. Услышали. — О, он тебе сейчас с удовольствием расскажет, — посмеялся Иен Бейкер. — Киллиан? Откровенно говоря, Киллиан едва ли сейчас слышал то, что происходит вокруг. Он словно погрузился в водоворот прошлого, о котором и без того вспоминал каждые пару дней, от которого бежал буквально месяц назад, едва получил полное официальное право считаться взрослым и принимать самостоятельные решения без опасения, что первый же полицейский патруль вернёт его обратно под мамкину юбку. Звуки вокруг доносились через плотную пелену, завесу болезненной памяти. Ободранные до крови заусенцы вокруг ногтей, разбитая о стену гитара — подарок на десятый день рождения, окурок, который прожег дыру в прикроватном коврике. Первая крупная ссора и первый побег к спасательной группе. В тот день для Киллиана началось то, что привело его в этот Старбакс, к этому разговору. — Киллиан, — неуверенное прикосновение Льюиса к кончикам пальцев вывело из тревожного состояния. — Ты расскажешь? — Восемнадцатое ноября… это мой день рождения… в тот год мне исполнилось шестнадцать… — Ого, у тебя день рождения был буквально перед нашей встречей? Кажется, я был не в лучшем состоянии, чтобы тебя поздравлять, — пробормотал Льюис, отчаянно пытаясь разрядить обстановку. Помогло только Иену Бейкеру — из трубки раздался смех. — Ты… ты не понимаешь, — Киллиан схватился руками за голову. — В этот день пропал мой отец. На мой шестнадцатый день рождения. — И что мальчик-детектив думает? — нараспев поинтересовался Иен Бейкер. — Что таких совпадений не бывает, — кивнул Киллиан. — И письма с угрозами дядя начал получать после моего приезда в Нью-Йорк? — Не совсем верное направление, — заметил Иен Бейкер. — Верным вопросом будет: «Кто раньше считался наследником компании?» — Что-то подсказывает, что ответ мне не понравится… — пробормотал Киллиан, открывая сообщение, отправленное с номера Иена Бейкера. Сфотографированный не самой лучшей камерой при не самом лучшем освещении документ, присланный Иеном Бейкером, оказался завещанием. Старым завещанием, написанным ещё до двухтысячного года, судя по дате, согласно которому дядя Ник оставлял всё, что связано с тогда только развивающейся компанией «Валентайн и Валентайн» в собственность своего младшего брата — Винсента — и его семьи. — Это означает… — Льюис растерянно посмотрел на Киллиана. — Означает, — тот проглотил тяжёлый ком, — что мой отец мёртв. И убил его тот, кто знал о завещании. — И сейчас этот же человек угрожает твоему дяде, да? — Льюис стал похож на настороженного маленького зверька. — И может попытаться убить меня… и его, вероятно, тоже, — Киллиан напротив приобретал всё больше уверенности. — Нам нужно пойти в полицию, — совсем шепотом произнёс Льюис. — Нет. Мы должны вернуться в офис. Перевернём там всё вверх ногами, но узнаем, кто угрожает дяде Нику. И кто убил моего отца. — В трубке послышались одобрительные аплодисменты от Иена Бейкера, который привлекал к себе внимание. — Ты работал сисадмином в компании. Можешь провести нас туда? Без ведома охраны и — особенно — дяди Ника. — Будешь у меня в должниках, плоскожопый, — самодовольным тоном произнёс Иен Бейкер, — впрочем, кое-что я уже сделал. Внимательно следи за сообщениями сегодня. У дядюшки Ника для тебя будет кое-какое дело. Удачи. Звонок оборвался.