Килл Валентайн

Киллиан за годы своей жизни имел довольно смутное представление о том, как выглядит полноценный винный погреб. Само понятие «погреб» в его голове по большей части ассоциировалось с каким-то небольшим промозглым подземельем, где по стенам стекает влага, а для нормального передвижения следует согнуться в несколько раз, если твой рост превышает среднестатистического хоббита. На поверку всё оказалось намного интереснее с того момента, как следом за Рори Киллиан спустился по добротной деревянной лестнице. Пускай в погребе действительно разило холодом сильнее, чем в остальном доме, но сыростью не пахло, а стены были, пускай замёрзшими, но довольно сухими. Стены из красного кирпича казались невероятно лёгкими и поднимались куда-то к такому же краснокирпичному потолку. Вот только ниши для вина оказались заставлены каким-то строительным хламом, столы и стулья сдвинуты в угол, барная стойка укрыта брезентом, а единственный источник света — разрезающее полумрак тусклое свечение из слухового окна. Сюда неплохо бы вернуться днём, но Киллиан не сомневался: дневного света всё равно будет мало, а ожидание окажется напрасной тратой времени. Он вновь включил фонарик на телефоне. — Здесь ремонт тоже забросили? Что вообще произошло? — голос Киллиана эхом отразился от кирпичных стен, а свет фонарика уткнулся в резное деревянное панно за стойкой бара. — На сеансе был прораб — не интересовался его именем, — Рори упёрся руками в стойку, оттолкнулся массивными платформами от пола и, подпрыгнув, устроился на ней. — Его настолько впечатлили фокусы Мугаббиры, что он заявил, — далее он весьма убедительно изобразил акцент типичного работяги, — мол, «короч, ессе начнётся кака чертовщина, ноги моей и парней тута не будет». Последний рабочий уехал пару недель назад, но сам прораб раз в пару дней приезжает. Интересуется у миссис Робертсон, когда можно вернуться в дом. — Давай серьёзно, — Киллиан, аккуратно переступив лежащие на полу балки неизвестного назначения, подошёл к Рори. — Раз ты так близок с этой поехавшей, что здесь происходит и нужно ли тратить на это время? — Хочешь знать, можешь ли ты прямо сейчас накапать Робертсон на Мугаббиру и предоставить в качестве доказательств пару камер и микрофонов? — Рори с заметным интересом подался вперёд: у него явно было размытое понимание личного пространства. Киллиан отчётливо почувствовал пряный аромат парфюма. — Именно. — Так вот, не можешь, — Рори отстранился. — Пойми правильно, всё, что происходит в этом доме, действительно творит кто-то. Кто-то совершенно точно живой, но вот к Мугаббире никакого отношения он не имеет. Чтобы ты понимал, она слушает всё происходящее, даже звонки Робертсон, а потом использует это для своей выгоды. — И запугивать рабочих — не её выгода? — догадался Киллиан. — Бин-го, — кивнул Рори, — насколько я понимаю, это, напротив, её раздражает. Она хочет побыстрее открыть гостиницу. Явно не думает, что Робертсон даст ей пинок под зад, когда всё закончится. «Интересно, почему?» — Киллиан посмотрел на Рори, который в полумраке напоминал какую-то странную сущность из-за своего белого поблёскивающего хайлайтера и выразительного чёрного макияжа. Вслух спрашивать не решился. В конце концов, Рори до сих пор сам был одним из подозреваемых. Что мешало ему устраивать пакости и пытаться выжить работодательницу-шарлатанку? «Не очень-то лестно он о ней отзывается», — Киллиан прошёлся по помещению, стараясь избавиться от щекочущего нос ощущения чужих духов. — Что произошло тем вечером, можешь рассказать? — вновь обратился он к Рори. Ноябрь выдался довольно приятным месяцем в этом году. Даже будучи капризным любителем тепла, Рори не мог солгать: стабильно-плюсовая температура и совсем редкие дожди действовали весьма расслабляюще и вызывали приятное ощущение детской радости от окончательно облетающей с деревьев листвы на фоне серого неба и почерневших стволов. «Люблю чёрный — в нём больше всего красок», — меланхолично добавил Рори. Разве что влажность оставалась всё такой же высокой, как обычно в старушке-Англии, от чего даже урождённые перманентные кудри стремились вниз грустными собачьими ушами. От этого особенно странным становилось то, что сцену, наполненную мистицизмом и чертовщиной, госпожа Мугаббира решила разыграть именно в ноябре. Казалось бы, для всего этого существует полноценный праздник — Хэллоуин, когда всё пронизано духом мистики и ужаса. Впрочем, спорить с работодателем — себе дороже, а несравненная госпожа платила вполне себе приличные десять баксов в час: «Она разрешает жить в каком-нибудь из своих офисов, их у неё несколько штук, без вывесок и так далее — для атмосферы тайны и ощущения, будто она находится всегда в разных местах. Когда твоя работа — загадочно выглядеть, рисовать круги и закатывать глаза, впадая в транс — жаловаться не приходится», — подытожил Рори своё согласие участвовать в любых спектаклях Мугаббиры. — Как ты с ней связался? — Киллиан провёл ладонью по деревянному панно, надеясь найти в нём хоть что-то, способное пролить свет на личность шутника-призрака. — Это был взаимовыгодный контракт. Не думай, что здесь на самом деле замешана мистика, — придерживая шляпу одной рукой, Рори с интересом заглянул под стойку бара, свесившись с него. — Она вытягивала деньги из одного парня в Новом Орлеане, а Бейкер хакнул её системы, потому что заинтересовался в нём — ну, том парне. Друг другу, разумеется, они не понравились, но Бейкер сказал, что если она не возьмёт меня на работу и не начнёт платить деньги, то не сможет больше заниматься своими махинациями вообще. — Так значит, ты всё-таки знаком с Бейкером? — нахмурился Киллиан. — Ты настырный, — Рори усмехнулся. — Мы знакомы. Это всё, что я могу тебе сказать. Спросишь ещё — не удивляйся игнору. Спиритический сеанс в большей части планировался не более, чем шоу для инвесторов. Не сказать, что их оказалось много. В самом деле, мало кто разумный вложит деньги в место, которое никому не известно и покоится далеко на отшибе цивилизации, но у миссис Робертсон не было большей финансовой свободы. Либо в привлекательном месте, но с долгим ремонтом из-за бюджета, либо в отдалении, но с возможностью вложить деньги в интерьеры и антураж. Выбор очевиден, когда человек не особенно разбирается в бизнесе, а просто хочет исполнить последнюю волю любимого супруга: гостиница в старинном викторианском стиле. Впрочем, две компании: «Ви-энд-Ви» и «Галерея Дюваль» личными письмами от генеральных директоров подтвердили свою заинтересованность в проекте «Стар-холл». «Тогда я подумал, что руководители этих фирм — просто психопаты. Потом понял, что прав», — иронично посмеялся Рори. К сожалению миссис Робертсон, к запланированным датам деловой встречи, в расписание которой входило заключение контрактов на финансирование и злополучный спиритический сеанс, мисс Эрика Дюваль — владелица «Галереи Дюваль» — сообщила о том, что присутствовать лично не сможет. Подписание договора с ней перенесли в онлайн-формат. Лично, тем не менее, явился мистер Николас Валентайн, который произвёл впечатление на всю округу парой дней пеших прогулок, нелепым падением с лошади и поведением — как после выразился мистер Эддингтон — чистого американца. — Мистер Эддингтон? — переспросил Киллиан, мысленно усмехнувшись: «Похоже на старика». — Типичный британский хлыщ. Думаю, заявится в ближайшие дни. Увидишь человека, который смотрит на Валери, как на еду, не сомневайся — это он, — кратко пояснил Рори. Состоялся бы сеанс, не явись Ник Валентайн лично? Скорее всего, нет. Миссис Робертсон не верила в любого рода мистическую чушь, как человек военного воспитания. Госпожа Мугаббира, а в миру — Милдред Лэнг — оказалась рядом с ней, как старая школьная подруга, которая всегда по мере сил была рядом, помогая морально и финансово в любых трудностях. Стоило сказать, что именно она в своё время познакомила миссис Робертсон с мисс Дюваль — главой «Галереи Дюваль». В определённой мере, Милли Лэнг влияла на реконструкцию особняка под нужды гостиницы намного больше, чем можно себе представить. — Могла ли она после сеанса поссориться с миссис Робертсон, а сейчас вредить? — поинтересовался Киллиан. Настенное резное панно не давало ему никакой информации. Слушая рассказ Рори о произошедшем, он бесцельно касался пальцами выемок и выпуклостей едва прохладного дерева. Удивительно, но от него ощущалось приятное тепло — не сравнить с кирпичными стенами подвала. — Мугаббира — скрытная особа. Даже если они ссорились, я об этом не знаю, — Рори дёрнул плечами. — Нашёл что-нибудь, Пуаро? — усмехнулся он, пристально наблюдая за действиями Киллиана. — Если бы я знал, что искать, — искренне признался он. — Ощущаешь неуверенность? Комплексы? Страх? — Рори подвернул под себя ноги, скрестив их по-турецки, снял с шеи кристалл на тонком шнурке и принялся вертеть его в пальцах. — Давай без психоанализа, умник, — отмахнулся Киллиан. — Я тоже в книжке читал, что привычка крутить в руках предметы и постоянно двигаться — признак невроза. Лучше рассказывай дальше. Что произошло во время сеанса? Встречу с потусторонним — как это позиционировала госпожа Мугаббира — запланировали на ночь с пятнадцатого на шестнадцатое число: чтобы рабочие не успели устать от суюущего везде нос мистера Валентайна, но и он сам достаточно проникся духом гостиницы и не отказался от идеи финансирования. Пили чай, гуляли, катались верхом, играли в бридж на желания. Впрочем, игра прошла всего однажды — карты оказались под запретом после того, как мистер Эддингтон воспользовался тайной ставкой, победил, а после затребовал поцелуй от Валери. Это был настоящий скандал. Юная мисс Робертсон взвилась, как свинцовый дирижабль, едва не до потолка, вскочив на стул и заголосив: «Да как ты посмел?! — в сторону мистера Эддингтона полетел хрустальный графин с бренди. — Урод!» — её гнев едва ли поддавался описанию. Разумеется, понять её не составляло труда: подобная средневековая наглость едва ли понравилась бы любой другой девушке. На удивление, это абсолютно не уязвило настроение мистера Эддингтона. Хрустальный графин пролетел мимо, с грохотом разбился о деревянный пол. В какой-то мере Эддингтон вышел сухим из воды, поскольку Валери в конце концов успокоилась, а миссис Робертсон заявила: «Пока он выполняет бумажную работу, не напрягая меня дурацкими бумажками, то будет работать здесь», — но отношение к нему всё же стало гораздо прохладнее, чем раньше. «Думаю, его не позвали бы на сеанс, приедь Дюваль — Мугаббире требовалось шесть человек», — заключил Рори предысторию о карточном долге и графине с бренди. Подготовка к спиритическому сеансу, когда задача — показать настоящее шоу, не самое простое дело. Разместить проекторы для световых эффектов и теней на стенах, подготовить дым-машину, скрытую под стойкой бара и белой тканью, проверить работу аудиотехники — может быть, Муггабира и была просто наглой обманщицей, но всегда действовала максимально эффектно. Помощь Рори только облегчала театральную деятельность: пока к несравненной госпоже Мугаббире приковано внимание, никто не заметит некую невзрачную тень, опустившую взгляд куда-то под стол. — В итоге это оказалось выгодным сотрудничеством. Если думаешь, что этот сеанс у нас первый — нет. Но только после этого начались неприятности, — Рори посмотрел на Киллиана через мутное стекло кристалла на шнурке. — Оборудование Мугаббиры для сеанса. Где оно? — Ближе, чем думаешь, — свободной рукой Рори дотянулся до белой ткани и приподнял её вверх так, что Киллиан заметил хромированный бок какого-то прибора. — Дым-машина? — догадался он. — Тяжёлая, — кивнул Рори. — Мы решили оставить её здесь. Спиритический сеанс прошёл до банального просто: госпожа Мугаббира, пуча глаза, делала вид, что абсолютно никакого отношения к тому, что делает доска, не имеет, потом «впала в транс», когда погреб начал наполняться холодным загробным дымом. «Самым обычным, говоря откровенно, но здесь всё ощущается холодным», — пренебрежительно высказался Рори. На стенах замелькали тени и образы от скрытых проекторов: жуткие гримасы, фрагменты самых банальных видеопугалок — всё то, что на смех поднимут обитатели интернета, но за чистую монету примут люди постарше и повпечатлительнее, то есть обычные клиенты Мугаббиры. «Покойный мистер Робертсон» через доску сообщил, что находится здесь, благословляет свою супругу и готов окончательно упокоиться с миром после того, как гостиница откроется. Николас Валентайн был в восторге, но скорее от выпитой до сеанса бутылки бурбона. Подписал договор финансирования, а после поспешил на ночной рейс в Нью-Йорк, пообещав прислать своего помощника — Уильяма Висконти — с копиями документов. От воспоминания о Уильяме Висконти Киллиан слегка вздрогнул. «Интересно, на тот момент он уже думал о том, чтобы прибрать к рукам фирму? Или это началось с моим появлением?» — неприятно осознавать: алчность поглотила человека, которому Ник всецело доверял. Намного хуже было то, что он до сих пор был где-то рядом. Мог навредить. — Ты сказал, что у Мугаббиры везде камеры, но так легко называешь её шарлатанкой и лгуньей, — Килл поджал губы. — Она прекрасно знает всё, что я о ней думаю, — равнодушно ответил Рори. — Это не вечный союз. Она терпит меня из-за Бейкера, а я её — из-за денег. Логика в его словах была железобетонной. Киллиан с некоторой досадой отметил, что из-за большого количества удушающих благовоний и полумрака едва не поверил, что Мугаббира и правда способна на что-то мистическое. Был ли он разочарован? Ни в коем случае. Скорее, убедился, что не сходит с ума. — Идём. Здесь в темноте ничего не найти, а твой приятель уже закончил визит в гости к Робертсонам, — неожиданно заявил Рори, накидывая на шею нитку своего кулона. Признаться, Киллиан слишком устал и не испытывал никакого желания удивляться. Может быть, Рори услышал, что по-особому скрипнула какая-нибудь половица наверху или хлопнула дверь? На первом этаже царил всё тот же холод. Ветер вновь сорвал плёнку, заменяющую витраж, но значения этому ни Киллиан, ни — тем более — Рори не придали. Льюис встретил их в номере: как оказалось, на втором этаже в номерах всё-таки включили отопление. Точнее — подогрев пола. — Это был долгий разговор с миссис Робертсон, — Льюис развёл руками. — Я вспомнил, как однажды отец два часа ругался с рабочими, которые отказывались чинить нам крышу. Они говорили, что это бесполезно делать в дождь, а у нас заливало комнаты. Так что в итоге ему самому пришлось лезть на крышу и… — Погоди-погоди, — остановил воспоминания Киллиан. — Начнём с того, что твой отец… ругался… — Ты многое о нём не знаешь, — Льюис посмеялся. — В общем, миссис Робертсон заявила, что не станет спускаться в бойлерную без мистера Эддингтона или мистера Янга. Пришлось поступить, как отец: самому спуститься в бойлерную и включить отопление в номерах. Киллиан посмотрел на Льюиса взглядом, словно тот был не человеком, а Прометеем, принёсшим людям огонь. Удивление на тему «мистер Гамильтон способен ругаться или делать ремонт на крыше» сменилось удивлением «Льюис способен один спуститься в подвал и включить бойлер». Не далее, как несколько недель назад дядя Ник пытался повторить подобный подвиг дома — в Нью-Йорке. Итогом стал сорванный вентиль и тихая брань от Фила, который приехал, чтобы исправить ошибку Ника. Всё, что с тех пор Киллиан думал о бойлерах: «Лучше обходить это стороной». — Значит, ты и есть Льюис? — поинтересовался Рори, абсолютно без стеснения подходя к нему ближе и рассматривая практически в упор. — Д-да, — Льюис заметно смутился. — А ты… ты — та девушка, которая… это ведь можно назвать «работает»?.. — Рори, — у него, очевидно, не было проблем с коммуникацией и умением игнорировать чужую неловкость. — Меня зовут Рори. Так что ты узнал? — он уселся в кресло, закинув ногу на ногу. — Ах… да… В сравнении с Рори, Льюис едва ли мог легко справиться с неловкостью и смущением. Да и близкий контакт с парнем в платье и при макияже лишь больше выбивал его — простого мальчика из Вирджинии — из колеи. В тепле мыслительные процессы и разговоры пошли намного легче. Наконец-то перестали трястись колени и неметь кончики пальцев, сошла неприятная краснота с кончика носа и щёк. — Реджинальд Эддингтон, — Киллиан, сбросивший кожаную куртку и зимние ботинки, торжественно вписал имя на очередную бумажку. — Юрист, адвокат покойного мистера Робертсона и помощник миссис Робертсон. Управляет основными делами, занят во всём документообороте. — Мотивы? — предположил Льюис. — Валери запустила в него бутылкой, — напомнил Киллиану Рори. — Обида? — Киллиан задумался. — Ладно. Пообщаемся с ним. И мистер Янг — прораб, который сбежал после того, как начались проблемы. — Так ли он сбежал? — осторожно предположил Льюис. — Контракт с «Ви-энд-Ви» и «Галереей Дюваль», — согласился Киллиан. — Деньги, все дела… — Рабочим не подняли зарплаты, так что они решили испортить жизнь миссис Робертсон? — Льюис посмотрел вначале на Киллиана, потом на Рори, чтобы убедиться: его идея не безумна. — Или Мугаббира решила, что её процент слишком маленький? Не верю я в её кристальную чистоту, — Киллиан покачал головой. — А ты что думаешь? — Я? — Рори, до этого момента присутствовавший в разговоре, как напоминание о собственных рассказах ранее, всё-таки не ожидал стать частью расследования. — Если ты здесь, значит, предлагай идеи, — категорично заявил Киллиан. — Ты не можешь просто сидеть и давить ехидную рожу. Вперёд, гений. К тому же, ты здесь уже свой. — Терпеть не могу Мугаббиру, но не уверен, что она вредит, — Рори дёрнул плечами. — Пока старая коза просто теряет деньги, ожидая здесь постояльцев. Валери, Эддингтон… ну, терпеть не могут это местечко в разной степени. Мне нравится мысль с рабочими, но сомневаюсь в их интеллектуальных способностях. — Валери или Эддингтон, — заключил Киллиан, цепляя записки с их именами выше остальных. — Валери очень плохо относится к мистеру Эддингтону, — заметил Льюис. — Может быть, это всё для того, чтобы её мать не смогла оплачивать его работу и вышвырнула на улицу? Киллиан задумчиво посмотрел на Рори, потом на Льюиса, снова на Рори и опять на Льюиса. Мысль ему — в определённой степени — нравилась, поскольку надавить на девицу их возраста не так уж сложно, особенно если пообещать, что они поспособствуют устранению её проблемы — Эддингтона. Однако что-то подсказывало: просто так она никогда не признается. Им нужно было что-то более существенное. Что-то, безусловно указывающее: «Это сделала она», — когда получится прямо тыкнуть пальцем и не получить в ответ возражений. Киллиан точно знал место, где он найдёт эти доказательства. — Мугаббира часто уезжает из гостиницы? — спросил он. — Не уезжает обычно, — Рори закусил ноготь на большом пальце, а потом просиял. — Но обычно — не значит вообще. Оставь это на меня. С этими словами он выскочил из кресла и скрылся за дверью, оставив Киллиана и Льюиса в недоумении.