Килл Валентайн

Донни отозвался на звонок моментально. Конечно, прибыв на место, он громко и смачно матерился, распугивая своим голосом ночных обитателей леса, но в основном гнев его касался того, что глупые мальчишки абсолютно себя не берегут, спят и видят, как бы изощреннее травмироваться. Чуть позже подоспел шериф Дигглс. В отличие от Донни, он испытал счастье: работа сделана, бензин найден, а Маркус Даутфаттер… «Да что Маркус? Ищи его сейчас по лесам», — беспечно отмахнулся шериф Дигглс, потрепав Киллиана по плечу, даже не потрудившись взглянуть на книгу в его руках. Канистры с бензином, собаки, бутылки старинного бурбона — всё смешалось в единое пятно из-за усталости и голода. — Ну, парень, вот что хочешь проси! Любую оплату! — душевно предложил шериф Дигглс, игнорируя недовольство Донни. — Мне бы «Лунного света», — Киллиан задумчиво прикинул число знакомых, — бутылок десять. — «Лунного света»? Да эту бодягу сейчас разве что в музее выставлять! — воскликнул шериф Дигглс. — У меня есть любители, — усмехнулся Киллиан. Весь следующий день он спал. Спал, не желая покидать комнату, думать или — хотя бы — шевелиться. Лишь к ночи его спокойный сон нарушила возня. Вначале Киллиан не понял, что произошло. Открыл глаза. С трудом оторвал голову от невероятно мягкой подушки. Льюис почему-то сидел на полу, прижимая к себе Индиану. Пёс печально вздыхал и очень лениво махал хвостом. — Что произошло? — прохрипел Киллиан, потеребив ногтями щёку: пару раз по настоянию Майка и Хеп её намазали какой-то вонючей дрянью, потому она дьявольски чесалась. — Я разбудил тебя? — обеспокоенно переспросил Льюис. — Да ерунда. Я могу неделями спать, — отмахнулся Киллиан, — так что случилось? — он сполз с кровати на пол, садясь рядом с Льюисом и Индианой. — Я засыпал, когда вдруг Инди громко заскулил, задёргался и проснулся. Кажется, ему приснился страшный сон, — немного печально заметил Льюис, поглаживая Инди между ушей. — Ему пришлось несладко, — согласился Киллиан. — Сколько он провёл в клетке? А остальные собаки? — Я позвонил по номеру в листовке. Парни — Псы Призраки — будут у нас к утру. Заберут стаю, — рассказал Льюис. — Отлично. Хотя, кажется, Соад и Софад понравились Донни и его коту, — Киллиан запустил пальцы в тёплую шерсть Индианы. — Будет здорово, если он возьмёт их к себе. Я заглядывал на сайт их приюта, они поощряют, когда люди забирают собак в частные дома — таким животным трудно в городских квартирах. Много от них собак уезжают на фермы и ранчо — это здорово. Они делают хорошую работу, — Льюис улыбнулся, но отвёл взгляд, когда Киллиан словно невзначай коснулся его пальцев своими в густой собачьей шерсти. Между ними возникало всё больше недосказанности, но оба не могли понять, как лучше начать разговор. Всегда было не до того. То учёба, то спонтанный побег на Гавайи, то пристальное внимание Лотты или сильная симпатия к Хеп. Если Льюис всё давно понял, но не решался заговорить, то Киллиан запутался, как мошка в паутине сложных отношений между людьми. Всё просто, когда ты запираешься в своей комнате после уроков и лежишь, глядя в потолок. Настоящая жизнь работала намного сложнее, сталкивая людей лбами, как частицы в большом адронном коллайдере. Льюис боялся потерять друга, если что-то пойдёт не так. Единственного друга. Киллиан боялся, что ещё не разобрался в себе до конца. Два года одиночества не прошли для него бесследно. Огромный мир новых людей и знакомств не пугал, но вводил в лёгкий ступор человека, который вчера лежал на кровати без сил на малейшую мыслительную активность, а сегодня мчится на другой конец света искать призраков в гостиницах. Молчание становилось вынужденным. Возникало от уверения каждого: «Просто не время. Скоро мы всё обсудим, как взрослые люди». — Остальные уже спят? — тихо спросил Киллиан, когда Индиана задремал. — Нет, — покачал головой Льюис, — Майк дал Донни свой номер телефона, попросил сообщить, когда найдут Маркуса Даутфаттера, но пока тишина. — А ведь когда-то, — Киллиан глуповато хихикнул, — Майк пытался меня с лестницы скинуть. — У тебя особый талант заводить друзей, — согласился Льюис, а потом улыбнулся. Задорно подмигнув и отсалютовав ему, Киллиан с небольшим трудом — кости ещё болели — поднялся на ноги и вышел из комнаты. Внизу горел свет и раздавались приглушенные голоса. Майк с ответственным пламенем в словах рассказывал на сотый раз историю того, как они попали в яму, пытались выбраться, а потом нашли и Индиану, и бензин, и похищенных собак. Последние — все шесть монстров — валялись на полу в случайном порядке, так что переступать через обсохшие, накормленные тушки было не так просто. На какой-то момент Киллиан всерьёз задумался подарить дяде Нику одного из псов, но вовремя вспомнил: с графиком его работы даже рыбок в аквариуме опасно заводить. — Килл! — воскликнула Хеп, заметив, как он крадется через собак. — Ты проснулся! — Тёплые, заботливые объятия сбили его с толку не меньше собственных мыслей. — В какой-то мере, — признался он, неловко приобнимая Хеп за плечи. — Не понял сам до конца. Ощущение, будто по мне несколько тысяч сотен фунтов веса прокатились… — Всего лишь сто с половой, — смутился Майк. — Да я… — Киллиан растерялся, чувствуя, как кровь хлынула к щекам. — Я всего лишь пошутил… Ну, знаешь, трещины в рёбрах, ощущаю себя на все сто лет и так далее… — Трещины в рёбрах? — удивилась Хеп. — Долгая история, — отмахнулся Киллиан. — Что слышно от Донни? Майк покачал головой. Новостей не было. Отправляя их домой, Донни посветовал, что не ожидает от шерифа Дигглса каких-либо результатов. Марка Даутфаттера не хотели ловить — его знали ещё мальчишкой, а потому не хотели вновь видеть в тюрьме. Донни не доверял правосудию шерифа Дигглса, но и вмешиваться не планировал. Часть бензина вернули на заправку, часть — канистрами раздали тем, кто писал заявления о хищении. Пару канистр Донни принёс и Киллиану с Майком, но развёл руками: «Лучше спрячьте в доме, если планируете отдыхать здесь дальше, Маркус может вернуться». — Значит, ничего, — выдохнул Киллиан. — Значит, ничего, — согласился Майк. — Кто-то из местных уверяет Донни, что Маркус не причинит никому вреда, а другие вообще ему начали угрожать. В итоге днём он с большим удовольствием помог мне копаться в стартере твоей машины, чем искать Маркуса. — Как там моя машина, кстати? — заметно оживился Киллиан, выпуская Хеп из объятий и усаживаясь в кресло. — Заменили стартер, масло, прошлись по мелочам — жить ещё будет, но осторожнее с перегревами и долгими дорогами. Твой Форд уже морально дед. Восемьдесят седьмой год. Удивительно, как он вообще заводится, — Майк развёл руками, припоминая, как Донни витиеватыми выражениями восторгался живучести старых автомобилей. — Спасибо, — кивнул Киллиан и затих. Паузы позволяли больше думать, глядя на окружающих. Киллиан не отказывался от своего изумления: он представить не мог, что парень, который с первой встречи показался откровенно мутным типом, вдруг станет его неплохим другом. Не предполагал он и хорошего приятельства с Филиппой, которая с улыбкой протянула ему чашку ароматного чая. «Травяной, — подсказала она, — Камиль поделился рецептом. Хорошо успокаивает», — и пускай Киллиан мало верил в действие травяных чаёв, сам факт заботы приятно грел душу. Хеп. Киллиан замер, взглянув на неё, ощутил болезненную тревогу. Он не знал, рассказывали ли Майк или Льюис ей о портрете. Что уж там, он не знал, что самому чувствовать на этот счёт. Собственное сходство с Алаоисом Муншайном смущало и настораживало. В переселение душ и прочую мистическую ерунду он не верил, логическое мышление моментально подкидывало все те картинки из интернета, где люди находят «себя» в древних полотнах. Вот только беспокойства это не уменьшало. Появилась шальная мысль проконсультироваться с Рори — в конце концов, пускай он и госпожа Мугаббира по большому счёту оставались простыми мошенниками, кроме них в жизни Киллиана не было никого, связанного с мистикой настолько же близко. Разрушив неловкую тишину, Филиппа негромко продолжила рассказ о том, как планирует летом подработать в Петит-Опера. Хеп осторожно включилась в диалог. Она мечтала попасть хотя бы на одну постановку, связанную с кумиром дества и юности — Дариусом Жири — пускай он был всего лишь художественным руководителем. С жаром Филиппа пообещала достать билеты и, возможно, познакомить их лично. Хеп смутилась и попыталась отказаться, но если Филиппа задумала что-то, переубедить её было невозможно. Слушая их, Киллиан слегка расслабился. Приятно потрескивали поленья в камине, за окном тихо шуршал дождь. Синоптики обещали: погода наладится, а Майк поделился, что Донни планирует вытащить их на рыбалку, как только Киллиан придёт в себя. «Лодка, вишь, воздух», — талантливо передал интонации Донни Майк. Обсуждение Петит-Опера плавно перетекло в разговор о новом сериале на Нетфликс — Майк, широко зевнув, извинился и отправился наверх спать. Киллиан подумал было оставить Филиппу и Хеп одних, но не хотел мешать спящему Льюису светящимся экраном телефона. Ответить Анне. Ответить Нику. Первая интересовалась, как проходит отдых. Их отношения наладились, но, после нервного срыва, накрывшего на Гавайях, Киллиан понимал, что так и не может назвать её матерью. Наверное, никогда не сможет. Погружённая в работу, Анна всегда была далека от него и всех его проблем. С тенью стыда он понимал, что толком и не любит её — причин не находилось. Холодная, строгая, жёсткая — такие женщины, как Анна, могли вершить судьбы народов, но не испытывали того самого пресловутого «материнского инстинкта», не относясь с любовью даже к собственным детям. Сейчас они общались в выдержанном спокойном тоне. Временное «сынок» сменилось обыкновенным «Киллиан» в обращении, а он не возражал. Ник писал о своём любимом «ни о чём»: делился последними новостями, отправлял забавные картинки из интернета. Полгода назад вновь обретя племянника, он всеми силами старался стать для него настоящий семьёй. Вместо Анны. Вместо Винсента. «Вместо отца», — горько подумал Киллиан, невесело усмехаясь забавной картинке с огромным львом в коробке из-под холодильника. При всём уважении и любви к Нику, Киллиан понимал: ему пора двигаться дальше на поиски отца. Информации достаточно: Маккохен, предложение работы, человек по имени Джозеф Альпершмидт. Жаром обдали воспоминания о гавайских сумерках. Штефан Альпершмидт. Он вставал на место, как последняя деталь ускользающей мозайки. Йен — чёрт побери — Бейкер! Человек, появившийся рыжей тенью в офисе «Ви-энд-Ви», в отеле «Шамони Монблан», в Бишопском музее истории и культуры Полинезии. Он обещал помочь, но пока новостей не было. Даже Рори разводил руками: на связь с ним Бейкер не выходил. Киллиану показалось, что его это печалило, но времени и сил раздумывать не оставалось. Разгадка, место, где находится отец, казались такими близкими, словно рукой можно потрогать, но исчезали в туманной дымке вместе с именем Джозефа Альпершмидта. Поиск в интернете ничего не дал. Хеп тоже покачала головой: её дед никогда не слышл этого имени. Оставалось лишь ждать. Ждать, когда Бейкер выйдет на связь. Без интереса Киллиан пролистал диалоги: Анна, Ник, Рори, Эл Джей, Майк, Пиппа, Камиль, Джо, Нэн, Фил, Лотта — его никогда раньше не окружало такое количество людей. Жизнь ощущалась чужой — какого-то простого парня, больше заинтересованного в отвязных тусовках с друзьями и общении с девчонками. Пару недель назад Льюис и Филиппа настояли, чтобы на Фейсбук он поставил свою фотографию в качестве аватара. Под напором Киллиан сдался, но довольно быстро пожалел — ему начали писать какие-то девчонки с желанием познакомиться. Игнорировать всех временами не позволяла совесть, так что по мелочи он отвечал самым безобидным и милым, но всегда начинал диалог с лаконичного: «Познакомимся, конечно, но учти — я женат на работе». Какой именно — не уточнял. В конце концов, его детективные увлечения тоже считались своего рода работой. Стук в дверь вырвал из объятий лёгкой дрёмы: Филиппа и Хеп уже поднялись наверх, но перед этим накрыли Киллиана тяжёлым мохнатым пледом. Стук повторился, заставив Киллиана недовольно застонать и двинуться к двери: «Кого ещё принесло?» — выругался он про себя, отодвигая старую щеколду. — Жив, Анхем? — встретил его хриплый голос Донни. — Да вроде, — кивнул Киллиан, не в силах злиться. — Там приехали твои эти — байкеры. Я уж не стал отправлять сюды, чоб не шумели сильно, — слова заставили испытать некоторую тоску — Киллиану нравились эти мохнатые монстры, отдавать их не очень-то хотелось. — Ты не станешь забирать никого из них? — спросил он. — Как же не стану, — хмыкнул Донни, — мне вона уже выдали их именные, — и потряс двумя мягкими ошейниками с круглыми жетонами: Соад и Софад. — Покурим, Анхем? — Покурим. Они вышли на крыльцо. Собаки — все — разбуженные стуком и разговором потянулись следом. Сонно качались из стороны в сторону мохнатые хвосты. Клацали, зевая, клыкастые пасти. Сейчас огромные монстры не пугали, а Киллиан всё больше думал подарить одного из них Нику. «Может, отвлечётся от своего алкоголизма», — мысленно посмеялся он, а потом пристыдил сам себя, припоминая «подарочные» бутылки старинного бурбона. В ночном мраке мелькнула фигура в громоздкой кожаной куртке и походной сумкой за плечом — Киллиану не потребовалось много времени, чтобы припомнить байкера, помогавшего ему со стартером. Его мощная коренастая фигура хорошо запомнилась вместе с сединой в бороде и волосах. — Здорова, мужики, — кивнул он, вначале пожимая руку Донни, а потом Киллиана. — Здоровеньки будь, — согласился Донни. — Чай за собаками? — За ними, за родимыми, — густо пробасил байкер, почёсывая косматую макушку Воулеза, а потом дотягиваясь до Соада. — Что, мужики, на воле жить будете? — он посмеялся. — А остальные? — ляпнул Киллиан. — Что будет с остальными собаками? — Да вернём пока в приют, — байкер задумчиво почесал бороду, — или есть идеи? — Ну… Есть одна, — признался Киллиан. Пока Донни и байкер закуривали по первой, он отошёл в сторону и вытащил телефон. Буквально полчаса назад, когда Киллиан уже дремал, Рори отметился новой фотографией своего досуга с Дюваль. С «деловой проверкой» они посещали старинный парк аттракционов — новый интерес «Галереи Дюваль». На фотографии, кроме самого Рори и Дюваль, мелькнуло подозрительно знакомое лицо. Последующая фраза: «Угадай, кто?)))» — развеяла все сомнения. Выдохнув, Киллиан коснулся подушечкой пальца значка телефонной трубки. Несколько гудков. — Чем обязан? — пацанский тенорок Рори в трубке неплохо взбодрил. — Мне нужна Дюваль. Она рядом? — судя по звукам, Рори нарочито активно огляделся. — Ох, даже не знаю, что тебе ответить… — Рори, — строгий голос Дюваль приятно коснулся уха. — Да ладно вам. Это всего лишь Киллиан, — Рори очевидно попытался отмахнуться, но переда ей трубку. — Киллиан? — через секундное замешательство, пока телефон не коснулся уха, прозвучал голос Дюваль. — Что-то случилось? — Да ничего в целом… Просто хотелось узнать, может кому-то из ваших многочисленных знакомых в хорошие руки нужны собаки? Четыре… — он вспомнил Ника, — три штуки. — Большие? — коротко спросила Дюваль. — Здоровые. — Злые? — диалог начинал напоминать допрос. — Вообще нет. — Где ты их взял? — Долгая история. — Рассказывай. Понимая, что спорить с Дюваль всё равно, как идти с топориком на танк, Киллиан принялся рассказывать. Разумеется, приходилось неплохо фильтровать информацию. Например, ей не стоит знать о беглом преступнике, но полезно — о самом похищении. Никаких попыток давить на жалость и играть голосом — он уже прекрасно знает о погибшем актёрском таланте, она непроницаема для таких дешевых манипуляций. Да — рассказу о клетке, покладистом нраве и готовых к диалогу байкерах — хозяевах приюта. Нет — словам про похищенный бензин, ночной побег Индианы, падение с большой высоты и портрете Алаоиса Муншайна. «Дай мне поговорить с хозяином», — распорядилась наконец Дюваль. С байкером она разговаривала около пяти минут. Он слушал внимательно, отвечал чётко и спокойно. В какой-то момент Киллиану показалось, что на самом деле байкер — очередной случайный сотрудник чего-то, связанного с «Галереей Дюваль», как это оказалось с мистером Гамильтоном. Разговор завершился через пару минут короткой фразой: «Всё будет в лучшем виде, мисс», — и возвращенным телефоном. — Ну и друзья у тебя, пацан, — хрипло посмеялся байкер. Они сели на крыльцо и молча закурили. Дождь успокоился, но в воздухе пахло прохладой и сыростью. В ночи вскинула крылья и крикнула сова — абсолютно точно та, которой кажется. Мичиган-лейк понемногу превращался в самый обычный, тихий, сонный городок. Без беглых преступников, странных портретов и постоянного свербящего ощущения опасности. — Слыш, пацан, — обратился к Киллиану байкер, как будто только что что-то вспомнив. — На вот. Из походной сумки, небрежно брошенной под ноги, он вытащил что-то длинное и кожаное — сначала Киллиан, не понял, что, но потом пригляделся и тут же почувствовал, что у него горят уши: байкер протягивал ему новёхонькую косуху с широкой надписью «ПСЫ-ПРИЗРАКИ» но всю спину. — А? — наконец, смог издать он хоть какой-то звук. — За собак, — байкер, казалось, добродушно улыбнулся — с такой бородой и не понять. Киллиан смутился: — Да мне… Да не… Зачем?.. — Ты хороший пацан, дай хоть как-то поблагодарить, — заявил байкер и без предупреждения нахлобучил косуху Киллиану на плечи. Стало вдруг как-то очень тепло. Может, просто потому, что сырой воздух перестал настырно залезать под футболку. Киллиан поднял взгляд к небу. Через густую крону деревьев проглядывалась россыпь звёзд. Таких ярких без лишнего света уличных фонарей и светодиодов фар. Когда-то давно в детстве они с отцом частенько выбирались в хорошую погоду на крышу. Наблюдали созвездия, иногда — звездопады. «Загадывай желание! Скорее!» — с улыбкой восклицал отец, указывая на очередную яркую вспышку. Киллиан загадывал. Он загадывал детские глупости, вроде: никогда не стареть, чтобы мама и папа всегда оставались рядом, новую машинку или большой мяч, который увидел в магазине, стать моряком — как дедушка — или космонавтом — сам по себе. «А теперь посмотри, что с тобой стало», — уколол сознание ядовитый голосок. «А что со мной стало?» — пренебрежительно ответил Киллиан сам себе. Впервые за долгое время он ощущал: всё на своих местах. Мирно спали в доме друзья, людям вернули похищенное, собак ожидало светлое будущее в любви и заботе. Куда бы их ни пристроила Дюваль, Киллиан знал — в обиду животных никто не даст. Это утешало и дарило невероятную лёгкость. Счастье. — Парень, тебе бы уже идти спать, — усмехнулся байкер. — Чуть носом с землёй щас не встретился. Киллиан не сразу осознал, что его и правда успели поймать за секунду, как он не упал в сладкий сон. Организм, истощённый тяжёлой ночью, даже после сна целый день отказывался воспринимать себя отдохнувшим. — У него была тяжёлая ночка, — по-отечески заботливо похлопал Киллиана по плечу Донни. — Да ты уж рассказал, — хохотнул байкер. Неловко бормоча оправдания о том, что переутомился, Киллиан затушил сигарету и шагнул к двери дома. — Слышь, Анхем? — на прощание окликнул его голос Донни. — А? — Киллиан обернулся, словно в замедленной съёмке — организм безнадёжно отключался. — Да я тут припомнил. Ты эт, деду своему передай, чеб он не подыхал, пока не свидимся, — слова Донни заставили слабо улыбнуться. — Передам. Обязательно передам, — отозвался Киллиан, понимая: абсолютно не одарённый умением находить друзей, он оказался чертовски везучим на отличных знакомых.