Килл Валентайн

Некоторые люди обладают небывалым талантом сталкивать других людей лбами. Во всяком случае, такой талант Киллиан открыл в Рори, когда тот, покатившись со смеху, шепнул ему: «Смотри и засекай время», — продемонстрировав наглым образом сделанную и отправленную Милли фотографию Бейкера с последующей реакцией: «Что это рыжее чудовище делает в МОЕЙ серверной?!» Долго ждать не пришлось — буквально через полчаса в парке аттракционов «Страна Небывалия» возник безумный ураган раздражения и гнева, нежно именуемый «Милли». «Опять же, ураганы часто называют женскими именами», — резонно заметил Киллиан, прижимаясь спиной к прохладной подвальной стене серверной. Милли рвала и метала. Довольно субтильная без пышных шалей и длинного платья, она выглядела сейчас если не выше, то точно не ниже Бейкера, которого отчитывала, как мальчишку. Впрочем, в сравнении с Дюваль, она не пыталась ухватить его за ухо, очевидно признавая его физическое превосходство. — Идиот! — рявкнула Милли, беспомощно рухнув в чёрное офисное кресло из дешёвого кожзаменителя. — Как можно быть таким идиотом?! Ещё и позакрывал тут всё. Эй, ты, — она небрежно махнула рукой Киллиану, — открой все слуховые окна. Вон — под потолком — а то здесь всё поплавится. — Ах, Милли, дорогая, как меня умиляет твоё нежное обхождение, — ядовито пропел Рори, опираясь на спинку её кресла. — Как головушка? Не болит? Повязочку поменять? Компрессик приложить? — Ой, помолчи, бессовестный мальчишка, — фыркнула Милли, — имел бы хоть каплю уважения к тому, что я для тебя сделала, — быстрый взгляд на Бейкера, — и для тебя тоже, Тейлор. — Как понимаю, — подал голос Киллиан, — мне так никто и не объяснит, что между вами происходит? — он выжидающе скрестил руки на груди. — Да так, семейные встречи, — улыбнулся Бейкер. — Семейные? — с нотками раздражения переспросил Киллиан. — Помнится, ты говорил, что в твоей чудесной семейке ещё и доктор Джозеф Альпершмидт существует… — Не отказываюсь от своих слов, — Бейкер прошёлся по серверной вперёд-назад. — Но, кажется, здесь у тебя есть кое-какая работа. Кроме поисков того, кто двинул Милли по затылку. Утром — дело, вечером — разговоры… — Уже практически вечер, — парировал Киллиан. — У тебя вечерняя смена, — очень неудачно парировал. Киллиан раздражённо выдохнул, но поспорить не мог. Пока Милли не влетела устраивать разборки, Антарес Шаула в паре мазков расписал Киллиану его нехитрые обязанности: «Всего-то помочь Джеку встречать гостей — дело непыльное, как раз останется время тихонько всё разузнать». Его удивительно бодрый тон заставлял испытывать странную тревогу: «Это никогда не было чем-то настолько серьёзным, — болезненно колол тонкий внутренний голосок, — а вдруг ты не справишься?» И чем ближе Киллиан приближался к назначенному времени, когда требовалось явиться в отель «Запределье» и заняться делом, тем больше волновался. Никакого плана. Всё возникающее в голове моментально отметалось с пометкой «полная чушь». Для начала — осмотреть место нападения. Пока Бейкер и Рори вдвоём испытывали на прочность нервы активно ругающейся Милли и строго молчащей Дюваль, Киллиан выскользнул из серверной. Наверху его встретили лишь радостный тяф Панинаро и пристальный взгляд Бориса Пьетроффа. Не придумав ничего лучше, Киллиан лишь кивнул и пулей вылетел прочь — навстречу медленно угасающему дневному пеклу. К вечеру в парке стало лишь шумнее: дети с родителями, парочки, степенные пожилые господа — всем хотелось провести время в веселье аттракционов и тени вековых дубов и клёнов. «Где напали на Милли?» — быстро отписал Киллиан сообщение Дюваль и, ожидая ответа, присел на лавочку от которой начиналась приятная аллея. Деревья опускали ветви низко-низко, едва лишь не касаясь спинок, а вместе с ними голов и плеч отдыхающих. Прикрыв глаза, Киллиан постарался отвлечься от бурной жизни вокруг и собраться с мыслями. Для начала — после осмотра места преступления — ему неплохо было бы составить список подозреваемых. Очевидно, первый из них — Борис Пьетрофф, но стоило ли так сразу бросаться обвинениями в человека, с которым даже поговорить пока не удалось? «Он подозрительный», — попытался убедить Киллиана внутренний голос, но в ответ возникало слишком много возражений. «Камеры, — он нахмурил лоб, — Милли сказала что-то про слепые пятна, но ведь её путь можно проследить по камерам? Не прямо ведь нападавший сидел и долго-долго её караулил? К тому же, он же должен был откуда-то появиться?» — предположение показалось вполне логичным, но сразу возвращаться к пункту охраны не хотелось. Сразу же вспоминался мрачный Борис Пьетрофф. «Потом, — порешил для себя Киллиан, — после места, где на Милли напали». — Тут здорово, правда? — знакомый голос заставил резко распахнуть глаза. — Эл Джей! Безусловно, Киллиан всегда был рад его видеть, но сейчас — после не самого приятного знакомства — особенно. Он едва не прижал Льюиса к себе, но вовремя обратил внимание на слишком заинтересовавшуюся ими парочку симпатичных девчонок, так что сдержал порыв. Обошёлся лишь тем, что уставился на Льюиса во все глаза. — Что на тебе надето? — поразился Киллиан. — Мистер Далан сказал, что это — часть обязательной формы, но жарко ужасно, — неловко посмеялся Льюис. Киллиан прекрасно помнил его в простеньком бежевом тренче, в тёплой горнолыжной куртке, в алой рубахе, подаренной Камилем. Да что там, буквально утром Льюис щеголял в открытой белой майке, но сейчас… «Это за пределами добра и зла!» — возмутился про себя Киллиан, пытаясь подобрать правильную реакцию на узорчатое пончо в кофейных цветах и крупные уши какого-то мохнатого зверя. — Ктулху Святой… Это… Это катастрофа, — Киллиан согнулся пополам, понимая, что способен сейчас только расхохотаться. — Эй! — возмутился Льюис. — Не всё так ужасно! — Не ужасно? Ну да! — Киллиан не мог посмеяться, но пытался. — Это чудовищно! Господи… А хвост он тебе не выдал? — Так, ну-ка, прекрати! — заражаясь смехом, Льюис легонько ударил его кулаком в плечо, а потом добавил, — настолько плохо? — Не плохо, но… Это пиздец, как фетишно, — Киллиан развёл руками. Успокоились они так же резко, как рассмеялись. Затихли одновременно, тяжело дыша то ли от жары, то ли от приступа неконтролируемого, бессмысленного веселья. Льюис стащил пончо, под которым обнаружилась всё та же майка — ему стало значительно легче. — Да ладно, — Киллиан похлопал его по плечу, чувствуя под пальцами влажную от пота кожу, — меня сейчас тоже упакуют. — Хм? — Льюис поднял голову. — Мистер Шаула сказал, что я буду помогать какому-то Джеку в отеле. Встречать гостей и все дела. — Постой, — удивился Льюис, — а как же тогда наше расследование? Если мы оба так заняты, то кто будет искать нападавшего? Киллиан растерялся. До сих пор он не задумывался о том, как будет объяснять Льюису, почему он — теперь в дурацком кошачьем прикиде — никак не участвует в поисках. — Здесь ещё Дюваль… Бейкер и Рори… Уверен, недостатка в детективах не будет, — попытался успокоить его Киллиан, ощущая новый приступ тревоги. — Ah! Quelle surprise de vous voir! Ни разу до этого момента Киллиан не предполагал, что будет настолько рад возвращению Камиля Трюффо в Нью-Йорк. Эпатажный, манерный стилист Дюваль своим неожиданным появлением спас его от тяжёлого, возможно, крайне неприятного разговора. Льюис тут же просиял — как и Рори с Филиппой, он довольно много общался с Камилем после апреля. Для Гамильтонов Камиль вообще стал, как старший брат — заботливо помогал Филиппе справиться с волнением о предстоящем переезде, а с Льюисом мог переписываться ночи напролёт. В какой-то мере Киллиана терзало любопытство. Будучи лучшим другом, он временами бесстыдно, но с полного разрешения, совал свой длинный веснушчатый нос в переписки Льюиса. Временами, если у того были заняты руки, даже набирал сообщения под чёткую диктовку. Вот только переписка с Камилем была подёрнута завесой тайны — ни разу за всё время ему так и не удалось увидеть ни одного сообщения. Разве что кроме совсем уж банальных «привет» и «как дела». Рори однажды обмолвился на эту тему: «Даже у самых близких людей есть маленькие тайны друг от друга, но, будь ты внимательнее табуретки, уже давно бы всё понял», — разумеется, что конкретно Киллиан должен был понять, он не уточнил. — Камиль! — радостно улыбнулся Льюис. — Рад тебя видеть! Как же это правильно… Ах да! Ravi de te revoir aussi! — Oh, mon cher garçon! Ты делаешь большие успехи! Киллиан, а ты? — Камиль заключил Льюиса в мягкие, трепетные объятия, а Киллиана задорно потрепал по голове, взъерошив влажные непослушные волосы. — Tout va bien, — слегка лениво ответил Киллиан, поднимаясь на ноги. — Ты произвёл фурор. Всё утро только и говорили, что о твоём визите и пробитой голове Милли… — Пробитой голове?! — ахнул Камиль, картинно бледнея. — Что произошло? Кто пострадал? — Эл, расскажешь ему всё? А я пока осмотрюсь, — Киллиан поднял руки вверх, отступая на пару шагов назад: пока Льюис под присмотром Камиля, ему точно ничего не грозит. — Oui, bien sûr que oui! — беззаботно улыбнулся Льюис, абсолютно не подозревая подвоха. Киллиан испытывал искреннюю симпатию к Камилю, особенно сейчас. Общительный, заботливый — он был лучшим вариантом, которому хотелось доверить Льюиса на всё время расследования. Да, Рори — их друг, но внутренний голосок беспокойно кололся: «Он только рад будет втянуть Льюиса в неприятности», — приходилось отмахиваться от этой глупой мысли, но от сомнений это не избавило. Тонкий звоночек телефона отвлёк: «У вас 1 непрочитанное сообщение», — услужливо подсказал экран. Дюваль отправила ему план парка и сдержанное: «На Милли напали в старом лабиринте, около фонтана». На секунду Киллиан остановился, чуть поморщив нос: «Знать бы ещё, где этот лабиринт». План парка представлял собой яркую, выполненную в необычном стиле золотой гравюры картину, окружённую изображениями созвездий. На глубоком чёрном прожилки дорожек, аллей и строений казались зыбкими образами, норовящими вот-вот раствориться в бесконечности. Красиво, но — на взгляд Киллиана — едва ли информативно. Пришлось оглянуться в поисках указателей. По аллее налево, после — дважды направо. Двигаться, руководствуясь позолоченными табличками, оказалось на удивление просто. Во всяком случае, Киллиан не ощущал себя блуждающим в незнакомом лабиринте построек и густой растительности. Он легко растворился среди сонных, неспешно гуляющих посетителей парка — не вызывая подозрений, не привлекая к себе лишнего внимания. Со стороны — абсолютно обычный долговязый парень, каких тысячами можно повстречать на улицах Нью-Йорка. Повернул налево — к небольшой сети аттракционов «для самых маленьких». Простенькие качели, пара горочек, но основное — маленькая карусель Кофейного Котика. Любимый персонаж детский сказок из ранних нулевых, очаровательный котёнок, который с невероятными приключениями рассекал бесконечную Кофейную Пустыню, пробирался через Чайные Леса и покорял Сахарные Горы. «Так вот, в кого нарядили Эла», — запоздало догадался Киллиан: он в детстве предпочитал классику, вроде Марка Твена, а потом быстро переключился на «Ужастики» Р. Л. Стайна. От Кофейного Котика и миловидной девушки с кошачьими ушками, помогающей рассесться детишкам от четырёх до семи лет, направо — к Русским горкам. Без тени иронии Киллиан отметил, насколько головокружительно они выглядят для старого парка. Над ухом пролетел задорный крик катающихся. «Хорошо им», — с тенью лёгкой зависти подумал Киллиан, не сбавляя шаг — в какой-то мере ему тоже хотелось легкомысленно прыгнуть в кабину и промчаться на полной скорости по головокружительным петлям. Представляя, как от восторга сердце могло колотиться в груди, он едва успел затормозить перед выходом на небольшую пристань. Катание на лодках — пара резных судёнышек ещё рассекала чистую водную гладь, скользя между крохотными серыми уточками и парой роскошных белых лебедей. «Интересно, понравилась бы эта идея Элу? А Хеп?» — с лёгкой тоской подумал Киллиан, улыбаясь сам себе и сворачивая от озера к техническому проходу между кафетерием и лодочной станцией. В желудке слегка заурчало, но во-первых, у него не было времени, а во-вторых, внутри — яблоку негде упасть. «Не очень-то и хотелось», — заключил Киллиан, отвечая то ли вопросу еды, то ли огромному баннеру «КУПАТЬСЯ ЗАПРЕЩЕНО», под которым расположилась на пледе дружная семья — перекусить сэндвичами и лимонадом. Киллиан огибал стороной миниатюрный аквапарк — возможность для детей поплескаться в чистом, слегка хлорированном бассейне вместо грязной озёрной воды — когда взгляд зацепился за величественную громаду живой изгороди. Лишь один указатель «ЛАБИРИНТ» вёл вперёд, оставляя за собой узкие тропинки к техническим помещениям, хранилищам инвентаря и раздевалкам. Закрытое грозными табличками «ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА», когда-то всё это безмолвное великолепие было частями различных аттракционов, теперь же — наспех раскиданными времянками. Лабиринт — массивное переплетение коридоров местами усохшей живой изгороди — встречал пробирающей до мурашек тишиной и однозначным «НЕ РАБОТАЕТ» с навесным замком на изящных литых воротах. «Конечно же ты не работаешь», — поджал губы Киллиан, приподнимая замок тремя пальцами и придирчиво разглядывая. Система — до смешного простая. После того, как он забрал из подвалов Мичиган-лейка набор отмычек Алаоиса Муншайна — совпадением было их внешнее сходство или каким-то знаком — регулярно практиковался в открытии самых разных замков. Пришлось даже потратиться немного на образцы разных систем. «Мой племянник — взломщик!» — с трагичным восторгом восклицал Ник, но лишь с интересом, подогреваемым бокалом кислого бурбона, наблюдал за стараниями Киллиана. Набор отмычек — тонкий свёрток грубой кожи — теперь постоянно валялся в рюкзаке, а парочка самых ходовых для современных замков — в кармане кожанки или джинс. Пара отточенных движений: «Проще, чем конфету у ребёнка отнять», — самодовольно заключил Киллиан, снимая замок и толкая ворота: с тихим скрипом они открылись. «Заметка номер один — он явно не рассчитан на каких-нибудь злоумышленников, а может у нападавшего вообще был ключ. Или он зашёл следом за Милли, но это уже сложнее — она слишком наблюдательная», — он ещё раз внимательно рассмотрел замок, оставшийся в руке. Хлипкий: при желании можно дёрнуть посильнее, чтобы защёлка выскочила из паза. За спиной сомкнулись тишина и приятная прохлада. Пускай кусты, из которых состояла живая изгородь, нуждались в уходе хорошего садовника — ветки норовили то поцарапать, то глаза выколоть — они хорошо скрадывали лишние звуки и прикрывали от жары. Нависающие над флористическим кошмарным сном аристократа высокие деревья с тяжёлой кроной лишь добавляли строгой мрачной атмосферы — в лабиринте царил полумрак, контрастирующий с ярким солнцем в действующей части парка. Здесь — за грозной табличкой «НЕ РАБОТАЕТ» — царил мертвенный сон. «Как в Сияние попал… А Джек Николсон с топором прилагается?» — поёжился Киллиан — скорее от неожиданно лизнувшей кожу прохлады. Мрачный покой диктовала особая высота изгороди: заботливо выращенная, она на несколько дюймов возвышалась над головой. «Пометка номер два, — Киллиан коснулся ладонью колючих неухоженных веточек, — за такой даже Бейкер спрятаться может. Если кто-то ждал Милли или шёл за ней — скрыться легко. Слишком легко». Он попытался подпрыгнуть, но увидел лишь зелёные макушки — не больше. Создатель лабиринта заботливо постарался ограничить обзор посетителей до одного широкого коридора. «Зачем? — Киллиан остановился напротив подробного плана лабиринта, выхватывая взглядом самые примечательные части: фонтан в западной части, сад камней в восточной, парадный выход из лабиринта и парка в северной и здесь — по югу — симметричный вход. — Зачем тебе было нападать на Милли? Она настолько тебя достала?» — обратился он к невидимому и безликому подозреваемому. Почему-то мрачное лицо Бориса Пьетроффа никак не клеилось к образу злоумышленника. Пусть впечатления от его хмурого молчаливого вида остались не очень доброжелательные, но к чему ему нападать на Милли? Просто так? Едва ли. «Она, конечно, не самая приятная личность, — нахмурился Киллиан, — но…» Катастрофических размеров «но» не позволяло сделать однозначные выводы. Таким, как Милли, мстят обычно исподтишка. Незаметно подсыпают соль вместо сахара в чай, без предупреждения меняют замки или подрезают провода аппаратуры. «С другой стороны…» — Киллиан почесал кончик носа. Разумеется, кто-то вроде Бориса Пьетроффа не станет заниматься такими детскими глупостями. Соль вместо сахара — больше к какой-нибудь не самой изобретательной девице. Сменить замок — к обиженному мастеру. Подпортить аппаратуру — к раздражённому коллеге. «Чего ты пытался добиться?» — вновь спросил Киллиан. Тихий ядовитый голосок внутри подсказывал: «Хотели бы убить — убили», — намекая на чудесное спасение Милли. Её ударили по голове, но — оказалось — недостаточно сильно. «Может, убивать и правда не планировали? Хотели вывести из строя? Или она не вовремя оказалась под рукой? Он что-то здесь искал?» — если так, нужно было отыскать зацепку, что именно искали. Немного подумав, Киллиан щелкнул на смартфон план лабиринта — топтаться перед ним не было смысла, а заблудиться в первые часы расследования — позор. Хорош детектив из того, кто заплутает в лабиринте не только собственных мыслей, но и вполне реальном! «В конце концов, она — может — просто его достала», — презрительно фыркнул внутренний голосок, но Киллиан лишь отмахнулся, приближая фотографию: «Фонтан. На Милли напали около фонтана», — напомнил он сам себе и взглядом расчертил ближайший маршрут. Добраться — пустяковое дело. Когда-то величественный, а сейчас пустой и заполненный жухлой старой листвой пополам с перегноем — фонтан представлял собой жалкое зрелище. Когда-то вокруг кипела жизнь, а сейчас лишь форсунки ржавели да о былом задоре напоминала потрескавшаяся краска скамеек-шутих. Около одной из них печально примостились брошенная рулетка и разбитая маленькая беспроводная камера. Киллиан присел рядом на одно колено, быстро сделал фотографию небольшого пятнышка крови — всё-таки удар оказался достаточно серьёзным. «Хорошо, что она не упала спиной сюда», — присвистнул он, разглядывая крупные камни под шутихой: разбить голову о такие — плёвое дело. Киллиан сунулся под скамейку — пусто. Обошёл вокруг — ничего. Прошёлся до другого выхода с пощади перед фонтаном. — Блять! — громко выругался, когда торчащая колючая ветвь полоснула по руке. Он резко обернулся и тут же замер: помимо него, ветка подцепила кого-то ещё. Чуть ниже — очевидно, под весом небольшой, но тяжести — согнулся второй острый край, на нём болтался обрывок синей ткани. «Мягкая», — удивлённо подметил Киллиан, снимая её. Кто-то был здесь до него. Кто-то, кроме Милли. Нападавший. Человек, который постепенно приобретал облик. Торжество детективной мысли прервал звонок от Дюваль. — Киллиан, ты срочно нужен в «Запределье», — довольно мирно сообщила она. — Уже иду, — кивнул — больше сам себе — Киллиан. — Не хотите узнать, что я нашёл? — На месте. Спорить с Эрикой Дюваль всё равно, что биться лбом в железную дверь — бессмысленно и попросту глупо. Прекрасно это понимая, Киллиан лишь вздохнул и отключил звонок, после чего запрокинул голову и громко — на весь лабиринт — крикнул, не сдерживая себя: — ДА, МАМ! И рассмеялся, чувствуя себя значительно спокойнее. В конце концов, теперь он искал не иголку в стоге сена, а — как минимум — конкретный костюм с оборванным синим клоком. «Когда нападавший сбегал, он мог просто не обратить внимание на это… Возможно, он вообще не хотел нападать на Милли, поэтому убегал в панике?» — логично порешил Киллиан, направляясь прочь из лабиринта. Его мысли поддержал одобрительный гул лёгкого летнего ветерка. На выходе из лабиринта Киллиана первым делом под руку поймал Рори. «Есть дело», — шепнул он, уводя его за старый тир под любопытным взглядом заплутавшей в тихом отдалении от основного веселья пожилой парочки. «Ах, молодость», — умилённо произнесла женщина, очевидно, приняв Рори за девушку. — Мне нужно к Дюваль, — шёпотом постарался отделаться от Рори Киллиан. — Успеешь, — отмахнулся он, — это важно. Слушай внимательно, в «Запределье» работают две близняшки — Бэтти и Кэтти… — Божественная оригинальность, — усмехнулся Киллиан. — Да тихо ты, — шикнул на него Рори, — в общем, Милли обмолвилась, что девахи видели, как в районе лабиринта — около старой сторожки садовника — Пьетрофф иногда рыскает. Ещё и ультрафиолетовые лампы включает, хотя давно уже тут ничего не выращивают. — Они хотят сказать… — Предполагают — эти девчонки, не Милли, — поспешно поправился Рори, — что Пьетрофф выращивает что-то… — Траву, — кивнул Киллиан. — Может быть, — согласился Рори, мельком оглядываясь, — в любом случае, перед тем, как на Милли напали, она проводила замеры для камер в лабиринте… — Думаешь, Пьетрофф решил от неё избавиться, чтобы не привлекать внимание к товару? — Киллиан задумчиво коснулся кончика носа. — Может быть, — Рори закусил ноготь своими кривыми зубами, — но знаешь… У меня есть какие-то сомнения, хотя всё вроде бы очень гладко. — Какие? — переспросил Киллиан, соглашаясь с ним: самого терзали противоречия. — Панинаро — та собака… Она очень тянется к Пьетроффу, — Рори покачал головой. — Собаки к плохим людям так сильно не тянутся.