Килл Валентайн

Некоторые истории начинаются задолго до их начала, а герои этих историй понятия не имеют друг о друге, пока не наступает время столкнуться лбами. Что говорить о истории людей, собравшихся на корабле посреди неспокойной Атлантики, она началась за долгие десятилетия до их рождения, когда одному мафиозному деятелю в погоне за уважением, деньгами и властью перестало хватать сил земных и понадобились те, что превышают человеческое понимание. Она началась в день, когда Алаоис Муншайн на берегу Мичигана совершил ритуал, принеся кровавую жертву, вызывая тех, кто сами себя называли Сёстрами. Век Муншайна, как любого человека, оказался короток, а Сёстры продолжили существовать в материальном мире, привнося элемент хаоса и аномальности туда, где оказывались. Изо дня в день, из года в год, из десятилетия в десятилетие они искали пропитание, поселяясь среди людей, пока одна из них — самая младшая, что называла себя Одри — не решила поселиться в голову подростка, похожего на господина Алаоиса. Тогда началась история Киллиана Валентайна. День за днём эта история вела его к сухогрузу «Шестая жена Генриха». Навстречу человеку в сутане. Он стоял в дверях контейнера, сливаясь в полутьмой, последние несколько минут наблюдая за Киллианом, пока, наконец, не заговорил, насладившись шоу: — Как мне и сообщили, молодой человек, ума у вас, очевидно, не хватает. Как только вы до своих лет дожили? — его мягкий тон священнослужителя, привыкшего утешать прихожан, звучал с удивительно чёрным сарказмом. Киллиан медленно обернулся. Уверенный, что в трюме никого больше нет, он позволил себе слишком расслабиться и не услышать, как к контейнеру кто-то подошёл. Стоило отметить: на вид священнику было не меньше сорока, возможно даже пятидесяти, но двигался он очевидно очень легко и бесшумно. Или сам Киллиан слишком громко и экспрессивно рассказывал Джеку о своих приключениях. — Он здесь. Можете спускаться. Я пока начну подготовку. Приём, — не дожидаясь какой-либо реакции, священник зашёл в контейнер, аккуратно переступая порог, и отчитался кому-то при помощи рации. — Тебя понял, конец связи! — пропел ему гнусавый голос, искаженный помехами. — Я вооружен? — неуверенно пригрозил Киллиан, сжимая в кармане древко опасной бритвы. — Рад за вас, молодой человек, — отмахнулся священник. — В смысле: рад за вас? — возмутился Киллиан. — Очень горжусь вашими достижениями в области самообороны, — не глядя на Киллиана, священник ввёл пароли на всех трёх компьютерах и — первым делом — набрал какую-то команду терминала, от чего с неприятным лязгом внутренняя перегородка контейнера начала раздвигаться ровно по линии, которую Киллиан вначале принял за дверь. За перегородкой обнаружилась прозрачная стена из толстого материала, навевающая ассоциации с серпентарием в зоопарке. Только вместо ультрафиолетовой лампы и различных коряг с песочком показалась спартанская обстановка либо тюремной камеры, либо палаты в дешевой лечебнице: серые мягкие стены, застеленная кровать без спинки, биотуалет и раковина со значком питьевой воды да стол, заставленный книгами и простыми снеками. Теперь можно было понять, от чего Джек уже не боялся ни тюрьмы, ни сумасшедшего дома. — Киллиан? Сам Джек стоял около стекла, нервно обнимая себя за плечи. Вот правду говорят: ангелы падают с небес очень больно. В человеческом существе, что дрожало в панике под ярким галогеновым светом, Киллиан с огромным трудом и ужасом признал Джека. То, что раньше было блондинистой завивкой в стиле «девочки будут обо мне мечтать долгими одинокими вечерами» стало утилитарной стрижкой под ноль, а вместо помпезного, как весь парк аттракционов «Страна Небывалия» вместе взятый, костюма — характерного оранжевого цвета роба из чистой синтетики. — Джек, — выдохнул Киллиан. — Субъект номер один-девять-девять-шесть, — словно игнорируя их переговоры, произнёс священник, словно зачитывал приговор подсудимому: Киллиан заметил, что он читает это с монитора одного из компьютеров, — характер аномалии: одержимость бестелесным существом. Статус… это неважно… подлежит устранению. Чушь какая. Так значит, ты и есть Джек Шаула? — взгляд льдистых зеленоватый глаз впился в Джека. — Да… это я, — пробормотал Джек. — Вы пришли исповедать меня… перед… ну… этим? — И перед тем тоже, — холодно отрезал священник. — Эй, Валентайн. — Вы знаете меня? — напрягся Киллиан. — Знаю тех, кто знает, — отмахнулся священник. — Смит передал тебе зеркало? Смит? Зеркало? Киллиан окончательно перестал понимать, что вокруг него происходит. — Я не знаю никакого Смита, — он предпочёл скрестить руки на груди и хмуро уставиться на священника, ожидая объяснений. Происходящее напоминало театр абсурда. Буквально минуту назад Киллиан переживал полнейшую безысходность, а сейчас вновь втянулся в фантасмагорию событий. Вопреки опасениям, священник очевидно не был настроен враждебно. Он совершенно спокойно, будто каждый день в этом контейнере находит посторонних, возился с терминалом. На экране, например, вспыхнул файл с досье — судя по фотографии — Джека, куда священник с хладнокровным спокойствием вписал: «Уничтожен», — в поле «статус объекта». Дыхание перехватило. Киллиан сжал пальцы на предплечьях, стараясь подавить нездоровое желание выхватить бритву из кармана и броситься с ней на священника. Как-нибудь вырубить его. Разбить стекло. Схватить Джека и… «И что дальше? — осадил себя Киллиан. — Он придёт в себя и поднимет тревогу, а вам ещё месяц прятаться где?» Вместо этого, старательно напрягая навыки красноречия, он вновь попытался привлечь к себе внимание: — Так кто такой Смит? Почему я должен его знать? — тон как можно более недовольный, вид как можно более раздражённый: показать, что никто не шутит и не пытается. — Смит. Тейлор. Поттер. Бейкер, — Киллиан вздрогнул, услышав знакомые фамилии, — у нашего друга много имён, каждому он представляется разным… — Штефан? — Штефан Альпершмидт, — священник кивнул. — Наконец-то ты начал думать головой. Я слышал, что тебе для этого требуется чуть больше среднестатистических усилий. — Я проигнорирую это, — Киллиан закатил глаза. — Я знаю Штефана Альпершмидта под именем Иэн Бейкер. Он привёл меня сюда, чтобы я спас Джека, остальное меня не волнует. — Да, он рассказывал, что ты довольно упёрт в своих целях, — легко согласился священник. — Впрочем, сейчас эти цели совпадают. Смит попросил меня помочь тебе спасти Джека Шаула, но мы не совсем сошлись в цене. Он наотрез отказывается сотрудничать с нами по многим вопросам, поэтому я решил предложить сотрудничество тебе лично. — Сотрудничество? — удивился Киллиан. — О чём вы? Священник прикрыл глаза и усмехнулся. История предстояла долгая, поскольку брала своё начало ещё до появления Маккохен Индастриз. Итак, что же такой Маккохен Индастриз? В интернет-энциклопедиях любого толка значились лаконичные, обтекаемые определения: корпорация «Маккохен Индастриз» занимается исследованиями в области высоких технологий и робототехники. Энтузиасты, объединённые движением к лучшему будущему, существовали ещё с самого начала тридцатых. Будущую «Маккохен Индастриз» основали в Карлоу, как небольшую семейную контору. Постепенно предприятие расширялось, проекты становились всё более амбициозными. Контора переросла в фирму, фирма в предприятие. С семидесятых Маккохен плотно занялись работой над компьютерной техникой, спонсируя всё, что попадалось под руку — даже самые маленькие фирмы, работающие над созданием персональных и промышленных компьютеров. Под их крылом оказались DesCo, Heuristic algorithms comp., а чуть позже и Zip2, откуда мир узнал имя самого эксцентричного современного творца — Илона Маска. Ничего больше или сложнее. Те, кто контактировал с корпорацией ближе, знали гордую предысторию Лео Маккохен, сбежавшего из Чикаго в Карлоу, но совсем ничтожное количество людей слышали имя Алаоиса Муншайна. Человека, без которого Маккохен Индастриз не имели бы второй — строго секретной — работы. — Разумеется, — кивнул священник, — то, что мы называем аномалиями, существовало задолго до Муншайна. Однако он был первооткрывателем, говоря языком кинематографа, близких контактов третьей степени. Рассматривая мир, как плоскость листа бумаги, где обитают существа разной степени разумности, не стоит упускать тот факт, что у любой плоскости существует пространство как над, так и под ней. В случае окружающего человека мира лист бумаги — это планета Земля. Пространство над листом — это Космос, лежащий за пределами земной атмосферы. Что же, в таком случае, будет пространством под листом? — Океан? — неуверенно спросил Джек. — Под водой, под листом… нет? — он испуганно посмотрел на священника, а потом на Киллиана, ощущая себя кем-то усреднённым между учеником на экзамене и заключённым перед плахой. — Нет, — умиротворённо ответил священник. — Глубины океана, без сомнения, изучены мало из-за неблагоприятных условий, однако они всё ещё находятся на поверхности листа, как и мы с вами. Ваша версия, Валентайн? — Ну, если мы и океан всё ещё на листе, то под листом типа то, что находится под землёй? Пещеры там, мантия, жидкое ядро? — попытался вспомнить курс географии Киллиан. — И да, и нет, — согласился священник. Рассматривая мир с такой упрощённой точки зрения стоит понимать: сама планета Земля становится листом бумаги. Вся сложная структура рельефов, плит, разрывов и наростов — не более, чем особенности плоскости. Под листом же находится нечто совершенно иное. Когда человек смотрит на лист бумаги, он хорошо видит его. Так же хорошо, как видит пространство над ним. Однако внизу, закрытом от взгляда, могут происходить любые события, рождаться любые вещи. Проведите рукой под листом — вы не увидите свою руку, она станет всего лишь силуэтом. Нечётким и расплывчатым. Она изменит свои свойства для визуального восприятия. Так и в мире — то, что находится внизу, имеет другие формы, другие свойства, другие названия. — Именно этим и занимался Алаоис Муншайн, а позже — Лео Маккохен. Они пытались прикоснуться к тому, что находится под листом. Найти проход между поверхностью и тем, что находится внизу. Ниже любых тоннелей, колодцев и пещер. Они хотели… — Выйти в другой мир? — Киллиан изумлённо посмотрел на священника. — Но это же бред! Тупые сказки для детишек, которые боятся бугимена? Кто поверит в это? — Тот, кто общался с демонами? — сипло возразил ему Джек. — Килл, мы ведь с тобой… оба… оба прошли это… Общение с демонами. — Именно, молодой человек, — ответил священник. — В одну из ночей Алаоису Муншайну удалось сделать то, что не мог сделать ни один человек до него. Он не просто столкнулся с влиянием с другой стороны мира, он сумел открыть проход. Выпустить семерых существ, называвших себя сёстрами. — Одри, — пробормотал Киллиан. Именно с того момента мир на поверхности листа бумаги всё больше наполнялся аномальным воздействием теней и форм, находящихся где-то с другой стороны. Муншайн не сумел удержать под контролем семь фрагментов необъяснимой, разрушительной энергии. Вопреки обещаниям, сёстры предали его, обрекли на смерть в момент величия. И в ночь, когда полиция застрелила Алаоиса Муншайна, энергия, удерживаемая им, вырвалась на свободу. Началось время аномалий. Людям свойственно жить, игнорируя странности, происходящие вокруг. Стараясь обезопасить рассудок, они для всего находят логические объяснения или же действуют от противного: доводят странную ситуацию до абсурда, оправдывая её божественным вмешательством или обыкновенным чудом. Чудес не существует. Все чудеса чётко подчинены физическим законам взаимодействия мира, находящегося под реальным, с настоящим. Маккохен Индастриз с первых лет существования начали изучать и систематизировать эти явления. Компьютерные технологии стали удобным прикрытием — они всегда позволяли быть на шаг впереди, а приём на работу учёных из разных сфер деятельности не вызывал вопросов, ведь для создания высокоточных и мощных машин требуются и инженера, и физики, и химики, и конструкторы. Кто-то из них так и оставался специалистом базового производства: не подходил по психологической структуре, личностным качествам или профессиональным компетенциям. Другие попадали к самому сердцу корпорации: туда, где будущее создавалось посредством черпания идей и энергии мира, лежащего далеко за границами понимания. Мира Аномалий. — Вы хотите сказать, — пробормотал Киллиан, — что технологии, вроде ПК или сотовой связи взяты из какого-то иного мира? — Именно так, — подтвердил священник. — Корпорация Маккохен владеет акциями многих компаний во многих странах мира. Под разными названиями и с разными направлениями деятельности, но они обеспечивают себя прибылью, а мир тем, что сейчас называется высокими технологиями. И пускай Советы увели у них право считаться первооткрывателями космоса, сейчас значительная часть мировых космических программ курируется Маккохен Индастриз. Им становится тесно на поверхности листа, а под ней слишком опасно, чтобы расширяться и колонизировать… — Они задумывают жить на других планетах?! — поразился Джек. — Типа, как в Масс Эффекте или Звёздных Воинах? — у Киллиана волосы на затылке встали дыбом. — В теории, — успокоил их священник. — К сожалению — или к счастью — я отношусь не к тем сотрудникам Маккохен, которые занимаются наукой. Моя работа — официально — контролировать, чтобы простые жители нашей с вами плоскости не страдали от Аномалий. Неофициально я, как и Смит, взял на себя обязанность сократить количество смертей. Маккохен не считаются с сопутствующим ущербом, когда дела касаются захваченных Аномалиями, как вы. Но я не могу допустить гибели простых людей. В конце концов, я всё ещё священник. — Как вас зовут? — наконец-то решился спросить Киллиан. — Моё имя — Отец Варфоломей. Однажды Маккохен отправили в психиатрическую лечебницу моего лучшего друга, а хорошую подругу разобрали на части в своей лаборатории. Теперь я стараюсь вытаскивать таких, как вы. — Он набрал код на терминале, который открыл проход между передней частью контейнера и камерой Джека. — Зеркало, Валентайн. Оно у тебя? Киллиан сунул руку в карман, вытаскивая ставшее невероятно тяжёлым и холодным зеркало, переданное Бейкером от Рори. — Можно ещё вопрос, отец Варфоломей? — прежде чем отдать его, спросил Киллиан. — Спрашивай, сын мой, — нарочито-спокойно разрешил отец Варфоломей, словно они были на исповеди. — Мой отец… как близко он находится к правде о том, над чем работают Маккохен? И мой дед… капитан Анхем? Отец Варфоломей усмехнулся. Семейство Валентайн, наверное, было на слуху не меньше, чем ведущие члены совета директоров Маккохен: доктор Альпершмидт и доктор Таучфейф. Интерес, справедливости ради, возник ещё до того, как Винсент Валентайн — талантливый химик, создавший уникальную технологию переработки литиевых аккумуляторов — начал работать на корпорацию. Его спровоцировал сам капитан Вигге Анхем, который — волей судьбы — в маленьком городке Харборвью-Бей-Порт, штат Массачусетс стал свидетелем событий, близко связанных с сёстрами, призванными Алаоисом Муншайном. В середине восьмидесятых Маккохен Индастриз старательно искали следы того самого подпольного бара, где разливали «Лунный свет», где Муншайн призвал сестёр, а братья Маккохен пытались найти общий язык с гангстером МакГи. Рассчитывали, что в поисках поможет одна из сестёр — младшая, захваченная Маккохен, и десятки газетных статей, посвященных гангстерским воинам тех лет. От скуки во время очередного маршрута Вигге Анхем столько раз перечитывал подшивку, что образ тонконосого Алаоиса Муншайна отпечатался в сознании на долгие годы. Возможно именно поэтому он не удивился, когда доктор Таучфейф, увидев бережно хранимую фотографию Киллиана, излишне заинтересованно попросил для генетического анализа материалы всех членов семьи Валентайн. — Генетического анализа? Я теперь вообще ничего не понял, — признался Киллиан. — Этот доктор решил, что Алаоис Муншайн — какой-то там мой предок? — он нахмурился и скрестил руки на груди, пристально наблюдая за каждой эмоцией отца Варфоломея и надеясь, что всё это просто чушь собачья. — Не так важно, что он себе решил, как важно, какой результат получил, — отец Варфоломей коротко оглянулся на выход из контейнера — где-то там в темноте послышались медленно приближающиеся звуки шагов. — И какой же? — Киллиан напрягся, надеясь, что это не служба безопасности спешит их арестовать. — У Алаоиса Муншайна не было детей. Ни ты, ни твои родители не могут быть его потомками. Несмотря на внешнее сходство, ни единым сочетанием генов вы не схожи… — Килл, беги! — внезапно крикнул Джек, перепрыгивая через столы с компьютерами и пытаясь задержать отца Варфоломея. вцепившись в его руку. — Они наверняка идут поймать и тебя тоже! Повторять дважды не пришлось. — Джек, бросай его! — скомандовал Киллиан. Стараясь собрать в кулак все свои силы, Джек толкнул отца Варфоломея к металлической стене контейнера, заставив его удариться спиной и негромко охнуть. — Одри, бери моё тело! — крикнул Киллиан и, чувствуя, как демоничка охотно взялась за дело, едва успел добавить: — хватай Джека и выведи на… Будет сделано, Килли! — прервал он сам себя не своим голосом. Перехватив контроль, Одри подхватила Джека на руки и бросилась наутёк. Её не ограничивала резкая смена освещения, а звуки обострились до степени, что каждый чужой шаг ощущался до миллиметра. «Поднимаемся на верхнюю палубу! — приказал Одри Киллиан. — Там кинем Джека в спасательную шлюпку, спустимся на воду и попытаемся отплыть как можно дальше. Там дадим сигнал S.O.S». — Звучит, как не очень хороший план! — вслух призналась Одри его голосом. — Не очень хороший план? — насторожился Джек, как можно крепче цепляясь за плечи Киллиана и искренне опасаясь, что даже демонических сил не хватит тощему парню его удержать. — Килли хочет спастись с корабля на шлюпке, — неловко призналась Одри, ныряя между парой контейнеров. — На шлюпке?! — испугался Джек. — Но мы ведь… мы можем просто сгинуть в море! Это опасно! — Я тоже ему говорю, что это опасно! — поддержала Джека Одри. — Килли, мы вместе говорим, что это опасно! «У вас есть другой вариант?! — вспыхнул Киллиан. — Этот психованный в рясе хочет сдать нас всех службе безопасности, мною лично, оказывается, интересуется какой-то пиздец важный доктор, потому что я вдруг похож на давно умершего без детишек мафиози, за нами гонятся какие-то типы, которые могут меня посадить в такой же контейнер, а Джека просто убить. Они ведь этого и хотят! Этот тип вписал в компьютер, что Джек убит!» — Ну, в общем, — неловко хихикнула Одри, — Джек, тут Килли немного в истерику впал, поэтому пока бежим, а потом будем думать. — Хорошо? — неуверенно пискнул Джек. И гонка, в которой Киллиан оставался раздражённым наблюдателем, продолжилась. Опять бежать. С ним теперь не было старого фордика, но тело вновь как-то самостоятельно от чего-то бежало. Киллиан обострённо слышал шаги где-то за спиной. Киллиан отчётливо видел перед собой сплошной полумрак. Киллиан не ощущал своего тела и власти над ним. Он хотел опустить взгляд и убедиться, что Джек в порядке, но не мог. Он хотел остановиться и прислушаться, но не мог. Он хотел, чтобы всего этого не было, но оно уже происходило. И остановить это Киллиан не мог. Дикое биение сердца ощущалось по всему телу. Наконец впереди замаячила знакомая дверь — выход из трюма. «Одри, верни мне контроль!» — приказал Киллиан и тут же чуть не рухнул вместе с Джеком. Пускай тот был немного ниже, но даже после диеты из воды и галет остался крепче и тяжелее. Выругавшись про себя, Киллиан обернулся — погоня осталась где-то позади. — Мы выходим, тихо добираемся до шлюпок, и сваливаем отсюда, — прошептал он, внимательно глядя на Джека. — Всё понял? — Да, — коротко кивнул Джек. — У тебя будут силы идти самостоятельно и тихо? — продолжал вглядываться в него Киллиан. — Да, — так же коротко кивнул Джек. — Всё в порядке? — Да. Нервничая, задыхаясь от ужаса, Киллиан не обратил внимание на то, как помутнел взгляд Джека. Он словно расконцентрировался на считанную секунду, отдавая себя в чужую власть. Алаоис Муншайн. Алаоис Муншайн. — Идём, — услышав, как приближаются шаги, приказал Киллиан, хватаясь за колесо двери и отпирая её. Белый свет галогенных ламп заставил обоих скривиться. Удар — дверь оказалась захлопнула. Опасность не миновала, но стало легче — как минимум, теперь преследователям нужно потратить время и открыть её. Коридор встречал тревожной тишиной, в которой гул ламп казался настолько громким, насколько вообще возможно. Каждый шаг вперёд ощущался попыткой переступить через человеческие возможности, но отдавать управление телом Одри Киллиан не хотел. Им требовалось передвигаться тихо и аккуратно, а демоничка не любила осматриваться и задумываться дольше пары секунд о следующих действиях. Пару раз по пути через коридор Киллиан обернулся, чтобы убедиться: Джек в порядке. «Всё хорошо. Мы спасёмся. Выберемся отсюда… и нормально проведём остаток лета», — пообещал сам себе Киллиан, сжимая кулаки. Шаг за шагом. Ближе и ближе к свежему воздуху и спасательным шлюпкам. Палуба встретила таким резким порывом, что Джек охнул, но Киллиан вовремя подхватил его, не позволяя сделать шаг назад. «Килли, берегись!» — тут же запаниковала Одри, заставляя наконец-то посмотреть Джеку в глаза и почувствовать, какой стальной стала его хватка. — Джек? — не понял Киллиан. — Джек, отпусти меня. «Килли, это не Джек!»