***
За столом расположились Серивель, его дочь, сам Михаэль и Найт, представленный первым двоим верным помощником и слугой. Линэш состроил грозное выражение лица, привлекая к себе внимание и подготавливая остальных к узнанным подробностям дела. — Сегодня под полом хижины вдовы Панри был обнаружен мною… Найт тихо кашлянул. — …ну, и еще им, секретный погреб. Ожидаемой реакции не последовало. Нэтты озадаченно переглянулись. — Позвольте, что же в нем секретного? Под каждым домом в нашей деревне есть погреб. Все об этом знают, стало быть, и никакого секрета нет. Михаэль встал и хлопнул ладонями по столу. Тала вздрогнула. — А в каждом ли погребе, — продолжил Линэш, — земля усыпана обглоданными косточками, м? Серивель побледнел. Тала перекрестилась. Нужный эффект достигнут. — Но кости — это еще не все! Вдова Панри там устроила лежбище для какого-то зверя. Догадываетесь, для какого именно? — То есть все-таки Том Панри — оборотень? — судорожно выдохнул Нэтт, вспомнив кладбище. — Нет. — Линэш успокоился и сел, искоса поглядывая на Найта, внимающего каждое его слово. — Том Панри точно не оборотень. Потому что он в гробу. Но его две покалеченные руки загнали меня в тупик. Сначала. А потом я начал рассуждать логически. Зачем давать приют зверю? Тала. Ведьма покачала головой. — Из жалости? — Почти. Но ты близка. А теперь: зачем стрелять в людей, защищая зверя? Господин Нэтт. Серивель отхлебнул едкую настойку. — По привязанности. — По привязанности, — повторил за ним Линэш. — А жалость, привязанность… что это вместе напоминает? Найт. Тот сверкнул фиолетовым глазом. — Любовь. — Лю-бо-вь, — не совсем верно разделил слово по слогам Михаэль. — Только любовь может толкнуть на такие безумные поступки. Последний вопрос: отчего вдова испытывала такую любовь к зверю? И ответит на него самый проницательный человек в этой комнате. Я. Каким бы дите ни было, мать все равно его любит. — «Дите»?! — выразительно переспросил Нэтт, чуть не падая со стула. — Как это «дите»?! Вы намекаете, что госпожа Панри родила это отродье?! — Ну-ну, Серивель, — надменным спокойствием осадил его Линэш, — мы все тут отродья: два колдуна, ведьма и… — он задумчиво уронил голову на свое плечо, — и Найт. Но за то, какие мы есть, нам не стоило не рождаться. Наоборот: без нас этот мир выглядел бы убого. Тала подняла руку. — Касательно нашего дела… ты же не хочешь сказать, что в наших лесах завелся адлет, который… госпожу Панри… ну, ты понял… Линэша скромность и стеснительность ведьмы рассмешила. — Нет, вдову никто не брал силой. Она сама отдалась одному из них, не зная об этом. Да и он не знал, думаю. Том Панри — с севера, оттуда, где живут оборотни, адлеты… и полукровные волки. Но Тома Панри не кусал никакой волк во времена войны — то на самом деле было нападение дикой лисицы. Однако покойный Панри был весьма необычным человеком… — Адлетом? — изумилась Тала. — В этом я пока не уверен… — замычал Линэш. — Эта часть семейной истории Панри пока покрыта для меня туманом, но рождение щенка что-то да говорит. Ребенка держали в погребе, никому о нем не рассказывая. И все было бы хорошо, если б ребеночек не вышел из-под контроля. Ставлю все свои деньги и волшебную палочку на то, что это он уронил балку на голову своего отца. Возможно, ненароком, но велика ли важность, если Том Панри уже в гробу? Одну руку ему покалечила лиса в годы военной службы, а другую, незадолго до смерти, раз об этом никто из селян не знал, изуродовал его родной ребенок. В комнате зависла гнетущая тишина. Нэтты, никак не желая верить во все услышанное, обдумывали контраргументы, но в голову ничего не приходило. Линэш присвистнул, привлекая к себе внимание Найта. — Мы выйдем, поговорим на крыльце. Почти одновременно они поднялись со стульев и вышли вон из ведьминой хижины. В этот день потемнело очень быстро. Небо, и без того не светлое из-за широких туч, провожало заходящее солнце, мелькающее в редких просветах. Ветер словно ускорял его ход. — Ты не сомневаешься в том, что я только что рассказал? — не поворачиваясь к Найту, спросил Линэш. Его сиреневые глаза следили за затухающими отблесками алых солнечных лучей. — Не сомневаюсь — мне напросто все равно. Не понимаю, зачем тебе нужно было так долго во всем этом копаться, — презрительно поморщился кот. — Решил увидеть во враге человечность? Какая сентиментальщина… Михаэль грустно улыбнулся и похлопал Найта по плечу. Колдун давно смирился с цинизмом своего товарища, но непонимание самого близкого друга не могло не ранить. Найт покосился на хозяина. — Мне не стоило это говорить? — Стоило — ты ведь так думаешь. А теперь идем: нам надо подготовиться как следует — солнце уже почти село.Глава 5. Семья нечистивого волка
27 марта 2018 г. в 00:32
Пол под ногами все так же скрипел. Даже при мягкой поступи кота можно было услышать тихий скрип прогнивших досок. Освещая волшебной палочкой дорогу, Михаэль обошел весь небольшой дом, так и не получив хоть каких-нибудь результатов. Вокруг были только пыль, старая непрочная мебель и паутина, опутавшая все.
— Я говорил, что смогу решить загадку? — посмотрел на кота Линэш. — Как неудобно получилось… Вечно язык распускаю, когда оно не требуется.
Кот замер, опустив нос к зазору, из которого утром Михаэль вытащил письмо.
— Что такое? — Колдун сел рядом с питомцем и сдвинул брови. — Почуял что-то? Посторонись.
Кот ожил и отошел подальше. Волшебная палочка взметнулась и направилась на пол. Доски громко треснули, и часть пола провалилась куда-то вниз. Поднялась стена пыли, дышать стало почти невозможно. Михаэль приложил к лицу рукав; кот, кашляя и фыркая, умчался из дома прочь, на свежий воздух.
Когда пыль опустилась, Михаэль сунул голову в дыру. Подпол был темен и огромен.
— А вот это уже интересно, — загорелся Линэш, спрыгивая вниз.
Под ногами оказался слой пыли и песка. Михаэль выпрямился и посмотрел наверх. Придется потрудиться, чтобы потом вылезти отсюда, но к этой проблеме Линэш вернуться еще успеет.
Сделав огонек палочки ярче, он двинулся с места. Под подошвой хрустнул крысиный скелет, и Линэшу стало еще больше не по себе. Здесь явно долгое время обитал какой-то зверь, а свернутые тряпки, обозначающие его постель, доказывали, что зверя приютили. А на этом лежбище — погрызенная деревянная фигурка коня…
Сверху в дыру заглянул кот и презрительно мяукнул.
— Не удивлен, что ты сюда не полезешь, но хотя бы найди мне веревку.
Кот кивнул и удалился, гордо задрав нос. Линэш двадцать минут провел под полом, но веревку ему никто так и не принес. Доски громко заскрипели под тяжелыми сапогами. Пришедший лег животом на пол и протянул в дыру длинные сильные руки.
— Наконец-то! — облегченно улыбнулся Линэш, хватаясь за запястья спасателя. — Хотя я не совсем то имел в виду, когда просил веревку.
Наверх Михаэля вытянул угрюмый молодой мужчина с короткими иссиня-черными волосами. Разноцветные глаза жаловались на недостаток отдыха, темные мешки под ними это лишь подчеркивали. Отпустив руки Линэша, он поправил черный сюртук с бордовым воротником и получше заправил черную штанину в не менее черный сапог. Если не вспоминать недавнего кота, то напоминал он сердитого ворона, сложившего свои величественные крылья.
— Веревку я не нашел, — хмыкнул он, сводя брови еще ближе к переносице. — У меня было всего два варианта: бросить тебя здесь или сделать это.
— И как ты это всегда делаешь, Найт? — возмутился Линэш, отряхиваясь. — Почему я до сих пор не знаю сути сего впечатляющего фокуса?
С суровой миной вместо ответа Найт показал хозяину язык.
Они вышли из хижины и поспешили убраться от нее подальше.
— Узнал что-нибудь интересное? — чуть растягивая звуки в кошачьей манере, спросил Найт.
— Не хочу рассказывать одно и то же всем по многу раз. Потерпи до нашего возвращения к Нэттам.