Колдун: Три Проклятия

      — Хозяин… он умер? — вцепился в руку колдуна Вольф.       — Сейчас проверим.       Присев на траву, Линэш лег ухом старику на грудь.       — Кажется, да: сердце не бьется.       — И что же нам теперь делать?..       — Не хнычь. Он помер от страха, значит, у него просто встало сердце. Сейчас его снова запущу — нам же нужно где-то заночевать, а он пока что единственный человек, который может нас приютить. В награду за спасение приведет к себе домой, накормит да напоит.       Вынув из-за пояса волшебную палочку, Линэш отошел от тела на шаг, молясь, как бы она не дала осечку. Из деревянного кончика вырвалась тонкая молния, в воздухе переплетающая свои серебряные ветви, и ударила прямо в грудь лежащего старика. Слабое сердце сбросило окаменение; старик вскрикнул и сел, не понимая, что только что произошло и как он здесь оказался.       Пока оживший рассеянно крутил головой, Линэш спрятал палочку и сел на корточки перед стариком.       — Уважаемый, — позвал он старика, и тот наконец посмотрел вперед. — Как себя чувствуете?       — Грудь болит, — поморщился он, заглядывая под рубаху и оценивая получившееся от удара молнии темное пятно.       — Это нормально, что болит. Скоро пройдет. Лучше разъясните, от кого Вы так неслись через весь лес?       — Несся?..       — Да, вон оттуда прибежали сюда и упали замертво. Пришлось Вас спасать. Кто Вас так напугал?       Старик вспомнил все, что происходило этим вечером, побелел и вцепился неровными сухими пальцами в траву под собой.       — Чудовище… монстр… — заплевался он от избытка чувств.       — Да кто? — все еще терпеливо расспрашивал его Линэш.       — Это очень опасное место, зря вы двое сюда пришли, — предостерегающе захрипел старик.       — Мы уже здесь, так что полезнее будет узнать, в чем именно кроется опасность. Кто Вас напугал? Как оно выглядело? На что похоже?       Старик надул впалые щеки.       — Это ужас чистой воды!       — Водный монстр?       — Да нет же! Я это к тому, что страсть да и только! Ведьма! Она заживо срывает с людей кожу, заживо! Никто от нее не спасался…       — Но Вы-то убежали, — задумчиво подметил Линэш.       — Так я в рубашке родился, — довольно хмыкнул старик. — Я, как только появился на свет, так сразу выживать начал! Сперва меня уронили! Потом потеряли — не кормили полдня…       — Дедуль, ближе к чудовищу, пожалуйста. Как эта ведьма выглядит? С чего Вы вообще взяли, что это ведьма?       — А кто же она еще, если не ведьма?! — возмутился старик, ударяя себя по груди. — Кожу срывает с людей, заживо!..       — Вы это сказали уже, — раздраженно перебил его Михаэль. — Еще что-нибудь? Как сдирает, например: лоскутами, кусками — с мясом?       — Нет, нет! Целиком, говорю же! Как костюм! Надевает и разгуливает средь нас — следующую жертву, видать, подыскивает…       — Дедуль, Вы уверены, что она кожу надевает?       — Вот те крест!       Линэш встал и облокотился на испуганного Вольфа, используя его как опору.       — Что такое, хозяин? — пролепетал адлет.       — Эту «ведьму» я и без Книги знаю, но она здесь оказаться никак не может, не должна…       — И кто она?       — Бу-хаг. Дедуль, скажи, «ведьма» в городе зло творит или в какой деревне?       — В городе, — поспешил ответить старик. — И в деревне у города! Я в деревне живу, столько рассказов про нее наслушался, а тут — раз! — и сам их частью чуть не стал!       — Про городские дела знаешь: что там происходит, кто приезжал или шумно мимо проехал?       — Город небольшой, деревня близко — все знаю.       — Тогда скажи-ка мне, не было ли у вас в городе или в деревне гостей из Нового Света?       — Из-за океана-то? Не было. Что им тут делать? Наша дорога на главную даже не похожа, к нам такие люди не заезжают.       — Ясно… — Фиолетовые глаза Линэша потемнели, а пальцы потерли подбородок. — Так, поднимайся, старик. Эту ночь мы переночуем у тебя, а потом пойдем в город — будем ловить вашу «ведьму».       — Зря вы это удумали, — отряхнулся старик. — Были до вас уже… искатели приключений…       — И что с ними стало? — схватился за руку хозяина Вольф.       — Что стало, что стало… в гробах они лежат, своей же кожей накрытые!       Мальчишка ойкнул, пряча нос под плащом Линэша.       — А нас такие трудности не пугают, — одернул питомца колдун. — Мы не какие-то там любители, в этом деле мы профессионалы и не одну подобную тварь уже поймали. Так что веди-ка ты нас, старик, к себе домой — мы устали и очень хотим есть.       Старик, счастливый оттого, что ведет в город спасителей, шел впереди, не замолкая ни на секунду. Сначала его рассказ был интересен обожающему любые истории Вольфу, но через пять с лишним минут и ему расхотелось слушать байки. Так и не перестав держаться за своего хозяина, адлет настороженно озирался по сторонам.       — А что, эта ведьма взаправду кожу сдирает, как костюм?       — Да не ведьма она совсем, — поглаживая одним пальцем медальон-книгу, ответил Линэш. — Вампир, скорее. Некоторые думают, что бу-хаг — людоеды, но мяса человека они не трогают.       — А кровь?       — Что «кровь»?       — Ты сказал, что она вампир…       — Ах, ты про это… Она не из привычных вампиров. Из материального в ее интересы входит только кожа, и то, для маскировки днем. А так она крадет дыхание, пока человек спит. И его счастье, что он спит, потому что если проснется, она заберет еще и кожу. Бедолаги, про которых рассказал старик, явно спали очень чутко.       — А как она выглядит?       — А ты представь человека без кожи.       Вольфа передернуло.       — Не бойся. С ней и ребенок справится, если способ знает.       — А ты его знаешь, хозяин?       — А как же. Старая школа! Бу-хаг, уходя за дыханием новой жертвы, снимает кожу и прячет ее. До рассвета она должна вернуться и «принарядиться». Главное — найти припрятанную кожу, а там уже целое поле для фантазии — беги в любую сторону: можно кожу просто спрятать, можно насыпать в нее соль или еще что-нибудь разъедающее мясо. Только смотри, в чем разница между тобой и ею: тебя было легко найти и очень сложно победить…       Вольф зарделся, приняв абсолютно нейтральные слова Михаэля за похвалу.       — …а ее победить проще простого, но найти… Даже не знаю, с чего начинать поиски, — признался колдун. — И Книга не поможет…       — Книга? Волшебная?       — Не сказал бы. — Колдун быстро показал Вольфу медальон. — В ней очень общие описания: внешний вид, краткая история, способы борьбы, но остальное — что называется, выкручивайся сам.       — Оно и понятно — такая маленькая книга, — хмыкнул Вольф.       Дорога свернула в лес, но в дремучую чащу путники с ведущим их селянином не пошли: на фоне черного леса стояла дряхлая избушка, практически растворившаяся в царящей тьме.       — А вот и мое скромное жилище, — улыбнулся прохудившимся забором зубов старик, поглаживая седые волосы.       «Слишком уж скромное», — подумал Линэш, подходя к хижине. Нечасто ему доводилось встречать такие ветхие дома, тем более близ города. Полуразвалившееся крыльцо встретило гостей заунылым скрипом, который секундой позже начал повторять проеденный жуками-древоточцами пол. Старик чиркнул огнивом, развел в покосившемся камине огонь, перенес пламенную каплю на ломкой соломинке и зажег масляную лампу с потрескавшимся стеклянным куполом в поблекшей металлической оправе.       Путники сели на колючие от заноз стулья, а хозяин хижины тем временем с лампой в руке выглянул за дверь, проверяя, нет ли кого рядом. Закрыв дверь на толстую щеколду, он водрузил лампу на середину покачивающегося стола и стал хлопотать по дому.       — Мы так и не знакомы, — напомнил Линэш, гуще надвигая длинную косую челку, чтобы скрыть хотя бы левый глаз. Такой редкий и неестественный цвет всегда выделяет обладателя этих глаз из толпы, что уж вспоминать про мистические узоры на руках.       — Все меня зовут Тюром. — Старик поставил воду на огонь, а из висящего на хлипком гвозде настенного шкафчика достал погнутую коробку со сладко пахнущей травой.       — Но это не твое настоящее имя?       — Нет, не настоящее. Просто так повелось у нас в деревне, а я не против. А вас как величать?       — Моя фамилия Линэш, а это мой слуга Вольф.       — Линэш… Линэш… — задумался старик, почесывая затылок.       Михаэль напрягся, от всего сердца надеясь, что его имя не успело приобрести так быстро распространяющуюся славу.       — Поговаривали в городе о каком-то Линэше, только припомнить, что толком говорили, не могу…       — Ну, людям свойственно судачить, а фамилия моя не мне одному принадлежит — однофамильцы встречаются.       — И то правда, — стукнул глиняными чашками о стол Тюр. — Ничего не имеете против супа?       — Нет. Давненько уже не доводилось есть человеческую еду, — благодарно улыбнулся Линэш. — Так все же, что говорят об этом однофамильце?       — Ничего определенного: кто-то твердит, что он путешествует с котом, будто ведьма, а кто-то — что со странным высоким черноволосым юношей…       — И что же в нем странного?       — Глаза. Разного цвета, представляете? У самого этого Линэша волосы — точно пламя, а глаза очень редкого, колдовского цвета.       Тут Тюр склонился над столом, заглядывая в полуприкрытое лицо своего гостя в попытке рассмотреть его радужку, но в хижине было слишком темно. Оторвавшись от загадочного спасителя, старик снял с огня воду и вместо нее на жердь, вделанную в камин, повесил котелок с ледяным супом, сваренным день или два тому назад. Разлив воду по чашкам, он сыпанул в каждую по две щепотки уже какой-то другой травы.       — Говорят, что Линэш этот — обманщик. Он заявляется в местность, где есть поверие в ту или иную мистическую тварь, разыгрывает все так, чтобы ее увидели, а потом как бы спасает всех жителей от нее же. А оказывается, что не было никакой твари — это подельник его в костюме, во как!       Михаэль едва не обиделся: такой болезненный укол его гордость еле смогла снести. Он изобразил на лице презрение к описанному человеку и отпил едва заварившийся чай. На соседнем стуле беспокойно ерзал Вольф, будто нарочно старающийся сдать своего хозяина с потрохами.       — Бывают же на свете такие прохвосты, разживающиеся на чужом страхе, — усмехнулся колдун.       — И не такие бывают, — махнул рукой старик, вспоминая об уже подогревшемся супе. Перед путниками легли три глиняные миски, а котелок ловко переместился на стол. — Но этот проказник и не такое умышляет! — весело пригрозил обожженным пальцем Тюр. — Ни одной юбки не упускает, говорят. Как знакомые дамочки появляются, так все — сразу панталоны с них снимает!       Вольф подавился горячим чаем — в памяти аукнулось откровение хозяина о Тале.       — Не грешно интересоваться прекрасным полом, — оправдал сам себя Линэш.       — Так-то оно так, но всему есть предел! Многие девственницами были до встречи с ним; их отцы волосы на своих головах рвали, клялись все, как один, этого мерзавца поймать и убить.       — Сейчас такие девушки, что сами бросаются на мужчин.       Разливая по мискам суп, старик вздохнул.       — Прошли те времена, когда на первом месте была любовь. Теперь все не так: девки замуж идут из-за наследства, знаменитости будущего мужа… Во времена моего детства родители детей сватали не из корыстных мыслей — говорили: «Много общего у вас, растились в семьях хороших, любите одно и то же, значит, и друг друга полюбите», о как! Сейчас таких слов, искренних, и не услышишь.       Тюр разложил ложки и тоже сел за стол, принимаясь за еду. Вольф принюхался и скоро захлюпал горячим бульоном. Линэш не торопился. С предельной мелочностью он порылся ложкой в миске: капуста, капуста, какая-то черная трава, еще капуста…       — Не густой супчик, — кисло подметил колдун.       — Постный. Откуда же мне мясо взять… Я староват для охоты, только капусту выращивать и могу, сажать больше нечего.       — Почему бы в городе не купить что-нибудь?       — На что покупать?       — Продать капусту — купить мяса.       — Чудной же человек, — хохотнул Тюр. — Давно на рынке были? Мне капусту надо столько времени выращивать и продавать, чтобы на мясо накопить, и не на первосортное, а на обрезки: хвосты да носы! А с тех пор, как в городе стали без кожи людей находить, цены до небес взлетели. Все в лес боятся ходить — думают, там эта ведьма живет, вот и не охотится толком никто, а своего скота в городе мало, в деревне вообще лет так десять нет.       Линэш зачерпнул лист вареной капусты и запустил ложку в рот. О богатом и сытном столе можно было забыть. Ни мяса, ни гарнира — одна капуста да светлехонький чай.       — Скажи, много ли людей в городе про этого другого Линэша знают?       — Немного. Такие слухи на улицах так просто не звучат, все только в кабаках да ночлежках.       Колдун успокоился и почти с удовольствием доел капустный суп. Вольф съел раньше всех, тихо поскуливая и жадно поглядывая на уже пустой котелок. Тюр оказался глуховат, так что щенячьего поскуливания он не услышал. С окончанием ужина возник следующий вопрос: где все будут спать? В хижине была всего одна комната и всего одна кровать, а в углу под тряпками скрылась старая тахта.       — Вы располагайтесь на кровати, — добродушно уступил Тюр. — А я на тахте разлягусь.       — Хорошо, спасибо, — кивнул Линэш. — Вольф, ты спишь на полу.       Адлет вскинул полный грусти взгляд на хозяина.       — Как же так — на полу?! — разжалобился старик. — Если Вы его на кровать не пустите, я его вместо себя положу, а сам на пол лягу, так и знайте!       После недолгих, но очень убедительных упрашиваний Михаэль сдался и разделил и без того тесную кровать с Вольфом, а старик, покряхтя и покрутившись на скрипучей, как и все в этой избушке, тахте, заснул. Колдун, согнув ноги в коленях, приподнялся до уровня окна, а Вольф свернулся калачиком на другом конце кровати, укутался в отданный ему Найтом плащ.       За мутным стеклом внемую буйствовала ночь — самая темная из тех, что Линэшу только доводилось видеть, но лунный свет скрывали примкнувшие к избушке леса; за ним поля и луга сейчас были залиты светло-голубой дымкой.       За окном блеснули два огонька, горящие в темноте точно две волшебные палочки. Огоньки приблизились и запрыгнули на подоконник снаружи. Михаэль провел пальцами по запотевшему толстому стеклу, и кот с другой стороны потерся головой о то же самое место.       «Я бы тебя впустил, но нельзя рисковать. Тебя в обеих твоих формах знают, да и я выделяюсь на фоне обычных людей. Так что придется пока побыть нам порознь…»       Даже не умея читать мысли своего хозяина, кот без проблем все понял, но уходить не собирался. Походив по подоконнику туда-сюда, он лег и положил морду на пушистые лапы. Смольный хвост ходил из стороны в сторону от нескрываемого недовольства сложившейся ситуацией.       Михаэль тихо стукнул пальцем по стеклу, тем самым желая спутнику спокойной ночи, и спустился на подушку, пропахшую старостью и влажной древесиной. Свернувшийся в ногах хозяина Вольф поежился от ледяного сквозняка, пробирающегося под промокший плащ, и, недолго думая, Линэш снял с себя накидку и накрыл ею замерзшего щенка.       В доме все молчало. Не тикали часы, которых здесь просто не было. Не скрипели доски. Не копошились мыши, которые как раз тут точно были. И эта тишина усыпляла. Повернувшись на бок, лицом к окну, Михаэль Линэш закрыл глаза и заснул, слегка покрываясь мурашками от холода.