***
— Господин Линэш! — Капустное дыхание Тюра ударило Михаэлю в лицо. Колдун проснулся и открыл глаза. Он бы сразу встал с кровати, но на нем, крепко обхватив Линэша за талию, спал Вольф, ронял слюни на хозяйский плащ. — Что за незнающее свое место животное… — раздраженно фыркнул колдун, с силой разрывая кольцо рук адлета и вылезая из-под него. Вольфа это нисколько не потревожило: так и не проснувшись, щенок вместо хозяина обнял подушку, пропитанную его запахом, и тихо заскулил, улыбаясь сквозь сон. — Завтракать будете? — учтиво спросил Тюр, вытирая раскачивающийся из-за каждого движения сырой тряпки стол. — Нет, благодарю, — сразу передумал колдун, вспомнив, что, кроме как на капусту, рассчитывать в этом доме не на что. — Не хотелось бы затягивать с отправлением в город. Отведешь прямо сейчас? — Отчего бы и нет, — согласился старик, развешивая тряпку сушиться. — Но сначала стоило бы одеть мальчика. Линэш обернулся. Согретый теплом тела хозяина, Вольф скинул с себя оба плаща и голый обнимал набитую перьями подушку. — Да, стоило бы. Что-нибудь подходящее для него есть? Тюр довольно заулыбался. — Есть. — Он полез в шатающийся на трех ножках шкаф и, чуть не уронив его на себя, вытащил из-под другого тряпья более-менее белую рубашку, штаны и кожаные подтяжки. — Когда я был в его возрасте, то носил вот это. — А зачем сохранил? Тюр задумчиво сел за стол. — Не знаю. Может, как раз для вас… — Понятно, — вздохнул Линэш, забирая одежду у старика и начиная методично расталкивать ногой Вольфа. Щенок отчаянно не желал просыпаться, и чтобы привести его в бодрствующее состояние, пришлось окунуть Вольфа лицом в ведро с водой. Только начав задыхаться и булькать, адлет вынырнул из царства Морфея и растерянно замигал, смахивая капли с ресниц. — Хорошо спалось? — с наигранной доброжелательностью спросил Линэш и, опередив адлета, сам же ответил: — А вот мне не очень. Трудно заснуть, когда к тебе жмется голое чудовище. Одевайся — мы идем в город. — А как же еда? — расстроенно проскулил адлет под завывания желудка. — Еда будет позже. Сперва попадем в город, а там уж разгуляемся. Обнадеженный щенок бросился натягивать одежду, от усердия чуть не разорвав ее по швам. Рубашка оказалась ему великоватой — пришлось сильно подвернуть рукава, зато штаны по размеру подошли. Тюр даже выкопал со дна старого сундука пару сапог, но Вольф отказался, в полный голос доказывая, что носить обувь он не привык и только будет чувствовать себя не в своей тарелке. Натягивать силой на ноги мальчишки ветхие сапоги Линэш не стал, но на всякий случай взял их с собой, спрятав во все вмещающем в себя плаще. Тюр еще чуток понастаивал остаться на заново разогретый капустный суп, но под робкие подергивая Вольфа за рукав хозяина (и не самый тихий шепот: «Ну, пожалуйста…») колдун помотал головой, напоминая старику, что тот хотел сопроводить гостей до города. В итоге, не заимев ни росинки во рту, Михаэль, Вольф и Тюр покинули покосившуюся хижину и пошли по дороге в город. Мириться с временным голодом адлет не собирался. Не отставая от компании, он то и дело отбегал в лес, но через минуту-другую возвращался к дороге с перемазанными губами. Тюр, приняв жидкость на губах Вольфа за ягодный сок, начал длинный и совершенно неинтересный для Линэша рассказ о ядовитых ягодах в этих лесах, по вине которых десятки невнимательных горожан ежегодно попадают в могилы. Михаэль же перестал считать, что адлет отлучается за ягодами, после того, как тот, покопавшись пальцем во рту, достал обслюнявленный комок рыжей шерсти. — Хватит белок жрать, — с силой одернул его колдун, пока Тюр настолько увлекся собственным рассказом, что перестал слышать своих спутников. — Потерпи до города — я накормлю тебя мясом… — Ты мне уже обещал мясо, хозяин, — пожаловался щенок, скаля окровавленные острые зубы, — но все, что вчера у нас было на ужин, и обед, кстати, тоже, так это какая-то теплая вода с капустой. — Я с тобой церемониться не собираюсь. Выдашь нас — и в особенности свою звериную сущность, — сделаю из тебя шубу. Грубость возымела результат: Вольф притих и больше не отлучался, идя нога в ногу с хозяином и даже слушая все никак не заканчивающееся повествование Тюра, соскучившегося по хоть чьему-нибудь обществу. Чем ближе путники подходили к городу, тем темнее становилось небо и гуще туман. Под подошвами была уже не сухая, а влажная после дождя дорога с прибитой водой пылью. Ветра не было, но прохлада пробирала до мурашек. Из тумана слышалось множество звуков: цоканье копыт, скрип вращающихся колес телег, смутные голоса и шумы, опознать которые, ничего не видя в молочном тумане, никак не получалось. Вольф громко, со всхлипом, принюхался. — Пахнет мясом, — заулыбался в туман адлет. Линэш повел носом влево-вправо, но никакого мяса не почувствовал. Только рыба, которую, очевидно, неподалеку разделывают или чистят. — Долго еще? — спросил колдун, смотря в спину Тюра. В таком тумане спокойно можно было потеряться, так что упускать провожатого из вида хотелось меньше всего. — Долго еще до чего? До города? Мы уже вошли в него. Все дело в тумане — ничегошеньки не видать… — Тюр остановился и прислушался. Выловив из гаммы шорохов какой-то ему одному известный звук, старик повернул налево и зашагал дальше, громко топая по отесанным камням. — Тут ходить, когда есть туман, могут только здешние, потому что — сами видите — ни домов, ни дороги, ни телег… Только по звукам и получается ориентироваться: вон, топаю, чтобы с дороги не сойти. — А тут не везде такая дорога? — Да нет, дорога-то одна. Только кривая: по краям вечно собирается дождевая вода, и если под ногами хлюпает, значит, не свернув, врежешься в чей-нибудь дом. Из тумана вынырнул человек. С удивительной ловкостью он увернулся, дабы не сбить идущего напролом Вольфа, и снова исчез в белизне. — Привет! — успел махнуть ему Тюр. — Что же он так, не ответил… торопится, небось… — По-моему, он тебя просто не увидел, — пожал плечами Линэш, подтягивая к себе за подтяжки щенка. — Нет, он близко проходил — должен был увидеть. Странные люди тут стали в последнее время. Страх всех изменил до неузнаваемости. Никто не здоровается, никто не останавливается спросить, как дела, обсудить новости или еще чего, — подозревают друг друга, в каждом видят спрятавшегося монстра… Плачевно обстоят наши дела. Они обязательно станут лучше, если вы нам поможете. Только вот, в чем дело… я не все вам рассказал. Путники остановились, вглядываясь в полное раскаяния лицо старика. — И что же ты нам не сказал? — А это вам уже расскажут здесь, — повел он правой рукой, но из-за тумана не особо было видно, на что же именно он указывает. — Мы прощаемся? — догадался Линэш. — Здесь о вас позаботятся. Старик подтолкнул Михаэля и Вольфа в лужи, и они смогли разглядеть деревянные стены и толстую дверь. Над ней скрипела покачивающаяся вывеска «Конь без седла» с нарисованной на ней усталой клячей. — Как-то это место не внушает чувство безопасности, — поморщился колдун. — Очень зря, потому что именно там вы и будете в порядке. Эта дверь выдержала такое… Здесь-то вы и узнаете то, что я вам не рассказал. А теперь мне пора. Очень надеюсь, что мы с вами еще встретимся. В моем доме вы всегда долгожданные гости! Линэш пожал сухощавую руку Тюра. Старик пламенно, будто родного внука, обнял Вольфа и скрылся в тумане, тихо напевая:Роза с черными шипами, С неба льет соленый дождь. Если не найдешь ты дома, То в конце концов умрешь…
Михаэль коснулся ручки и налег на тяжелую дверь. Только когда и Вольф уперся в нее плечом, они смогли открыть ее, и из таверны громко зазвучала музыка, смех и стук деревянных пивных кружек. Путники переступили через порог, и музыка смолкла. Все пьяные глаза уставились на незнакомцев, в воздухе, пропитанном табаком, зависло напряжение. Гордо подняв голову, Линэш прошел к барной стойке, шелестя плащом по покрытому соломой полу. Вольфу притворство не далось: сколько бы он ни изображал само бесстрашие, его сутулость и боязливый взгляд выдавали волнение. По пути к стойке захватив от одного из круглых столов стул, Линэш громко поставил его и сел за стойку, приветливо улыбаясь бармену. Погладив тоненькие французские усы, тот отложил грязное полотенце, которое зачем-то сжимал в руках. — Что будете пить? — Ром. И лучше целую бутылку. — А Вашему другу? Линэш покосился на Вольфа, едва достающего плечами до уровня стойки. — А он еще не дорос. Кроме воды что-нибудь предложить ему можете? — Например? — сурово спросил бармен, исподлобья смотря на нового посетителя. — Молоко, бульон… — После разделки скота остался таз коровьей крови. Принести? Вольф радостно задергал хозяина за плащ. — Уважаемый, — предельно ясно заговорил Михаэль, чтобы каждый присутствующий мог его слышать, — мы очень долго добирались до вашего города. Мы устали: хотим есть и пить. У нас есть деньги, но нет больше терпения, так что шутки оставьте для других посетителей вашего милого заведения, а нам — еды и бутылку рома лично для меня. Бармен оценил отпор и поставил на стойку закупоренную мутную бутыль. — А для того, чтобы поесть, придется пересесть за стол, господа. — Хорошо. Линэш забрал бутылку, зубами выдернул пробку и выплюнул ее в угол. Проходя меж столов под колкими взглядами здешних завсегдатаев, Михаэль приложился к горлышку и сделал громадный глоток. Ром обжег горло, но на лице Линэша отразилась лишь улыбка. Они с Вольфом заняли свободный стол в темном углу. Как только посетители расселись, к их столу подошла полная хозяйка «Коня без седла» с натянутым на круглый живот белым фартуком. — Что будете есть? — Мясо, хозяин, — проскулил Вольф, пригибаясь к столу. — Какое мясо у вас есть? — Говядина, а к ней картофель. — Отлично! Мне в меру поджарить, моему юному другу — с кровью. И принесите ему стакан молока. — А Вы так и будете пить ром с горла? — остерегающе подняла брови она. — Выпивка-то крепкая, может быть, не стоит?.. — Не беспокойтесь — я сам крепкий. Она кивнула и ушла в другую комнату, очевидно, готовить, и следующие сорок минут полупьяные мужи сверлили нетрезвыми взглядами пьющего ром, словно воду, юнца. Вольф настолько сжался, что, накрытый черным плащом, практически слился с тенью угла, освещаемого лишь тонкой свечой, стоящей в расцарапанном подсвечнике на середине стола. Наконец вернулась хозяйка таверны, в два захода принесла к столу широкие блюда с мясом и картошкой. Вольф чуть ли не выхватил блюдо со слабо прожаренным мясом, начав есть руками. Линэш дождался, пока ему дадут вилку, с легким осуждением поглядывая на во всю чавкающего щенка. — Как Вас зовут? — обратился он к хозяйке таверны. — Жизель. — Жизель, мы пришли издалека, но по пути успели наслушаться историй, очень странных историй о том, что с этим городом не все в порядке. Расскажите, что же здесь творится? Полная дама оглянулась на бармена и только после его едва заметного кивка вернула взгляд на принявшегося за трапезу Михаэля. — Наш город стал опасным местом. Люди здесь калечатся, пропадают, гибнут, и городские власти опустили руки. Они думали, это преступность, бандиты, всякие сумасшедшие, но жители наверняка знают, кто виновник происходящего. — И кто же? — Много кто, — крикнул из-за стойки бармен. Весь зал обернулся на него. — О каких существах, терзающих наш город, слышали Вы, господин… — Линэш. — Колдун положил вилку на край блюда. — Слышал о ведьме, срывающей кожу с костей. — И только? — с насмешкой взмахнул полотенцем бармен. — Тогда Вы и малой части всей картины не видите, потому что ведьма — не единственная наша проблема. — Я заинтересован, — широко улыбнулся Линэш, вспоминая о половине бутылки рома. — А кто еще? — Целый список кровожадных тварей: одна крадет или убивает на месте наших детей, другая волчьими зубами рвет наших друзей, еще одна рушит памятники на кладбищах… Скажите, тот ли Вы Линэш, о котором знают в любом трактире? И снова каждый присутствующий смотрел на рыжеволосого колдуна, вытирающего губы после рома. Михаэль, раздумывая, выдержал паузу. — А что бы вы все сделали с тем самым Линэшем? — с осторожностью поинтересовался колдун. — Заплатили бы, чтобы он очистил наш город! — выкрикнул кто-то за дальним столом. Остальные дружно его поддержали, поднимая кружки. — Что зря таить! Это я! — рассмеялся колдун, следом вместе со всеми залив за воротник. — Быть не может, — с нескрываемым уважением покачал головой бармен. — Чтобы нас нашла такая удача… Мы все наслышаны про Ваши похождения: ведьмы, оборотни, тролли — Вы самородок, больше таких искусных охотников на нечисть не существует на нашем веку. Поможете нам? — Обязательно. — И за сколько? — сощурил глаза дотошный бармен. — Я денег не потребую, — просмаковал Линэш. — С вас всего-то, что и надо, так это жилье для меня и моего друга, еда, питье, некоторые вещички для подготовки к охоте. О, и небольшая услуга в конце работы. — Что за услуга? — Не придумал пока, но больших убытков она вам точно не принесет, будьте уверены. Бармен усмехнулся, комкая полотенце и бросая его на край стойки. — Знаете, господин Линэш, кроме всего хорошего, что мы о Вас слышали, доходили и слухи про темные Ваши делишки. Поговаривают, что Вы мошенник… — Бредни, — твердо заявил Линэш. — Ну же, какой мне в этом прок, если я не беру денег? Зачем мне тогда вообще подобным заниматься? — Откровенно говоря, я не понимаю, зачем Вы и помогать по-настоящему стали бы просто так, без вознаграждения… — Великая любовь ко всем тварям Божьим, черт побери! Пьянчуги переглянулись, и на всю таверну грянул смех, настолько громкий, что Вольф вздрогнул, на мгновение забывая о мясе. Дружный хохот был явным одобрением и принятием новенького в эту веселую компанию. К разговору присоединились все, перебивая друг друга, стуча кружками о столы, и его тема далеко ушла от изначальной. Шутки текли рекой, как и выпивка, смех и тепло. От этого странствующий бóльшую часть своей жизни Михаэль Линэш успел отвыкнуть. Он уже и не помнил, когда в последний раз пел, обнявшись с незнакомцем, или танцевал, опрокидывая столы и стулья, хохоча до хрипоты. Окна таверны давно заволокло туманным полотном, и изнутри невозможно было хоть что-нибудь разглядеть. В щель под дверью пробивался холод, но разгоряченные алкоголем, веселящиеся на всю катушку люди не заметили промелькнувшие на улице тени. Лишь Вольф, давно наевшийся мясом до отвала и запивший его стаканом жирного молока с пенкой, повел в сторону двери ухом, отлипая от спинки стула. — Хозяин! — позвал он Линэша, пляшущего на барной стойке с бутылкой рома под пьяные крики, которые окружающие почему-то считали песнями. — Хозяин, я что-то почуял! Там собака или волк… но большая, очень большая, хозяин! Колдун услышал испуганный голос слуги и спрыгнул вниз. — На улице? — кратко бросил он, вмиг трезвея и доставая из-за пояса волшебную палочку. — Поднимайся, идем! Провожаемые удивленными мутными взглядами, колдун и адлет поспешили выйти в туман, захлопнув за собой тяжелую дверь. Под сапогами хлюпнула вода, и они остановились на середине дороги, вслушиваясь и всматриваясь в туман. Впереди потемнел силуэт бродячей собаки. Неторопливо перебирая лапами, она шла навстречу колдуну и оборотню, становясь больше, выше, шире. Через пять секунд в двух-трех метрах от охотников на нечисть возвышался громадный серый пес с ярко-горящими даже через густой туман глазами. Одна лишь его голова была больше человеческого тела. Пес царапал когтями камни, оставляя глубокие следы под будто металлический лязг. Из приоткрытой в рыке пасти на дорогу капала кровь и пена. Позади охотников зазвучали гулкие шаги, блеснул огонь чужой волшебной палочки, направленной прямо на Линэша. Эхом рассмеялся молодой мужской голос: — Вот ты и попался…