Колдун: Три Проклятия

      Тюр с хрипом проснулся — в дверь стучали. Он не имел ни малейшего понятия, кто же пришел в такое позднее время, но не открыть дверь, когда на улице так темно, почти то же самое, что и обречь гостя на съедение.       — Иду-иду! — крикнул старик, ступая в сапоги и в пижаме бредя к двери. — Сейчас-сейчас…       Он открыл дверь, но еще какое-то время вглядывался в человека за порогом.       — Да Вы мокрый насквозь! Заходите скорее! — пригласил он незнакомца, заметив капающую воду с его длинных черных волос.       — Спасибо, — улыбнулся тот, проходя в хижину. — Очень любезно с Вашей стороны: не каждый пустит в свой дом совершенно незнакомого человека.       — Но Вы же промокли — как же Вас не впустить? — искренне удивился старик. Заперев дверь, он протянул страннику штопаное полотенце.       — Какой Вы добрый, — с удовольствием отметил незнакомец, промокая кончики смольных волос. — Не часто мне удавалось встретить такого же доброго человека.       — Не там ходили, значит. Есть хотите?       — Нет, спасибо.       — А пить?       — Немного, но у Вас вряд ли найдется то, что мне нужно. Раз уж речь зашла о добрых людях, я ищу кое-кого, и думаю, Вы могли бы мне помочь в поисках.       — Постараюсь. А кого ищите?       — Юношу. Рыжие волосы, похожие на пламя, фиолетовые глаза. Зовут Михаэль Линэш.       — Я его знаю!       — Да Вы что… — прошептал незнакомец, возвращая полотенце.       — Ну да, точно знаю! Он мне жизнь спас! Значится, так дело было: за мной гналась ведьма, кожу хотела живьем с меня снять, а этот юноша, значит, и мальчик, который был вместе с ним, меня, значит, встретили и домой проводили… Я их у себя ночевать оставил, а этим утром в город отвел, в таверну «Конь без седла».       — Подождите, что за мальчик?       — Мальчик? Ну… мальчик — обычный мальчик. Только без одежды был, но я ему свою отдал, ту, которую по молодости носил.       — Как выглядит мальчик?       — Так я же говорю, как выглядит: просто мальчик, значит… ну, мальчик — что же здесь непонятного? Обычный: веселый, приветливый, с добрыми глазами.       Лицо незнакомца позабыло, как улыбаться. Сосредоточенный, он смотрел в стол, судорожно перебирая варианты. Вспомнив не самую милую, но вполне откровенную беседу с колдуном и его дочерью, он сдержанно вздохнул:       — Ах вот, какой мальчик…       — Останьтесь ночевать.       — Что?       — Говорю, останьтесь ночевать? Опасно куда-то идти в такую пору. Там звери, ведьма еще эта треклятая, — перекрестился Тюр. Мужчина, видя крест, поморщился, но в потемках старик этого не заметил.       — Нет, благодарю. Мне нужно идти. В какой стороне город?       — Так дальше по дороге.       — Спасибо.       Без особого желания Тюр открыл перед уходящим гостем дверь. На душе у старика скребли кошки: такое опасное время, а он уходит, даже не поев.       — Я очень рад, что встретил Вас, — учтиво поклонился незнакомец, выйдя за порог.       — Да и мне приятно было чуток поговорить. Точно не хотите остаться?       — Точно.       — Ну… дело Ваше… Удачи Вам и храни Вас Господь!       Тюр хотел перекрестить путника на долгую дорогу, но тот мягко остановил его руку.       — Не стоит, — с улыбкой вымолвил он и двинулся от хижины прочь.       Подождав, пока странник ступит на дорогу, Тюр все равно его перекрестил и закрыл дряхлую дверь.       Длинноволосый вздрогнул — спину обожгло огнем.       — Перекрестил все-таки… — прорычал он, сжимая кулаки и впиваясь острыми ногтями в ладони. — Вот ведь… верующий…       Звезды мелькали на бесконечном небе, и чем быстрее шел путник, стараясь догнать одну из них, тем быстрее она двигалась, неуловимая, далекая, неприкасаемая. В лесу выли волки, завидевшие полную луну; на ветке дерева от их воя проснулся филин, распушаясь и озираясь кругом. Никого рядом не найдя, он съежился и закрыл большие, как блюдца, глаза, впадая в дрему.       Скоро будет утро.

***

      Чья-то рука схватила Михаэля за плечо, выдергивая почву у него из-под ног. В какой-то момент задохнувшись, колдун вскочил, неосознанно оттолкнул от себя Вольфа.       — Хозяин! — перепугавшись до чертиков, завопил адлет, падая на свою кровать.       Линэш отдышался и протер глаза. Стояло холодное утро. Окна запотели. Туман за стеклами исчез, и по улице под звуки бурной городской жизни плыли пятна: большие и маленькие, похожие на людей, лошадей, попрошайничающих бродячих собак.       — Который час? — позевывая, спросил Линэш.       — Достаточно поздний для пробуждения. Нас будили из-за двери, но ты так крепко спишь… Голды собираются осмотреться, хотят, чтобы мы шли с ними.       Смирившись с тем, что и сегодня выспаться ему не удастся, Линэш похлопал себя по щекам, дабы не заснуть снова.       — Тогда надо хорошенько позавтракать, прежде чем куда-то идти.       Разговоры о еде подняли Вольфу настроение, и щенок больше не злился на хозяина за не самое вежливое обращение. Когда он оделся, то вместе с колдуном, прикрывающим глаза при каждой остановке, из-за чего он чуть не свалился с лестницы, спустились на первый этаж таверны, где за столом их уже ждало семейство Голд с совершенно здоровой собакой.       — Доброго утречка, — первым поздоровался Рубин, почесывая добермана за ухом.       — Не такое уж оно и доброе, раз я вижу вас, — махнул рукой Линэш и занял стул за соседним столом. Напротив появилась довольная физиономия Вольфа.       К постояльцам подошла широко улыбающаяся Жизель с дурацким чепчиком на голове, который подчеркивал не столько красоту некоторых черт лица хозяйки таверны, сколько ширину ее лица и пухлость щек. Благодаря кружевному чепчику ее голова была похожа на приплюснутую сверху и снизу хэллоуинскую тыкву.       — С добрым утром вас всех! Завтракать будете?       — Да, спасибо, — тихо, как с похмелья, заговорил Линэш. — Мне жареных яиц, пожалуйста, и выпить что-нибудь менее крепкое, чем ром.       — Поняла, будет сделано. А тебе что, лапочка? — умиленно посмотрела на Вольфа Жизель.       — Мне… эм… эх… — растерялся волк.       — Ему мяса, — догадался колдун. — Много и разного, чтобы все попробовать.       — Хорошо, — слегка удивившись, кивнула хозяйка. — А вам двоим — что будете?       — Я здесь есть не буду… — недовольно застучала пальцами по столу Сапфир.       — А я буду, — засиял Рубин. — Мне бы свежих овощей и какой-нибудь травяной настой. А нашему четвероногому герою — миску с водой да свежего мяса — все равно какого. Заслужил, Изумруд, заслужил… — нежно засюсюкал он с собакой, не сводящей хищного взгляда со жмущегося к хозяину Вольфа.       — Отлично! Скоро все принесу.       Жизель ушла на кухню, и охотники на нечисть остались одни.       — Что ты намериваешь делать? — перешла к делу Сапфир.       — Завтракать, когда еду принесут, — хмуро ответил Линэш. — Можно? Или вилку заберешь?       — Я не понимаю, почему ты расцениваешь меня как врага…       — Я не расцениваю тебя как врага. Я расцениваю тебя как человека, которого видеть в своей жизни мне не очень бы хотелось.       — Что между вами произошло? — удивленно поднял брови Рубин. — Мне казалось, что ты, Сапфир, будешь его ненавидеть, а ты, Линэш, будешь избегать ее, но сейчас ты ведешь себя так, будто она глубоко тебя оскорбила, как будто это она тебя поиспользовала и бросила, а не ты ее.       Линэш сурово оглянулся на Рубина и безмолвно отвернулся опять. В таверне стояла тишина, давящая и раздражающая.       — Я чего-то не знаю? — настоял на просвещении Голд.       — Да, кое-что, — поглядывая на затылок Линэша, ответила Сапфир. — Не против, милый, если расскажу?       — Делай, что хочешь, мне плевать…       — Отлично. Видишь ли, дорогой братик, не Линэш меня бросил. Это я бросила его.       Рубин в изумлении открыл рот. Вольф замер, остекленевшими глазами смотря на своего хозяина. Он знал о нем не слишком много, однако услышанное никак не сходилось со сложившимся у него в сознании образом юного колдуна. Чтобы его, Михаэля Линэша, кто-то бросил — небывальщина…       — То есть как так — ты его бросила? — не поверил Рубин. — Зачем? Ты же без ума от него была?! Я же помню… зачем?!       Линэш встал, грохоча стулом.       — Хватит баек! Дайте позавтракать в тишине!       С кухни вернулась Жизель, расставила еду по столам.       — Спасибо, — улыбнулся ей и мясу Вольф.       — Не за что, сладкий! — Она по-матерински чмокнула его в щеку и умильнулась его аппетиту. Ее взгляд упал на Михаэля, и лицо потухло от тоски. — Господин Линэш, кто же встречает утро с таким кислым выражением лица? Это Вы после вчерашней битвы такой сердитый?       — Нет, Жизель, успели уже с утра пораньше испортить настроение — добровольцы всегда найдутся.       — Кто же такое сотворил? — Она сурово осмотрела Рубина и Сапфир. — Мы все за Вас горой, господин Линэш. Весь город, так и знайте!       — Спасибо, Жизель. А теперь мне бы хотелось поесть в полнейшей тишине.       — Конечно. — Она поклонилась и вернулась на кухню, откуда веяло ароматом тушеных овощей.       Линэш принялся ковырять вилкой яичницу, Вольф старался как можно тише чавкать сочными кусками мяса, но получалось это у него с переменным успехом. Рубин цедил травяной настой, пес громко ел из железной миски, глухо бьющейся о ножку стола, и только Сапфир без дела следила за каждым движением Линэша.       — Что мы будем делать, когда вы закончите есть? — не выдержала тишины она.       — Нет, ты все-таки не умеешь молчать! — пожаловался Михаэль. Один глоток отменного пива, и его лицо просветлело, теперь он с удовольствием мог продолжить трапезу.       — Я не умею беспрекословно повиноваться. Мне нужно знать заранее, что и когда мы собираемся делать. Я не твоя марионетка, я в состоянии самостоятельно решать, что нужно делать, а что — нет.       — Прекрасно! Тогда посиди молча и поразмысли над этим всем, а мне дай поесть в тишине.       — Сейчас я на стороне сестры, — опомнился Рубин.       — А кто сомневался, что будет иначе?       — Но она права. Раскрой планы. В этом городе все совсем не так, как в обычных деревеньках, в которые захаживаем мы. Тут… я редко такое произношу, но тут явно какая-то чертовщина. У тебя есть план?       Линэш отложил вилку и облизнул запачкавшиеся в масле губы.       — Нет, у меня нет плана. Но, — опередил он негативную реакцию Голдов, — у меня никогда плана не было, однако я до сих пор жив, практически счастлив — по крайней мере был, пока вы трое здесь не появились. Моя схема всегда работает.       — И что же это за схема, о, великий колдун Линэш? — саркастично молвила Сапфир.       — Это отсутствие схемы, — выдержанно ответил Михаэль. — И я на самом деле великий колдун, зря ты насмехаешься. Твоего братца и его ручную собачку вчера чуть не разорвали на лоскуты, а где в этом время была ты? И еще кое-что: спас-то его я.       — И я! — испортил внушающую уважение к колдуну атмосферу Вольф. — Но я делал все то, что мне хозяин сказал, так что это все равно его заслуга.       — Ешь и не влезай во взрослые разговоры.       — Простите, хозяин…       Сапфир всплеснула руками.       — Михаэль Линэш, разочарую тебя! Ты не великий колдун! Ты даже на половину колдуна не тянешь! Во всех своих «подвигах», как только ты их и называешь, ты очень редко используешь свою палочку, магия тебе помогает куда меньше, чем сноровка, сообразительность, ловкость и гибкость мышления. Ты великий импровизатор, отличный предводитель, но — и это «но» огромно! — ты не великий колдун.       Ошарашенный услышанным адлет перестал есть, уронил не до конца обглоданную кость на блюдо. Линэш с улыбкой буравил темные глаза Сапфир.       — Будущее покажет, — ядовито выдавил он. Сколько бы колдун ни пытался скрыть свои чувства и не дать им проявиться на его лице, каждый присутствующий и в потемках смог бы заметить глубокую обиду на напористую девчонку.       Выпив еще, а потом еще и еще — и так три раза! — Линэш забыл все обиды и даже искренне улыбнулся наевшемуся до отвала Вольфу.       — Выпей зелье, — тихо напомнил он.       Адлет прильнул губами к склянке и за глоток опустошил ее.       — Дайте-ка мне подумать вслух, — начал Линэш, облокачиваясь на спинку стула. — У нас есть один город. В этом городе бу-хаг, йе-руж и неизвестно кто еще. Что может объединять двух нам известных врагов?.. То, что быть здесь они не должны. Тогда, кроме них, имеется еще и загадка — тайна внезапного появления тех, кто здесь очутиться самостоятельно едва ли могли… Мне это не нравится, но ситуация интересная, — причмокнул он, балансируя на задних ножках скрипучего стула.       — Где-то с год назад, — припомнил Рубин, — нам повстречался сумасшедший дядька. Он, не поверишь, коллекционировал оживших мертвецов. Они тогда чуть не пожрали всю деревню.       — Считаешь, наши новые друзья были привезены сюда очередным чокнутым коллекционером? — обернулся на соседний столик Линэш. — Если все так, то специально он бы их не притащил сюда только для того, чтобы выпустить. «Зверюшки» могли вырваться из-под контроля и сбежать… или, — сам себя надоумил колдун, — у этого коллекционера зуб на этот город: решил всех извести. Оригинальный способ! Красиво, и никто не заподозрит человека, всю вину переложат на монстров.       — Первым делом поищем врагов города, — скорее подвел черту Рубин.       — Что же… тогда вперед, господа.