Колдун: Три Проклятия

      С вновь испорченным настроением Линэш сел на влажную мостовую, окунув край плаща в черную лужу. Рядом на сухое место незаметно присел Вольф, старающийся повторять за хозяином абсолютно все — так (ему хотелось в это верить) колдун не будет к нему цепляться и за что-нибудь ругать, однако Линэш, пребывая не в духе с того момента, как вся колдовская компания покинула «Коня без седла», все равно находил повод придраться к щенку:       — Еще раз дыхнешь своим освежающим мясным дыханием мне в ухо — я превращу тебя в жабу, — сверкнул фиолетовыми глазами Линэш, и Вольф боязливо отсел подальше. — Скажите, что не так? Мы на улице битый час, но ни один человек с нами говорить не захотел. Мы так устрашающе выглядим?       — Может, они просто не любят людей с волосами ярких цветов, — вздохнул паром Рубин.       — Это вы с сестрицей-соблазнительницей крашенные, а мой цвет — настоящий.       — Ну, как скажешь, конечно…       — Почему все бегут?! Вчера в таверне такой проблемы не было! Все улыбались, они были доброжелательны и готовы стоять за меня перед этой неугомонной женщиной, — ткнул он пальцем в Сапфир. — Но сейчас все, даже парочка из тех, кого я приметил в таверне, бегут, скрыв лица приподнятыми воротниками! Им память постирали за ночь?!       — Маловероятно, — всерьез рассмотрел подобный ход вещей Рубин.       — Объясни, почему мы не можем расспросить бармена и ту услужливую пампушку? — поправила вздымающуюся на легком ветерке челку Сапфир.       — Думаешь, самая умная? — остро ответил Линэш. — Они были в таверне, когда пес появился на улице, они там остались и тогда, когда я обратил его в бегство, — они не могли видеть, куда он ушел и где затаился. Для этого нужны те, кто точно пса видели, но с нами никто не говорит, и вот я голову ломаю: зачем мне помогать людям, которые отказываются помогать мне им помогать?!       — А как же враги города?       — Сначала йе-руж!       Колдуны и две собаки смотрели на Линэша, ожидая, когда он успокоится, выговорится и начнет мыслить трезво в каком-нибудь новом направлении. Михаэль вздохнул, поднимая, а затем приглаживая обратно рыжие волосы, и его сведенные ранее брови расслабились.       — Пойдем окольной дорогой, — рассудил он. — Не можем спросить у людей, тогда спросим у зданий.       — Как это? — удивленно заморгала Сапфир.       — О, мы будем использовать древнюю магию, снимающую слепки событий с камней? — загорелся Рубин Голд, и палочка, зажатая меж его тонких пальцев, подмигнула лихим огоньком.       — Нет, магия в этом деле нам не нужна.       Линэш поднялся и посмотрел в туман — туда, где вчера скрылся пес.       — Вольф, у тебя же отличный нюх. Можешь почуять эту псину?       — Прости, хозяин, не могу, — виновато опустил глаза адлет. — В городе очень сильно пахнет мясом. Я чую только его, этот аромат перекрывает любые другие запахи: я, даже стоя рядом с Изумрудом, не могу почуять его.       — Бесполезная ты собака, — беззлобно произнес Линэш, поглаживая Вольфа. — Хорошо, будем обычными людьми.       Не произнося больше ни слова, Михаэль Линэш взмахом плаща на ходу развеял туман, вновь клубящийся вокруг него, обволакивающий и увлекающий за собой.       — Стой, хозяин! — побежал за ним Вольф.       За одной собакой понеслась другая, таращась слепыми в таком тумане глазами вперед, а за Изумрудом пошли и его хозяева.       Скорым шагом Линэш исчезал в тумане, как бы быстро компания за ним ни бежала, и лишь край его плаща, будто хвост невиданной птицы, трепетал в поле видимости. Рыжеволосый колдун остановился у полуразвалившейся стены дома, пострадавшего вчера, когда испуганный болью пес шарахнулся назад, навалившись всем телом на это здание. Сейчас дом заметно покосился, на дороге возле его фундамента валялись выбитые куски камня в горстях пыли и песка.       Проведя рукой по отшлифованной поверхности все еще держащегося в стене камня, Линэш вспомнил, в какую сторону дальше побежал пес, и сам последовал за вчерашним воспоминанием. Вчера тяжелые лапы пса вбивались в дорогу, когти царапали камни, и теперь она покрылась широкими ямами, в которых после ночного ливня скопилась мутная дождевая вода. Идти по следу из рытвин было легко, пока он незаметно не оборвался, сменившись выбоинами, никак не связанными с вчерашним псом.       Линэш остановился, оглядываясь на оказавшиеся позади лужи. Они ничем не отличались друг от друга, и догадаться, где же именно закончились следы пса, было невозможно.       — Все еще чувствуешь запах мяса? — обратился Михаэль к растерянно поднявшему голову Вольфу, и тот кивнул:       — Настолько сильный, что не чую больше ничего.       — И это странно.       — Что странного? — подоспел Рубин с сестрой и собакой по правую руку. — В городе не запрещено продавать мясо. Где-то рядом мясная лавка, вот и пахнет сильно.       — Не сходится, — возразил Линэш, пряча замерзшие на влажном воздухе руки в глубокие карманы, на дне которых зазвенели крышки, пустые склянки и мелочь. — Один старик сказал, что чтобы купить здесь мясо, он должен получить в урожае рекордное количество капусты. Мясо стоит так дорого только в том случае, если там, где его продают, его мало. Мало настолько, что покупать его часто могут только богачи. Тогда мясо должно быть привозным, а по словам Вольфа, весь город им пропах. Видите теперь, что не сходится?       — Да, странновато…       — Если твой собачонок чует везде мясо, почему наш Изумруд ничего не чует? — вмешалась Сапфир.       — Не знаю. Может, у него насморк? Или он привык… как давно вы в этом городе?       — Неделю-полторы.       — Эх, я не знаю, почему Изумруд не чувствует этот запах, — потрепал по макушке адлета Линэш. — Я запах мяса тоже не ощущаю. Вполне возможно, что у Вольфа просто слишком чувствительное обоняние, и любой слабый запах ощущается как сильный. Я не ученый и не собаковед.       — Как же так: великий колдун Михаэль Линэш чего-то не знает…       — Невозможно все знать, — с каменным лицом ответил он. — И умный человек понимает это и легко признается в своем неведении.       — Тогда чем же ты лучше нас с Рубином?       — Тем, что не собираюсь тут до ночи сидеть и разглагольствовать, а буду действовать. Вольф, за мной.       — Да, хозяин! — тявкнул адлет.       — А вы трое, пошли бы своей дорогой, — бросил на прощание Линэш, сворачивая за угол.       Рубин с порицание посмотрел на сестру.       — Ну и что ты сделала?       — А что я сделала?       — Знаешь же, какой он ранимый…

***

      Голоса Голдов затихали. Линэш шел в ритм своего сердца и озирался по сторонам. То ли туман рассеивался, то ли его глаза постепенно стали привыкать к вездесущей непроглядной мути. Теперь Михаэль видел дальше вытянутой руки — почти на половину ширины улочки. Он шел и никак не мог понять, чего же не хватает окружающим его домам. Было в их облике что-то странное и непривычное глазу. Слишком высокие стены?.. Нет. Каменная кладка? Снова нет, ничего в ней необычного… И тут Линэш понял.       — Окна…       Вольф остановился, как и его хозяин, разглядывая голую стену. Вот чего ей недоставало — окон! И этот дом не был единственным: ни одного окна, выходящего на эту улочку, ни единого.       — Зачем нужно закладывать окна? — провел ладонью по стене Линэш.       — Чтобы воры не лазили?       — Нет, здесь дело в другом. Они боятся. Боятся настолько, что готовы не выходить на улицу, забаррикадироваться дома, оставив только дверь. Я не встречал еще ни одного монстра, способного до такой степени запугать людей. Они не будут бороться, так что я — их единственная надежда. — Отступая от стены, колдун ухмыльнулся туману, заменившему даже небо. — Так вот почему они готовы мириться со всеми теми последствиями, которые появляются после того, как я помогаю какому-нибудь городишке. Им больше не на что надеяться. А так-то погнали бы меня с вилами да факелами до границы города, как в старые-добрые времена.       До острого адлетского слуха донесся высокий женский голос:

Солнце светит ясно, Как же тут свежо! Жизнь наша прекрасна, И вокруг добро. Не боимся дождика, Очень любим снег. Господа создание — Добрый человек!

      Дальше женский голос напевал только мотив, зато песню продолжил детский голосок, звонкий и от радости срывающийся на крик:

Рыбки, птички, звери — Все наши друзья! Мама, папа, братик — Добрая семья! Не обижу младших, Старшим не грублю. Маму, папу, брата Очень я люблю!

      Из тумана вприпрыжку выбежал смеющийся мальчик. Он прыгал из лужи в лужу, поднимая фонтан брызг.       — Ниам, если будешь продолжать это делать, заболеешь!       К мальчику подошла миниатюрная, словно изящная фарфоровая кукла, девушка. Из-под черного платка, накинутого на голову, выбивались пряди каштановых волос. Шелест тяжелого платья, стук каблуков и аромат нежного распустившегося пиона… Она вытянула ребенка из лужи и потрогала потемневшие ниже колен штанишки.       — Ну вот, ты уже совсем мокрый!.. Идем скорее домой, пока ты не замерз…       Зеленые глаза встретились с очарованным взглядом Линэша, и девушка замерла, держа мальчика за руку.       — Хозяин…       Вольф дернул колдуна за плащ, и тот очнулся. Незнакомка тихо рассмеялась в край платка и пошла вместе с мальчиком вперед.       — Вы меня напугали, — первой заговорила она. — Такой настойчивый взгляд — Вы как будто съесть меня хотели.       — Да нет… я… сытый, — дурашливо улыбнулся колдун, эффектно запахиваясь плащом. — А что такая прекрасная девушка делает на улице в столь поздний час?       — Поздний? — Она остановилась в шаге от Линэша. — Господин, сейчас раннее утро.       — Да?.. С этим туманом очень легко запутаться.       Она ничего не стала отвечать — только скромно улыбнулась.       — Но время все равно опасное, так что лучше не гулять в одиночестве.       — Тогда, может быть, Вы решите проводить нас? — предложила она.       — С преогромным удовольствием, — низко поклонился Линэш и развернулся в другую сторону. Девушка взяла его под руку, и вместе они двинулись по улочке под звук капающей с крыш дождевой воды.       — Я Анжелика Наин, — представилась девушка, отпуская руку мальчика. Вновь свободный ребенок побежал вперед, теперь уже обходя лужи и постоянно проверяя, не далеко ли Анжелика.       Вольф угрюмо плелся за хозяином, который напрочь о нем забыл.       — Михаэль Линэш — в будущем избавитель вашего прекрасного города от всякой нечисти.       — Так Вы охотник, господин?       — Именно. Спасаю деревню за деревней. Я довольно знаменит, правда, люди, к моему прискорбию, запоминают больше плохого, чем хорошего.       — Все мы когда-нибудь да совершаем плохие поступки. Зато мы учимся и становимся чище. Каждая ошибка — выученный урок, который приближает нас к Богу.       — К Богу? — потускнев, повторил Линэш.       — Да, к Богу. А Вы так не думаете?       — Я не очень люблю о Нем думать, не сочтите за колкость. Бессмысленно рассуждать о Боге, когда нет никаких доказательств…       — Доказательств чего?       Линэш взглянул на серьезное лицо хрупкой красавицы.       — Вы набожны, Анжелика, а я — нет.       — Вы не верите в Бога? — грустно спросила она.       — Почему же не верю… Верю, наверное, но мне, привыкшему опираться не на догадки, а на факты, достоверные, трудно верить во что-то, что подтверждения не имеет.       — Вы говорите совсем как ученый. За исключением того, что они вечно пытаются убедить окружающих в своей правоте.       — Знавали ученого?       — Да, очень странного ученого…       — Странного?       — Да: странен тот ученый, что не верит в Бога, но наперебой рассказывает о монстрах, чудовищах и прочей нечисти, — улыбнулся Анжелика. — Мой муж ученый…       Линэш остановился как вкопанный.       — …точнее, был им…       — Муж… — промямлил он в туман.       — Да, муж. — Анжелика заглянула в фиолетовые глаза колдуна. — А Вас это отталкивает? Я вдова, господин Линэш. А это мой сын — Ниам.       — Молодо выглядите для мужа и сына.       — Я молода. Я очень рано вышла замуж и рано родила. Скажем так, — смущенно порозовела она, — эти два события шли не совсем в том порядке, в каком хотелось бы. Но я любила мужа и вечно буду любить сыновей.       — Сыновей?!.. — поперхнулся Линэш. — Их уже много, не один?       — Двое. Было… Вы не против — давайте пойдем дальше, а то Ниам потеряется.       — Конечно.       — Вам интересна моя история, господин Линэш?       — Да, — правдиво ответил колдун, продолжая ход.       Улочка, полная домов без окон, кончилась, и Михаэль, Анжелика, Ниам и Вольф вышли на главную улицу.       — Мой муж и второй сын погибли.       — Монстры?..       — Нет, муж уезжал по работе, сын увязался ехать вместе с ним. Их карета упала с обрыва. Я до сих пор виню себя за то, что позволила им обоим ехать… — Она смахнула слезу.       — Вы же не знали, что все так обернется.       — Не знала, но должна была почувствовать… Однако Бог смиловался надо мной и не забрал Ниама — я не осталась одна.       — Он забрал двух дорогих Вам людей — где же тут милость?       — Он не забрал третьего — в этом. Нужно уметь ценить каждое решение Божье.       — Боюсь, что на такое я не способен.       Анжелика отпустила колдуна и вместе с сыном поднялась на каменное крылечко своего дома.       — Ниам, быстрее иди переоденься, пока не простыл.       Мальчик юркнул за дверь.       Анжелика прижала ладони к груди.       — Смирение, господин Линэш, приходит со временем. Я уверена, Вы найдете его.       — Оно мне не нужно, — гордо тряхнул головой колдун.       Молодая вдова Наин ответила Линэшу так же, как это делают добрые понимающие наивность своего дитя родители, — ободряющей улыбкой.       — Зайдете к нам как-нибудь? — осторожно осведомилась она.       — Не думаю, что это хорошая идея. Кажется, я несу неприятности всем, кто «имеют честь» со мной общаться.       — Глупости. Спаситель не может нести беду, он просто появляется там, где она должна случиться, и…       Крик со второго этажа оборвал речь Анжелики:       — МАМА!!!..