Колдун: Три Проклятия

      Аккуратно оттолкнув испуганную вдову от двери, Линэш влетел в дом, на ходу достал волшебную палочку.       — Вольф, останься с ней! — крикнул он назад.       — Хорошо, хозяин…       Колдун, пропуская по три-четыре ступеньки, взбежал по деревянной лестнице наверх. На втором этаже, крепко держа ручку двери, стоял белый как полотно Ниам. Повиснув на двери, он делал все, чтобы то, что его так напугало, не выбралось из детской комнаты.       — Пусти! — рявкнул Линэш, отдергивая мальчика от двери и открывая ее пинком.       Голубые стены и светлый деревянный пол. В широком полукруглом окне мелькали люди, выныривающие и вновь погружающиеся в туман. На полу были разбросаны игрушечные солдатики, кони, собаки и разобранные на части кареты.       Линэш ступил в детскую, в первую очередь заглядывая за дверь. Никого. В комнате было пусто и тихо, только шторы вздрагивали по вине сквозняка.       По лестнице застучали каблуки — на второй этаж поднялась Анжелика.       — Ниам! — Мать обхватила сына и прижала к себе, гладя по голове. — Ниам… милый, что случилось?       Линэш спрятал палочку.       — Здесь никого, — сказал он.       — Но он был там! — прокричал из-за материнских рук Ниам.       — Кто был, милый? — взволнованно посмотрела на него Анжелика.       — Бугимен!       — Милый, это же сказки! Глупые страшилки, которые твой отец рассказывал тебе, в них не надо верить!       — Я бы не был так уверен, — вышел из детской Линэш.       — Что Вы такое говорите? — еще больше испугалась вдова.       Ниам поднял на колдуна покрасневшие глаза.       — Вы мне верите? — спросил он.       — Верю, — без заминки ответил Михаэль, присаживаясь на пол. — В вашем городе происходят крайне странные вещи, и присутствие одного-двух бугименов сильно погоды не изменит. Вы живете, в самом деле, на каком-то проклятом месте! Нечисть не любит уживаться с собратьями, но здесь все так и кишит монстрами. Хорошо бы скорее понять, в чем же тут дело…       — А Вы сможете? — еще крепче обняла сына Анжелика.       — Какой глупый вопрос: я же Михаэль Линэш. Я сюда и приехал лишь для того, чтобы разобраться со всеми этими тварями, и, несомненно, мне это не составит труда.       Ребенок глядел на колдуна блестящими глазами, полными бескрайнего уважения и безмерного почитания. Никогда раньше ему не приходилось видеть столь храброго человека, стремглав бросающегося биться с монстрами и помогать людям. В ту самую секунду, как Михаэль Линэш, зажав меж пальцев волшебную палочку, ворвался в детскую, готовый встретить чудовище лицом к лицу, Ниам Наин обрел своего героя.       Только сейчас по лестнице поднялся Вольф, не ясно где пропадающий все то время, которое он должен был пристально охранять Анжелику и не впускать ее в дом. Устраивать на людях скандал Линэш не хотел, поэтому все пришедшие на ум ругательства припас на то время, когда он и Вольф останутся наедине. Однако тяжелым взглядом воспитателя, чьи надежды так надеждами и остались, колдун адлета одарил. Щенок побледнел и трижды извинился в поклоне.       — Ну что же, давайте обезопасим ваш дом, чтобы больше никто тебя не пугал. — Мягко улыбнувшись Ниаму, Михаэль встал с пола и вернулся в детскую комнату. Пряча сына за подолом платья, за защитником порог перешагнула Анжелика.       — И как именно Вы собираетесь это сделать? — спросила она, пропуская заходящего в комнату по стеночке Вольфа.       — Очень просто и незатейливо. Бугимены пугают детишек, вылезая из шкафов или из-под кроватей — мы уберем все шкафы, а пустоту под кроватями можно заложить досками либо кирпичами, и никто больше вас не потревожит.       Линэш резко отворил двери шкафа, и Ниам с вскриком вздрогнул. За исключением покачивающихся на жердочке рубашек и остальной одежды, щепетильно разложенной по полочкам, шкаф был пуст. На всякий случай Михаэль раздвинул вешалки и постучал по дну шкафа. Стук необычным не показался.       — Иди сюда, — подозвал колдун компаньона, радостно бросившегося исполнять волю хозяина. — У тебя есть шанс искупить свою глупость: переверни этот шкаф дверцами к стене.       Кряхтя и царапая пол металлическими набалдашниками на ножках шкафа, адлет принялся за работу. Тем временем Линэш, опустившись на колени, поднял свисающее до пола покрывало и заглянул под кровать.       — Вроде пусто… Но подстраховаться лишним не будет. У вас есть что-нибудь, чем можно было бы заложить этот магнит для нечисти?       — Ни досок, ни кирпичей нет, но в кладовке оставались деревянные панели.       — Подойдет. Проводите?       — Конечно.       Анжелика чмокнула сына в макушку и повела Линэша вниз. Вольф и Ниам остались в детской одни.       Душераздирающий скрежет, зародившийся словно в глубинах самого Ада, закончился — Вольф перевернул шкаф и придвинул его дверцами вплотную к стене. Он и Ниам неловко переглянулись. Вольф был в замешательстве: никогда прежде он не разговаривал с другим ребенком. Он видел детей, сидя под полом родительского дома; они бегали мимо хижины, играли в мяч, кричали и улыбались. Адлет всегда завидовал им — он никогда так чисто не улыбался: у него никогда не было подходящего повода. Но сейчас на него во все глаза смотрел Ниам Наин, они остались одни в комнате… Адлет недоумевал: что он должен делать? Бежать за хозяином? Стоять и делать вид, что он не видит этого мальчишку?..       — Ты любишь книги? — прервал его мысли Ниам.       Вольф удивленно моргнул.       — Я никогда их не читал, — признался он.       — Ты не умеешь читать?       Щенок покачал головой.       — Ну ничего! — задорно улыбнулся Ниам. — Я умею — я прочитаю вслух для тебя. Это очень интересная книга…

***

      — Не ударьтесь головой — потолок здесь очень низкий, — предупредила Анжелика, открывая перед колдуном дверь темной кладовки.       — Не ударюсь, — заверил ее Линэш и шагнул в непроглядный мрак.       Раздался глухой удар, после которого Михаэль передумал делать все вслепую и достал палочку, чтобы осветить ею кладовку.       Чулан был совсем небольшим, но сверху донизу на стенах громоздились заставленные хламом полки. Чего здесь только не было: треснувшие кувшины, пыльные покрывала, превращенные молью в решето. На самой верхней полке — в опасной близости к ее краю — лежали молоток и жестянка с гвоздями, которые Линэш передал вдове и принялся за поиски лишних деревянных панелей. Он перерыл все полки, даже подозревая, что ни на одну из них панели бы не уместились. Наконец выяснилось, что все это время колдун стоял на двух искомых панелях, и только подобрав их и чуть не уронив себе на голову кувшин, он смог покинуть кладовую.       Делать все и дальше своими руками Линэш не планировал, но когда принес на второй этаж молоток, гвозди и панели, выяснилось очевидное: Вольф не имел никаких понятий о том, как всеми этими вещами надо пользоваться. Рыча себе под нос легкую брань, колдун приказал зверю следить за всеми его действиями и мотать на ус. В зрители увязался и Ниам, севший к Линэшу куда ближе Вольфа — настолько близко, что рисковал случайно получить локтем по зубам.       В итоге всю работу Линэш проделал сам, зато в будущем научившийся всему Вольф будет делать это за него, так что, разок поработав, колдун обеспечил себя отдыхом на долгие годы, и эта мысль грела его душу и тушила вспыхивающую время от времени злость.       По окончанию работы Михаэля ждала заслуженная награда — бесконечная благодарность в глазах Анжелики. Улыбаясь, светясь глазами и душой, она смотрела на Линэша, прислонившись к открытой двери.       — Вы сделали очень хорошее дело, — произнесла она.       — Мелочи.       — Да нет, я не про саму работу, — засмеялась Анжелика. — Ниам так увлеченно за Вами наблюдал. Я давно не видела в его глазах увлеченность кем-нибудь после того, что случилось с его отцом. Для Ниама Вы настоящий авторитет, герой в сверкающих доспехах. — Улыбка соскользнула с ее губ, а взгляд помутнел, словно она увидела в Линэше что-то такое, что сразу омрачило весь его сияющий образ. — Только, пожалуйста, не опорочьте себя в его глазах.       Линэш громко глотнул воздух, не отрываясь от проникающих в самое его нутро глаз Анжелики. Никогда раньше он не встречал людей с такими глазами. В одном взгляде, казалось, заключалась сила и демоническая, и ангельская в противовес, раскрывающую душу любого представшего перед ней человека. С такими глазами невозможно не знать чего-нибудь; имея эти глаза, нельзя не видеть чужих самых потаенных секретов.       Колдун совестливо потупил взор.       — Вольф, идем!       — Да, хозяин! — отозвался щенок и прощался с нежданно появившимся другом.       Тяжелый, практически невыносимый взгляд Анжелики не оставлял затылок Михаэля, и не выдержав этой пытки, колдун все же ответил:       — Не волнуйтесь… по этому поводу…       — Спасибо. — Она взмахнула выскользнувшим локоном и завела его за ухо. — И за помощь, и за это обещание. Оно очень много для меня значит.       Проводив Линэша и Вольфа к входной двери, вдова еще раз поблагодарила обоих и дала им в дорогу по уже почти остывшему, но оттого не менее вкусному пирожку. Охотники приняли угощение, махнули Анжелике и Ниаму, замаячившему в окне, и двинулись к таверне, совсем забыв о деле и об огромном сером псе.       Линэш откусил край пирожка, сразу добрался до начинки и застонал от удовольствия. Что уж вспоминать о сомнительной кулинарии Талы: лягушачьи ножки, отвары из слизней… Даже с вкуснейшим мясом с гарниром, принесенным с кухни Жизель, эти пирожки сравнивать было нельзя. Картошка, капуста, грибы, мелко нарубленное, хорошо прожаренное мясо и еще какие-то овощи, сочные и аппетитно хрустящие — казалось немыслимым уместить в одном не таком уж и большом пирожке все это, причем таким образом, чтобы ни одна нотка вкуса не выбивалась из общей симфонии. Анжелике удалось невообразимое.       Вольф и Михаэль проглотили выпечку в одну минуту. Приложи они больше усилий, и вместе с пирожками умяли бы еще и собственные пальцы.       — Хозяин, давай вернемся? — взмолился адлет. — У них в доме наверняка есть еще много таких вкусных пирогов! Я отродясь ничего вкуснее не пробовал! Это даже вкуснее, чем… чем… чем мясо! — наконец выпалил он, выбрав эталон совершенного вкуса.       — Да, — согласился Линэш, облизывая пальцы, — тут я с тобой согласен: за такие пирожки можно и душу отдать. Но возвращаться сию же секунду нам нельзя.       — Почему? — чуть не плача, спросил мальчишка.       — Это, элементарно, невежливо. Зато завтра никакой этикет не помешает нам наведаться к ним в гости. Заодно проверим, как обстоят дела со шкафом и кроватью.       С разговоров про еду Вольф в момент переключился на недавние события:       — Ниам показывал мне одну книгу. Ее подарил ему отец. В ней очень много разных монстров — отец Ниама рисовал их сам, а сбоку писал о них разные короткие истории. Там и про оборотней было… Хозяин, я — оборотень?       Линэш удивленно остановился, глядя в заискивающие глаза ребенка.       — Ты не оборотень, — снисходительным тоном возразил колдун и продолжил путь. Вольф засеменил следом.       — Но я превращаюсь в волка…       — Нет, ты превращаешься в человека — это совсем другая история. У оборотней основная форма человеческая, у тебя — волчья, точнее форма адлета, ведь ты адлет.       — Получается, я и близко не человек? — поник Вольф, пиная лужи. — Оборотни хотя бы изредка бывают людьми, а я только притворяюсь…       — Ничего подобного. Запомни две очень важные вещи. Они кардинально изменят твой мир, но это законы, верные для всех и каждого, в том числе и для тебя. Первое: не важно, кто и кем становится в какой-то определенный момент времени, важнее то, кем он является всегда, и я говорю совсем не про внешний облик. Сейчас все чаще настоящими монстрами становятся истинные люди, а не вампиры, ведьмы и упыри. И второе: «человек» — это понятие двустороннее. Ты можешь смотреть на него как на нечто врожденное, то есть родился у людей, без хвоста, крыльев, когтей, значит, человек; а можешь видеть в нем смысл другой, более глубинный: человек как состояние души, как существо, познавшее человечность.       — Я не понимаю, — честно признался Вольф. Несмотря на неясную длинную речь колдуна, на душе у адлета стало чуточку светлее. Он не смог оценить глубину мыслей хозяина, но словесное ободрение возымело эффект.       — Ничего, позже поймешь, когда повзрослеешь. Раньше я этого тоже не понимал. Тогда я был…       На лирической ноте начинающегося откровения Линэш зацепился носком сапога обо что-то большое и мягкое, брошенное посреди дороги. С бранным восклицанием колдун провалился в туман, ударяясь локтями о камни.       — Что там, хозяин? — выкрикнул в туман Вольф.       — Да не знаю, — пробормотал Линэш. — Туша какая-то… может, из повозки мясника выпала…       Поерзав в тумане и поднявшись на четвереньки, Михаэль приблизился к препятствию, остановившему его на пути в таверну, и сердце колдуна вздрогнуло и на мгновение остановилось. На дороге лежал мертвенно бледный истерзанный бармен.