Колдун: Три Проклятия

      Приблизившись к Михаэлю настолько, что туман больше не был помехой, из молочной белизны вышел Найт.       — Фух, — с облегчением выдохнул Линэш. — Я уж на секунду решил, что это Каин. Забыл я как-то о любых предосторожностях…       — Тебя долго не было. Я волновался. Все волновались.       — Мда… спасибо, — и Линэш похромал вперед, в сторону «Коня без седла». Кот тихо пошел следом.       — Благодаришь нас за беспокойство? Не похоже на тебя. Что-то случилось? И осмелюсь предположить, что это как-то связано с твоей внезапно приобретенной хромотой. Очень больно? Понести тебя?       — Нет, я и сам могу идти, только не слишком быстро.       Пока Линэш во всех красках описывал пережитые без Найта приключения, они шли в прогулочном темпе по безлюдным улочкам, выбрав более длинную дорогу до таверны. Найт слушал, не перебивая, но лишь до тех пор, когда рассказ его хозяина добрался до сцены с любвеобильной вдовой, и взгляд кота, блуждающий по гладким булыжникам под их ногами, потяжелел.       — И ты переспал с ней?       — Нет, — без капли сожаления ответил Линэш, оглядываясь по сторонам. Вокруг по-прежнему все было тихо.       — Почему?       — Потому что понял, что не могу и не хочу очернять эту женщину своими неблагочестивыми поступками. Ты ведь так это называешь?.. Хотя возможно, что у меня просто не было настроения для любовных утех. С появлением Каина все перевернулось вверх тормашками. Мне стало как-то труднее и дышать, и есть, и пить, и общаться с другими людьми… одним словом, жить… чтоб он, гад, в Аду горел…       — Я лучше буду верить в первое, — с улыбкой посмотрел на Линэша Найт. — В то, что ты решил не очернять честь этой дамы. Потому что тогда есть надежда, что когда-нибудь ты прекратишь свой разгульный образ жизни, при помощи которого просто пытаешься забыть о том, кто ты есть.       — О да, — в небо хохотнул Линэш. — Женюсь, обзаведусь ребятишками, потом стану дедом… Самому-то не противно от такой жизни? Это не для нас с тобой, Найт. И не для Вольфа.       — Зря решаешь за него. Я готов поставить на кон очень многое, что вот он как раз без проблем сможет завести семью.       — Он монстр. Такой же, какими являемся и мы с тобой. Мы никогда не сможем жить обычными жизнями среди нормальных людей. Это аномалия, голубая мечта практически любого чудовища — по крайней мере до того, как он осознает ее несбыточность и начнет упиваться кровью всех вокруг.       Впереди уныло качнулась вывеска «Коня без седла». Линэш остановился на пороге, словно Найт его просто провожал до дома, и обернулся, ожидая от питомца ответ.       — Я бы не был так уверен во всем этом, — оправдал его ожидания Найт. — Голды, хоть и узнали, кто есть ты и кто есть я, не стали хуже к нам относиться.       — То ли еще будет, — угрюмо проговорил Михаэль, открывая дверь и заходя в теплое помещение таверны.       Здесь, как и всегда, приветливо потрескивал в камине огонь, из посетителей у самой стены сидел только неизвестный старичок с накинутым на сутулые плечи плащом и отстраненно опускал крючковатый нос в кружку с ромом. В какой-то момент проходящему к барной стойке Линэшу почудилось, что в таверну наведался покойный Тюр, но, моргнув, он рассеял это наваждение и присел на высокий табурет.       — Здравствуй, Жизель, — поприветствовал ее колдун. Рядом с ним сел Найт, слово в слово поздоровавшись с хозяйкой таверны, протирающей кружки старым полотенцем усопшего бармена. — Где все?       — Наверху, — мягкой улыбкой ответила она. — В их комнате тихо: кажется, они уже спят. И Вольф тоже.       — Ясно… Плесни-ка мне чего-нибудь покрепче полную кружку. И Найту… чайку?       — Мне того же, что и ему, — на секунду обнажив клыки, попросил кот.       Жизель кивнула и поставила перед желанными гостями две полные до краев кружки. Линэш тут же выпил треть. Найт же сделал большущий глоток только после того, как, подержав алкоголь во рту пару секунд, прочувствовал насыщенный вкус выпивки.       — Спасибо, Жизель, — поблагодарили ее охотники, и хозяйка таверны удалилась на кухню, где тут же загремели горшки, котлы и склянки.       Колдун и его фамилиар громко отхлебнули пойло, и снова в таверне зависла тишина — лишь потрескивал огонь…       — Мы так и не узнали, откуда взялись тут все эти монстры, — вполголоса напомнил Михаэлю кот, поглядывая в сторону крючконосого старика. — Ты с этим будешь что-нибудь делать?       — Конечно. Ведь убивать монстров, не пытаясь узнать, откуда они берутся, — то же самое, что лечить головные боли, забыв вынуть из темечка топор. Мы профессионалы и такого легкомыслия позволить себе не можем. Тем более погибло уже столько людей…       — Если мы верим… Каину… — с отвращением произнес Найт.       — Гад ползучий… — вставил свои пять копеек Линэш.       — …то он не связан с этими чудовищами. Выходит, мы снова не имеем никаких догадок и никаких предполагаемых виновников этого торжества нечисти.       — Спасибо за напоминание о том, что у нас на руках нет вообще никаких карт, не то что козырей…       По лестнице застучали шаги, и на первый этаж — прямиком к барной стойке — молнией принесся Вольф. Такое счастье в глазах адлета Линэш видел только тогда, когда ему Жизель принесла целый поднос различного мяса.       — Хозяин, ты вернулся? — радостно завопил он.       — Нет, тебе кажется, меня еще нет.       Но грубость не смогла потушить собачий восторг Вольфа при встрече с любимым хозяином. Чуть не опрокинув табурет, Вольф сел рядом с Михаэлем и огромными, полными отрады глазами глядел на него, не мигая. Зря он ждал хоть каких-нибудь разъяснений — Михаэль слишком устал, чтобы повторять всю историю снова и снова, так что Вольф остался в неведении. Он молча слушал короткие фразы, которыми время от времени обменивались Линэш и Найт, но не улавливал ни толики смысла. Со второго этажа лениво спустились Голды в сопровождении Изумруда. Сапфир и Рубин в волнении бросились к Линэшу. Девушка тут же заключила Михаэля в горячие объятия, повествуя ему о том, как сильно она переживала за него, особенно потому, что за окном уже была глубокая ночь — время, когда у него появляется жар, а он отправился совсем один, ничего никому не сказав. Рубин лишь кивал, подтверждая каждое слово сестры, а Изумруд, как единственный не слишком эмоциональный член семейства Голдов, преспокойно лег к ногам Вольфа, иногда нюхая носок его сапога, изредка виляя хвостом и тем самым оставляя глубокие следы в слое пыли, песка и соломы, разбросанной по полу таверны.       Ненадолго явилась Жизель: потушила огонь в камине, пожелала всем спокойной ночи и удалилась восвояси. После ее ухода Рубин сразу начал вести себя по-хозяйски. Не спрашивая ни у кого разрешения, он зашел за барную стойку, взял из-под нее несколько бутылей и влил в один кувшин всего понемногу.       — Один мой друг говорил так: «Если тебе нравится выпивка, смешай ее с чем-нибудь еще, чтобы она нравилась тебе еще больше», — поделился он, размешивая пятерней получившуюся ядреную смесь.       — А ты мыл руки перед всеми этими манипуляциями? — сухо спросил Найт, отодвинув свою кружку подальше от кувшина.       — Это ж не вода — тут любая грязь не страшна, ею даже открытые раны поливать можно, чтобы те лучше зажили. Готово! Кто будет пробовать?       Руку сразу же поднял Линэш, открытый всяческим экспериментам. Найт предпочел отказаться, с пренебрежением переключив свое внимание на потрескивание веток в камине. Вольфа вспугнул запах получившейся у Рубина смеси. Сапфир согласилась на «совсем чуть-чуть», искоса поглядывая на горящего от любопытства Линэша. Красноволосый Голд плеснул плод своих стараний в три кружки, одну из которых поднес к своим губам и отпил первым. Потом причмокнул, заверив всех, что получилось сносно, однако допивать свое творение не стал. Сапфир тоже хватило всего на один глоток, зато Линэш опустошил свою кружку и затем выцедил еще полкувшина под недоуменные и обеспокоенные взгляды товарищей. Он бы выпил вообще все, если бы Рубин не додумался спрятать кувшин под барную стойку.       С тоской заглянув в пустую кружку, колдун рыгнул в кулак и осмотрел темную комнату.       — А где Жизель? — икнув, спросил он.       — Давно уже потушила камин и ушла спать. Может, тебе тоже пора, м? — осторожно поинтересовалась Сапфир.       — Да ну… — Он вздохнул и подпер голову рукой; медленно локоть соскальзывал со стойки. Глаза Линэша потускнели. Впервые он не двигался беспрестанно, а сидел спокойно, не шевеля даже пальцем.       — Напился? — шепотом спросил Рубин.       — Если бы, — фыркнул Найт. — Он просто устал. К тому же сейчас ночь, и у него снова начинается жар, а в таком состоянии он не очень хорошо соображает, особенно если зальет и без того измученные мозги каким-нибудь пойлом.       Наконец, Михаэль зашевелился. Дернул плечом, поднял голову и сел поудобнее, словно только что очнулся ото сна, но потухшие глаза выдавали его энергетическую истощенность.       — Не надо наговаривать, — медленнее, чем обычно, заговорил он. — Между прочим, я соображаю куда лучше других, даже когда мне плохо. Вот, например! Вы сказали, что Жизель уже потушила камин, но тогда откуда этот хруст? Обманули…       Компания замерла.       — Линэш… мы тебя не обманули…       Потухший камин мигал дотлевающими красными угольками.       И этот тихий хруст доносился совсем не из него…       Старик встал из-за стола в самом темном углу. Каждое его движение сопровождалось хрустом переломанной ветви; тело под темным плащом подергивалось. Старик повернулся к барной стойке, на пол с грохотом упал задетый им стул.       — Что происходит?.. — в ужасе пискнула Сапфир за мгновение до того, как капюшон перестал скрывать остроносое лицо незнакомца и все от увиденного потеряли дар речи.       Короткие седые волосы обрамляли абсолютно оранжевую кожу, будто покрытую толстой бугристой коркой. Желтые, как у хищной птицы, глаза с точками-зрачками изучающе бегали по ошеломленной компании у барной стойки. Внезапно руку старика в плече резко выгнуло назад с оглушительным хрустом, и Вольф уронил табурет, попятившись за спину Линэша. Захрустела и вторая рука, выгибаясь и резко увеличиваясь в длине. Кажется, то же случилось и с ногами, потому что теперь старик в балахоне задевал головой потолок. Ткань лопнула, осыпалась на покрытый соломой пол крупными обрывками, и перед глазами оборотня, вампира и колдунов предстал огромный оранжевый богомол с человеческой головой, беспрестанно вращающейся вокруг своей оси, как на шарнире. Темно-рыжую кожу чудовища рассекали черные зарубки, кое-где мелькали тонкие оранжевые щупальца, а со спины до пола спускались широкие зеленые вуали сочной ботвы.       — Что это за чертовщина такая?! — просипел Рубин, хватаясь за свою волшебную палочку, как и его сестра.       — Это не чертовщина… — онемевшими от шока губами произнес Линэш. — Это… морковь.       — Ты такое когда-нибудь видел?.. — в ужасе быстро глянула на него Сапфир, оторвавшись взором от вращающейся головы монстра. — Что с ним делать?!       — Съесть?..       — По-моему, нам не до шуток! — влез в беседу Найт, сжав кулаки.       Голова чудища замерла, опрокинувшись набок. Длинная конечность с силой поваленного дерева обрушилась на стол, и он разлетелся в щепки.       — Ох… — одновременно выдохнули все разом.       — Вот это силища… — поразился Рубин.       — И нам нужно победить его, не развалив таверну, — напомнил всем Линэш.       — И как ты себе это представляешь?! — разъярилась Сапфир. — Он же…       — Без разговоров, — осадил ее Найт и достал из сапога нож.       Решительно он рванул к чудовищу, петляя из стороны в сторону — как оказалось, не зря: короткие щупальца, покрытые частыми темными шипами, в одно мгновение удлинились в десять, а то и в пятнадцать раз, и попытались хлестнуть кота. Но не тут-то было! — Найт грациозно уворачивался от каждого щупа, однако когда подобрался к монстру слишком близко, его настигла мощная конечность богомола. Кот отлетел к стене, приложившись о нее затылком, и пока приходил в себя, щупальца сомкнулись вокруг его тела. Все это произошло в считанные секунды, и крик кота, попавшего в жгучую ловушку, стал сигналом для остальных.       — Изумруд, Фас!       Пес бросился вперед, стараясь перенаправить на себя все внимание монстра. Остальные Голды, встав с двух сторон от цели, послали в чудище снопы разноцветных искр, которые не смогли пробить толстую оранжевую корку и просто растворились, едва соприкоснувшись с ней.       Пока обращенный в нечто старик силился проткнуть острыми, словно пара мечей, концами своих рук мельтешащего под ногами Изумруда, его щупальца не только мучительно вдавливали свои шипы в кожу Найта, но и все сильнее душили его. Вдруг тело попавшего в ловушку фамилиара скрылось за стеной из щупов, и тут же из-под них выскочил темный кот и промчался мимо Голдов к Линэшу и Вольфу, все еще стоящим у барной стойки.       Вольф не действовал потому, что не знал, нужно ли ему что-то делать. Да что он сможет в бою с такой несокрушимой на вид махиной!.. Линэш же был погружен в раздумья. За годы своего «сотрудничества» с Найтом он бесчисленное множество раз пользовался Книгой. Мальчишкой он всегда интересовался чудовищами и как только получил удивительный кулон, сразу же просмотрел все его страницы (хоть тогда их и было чуточку меньше). Идея вдумчиво прочесть этот талмуд целиком представляла собой задачу из ряда невозможных и невоплотимых ни при каких условиях. Однако просто просмотрев каждое изображение в Книге по сотне раз, Линэш запомнил, какие существа в ней есть, а каких нет, и не было там самой крохи. Но никогда ничего подобного тому, с чем они столкнулись сейчас, он там не видел и в этот момент ощущал себя бессильным ребенком, не способным защитить свою семью.       Кот, виновато прижав уши, присел у ног хозяина, точно так же, как и он, не зная, что делать. Линэш, проигнорировав возвращение кота, повернулся к Вольфу.       — Ты сможешь обратиться?       Вольф замялся.       — Не знаю… попробую…       Он закрыл глаза, представляя свое обращение. Крики Голдов, поскуливание Изумруда, все еще рвущегося в бой, несмотря на страх и боль от несерьезных, но все же достаточно болезненных ранений, вытесняли из головы адлета все желание обращаться в волка. В его сознании словно образовалась невидимая стена между человеком и волком, преодолеть которую он никак не мог.       — Я не сумею, хозяин! У меня не выходит… — чуть не плача, сетовал Вольф.       Линэш цыкнул. Теперь надо было придумывать новый план.       Тем временем щупальца достали до Сапфир. Отбросив Изумруда к щепкам, оставшимся от стола, они скрутились плотными кольцами вокруг синеволосой колдуньи, поднимая ее в воздух. Теперь на пути заклятий Рубина была сестра, и рисковать ею он не собирался.       — Линэш, скорее помогай! — завопил он, мечась от бессилия. На всю таверну кричала Сапфир, трепещущая от боли как муха в паутине.       — А я тут что, по-твоему, ром пью?! — рыком отозвался Михаэль, замирая: — Ром…       Он перепрыгнул через барную стойку, ненадолго исчез под ней, схватил с полки кувшин и бросил на него последний оценивающий взгляд.       — Ром — не ром, а помочь может!       Оббежав бледного, словно фарфорового, Рубина, Линэш запустил кувшином во врага.       — Что ты делаешь?! — крикнул ему Голд.       — Огонь! — рыкнул Линэш, пятясь от приближающихся к нему щупалец.       Рубин взмахнул палочкой. На ее кончике полыхнуло пламя, перескакивающее на морковного монстра. Выпивка воспламенилась, чудовище взревело, скручивая тентакли точь-в-точь как раненый осьминог. Сапфир упала на пол, сено под ней тут же покраснело. Рядом с ней опустился на колени Рубин, подбежал лающий от волнения Изумруд. Языки огня взвились до потолка, окутывая все тело монстра целиком! — и в тот же миг исчезли вместе с ним!       Линэш подошел к черному обожженному пятну на полу таверны. На дымящейся соломе лежала съежившаяся, величиной с палец, морковка.       Сапфир застонала и открыла глаза. Следы от шипов были везде, даже на ее прекрасном лице, покрытом капельками крови, как трава росой.       — Ты как? — спросил ее Рубин. Его руки дрожали, как и губы: четверть минуты назад он думал, что потеряет сестру навсегда…       Колдунья не ответила, попыталась подняться, но не смогла и, поморщившись от боли, легла обратно. На лестнице раздались торопливые шаги. Это проснулась Жизель. Она бегом спустилась вниз и окаменела на последней ступеньке, увидев, что случилось с ее заведением.       За время боя был превращен в щепки не один только стол — легче было сказать, сколько столов уцелело, тем более что их можно было посчитать по пальцам всего одной руки. Кое-где — в основном куда врезался Найт — доски на стенах были погнуты и покрылись трещинами, половина каменного камина была развалена, половина стульев обратилась в труху, замешавшуюся в соломе. И это огромное черное от копоти пятно на полу и частично на стене, аж до самого потолка…       — Что… что произошло? — простонала Жизель, спускаясь с лестницы.       — «Коня без седла» посетил очередной монстр, — громко ответил ей Линэш. Его голос снова был тверд и выразителен, слова проговаривались с чрезвычайной четкостью, и сложно было поверить, что не так давно этот человек был хоть немного пьян или просто не в себе.       — Какой кошмар… — приложила руки к лицу Жизель, то ли имея в виду прошедшее сражение, то ли его горестные для ее любимой таверны последствия.       Вольф налил полную кружку воды и с сожалением принес ее Жизель, рухнувшей на косоногий (а ведь раньше этой ночи он таковым не был) стул, будто он, адлет, — единственный, кто был виной всем этим разрушениям. Пухленькая хозяйка «Коня без седла» залпом выпила все, икнула, наверное, заверив себя, что ей принесли алкоголь, и замерла, буравя мутными глазами черной пятно. Рубин с нежностью любящего мужа поднял Сапфир на руки и унес на верхний этаж, в их покои. Следом за ним, скуля, просеменил Изумруд. Найт улегся на барной стойке, недовольно помахивая хвостом, благодаря чему из-под слоя пыли обнажилась светло-коричневая древесина. Линэш уселся на высокий барный табурет спиной к стойке, приник к ней затылком, выгнувшись назад дугой. Кот, мурлыча, перебрался по хозяйскому плечу Линэшу на колени, видно, выжидая похвалу, но Михаэль его проигнорировал, думая сейчас только о своей нелегкой работе. Лишь через десять минут Жизель поднялась и удалилась к себе, а Вольф занял табурет подле хозяина.       — Я посоветовал ей поспать.       — Правильно, — тихо отозвался колдун, прикрывая глаза. — Утро вечера мудренее.       — Никогда такого не слышал…       — Ты и монстра такого раньше не видел, как и я. Все бывает впервые.       — А вот и нет, — возразил адлет.       — Что «нет»? — сонно спросил Линэш.       — Я уже видел его.       Сонливость Михаэль как ветром сдуло. Он выпрямился так резко, что Найт съехал с его колен и, фырча, упал на лапы в солому.       — Да быть не может! — не поверил он своим ушам.       — Может. Только я видел его не наяву, а в книге.       — Хватит выдумывать! В Книге нет такого существа, я помню ее практически наизусть…       — Да не в твоей волшебной книге, хозяин!       — Но ты не видел больше никаких книг, — уверенно произнес Линэш. — Ты ведь даже читать не умеешь, разве не так?       — Не умею; я ее и не читал — мы с Ниамом рассматривали картинки, — едва не захныкал Вольф: из-за Линэша, никак не желающего верить его словам, щенка охватила такая досада, что впору было разрыдаться. — Эту книгу написал для Ниама его отец и даже нарисовал картинки. Там на каждой странице чудовища, написано, что они едят, как убивают, как появляются — все-все! Ниам мне все это рассказывал, но я так боялся тех страшных картинок, что почти не слушал его, а вот морковного монстра запомнил, потому что выглядел он совсем не страшно, даже смешно. Ну… как мне тогда показалось… — покосился адлет на выжженное пятно на полу.       — Что ж ты мне раньше об этом не говорил, бестолочь?! — обрушил на щенка свою ярость Линэш.       — Я не знал, что это важно… — и у Вольфа на ресницах показались мелкие слезинки.       — Потому что ты идиот!       — Хозяин!..       В ту же минуту Михаэль схватил адлета за руку и поволок к входной двери, бросив коту прощальное «Сиди здесь!», стоило тому встать. Недолго повиляв хвостом, Найт гордо спрыгнул с барной стойки и поковылял по лестнице наверх, отсыпаться после очередного трудного дня.       Все дорогу до дома семейства Наин Линэш ругал щенка, выкрикивая оскорбления на всю улицу. Вольф не мог позволить себе на него обидеться, ведь чувствовал себя воистину виноватым. Он не знал, что Михаэль, любя, его еще щадит, ведь мог припомнить слова и помрачнее.       Линэш втащил Вольфа на крыльцо и забарабанил в хлипкую дверь. Она скрипела, как вздыхала, при каждом ударе его кулака, но вот наконец загремел засов, и Анжелика в ночнушке и халате поверх нее пустила поздних гостей в дом:       — Ночь на дворе… — зевая, пролепетала она и отошла в сторону, чтобы не загораживать Линэшу дорогу.       Колдун взлетел по лестнице и скрылся в детской. Пока Анжелика закрыла дверь на засов, Вольф неловко мялся, стоя на ковре в прихожей. На второй этаж они поднялись вместе.       Колдун сидел на краю постели и легонько похлопывал Ниама по щекам, пытаясь его пробудить. Мальчик лениво приоткрыл глаза, но тут же проснулся, как понял, кто был перед ним.       — Я так рад вам двоим! — сердечно улыбнулся он.       — Извини, нет времени на любезности, — холодно ответил Линэш. — Ниам, мне нужна твоя помощь.       — Помощь?       — Именно. Ты должен найти и показать мне книгу, оставленную тебе твоим отцом.       — Книгу…       — Если ты и дальше будешь все за мной повторять, мы управимся лишь к рассвету! — потерял терпение колдун.       — Пожалуйста, не кричите на него! — гневно отозвалась Анжелика, подбегая к сыну. Она села возле его плеча и накрыла его широким рукавом халата, точно лебедушка, прячущая под крылом своего птенца.       — Извини, но я взволнован! Мне нужна книга! Ниам, пожалуйста… Покажи мне ее.       Мальчик кивнул и вылез из постели. Мать отпустила его через силу, нервно поджимая губы. Ниам подошел к сундуку с игрушками, со скрипом открыл крышку и погрузился в поиски, исчезнув в громоздком сундуке почти с головой. На пол вываливались деревянные солдатики и кони, малюсенькие фигурки других животных и всякий хлам, найденный мальчиком на улице во время прогулок: разноцветные камни, ржавые пружинки, кривые гвозди и обломки каких-то дощечек. Наконец, Ниам вылез из сундука и положил Линэшу на колени средних размеров книгу в светлом кожаном переплете. Обложка была вся в отметинах и разрезах, отделку сшивали не один десяток раз, чтобы все это держалось и не распалось на части прямо в руках у читателя.       Линэш дотронулся до обложки и тут же отдернул кисть.       — Откуда в вашей семье эта книга? — напряженно спросил он.       — Вы же знаете, ее заполнил мой покойный муж, — ответила Анжелика, снова прижимая к себе Ниама. Девушка старалась не смотреть на книгу больше секунды, и дело тут было даже не в воспоминаниях о любимом. Это же чувствовал и Линэш. Книга пугала. До мурашек, до легкой дрожи в коленях. Один взгляд на нее — и все внутри начинало мучительно сворачиваться, сложно отторгало запечатленный образ.       — В том-то и дело, что твой муж ее заполнил, но откуда сама книга: откуда обложка и все эти страницы?       Анжелика отстраненно пожала плечами.       — Она досталась папе от дедушки, — ответил за мать Ниам. — Мы с ним нашли ее в старых дедушкиных вещах. Папа сказал, что в ней мы можем написать и нарисовать все, что я захочу, и я выбрал чудовищ, мне всегда нравились страшилки.       — Значит, от деда… — задумчиво проронил Линэш. — И человек он был замкнутый, немногословный и даже чем-то пугающий? Не пускал посторонних в свой дом, запрещал прикасаться и даже смотреть на его вещи, почти все время пропадал в своем кабинете или еще где, заперевшись и не впуская никого внутрь, так?       — Да… — ошарашенно подтвердила каждое его слово Анжелика. — Но откуда Вы все это знаете?..       — Потому что я уже встречал подобных людей. И подобные книги. И все всегда повторяется и в тех, и в других… — Он вздохнул, против воли прикоснулся к книге и открыл ее. — Я хочу, чтобы вы поняли и приняли все, что я собираюсь вам сказать. В это нелегко поверить — я сам до конца не верю в такие совпадения! — но работа мне уже тысячу, а то и сотню тысяч раз доказала, что бывают вещи и похуже. Дед Ниама не был обычным человеком. Помимо замкнутости и ряда странностей, он обладал отменным умом и хитростью, много читал, наверное, просто обожал книги, особенно… старинные. Мог тратить уйму денег на всякие древности. — Колдун оторвался от наиточнейшего изображения бу-хаг и бросил взгляд на Анжелику. Ее испуганные глаза ясно сообщали ему, что каждое сказанное им слово — истина для нее. — Когда-то давно эта книга могла и не быть пустой. Обычно в похожих фолиантах очень много страниц, их может быть около тысячи, а тут не больше двух сотен… Не важно, заполнял ее ваш дед или кто-то другой, от кого он потом и получил эту книгу, но он вырвал из нее все исписанные страницы и или спрятал где-то в доме, где он жил, или уничтожил, сжег. Возможно, его преследовали именно из-за этой книги, потому что такая редкость — заманчивый и очень лакомый кусок. Он умер своей смертью?       Ниам вздрогнул. Мальчик был так же напуган, как и в логове бугименов, сидя в клетке.       — Он… повесился… — еле-еле зашевелил губами он.       — Не сам, — твердо заверил всех присутствующих Линэш.       — Да что же Вы такое говорите?! — поднялась на ноги Анжелика, шелестя халатом. — Да еще и при Ниаме!..       — Он должен знать все. Иначе этот разговор не будет иметь смысла. Я хочу помочь.       Вдова, помявшись у кровати, снова опустилась на нее и теперь взирала на Линэша с явным осуждением.       — Спасибо. Итак, дед Ниама или успел уничтожить заполненные страницы из книги, или их вырвали из его рук и вздернули старика на люстре…       — Господин Линэш! — взвизгнула Анжелика.       На глазах Ниама появились слезы.       Но колдун безмятежно продолжал, словно рассказывал детскую поучительную сказку:       — …в любом случае… старика не стало, и его вещи попали в вашу семью. Ниам и его отец находят книгу и решают ее заполнить чудовищами из различных легенд. Книга заполнена, работа завершена, но тут погибает половина вашей семьи, Ниам остается с матерью, потеряв отца, который был для него не только родителем, но и самым близким другом. Он начинает тосковать и, чтобы хоть как-то справиться со своим горем, перечитывает подаренную отцом книгу раз за разом… Ниам, ты читал ее вслух?       — Да… я представляю, что читаю ее папе…       — От этого и все беды. Анжелика, отец Ниама ведь рассказывал ему страшилки на ночь…       — Откуда Вы знаете?..       — Ты сама при мне это сказала, Анжелика. Вспомни тот день, когда я впервые был у вас в гостях, когда Ниам увидел в детской бугимена. Мальчик читал ему перед сном вслух эту книгу?       — Да. Но я не понимаю, к чему Вы ведете?       — Ваш дедушка был некромантом.       Напоровшись на недоумевающие взгляды, Линэш, что скрывать, с удовольствием принялся разъяснять:       — Некроманты немного схожи с колдунами: у них тоже есть магические способности, но мы, колдуя, направляем их через волшебные палочки, а некроманты — через волшебные книги. Только если колдовать с палочкой молча, не произнося заклинания, просто, то некромантам творить свою магию без звука почти невозможно. Сила некроманта в слове, но, естественно, направлять ее через любую книгу он не может. И по стечению обстоятельств все сложилось так, что подобная вещь тут появилась…       — Но как в этом всем замешан отец моего мужа? Он никогда не жил здесь.       — А я и не о нем сейчас говорю, — совсем невесело произнес Линэш, глядя на Ниама. — Магическая сила может передаваться от отца к сыну, но раз отец Ниама читал эту книгу вслух, и ничего не происходило, значит, он ее не имел. Следовательно, сила перешла через поколение.       Ниам поднял покрасневшие глаза на колдуна.       — Я — некромант?       — Боюсь, что так. Ты читал эту книгу вслух, и на улицах вашего города стали появляться монстры. Я пролистал твою книгу — они все здесь есть: и бу-хаг, и йе-руж, и бугимены, и тролли… И даже вот этот. — Линэш перелистнул книгу на последнюю страницу, где во всей красе был изображен морковный монстр. — Он появился час назад в таверне. Тогда-то, благодаря Вольфу, я и догадался, что происходит.       Ниам нежно переложил книгу к себе на колени и провел пальцами по изображению, нарисованному его отцом.       — Я не люблю есть морковь, — прошептал он, приглушенно всхлипывая. — А папа придумал этого монстра. Он сказал, что если я не буду ее есть, то ко мне придет морковное чудище. Но если я буду есть морковь, то не только буду сильным и здоровым, но и задобрю монстра. С тех пор, как я начал есть морковь, я никогда не болел…       — Думаю, морковь здесь не при чем. Сила некромантов подпитывает их тела, делает сильнее. Ты не болел, потому что получил силу своего деда.       — Да, дедушка тогда уже умер…       — Да что Вы такое говорите?! — не выдержала Анжелика, сжимая пальцами простыню. — Ниам не некромант! Он простой, самый обыкновенный мальчик! Как Вы вообще можете доказать все то, что наговорили тут?!..       — Эта книга сделана из человеческой кожи, — угрюмо добавил Линэш, и Анжелика, побледнев, замолчала. Ниам отдернул руки от тома, все еще лежащего у него на коленях. — С самых древних времен волшебные книги делали из не совсем традиционных материалов. Волшебники и колдуны, пытающиеся идти по стопам некромантов, закладывали в свои толмуты частицы волшебных существ: перья грифонов, волосы из хвоста или гривы единорога, обсыпали страницы порошками из зубов или костей мантикор, драконов. А все для того, чтобы чужая энергия сделала обычную вещь особенной, способной концентрировать в себе магическую силу хозяина и направлять ее так, как он того захочет. Некроманты пошли дальше. Они считали все верования остального магического сообщества ничтожными ужимками и выбрали для себя иной путь. Они не добавляли в книги части каких-либо животных: сперва они делали книги из кожи существ из легенд, а потом решили, что кожа людей подойдет для этой задачи больше — и были правы. Страшный грех убийства и неуважения к останкам ранее живого существа усиливали магический потенциал их книг настолько, что с ними смог бы справиться даже некромант-ребенок, не знающий ничего о своей силе…       — Я не верю… — простонала Анжелика, кусая блеклые губы.       — Я знаю еще один способ, как можно это доказать.       Линэш снял перчатку, оголяя и показывая молодой вдове тыльную сторону своей ладони, испещренную черными узорами.       — Это проклятие. Оно есть у каждого некроманта, потому что за все века темных экспериментов их магическая сила пропиталась злом.       — Но я видела Ниама, я мою его каждый день — у него нет ничего подобного!       Линэш не стал спорить. Он жестом попросил подойти мальчика к себе и взъерошил ему волосы.       — Иди сюда, посмотри, — позвал он напуганную мать.       Анжелика поднялась с кровати. Походка ее была ломаной и совсем не плавной, будто ее телом кто-то управлял, а она неистово сопротивлялась.       — Над ухом, — коротко указал Линэш, отходя к шкафу.       Мать согнулась над сыном, приподнимая локоны над его правым ухом. От линии волос, ниже всего на один сантиметр, спускался черный кончик закругленного узора.       — Скорее всего, у него вся голова с метке проклятых, но не советую сбривать волосы, чтобы удостовериться в моей правоте.       Вдова крепко обняла сына — так, точно его вот-вот у нее заберут навсегда.       Линэш надел перчатку. Как только его метки скрылись под одеждой, лицо чуточку просветлело, колдун почувствовал себя в разы лучше: с плеч временно был снят тяжелый груз. Михаэль уже направился к кровати (на одеяле лежала оставленная Ниамом волшебная книга), как вдруг остановился и повернулся к вдове и Ниаму, будто услышал, что кто-то его позвал.       — Но некроманты ведь не всесильны, — самому себе напомнил он. — Они не могут создавать в этом мире все, что им заблагорассудится… О, я только сейчас вспомнил, что не так давно обсуждал это со своими друзьями: мары — демонические существа, некромантам они не подвластны! — В порыве эмоций Линэш, как в танце, закружил по детской комнате, перешагивая через разбросанные игрушки. — Но ты! — Он выхватил испуганного Ниама из рук его матери и поднял его чуть ли не до самого потолка. — Ты унаследовал силу своего деда! Перед самой смертью он подумал о тебе — он передал тебе свою силу, а он был очень, очень силен! Более того, ты его внук, в тебе течет его кровь, и ты уже был некромантом по своей природе, от рождения. В тебе сила твоя истинная и сила твоего деда, может быть, ты получил еще и силу, предназначавшуюся твоему отцу по праву рождения, которую он в себе так и не открыл, а вкупе получается взрывная смесь! Ты, вероятно, самый сильный некромант на земле благодаря своей крови и выдающемуся деду! Поэтому тебе доступно куда большее, чем всем остальным: что бы ты ни увидел в этой книге, ты материализуешь все.       Линэш поставил мальчика на ноги и сел прямо на пол, вертя между пальцами деревянного солдатика без одной ноги.       — Но это не есть хорошо, даже в контексте произошедшего в городе. Сейчас быть некромантом — страшное преступление, потому что оно подразумевает худшие из грехов. За любовь к темным наукам на некромантов ополчились не только обычные люди, но и все магическое сообщество. Половина тех, кто содержатся в магических тюрьмах, — некроманты.       — Меня посадят в тюрьму?       — Нет, — улыбнулся ему Линэш. — Я никому не расскажу о тебе. Но заберу эту книгу. И уничтожу. А ты должен пообещать, что впредь ни на шаг не подойдешь к подобным темным вещам. Ты не будешь использовать свою силу, потому что у тех, кто объявляют охоту на некромантов и темных чародеев, есть свои способы обнаружения таких, как ты. Единственная причина использовать свои способности — это смертельная угроза тебе, твоей матери или кому-то поблизости, кого — ты должен знать это наверняка! — ты сможешь спасти, если прибегнешь к своему дару.       Линэш отдал Ниаму солдатика, встал и подобрал книгу. Вольф уже ждал его у двери.       — Стойте! — закричал Ниам. — Но как же я смогу спасти кого-нибудь, если вы уносите книгу?       — Это уже твои проблемы. Я не некромант, я не знаю, можете ли вы творить мелкие чудеса без волшебных книг, но если можете, то ты так и сделаешь. Книг не ищи никогда. Иначе мне лично придется тебя убить. Прощай.       Не оглядываясь, он бегло спустился по лестнице и вышел из дома семейства Наин с книгой под мышкой. Вольф собачкой бежал по пятам, пока они не вышли из города и не дошли до заброшенного дома старика Тюра. Только тогда адлет позволил себе говорить.       — Мы больше с ними не увидимся?       — Надеюсь, что так. Иначе обстоятельства встречи могут быть не слишком приятными.       Он сложил за домом несколько веток, кинул туда немного сухой соломы и сверху положил книгу. Из волшебной палочки вылетел желтый огонек, солома вспыхнула, а следом за ней и хворост. Скоро кожаная обложка книги почернела, нити лопнули, и древний фолиант превратился в неровные дотлевающие обрывки человеческой плоти и кучку пепла полностью сгоревших страниц.       — Все, — с облегчением вдохнул дым Линэш. — Больше здесь не будет никаких кровожадных монстров.       Вольф завороженно смотрел на пламя, уничтожающее некромантскую книгу, из-за которой погибло столько хороших людей. Уже во второй раз за сегодняшнюю ночь огонь спасает их и всех остальных, очищая и избавляя от скверны…       — Хозяин.       — Что?       — Когда ты рассказывал про некромантов, ты назвал Голдов своими друзьями.       Михаэль задумчиво почесал затылок.       — Да быть такого не может. Ты ослышался.       — Нет, ты действительно сказал: «Я обсуждал это со своими друзьями».       — Надо же — так грубо оговорился. Идем.