Колдун: Три Проклятия

      Долгожданный завтрак проходил в полном молчании. В обществе Линэша Рубин все еще чувствовал себя крайне неуютно — сказывалось чувство вины за свое недавнее безумное поведение. Напротив Линэша за столом пустовало место Сапфир, которую он так и не видел с прошедшей ночи, как и все остальные, кроме врача и Жизель. Хозяйка таверны принесла ей завтрак в постель и позже, вернувшись, рассказала, что госпожа Голд чувствует себя неплохо, но спускаться все же пока не собирается. Теперь Жизель ходила к ней очень часто: сердечная женщина проверяла каждый час, все ли в порядке с юной особой, меняла ей повязку на руке, как и предписал врач, и помогала во всем, что бы Сапфир ни понадобилось.       За привычным столом колдовской компании пустовало еще одно место, но о том, кто его должен занимать, Михаэль Линэш особо не волновался. По правде говоря, в свете пережитого он вообще забыл про этого человека, что ранее казалось совершенно невозможным.       На стол возле тарелок Линэша и Голда аккуратно вместились кружки с медового цвета напитком, источающим терпкий цветочный аромат.       — Спасибо, Тоби, — поблагодарил бармена Линэш, у которого, в отличие от Рубина, рот не был полон салата.       — Ну что ты, это ведь моя работа. Ты не забыл, у тебя сегодня важный день.       — Важный день?       — Спасение города, — напомнил Ноу. — Или ты уже передумал? Будешь спасать своего приятеля, жертвуя сотнями жизней?       — Нет, нет, что ты, — от отвращения сморщил нос Линэш. — Просто я… забыл…       — Кстати, о забытом, — наконец, расправился с нашинкованными томатами Рубин. — А где Вольф?       Линэш впервые за последние часы обратил внимание на пропажу волчонка.       — Он… Не знаю, если честно. Где же он?..       — О-о-у-у, — с искусственной грустью затянул Ноу, уходя, — наверное, уже очень, очень далеко… — Но он не ушел насовсем, всего лишь встал за барную стойку, где ему по долгу службы и положено было быть. — Ты ведь уже придумал план спасения всех этих людей, так? Ты вчера ушел наверх, думая об этом, помнишь?       Линэш замер, так и не донеся необычную выпивку до рта.       Как он мог про это забыть? И про Вольфа: как такое вообще возможно, чтобы он не заметил исчезновение своего верного пса? А Найт! Каждая ночь без этого своевольного кота для Линэша казалась мукой, тянущейся бесконечно долго: не начать думать о чем-то другом, не заснуть, а если все-таки и удается погрузиться в дремоту, то обязательно начнет сниться какой-нибудь изощренный кошмар, от которого не так-то легко проснуться. Но этой ночью он спал как младенец. Даже жар был ему нипочем. Однако таких чудес не бывает; на все хорошее, как и на все плохое, всегда должна быть причина. Так где же она?..       Линэш поставил кружку обратно на стол. Еле заметно нахмурился Ноу.       — Да, я придумал кое-что, — озвучил Линэш.       — Вот! — воодушевленно воскликнул Голд, размахивая вилкой. — Я же не зря говорил, что ты — мозг нашей компании!       — И ты не только это сказал вчера не напрасно. Ты что-то сказал про бутылку и навел меня на поистине гениальную мысль.       — Озвучь, — возвращаясь к столу, попросил бармен.       — Флакон, — глядя на Рубина, проговорил Линэш.       — Флакон? Какой флакон?       — Ах точно, ты же не был тогда с нами… — опомнился Михаэль. — Хорошо, кратенько расскажу. Среди прочих безделушек у меня завалялся старинный флакон. Чаша джина. Внутри он куда больше, чем снаружи, там, кажется, шесть уровней и каждый величиной с несколько улиц, а то и больше, — там точно поместятся все жители этого города. Каин хочет стереть это места с лица земли? Хорошо, только отдай нам Найта здоровым и невредимым — и играй в солдатиков сколько влезет, только все горожане будут перенесены. И спасены! Что думаешь?       — Это гениально, — восхищенно выдохнул Рубин, выронив вилку. — Почему ты мне никогда не рассказывал про этот флакон? Где он?       — В моей комнате, в одном из карманов дорожного плаща.       — Великолепно! — подпел Тобиас Ноу. — Вам нужно за эту идею выпить! — кивнул он на стоящие на столе кружки и, подмигнув не смотрящему на него Линэшу, торопливо ускользнул вверх по лестнице.       — Но там все не так просто, — почесал затылок Линэш (волосы затопорщились, как иглы у ежа). — Найт говорил, что на каждом уровне этого Флакона живут различные монстры. С одним тамошним созданием мы уже повстречались и чудом уцелели: нам повезло, что существо то оказалось не слишком опасным и даже разумным, в ином случае я бы сейчас здесь с тобой не сидел. Разумность среди этих и прочих той же природы тварей — большая редкость! Флакон очень старый, внутри него сохранены создания самых древних эпох, и может там быть практически кто угодно. Найт, конечно, предположил, какие твари там могут встречаться чаще прочих, но это, как ты понимаешь, был примерный список, и ни с одним монстром из него договориться не получится. Если гарпия была там не одна — до того, как сожрала всех своих собратьев, — то и на остальных уровнях Флакона может обитать не одно существо — целый вид.       — Что-то я не понимаю твоих трудностей. Ты ведь с одной тварью договорился? Вот на тот уровень и запусти всех людей, если он безопасен, — здраво рассудил Рубин.       — Не выйдет, — покачал головой Линэш. — Найт сказал, что в прошлый раз мы случайно попали на один и тот же уровень; все может быть совершенно иначе. Люди будут распределяться по всем уровням, и предсказать, кто куда попадет, невозможно.       — Значит, придется убить всех тварей, на каждом уровне.       — Вечно у тебя все слишком просто, — укорил его Линэш, одаривая усталой усмешкой. — Подумай еще раз: шесть уровней — пять, если не учитывать тот, на котором мы уже были. И каждого монстра нужно сделать безопасным для людей. Да на это уйдет неделя уж точно! У нас нет такого времени.       — Так почему бы его не замедлить — время, — весело предложил Рубин.       — Все у тебя через юмор: противно, будь хоть изредка серьезен…       — Да нет же, я и сейчас серьезен! — хлопнул по столу ладонью Рубин, едва не опрокинув тарелку. — Этот флакон невелик?       — В смысле, «невелик»?       — В смысле, небольшого размера?       — Снаружи — да, и что?       — А то, что небольшие объекты легко можно погружать в сферу замедленного времени, замедляя его течение внутри этой самой сферы. Неужто ты этого не знаешь?       — Я знаю, только и ты ведь должен помнить, что моя палочка не слушается меня, когда я пытаюсь наколдовать что-нибудь основательное, а ведь сфера замедленного времени — это тебе не лягушку взорвать.       — Так и я — колдун, забыл?       — Я тебя люблю, — добродушно изрек Михаэль, чистосердечно широко улыбаясь.       — Прости, мое сердце уже занято, — рассмеялся покачивающийся на стуле Рубин.       — Боже, неужели тот пламенный поцелуй ничего не значил?       — Вот вечно ты переигрываешь, — приканчивая последний кусок нарезанного огурца, отрезал Рубин.       — Страсть заставляет нас совершать странные поступки, — с интонацией поэта передразнил Линэш оставляющего место за столом Голда.       — Уже и не смешно, — ответил тот, усиленно пряча улыбку. — Пойду, проведаю Сапфир. Ты… это… не говори ей о том, что вчера произошло…       — О том, что ты хотел меня убить, сперва разрезав ножом на маленькие кусочки, потом чуть не забив меня до смерти летающей мебелью, а после — пытаясь заживо потушить меня в вине? Ну что ты, конечно, не скажу, для этого и существует дружба!       — Спасибо. «Друг».       — Не за что… «дружище»…       Обоим колдунам при произнесении столь сентиментального слова стало не по себе, но все же что-то в этом было: несмотря на недолговременное сотрудничество при поимке различных чудовищ, соперничество везде и во всем, холодную натуру Линэша, а также подозрительность и недоверчивость Голда… За все те годы, что они были знакомы, Рубин и Михаэль, в конце концов, стали настоящими друзьями, пусть и против собственной воли.       Опустив глаза на обе нетронутые кружки, Линэш вылил их содержимое в камин. Пламя глухо кашлянуло, извергнув сноп искр, и вновь мирно затрещало сухими поленьями. Линэш не знал, зачем сделал то, что сделал. При каждой попытке включить мозги и мысленно сходить именно в эту сторону, его как будто кто-то резко тянул назад, в однородную пелену, в гуще которой путались чувства и мысли. Это вязкое болото внутри своей головы Линэш ощутил, когда закончилась его жестокая схватка с Рубином, а точнее… Он снова попытался об этом подумать, но в мыслях забурлил тягучий туман, а в глазах задвоилось.       Однако, что касается желтого безымянного напитка, Линэш твердо знал одно: ни в коем случае и ни при каких условиях он больше не должен его пить, ни единого глоточка.       Колдун встал из-за стола, окончив трапезу. По неизвестной ему самому причине Линэшу хотелось уйти прочь из этой комнаты, прочь от этого стола с его опустевшими тарелками и желтыми цветами в вазе, запах которых начал казаться неприятным и даже едким.       Линэш поднялся на второй этаж и, стоя в коридоре, открыл окно нараспашку. Утренний прохладный воздух заполнил таверну и, в частности, голову Михаэля. Мыслям его уже не было так тесно, зрение и равновесие пришли в норму. За спиной облокотившегося на подоконник Линэша распахнулась дверь в его собственную комнату, из которой в коридор с большим свертком вышел бармен. Наскоро издалека показав скрученную в ком простыню, из-под которой просвечивало что-то крупное и темное, он кратко пояснил:       — Меняю постельное белье в комнатах.       И ушел вниз.       От свежего воздуха Линэшу и правда полегчало, ведь через несколько секунд после ухода бармена колдун встрепенулся и понесся в спальню, способный уже видеть то, что происходит вокруг него. Со злостью рыча себе под нос, он безжалостно перерыл всю комнату, перевернул ее вверх дном, но так и не смог отыскать то, что хотел.       Счастливый от встречи с живой и почти здоровой сестрой Рубин, проходя мимо, изумленно замер на пороге.       — Что-то случилось? — спросил он, глядя на раскиданную по полу одежду и постельное белье.       — Еще как случилось! — швырнул в стену подушку Линэш, из которой тут же выстрелил пух. — Плащ пропал…       — Не переживай: купишь новый.       — Ты что, идиот?! — вспылил Линэш, одним мощным движением рук переворачивая свою кровать на бок. — ПЛАЩ ПРОПАЛ! Мой плащ! А вместе с ним и Флакон!       — Быть не может… — побледнел Рубин, осознав весь масштаб случившейся катастрофы. — Ты везде посмотрел?       — ОГЛЯДИ ЭТУ КОМНАТУ И ПОДУМАЙ, ВЕЗДЕ ЛИ Я ПОСМОТРЕЛ!       — Не ори, мы что-нибудь придумаем…       — Что мы придумаем?! Что ТЫ можешь придумать, м?!!! Это Я — МНЕ придется что-нибудь придумывать — снова! — всплеснул он руками. — О, или мы сделаем проще, — рассудил Линэш, доставая волшебную палочку.       — Это что, например?       — Убьем бармена.       Железной поступью он прошел мимо Рубина, оттеснив его к стене плечом. Голду понадобилось немного времени, чтобы понять: Михаэль не шутил; к этому моменту Линэш был уже внизу, и Голд со всех ног побежал к нему.       — Ты что, тоже сошел с ума, как я и Сапфир? — шел он по пятам за мечущимся по таверне Линэшем. — Давай окно откроем или выйдем на улицу: тебе нужно подышать, успокоиться…       — О, я подышал уже, благодарю! Вот где эта зараза?! — вышел из себя Линэш, заглядывая в пустую кухню. — Растерзаю ублюдка, задушу собственными руками, кишки выпущу и заставлю связать из них коврик — уродливый и дурно пахнущий коврик, — а потом он у меня его сожрет, без хлеба жрать будет, сукин сын, чтоб он подавился…       — Остановись хоть на секунду! — схватил Линэша за плечи Рубин, стараясь удержать на одном месте. — И объясни, при чем тут бармен?       — А при том, что он, гадина, при мне мой плащ вынес, обернул его простыней и вынес, а я стоял и щелкал клювом, пока он крал Флакон!       — Ты уверен?       — Я редко хочу свернуть кому-то шею, если в чем-то не уверен! А теперь пусти и помоги мне найти эту сволочь — или пошел вон! — и чтоб не мельтешил тут под ногами!       Рубин остался с другом, решив, что так будет куда безопаснее и для Линэша, и, в особенности, для Тобиаса Ноу, в вину которого Голд пока не верил. Ну как он мог украсть какой-то там плащ и флакон? Это же Тоби, его старый знакомый Тоби, который всегда был рядом, всегда… всегда был рядом?..       — А с каких пор Тоби здесь работает? — вдруг задался вопросом Рубин.       Линэш остановился, глядя на Голда исподлобья.       — Вот и я задумался об этом же самом. Сколько он крутился возле нас? До сегодняшней ночи я доверял ему как самому себе, но начиная с какого момента, я стал ему доверять? У меня такое впечатление, что после последней встречи с Каином здесь, в таверне, я впервые увидел человека по имени Тобиас Ноу. Но это почему-то совершенно вылетело у меня из головы. Я смотрел на него и не видел, я знал, что он стоит рядом, но будто бы и не догадывался об этом одновременно. Как зачарованный.       — Да нет, глупости, — с глупым смешком потряс головой Рубин, усаживаясь за стол и отодвигая вазу с желтыми цветами дальше от края. — Это же Тоби.       — И что, что Тоби? — спрятал палочку за пояс Линэш и грозно навис над Рубином. — «Это же Тоби» — а кто такой этот Тоби? И почему он появился тогда, когда нам поставил ультиматум Каин? Почему он украл Флакон…       — Это еще не доказано, — выпалил Рубин, но сказанное им пролетело мимо ушей Михаэля.       — …который мог быть выходом из всей этой идиотической ситуации? Не бывает таких совпадений. Он точно как-то связан с тем кровососом, и я выведу его на чистую воду. Но сейчас первым делом нужно вернуть Флакон! Или найти другой способ спасти всех жителей этого города…       — Флакон? — В тихо скрипнувшую входную дверь «Коня без седла» заглянула растерянная мордашка Вольфа.       — Ты где был? — рассерженно махнул ему рукой Линэш, приказывая подойти.       Адлет, понурив голову, но все же с улыбкой, подбежал к хозяину; старался из-за покрытой грязью челки лишний раз не заглядывать тому в глаза, чтобы ненароком не раскрыть свой самый большой и самый важный секрет. В руках, спрятанных за спиной, он что-то держал. Солома липла к его босым ногам, а на полу оставались мокрые следы липкой грязи.       — Здравствуй, хозяин.       — Где был, я спрашиваю! — громыхнул Линэш, и Вольф подпрыгнул на месте. Что-то негромко звякнуло у него в кармане.       — В стойле. Где клетка.       — Зачем? И почему на тебе нет сапог?       — А я их снял, — показал адлет пару промокших насквозь, но почему-то совершенно чистых сапог, которые только что держал за спиной.       — С какой целью?       — Чтобы не запачкать: в стойле жуткая грязь.       — По тебе видно. Тогда почему с сапог течет вода?       Адлет покраснел, снова пряча за спиной руки.       — Что, описался?       — Нет! — еще больше смутился адлет. — Я просто упал в пруд…       — В какой еще пруд? — нахмурился Линэш, решительно ничего не понимая.       Губы Вольфа зашевелились, однако четкая человеческая речь за этим не последовала: смущенный до нельзя, адлет что-то тихо порыкивал, надеясь, что на этом расспросы хозяина прекратятся, но не тут-то было. Доведенный до пограничного состояния, Линэш дернул Вольфа за руку так, что на ней мигом вспыхнул громадный синяк, зато после вскрика, похожего на собачье поскуливание, щенок рассказал что к чему.       Михаэль и Рубин слушали его с приоткрытыми ртами, не решались перебить, хотя чем дальше заходил рассказ адлета, тем больше вопросов у них возникало. Но Вольф просто выстреливал словами, путая их и по смыслу, и местами в предложениях, и если бы его кто-нибудь оборвал хотя бы на секунду, щенок мог замолчать об этом навсегда, решив унести с собой все приключившееся с ним в могилу. Прошла всего минута, а у Вольфа уже горели уши и лицо, а сердце скакало во весь опор, интенсивно отдаваясь в висках. Понимая, что долго он так не протянет, мальчик еще больше ускорил темп речи, и колдуны вконец перестали что-либо понимать.       — Стой, стой, стой! — не сдержавшись, прикрикнул на него Линэш. Адлет умолк, глотая воздух. — Ты волновался за Мираду…       — Кто такая Мирада? — живо поинтересовался Рубин.       — Отстань, — шикнул на него Линэш, усаживая уставшего волчонка. — Ты волновался за Мираду — и пошел к ней? Но как… когда?       — Ночью, — чуть не плача от чувства вины, пропищал адлет. — Только вернулся…       — Ты идиот! — отвесил ему подзатыльник Линэш, и Вольф, застонав, прослезился. — Ты что, не слушал, что тебе говорил Найт?! Ты не всегда будешь попадать на один и тот же уровень. Да ты ведь мог оказаться в окружении чудовищ, ты мог погибнуть, деревянная твоя башка!       — Прости, хозяин…       — У себя прощения проси!.. — В последний раз бросив на адлета сердитый взгляд, Линэш резко смягчился, сел напротив. — Ты украл Флакон? — с нежной улыбкой спросил он. Удивленный переменой настроения Линэша, адлет молча кивнул, и счастливый колдун погладил Вольфа по голове, ссыпая засохшую на волосах грязь тому на плечи. — Умничка. Никогда так больше не делай! — снова дал он щенку подзатыльник. — Но сейчас ты просто умничка, слов других нет! Надеюсь, он у тебя?       Вольф достал из кармана золотой флакончик, украшенный мелкой россыпью разноцветных драгоценных камней. Приняв из рук адлета сокровище, Линэш любовно клюнул мальчика в макушку и поспешил убрать Флакон туда, где он и был в полнейшей безопасности до того, как оказался в кармане плаща, — внутри сапога.       — Так что, — задумчиво проговорил Рубин, — выходит, у тебя пропал плащ без этого волшебного флакона?       — Не «пропал» — его украл бармен-подлец, — погрозив ему пальцем, поправил Рубина Линэш.       — Тоби? — смелее спросил Вольф.       — Тоби, — с гримасой отвращения передразнил его Михаэль.       — Нет, Тоби не мог, он хороший.       — Еще один заступничек…       — Нет, он правда хороший! Это он сказал мне позаботиться о любим… — щенок в который раз попунцовел. — О любой девушке, которая могла бы оказаться в опасности. Он навел меня на мысль о том, что Мираде может что-то угрожать. Тогда зачем ему красть Флакон, если он предупредил меня, или наоборот, зачем ему меня предупреждать, если он хотел его украсть?       — Вот именно, — возрадовался подмоге Рубин.       — Какие же вы оба простаки, — недовольно возвел глаза к потолку Михаэль. — А вы не думали о том, что он сказал Вольфу спасать Мираду, чтобы он унес Флакон подальше от меня, а там уже ваш любимый Тоби и присвоил бы наш единственный шанс на спасение всего города? Или он хотел, чтобы Вольф попал во Флакон: тогда он смог бы украсть не только сам артефакт, но и Вольфа в придачу.       — Зачем ему Вольф? — неуважительно, с яркой ухмылкой отреагировал Голд.       — Действительно, — свел брови Линэш, — зачем помощнику Каина может понадобиться, во-первых, еще один дорогой мне человек, которого можно использовать для шантажа так же, как и Найта, и, во-вторых, адлет, постепенно осваивающий свои превращения и обретающий все большую силу, представляющий опасность для любого врага своего хозяина? Да, наверное, я сгущаю краски, и Каин на самом деле не хитрый аморальный ублюдок, способный на любое гадство, а такой же идиот, как ты.       Голд пристыжено замолчал, уткнувшись подбородком в руку. Вольф непонимающе закрутил головой, ища Жизель, а в ее лице — путь к сытному завтраку с мясом и полной доверху кружкой парного молока.       Линэш бодро встал из-за стола и хлопнул Рубина по плечу.       — Собирайся: пора браться за работу.       — Очищать этажи этой золотой штуковины? — уныло спросил он. Впервые приключения и поиски опасного и неизвестного Рубина не прельщали: по сравнению с больной Сапфир, страдающей не столько телом, сколько душой, меркло все — даже самые захватывающие авантюры.       — На наше похождение у нас есть всего пару часов, иначе мы просто не успеем спрятать во Флаконе всех мирных жителей.       — А Сапфир?       — С ней останется Вольф.       — А что случилось с Сапфир? — навострил уши ничего не знающий о ночном происшествии адлет.       — Вот иди к ней и узнай, — указал на лестницу Линэш. — А мы идем спасать этот город.       Он с осанкой героя промаршировал к дубовой двери «Коня без седла». Рубин же не пылал оптимизмом:       — Кто бы нас спас…