Сердца химер бьются ровно

       Они просидели неожиданно долго. От заката осталось лиловое зарево над крышей магазина спорттоваров, а потом и оно исчезло. В комнате не нашлось верхнего света, только две настенные лампы, сделанные в виде круглых китайских фонариков и неприятно отсвечивающие рудым.        Леон окончательно облюбовал подоконник, подобрав под себя одну ногу и пристроив «Миллер» на согнутом колене. Дин в поисках удобного положения пихнул к стене подушку и на нее оперся, не собираясь в ближайшее время никуда с кровати сваливать — сидеть все равно больше негде. Неловкость он успешно маскировал наглостью, к тому же третья банка пива несколько его умиротворила. Ему было над чем подумать, не скатываясь в сантименты, и он опасался откочевывать в их с Сэмми номер, подозревая в Леоне Оркотте склонность к дезертирству.        Сэм мучил кошку. То есть, с точки зрения Дина мучил, зеленую Эстер же, очевидно, все устраивало — она разомленно мурлыкала, щуря слишком разумные янтарные глазищи. О чем Сэм думал, Дин предположить бы не взялся, как и всегда в последнее время.        Сначала молчали: братья не знали, что делать с Леоновыми откровениями и нужно ли им обсуждать их, а криптозоолог хмуро тянул пиво, погруженный в воспоминания.        Потом Сэм, кашлянув, предложил заняться-таки делом. Дело — это привычно, знакомо, понятно и ни в коем разе не из области соплей и тонких материй. Иногда Дин реально младшенького обожал.        Справедливости ради, странные случаи в родильном отделении начались задолго до того, как волк объявился в Брейндтауне. Но и куй, вроде, появился в Данхэме много раньше волка, после волка куй пошел вразнос. Так и здесь, просто «странные случаи» раньше происходили гораздо реже, раз в несколько лет. О том Леону поведала словоохотливая Сун Баожэй, старая кошка, встревоженная незнакомыми тварями на своей территории.        Хотя надо признать, пока создание не трогало ее близких, госпожу Сун создание не волновало.        — Я знаю только одну тварь, которая так действует, — прежде чем начать говорить, Леон долго копался в сумке. Выудил из-под вороха футболок и рубашек уже знакомую зеленую папку, набитую бумагами, фотографиями и распечатками. Стикеры торчали из нее растрепанными кислотными язычками. — Так, где-то здесь… Никогда с ней не сталкивался, но мне тут достались заметки по старому делу, в Маниле.        Он нашел нужный файл, пихнул Дину в руки и скрестил руки.        — Вот, смотрите.        В потрепанной полимерной упаковке обнаружились листы, блокнотные и принтерные вперемешку, скрепленные степлером за левый уголок.        Поверх автор заметок канцелярской скрепкой прицепил плохое зернистое фото страницы из какой-то явно очень старой книги, сделанное, очевидно, ради стилизованной гравюры.        Существо на рисунке отдаленно напоминало вампира, какими их изображают в мультфильмах и комиксах: раззявленная клыкастая пасть, длинные когтистые руки, большие нетопыриные крылья. Это до пояса. От пояса шел прогал, как будто чудище распилили пополам поперек туловища, а ниже начинались схематично набросанные ноги, задрапированные в лохмотья.        Дин некоторое время вертел картинку так и эдак, потом отдал нетерпеливо пихающемуся Сэму и взялся за сами записи.        Результаты медицинских экспертиз оказались пропечатаны древней машинописью на протокольных бланках, а вот комментарии неизвестный автор дела вносил от руки. Почерк не походил на корявый почерк Леона, более летящий, косящий вправо и еще более нечитаемый. Беспорядочные и разрозненные свидетельства выживших жертв, даты и просто неопознаваемые цифры, схема лунных циклов. Искомое обнаружилось на третьем по счету листе, на обороте, обведенное в кривую жирную рамочку.        — Манан.. мангананг?        — Мананангал, — поправил криптозоолог, все это время наблюдавший за братьями, склонив голову к плечу. — Филиппинское чудовище, и будь я проклят, если знаю, какого черта оно забыло в Штатах!        — Выглядит премерзко, — вынес Сэм вердикт фотографии и бесцеремонно отобрал у Дина исписанные протоколы. — М-да. Если не секрет, чье это расследование?        — Вески, — пожал плечами Леон. — Он перевел на меня свои старые дела, которые не смог связать с Ди. И не спрашивайте, что он забыл на Филиппинах. Я потому что тоже не спрашивал и понятия не имею.        — Погоди, этот агент что, не умер? Я так понял, лаборатория взорвалась, — Дин сосредоточенно почесал в затылке. Рассказ криптозоолога покамест плохо усвоился в голове.        — Взорвалась. Но Веска выкарабкался, правда, не целиком. Его долго латали в Нью-Йорке, а теперь он где-то в Колумбусе, в медцентре для федералов с полной страховкой… Погодите…        Леон замолк и переменился в лице. Сэм поднял голову от бумаг, Дин вопросительно приподнял бровь.        Бывший детектив ответил им совершенно ошалелым взглядом и кинулся к распотрошенной своей сумке.        — Я дебил!        — Самокритично, — фыркнул Сэм. — В чем дело-то?        — Я мог бы догадаться!        Леон вытащил из-под футболок и рубашек свернутую в трубочку дорожную карту, нетерпеливо согнал с кровати Винчестеров и недовольно мявкнувшую кошку, расстелил найденное поверх покрывала. Достал откуда-то из заднего кармана обмылок карандаша и принялся помечать крестиками города.        — Я слежу за ней от Нью-Йорка, я вообще не собирался возвращаться в Америку, но то дело с черепахой… а-а, не важно… Вот здесь, и здесь, и еще тут, и Данхэм отлично вписывается, и тогда Брейндтаун!..        — Да что ты такое обнаружил?! — не выдержал уже Дин. — Ты понял, где твоя монстрогиена нападет в следующий раз?        — Почти, — Леон тряхнул соломенной челкой. Из-под челки горели нездоровым азартом светлые яростные глаза. — Я понял, куда она идет!        Одним росчерком он соединил свои крестики линией и торжественно ткнул карандашом в Колумбус.        — Это тварь из лаборатории отца Ди. Которая идет к Веске.        Он стиснул злополучный карандаш в руке, выпрямился. Кажется, кто-то собрался ехать в Колумбус прямо сейчас.        Дин нахмурился. Незнакомый федерал мало его волновал, в отличие от данхэмских подростков и брейндтаунской девочки. Но еще в Брейндтауне засело неведомое филиппинское существо, и они вроде как условно пообещали мстительному кошачьему духу-старушке его изловить.        О чем собравшимся не мешало бы напомнить.        Разумеется, они переругались. Эй, на минутку, Леон вообще Дину не нравился. В итоге они стояли посреди крохотного номера и рычали друг на друга точно бездомные псы, пока Сэмми с Эстер на руках невозмутимо изучал карту и бумаги.        Потом Сэмми мудро воспользовался паузой в разговоре, поинтересовался наличием у криптозоолога ноутбука и, неожиданно получив искомое (крохотную, натужно ворчащую машинку с допотопной «виндой», Дин отлично видел заставку со своего места), предложил выход.        Разумеется, оставить мананагала развлекаться в Брейндтауне они не могли, раз уж ввязались. Бросать охоту, пусть ради другой охоты, не в правилах Винчестеров и все такое.        В итоге Сэм с Леоном уперлись в компьютер, высчитывая время передвижения «монстрогиены» и за сколько она доберется до пригорода Колумбуса, где расположился искомый центр затяжной реабилитации. Дин некоторое время смотрел, как они попеременно тыкают в карту и клавиатуру, ползая вокруг кровати на коленях, потом плюнул и отправился к машине за вещами. Хоть кто-то должен позаботиться, наконец, о нормальном заселении.       У «Импалы» он некоторое время стоял, изучая вывеску магазина спорттоваров и слушая неожиданно теплый вечер. Пока они спорили, успел до конца прогореть закат, сгустилась полупрозрачная осенняя темень. Улица полнилась обычными вечерними звуками, за поворотом звучал смех, по тротуару, цокая каблуками, прошествовала дамочка в брючном костюме. Мотель находился немного на отшибе, как, в общем-то, все дешевые мотели (и Винчестеров это вполне устраивало, с их-то работой), однако все равно легко можно было различить шум автомобилей на более оживленных городских улицах.        Вдоль дороги тянулись пыльные кусты. С одной стороны мотель прикрывало серенькое административное здание, с другой тянулся заброшенный угловой дом с окнами, заколоченными фанерой.        Из полудюжины фонарей горели только два у магазина, да еще китайский, в бумажном обрамлении, под вывеской «Цзы-Гу».        Пахло тоже привычно: асфальтом, едой, выхлопными газами. Ветерок доносил запахи, смешивая их в один запах маленького городка, пробирался вечерней прохладой под любимую Динову рубашку в клетку.        А над городом, над крышами и проводами горели звезды. Дин задрал голову, повинуясь спонтанному желанию, сощурился в темное бархатистое небо. Звезды сияли как ни в чем не бывало, их не трогал ни Армагеддон, ни мелкие охотничьи печали, ни возможное будущее, где Сэм скажет Люциферу заветное «да».        Интересно, если на Землю обрушится пандемия кроатона, душа природы, или как его там, одобрит? Судя по рассказу Леона, вполне.        Им бы искать чертов Кольт. Но с другой стороны, у них ни единой зацепочки, потому и прут они на авось. И на хрен, кстати, всю эту гребаную лирику. Проблемы нужно решать здесь и сейчас, нынешние.        А ныне в планах вытащить, наконец, вещи из деткиного багажника, закинуть все в номер и засесть копать про манан-как-там-его. Если сука, грызущая школьников, ищет мифического фэбээровца, значит, нужно успеть к нему первыми. Разобравшись с местной (филиппинской?) нечистью как можно живее.        Когда он вернулся в номер криптозоолога, успев закинуть сумки, перекинуться парой слов с хозяйкой и позвонить Бобби, в качестве проверки данных на всякий случай озадачив его неведомой зверюгой, то застал мозговой штурм полным ходом.        — У нас максимум двое суток, — поприветствовал его Сэм, оборачиваясь через плечо. Он сидел прямо на полу, скрестив ноги и поверх пристроив ноутбук, полностью загородив с ракурса Дина экран широченной ссутуленной спиной.        — Но лучше управиться оперативней, — с кислым лицом буркнул Леон, с той самой зеленой папкой опять занявший подоконник и окруженный россыпью глянцевито бликующих файлов.        Кровать снова нахально заняла кошка, и Дин без разговоров ее подвинул, усаживаясь. Оглядел тускло освещенную панораму комнаты, напомнившей разом маленький оперативный штаб из тупого полицейского сериала.        — Так, что нам известно?        Спевшиеся ботаники переглянулись.        Несмотря на экзотическое происхождение, в плане охоты мананангал оказался удивительно прост: как большинство сверхъестественного, он боялся соли, а так же света и толченого чеснока, прям как стокеровский вампир. В чудищ обычно превращались молодые девушки, заразившиеся через слюну старых мананангалов или еще парочкой неприятных способов, вроде «запихнув себе в горло черного цыпленка».        Позвонил Бобби (с Леоном они, кстати, сухо друг друга поприветствовали) и по громкой связи описал парочку довольно противных островных легенд. Мананангалы, оказывается, умели разделяться на две половинки в самом буквальном смысле: поперек, в районе пояса. Та стремная иллюстрация на фото, видно, то самое и изображала.        Дин отказывался представлять себе процесс, но все равно представил, ужаснулся и скривился. Воображение у него никогда не хромало.        Питались мананангалы при помощи длинного языка. «Как муравьеды», — уточнил Сэм, с удовольствием лицезрея морщащегося брата. «Через пупок».        Черт, это реально мерзко.        Единственное, что Дина порадовало (и немного огорчило ту его часть, которая любила оригинальность): работа их в итоге сводилась к обычному выслеживанию монстра в его человеческом обличии. После требовалось выждать, когда распоясавшееся чудовище отправится на охоту, то есть расправит крылья и улетит своей верхней половиной, и тогда посыпать солью место разделения, чтобы вампирский торс не прирос обратно.        Ну, или, если не сложится, всегда можно попробовать заколоть гадину ножом Руби.        Самым логичным виделось прежде всего проверить персонал центра. Сэмми откопал официальный сайт (продвинутый роддом, к слову, назывался «Цветок Жизни», и Дин не удержался от едкого комментария), где помимо кричащей рекламы и постановочных фотографий имелся список сотрудников. Разумеется, работали там в основном женщины, что отнюдь не сужало круг поиска.        Дин с удовольствием разглядывал через плечо брата маленькие изображения врачей и медсестер в голубеньких и розовеньких халатиках. Так, кто из них? Эмма Гурингер, белокурый акушер-гениколог? Лесли Стаут, ее темнокожая коллега с сурово нахмуренными бровями? Хлоя Беннан, коротко стриженная старшая медсестра?        Женщины, как на подбор, были хороши, улыбались профессионально-ласковыми улыбками, но все-таки ничего не будоражили под ложечкой. Одна из них вероятнее всего превращалась в мерзкое чудовище, умеющее отделять свои ноги от туловища.        И даже не подозревай они их… в последнее время к женщинам Дин как-то охладел. Даже Лиза потихоньку превращалась в нежное воспоминание, а в сердце неуклонно уступала место кое-кому небритому с серьезными синими глазищами.        Ну вот, опять. Какого хрена? Винчестер покосился на нижний правый угол экрана. Два часа ночи, чудненько, учитывая, что завтра им придется до посинения опрашивать персонал и пострадавших, которые — сюрприз! — скорее всего даже не знают, что пострадавшие.        Редкая родовая патология, гематомы у матери и выкидыш без сердца на позднем сроке, хотя врачи и приборы еще накануне увереяли, мол, все окей, ребенок здоров. Мананангал охотился аккуратно, кажется, засечь его смогла вообще одна только Син Роу, бабушкина внучка.        Дин зевнул. Протер глаза. Под веки словно песка сыпанули, будет завтра он агентом Хоупом с мешками от недосыпа, отличный штрих в легенду.        Второй зевок коварно спалил Сэм.        — Все, ребят, харе. Спать пора, а то завтра толку с нас не будет.        Леон поднял голову от своих бумажек, убирая от лица челку. Жесты у него получались скованные какие-то невротические.        — Да-да, валите-ка. И, Сэм, — он замялся. — Если тебе снова что-нибудь приснится, поаккуратнее.        В узком полутемном коридоре, стоило двери захлопнуться за ними, Дин смерил брата тяжелым взглядом.        — Ты что, ему рассказал?        — Пока ты ходил, — кивнул Сэмми чуть смущенно. — Знаешь, мне показалось… Короче, когда он рассказывал про графа-отца, ну, про хозяина лаборатории, мне показалось, во сне было что-то похожее.        — Кто-то?        — Не. Что-то. Не могу объяснить.        — Блеск, Саманта, — Дин раздраженно дернул подбородком. За брелок в виде маленькой толстой нэцкэ выудил из заднего кармана ключ от номера. — Я думал, мы покончили с факультативами?        Сэм раздраженно скривился.        — Дин, эй! Я тут не причем, понятно? И я уверен, оно не относится к демонам, чем бы оно ни было!        Что ж, по крайней мере, он не скрывал сны от Дина и вряд ли лгал. И, кажется, они действительно больше не могли оставить это дело. Дин бы не отказался получить больше ответов. Ну, или хотя бы завалить гребаную волчицу и больше никогда не пересекаться с Леоном Оркоттом, тоже сойдет.