Хочет ли Одержимый убивать Хельсинга?
-Что сожрать меня решил, чёрт? Этот голос освободил "черта" от некого транса. Он не заметил как Хельсинг открыл глаза и даже достал свой пистолет из под подушки. Одя встал на пол. Он тихо прошёл к своему матрасу спиной вперёд, внимательно следя за охотником. Вот его босые ноги почувствовали мягкую ткань. Одя тихонько сел, а потом лёг, с головой накрываясь одеялом. -Вот так. И если я увижу тебя посреди ночи вновь, то тебе будет о-о-очень плохо. Одержимый сглотнул. Он ещё долго не мог уснуть. А когда ему удалось это, то странные сны с участием Хельсинга долго посещали его...***
Одя проснулся с утра пораньше, и не от холода. Наоборот, ему было тепло и хорошо, пожалуй даже жарко... Его разбудила подушка, попавшая ему по лицу. Он разлепил свои сонные очи. -Вставай. Пропустишь завтрак. А если ты загрызёшь кого-нибудь из команды, то Шрам прибьёт тебя. А потом меня. И вновь тебя. Хельсинг говорил медленно, и с некой усмешкой. Он неспеша надел свою широкополую шляпу и прошёл к выходу из комнаты. -Кстати. Ты стонал ночью. - тихо проговорил Хельс, и вышел в коридор, громко хлопнув дверью. Одержимому не понравилось это слово. "Стонал". Странное слово. Может Хельсинг имел ввиду "сопел"? Одя сидел на матрасе, пытаясь понять, что происходит. Но вскоре, он вышел из этого ступора, быстро выпрыгивая в коридор, глазами ищаКто-то схватил его за запястье.
Одержимый медленно повернул голову. На него смотрели два тонких зрачка. Глаза неизвестного человека были широко открыты, на бледном как снег лице не было никаких эмоций. Только мёртвое спокойствие... Новенький не знал, что делать и должен ли он вообще. Мурашки поползли по спине, его окутало холодом. Он бы начал молиться, если знал хотя-бы одну проповедь. Плевать, что это могло причинить ему невыносимую боль. Это лучше, чем видеть перед собой своеобразного мертвеца. (будум-тс если Одержимого можно присчитать к мертвым) Время застыло. Ледяная рука всё так же сжимала запястье того, кто был живее её. Мертвец медленно прикрыл свои глаза. Качнул головой. Отдельные пряди волос цвета агата упали на его мертвенно-бледное лицо. Он отпустил запястье, осторожно проведя по руке Оди, после чего, тот сразу же прижал её к себе. Мертвец улыбнулся чертёнышу. Усталые глаза становились более живыми, как будто вспомнили, что значит видеть и показывать, что чувствуют. (глаза чувствуют эмоции, а я всё так же логичен) Два кошачьих зрачка посмотрели куда-то в сторону. Одя решил, что так он хочет показать, куда ему идти. Он повернул голову и увидел в коридоре Хельсинга. Сложно описать, какое счастье испытал Одержимый. Огромный всплеск радости и... Любви?... Охотник был намного лучше того, кого он только что увидел. Одя ринулся навстречу как дикий зверь. Примчавшись он накинулся на Хельсинга, крепко обнял и уткнувшись в грудь, зарыдал от пережитого страха. Сильнее прижимался к нему, ощущая как тёплая рука гладит его по голове...***
-Прости Хельсинг, я не думал, что произведу на него такое впечатление! - виновато говорил Шизофреник. Он держал руки перед собой, будто молился охотнику за все содеянные им в это утро грехи. -Ничего страшного. Видно он просто очень впечатлительный, - усмехнулся Хельс. И правда, зачем извиняться? Может Шизо помог стать охотнику и добыче лишь чуть ближе... - Кстати, почему ты ещё не спишь? - этот вопрос заставил Шизофреника покраснеть, как подростка, которого застукали за очередной романтической вылазкой в час ночи. -Не хочу, - надулся психопат, упрямо скрестив руки на груди. И правда как ребёнок. Такое поведение рассмешило Хельса, это быстро выдала его улыбка, - Что в этом смешного?! - взревел Шизик, который вот, несколько секунд назад просил прощения, - Кстати, что это за пятно у тебя на шее? -Это? Так, замарался за завтраком, - задумчиво проговорил Хельс, дотрагиваясь до сонной артерии.Правда у этого пятнышка было небольшое отличие от грязи-его невозможно смыть