Перед сном Тэхен присылает сэлфи, где он уже в кровати, закутанный в одеяло, только голова торчит, а на лице приклеена довольная улыбка.
Потом добавляет
«сладких снов».
И в третьем сообщении — сердечко.
Хеджу улыбается уголками губ, глядя на Тэ, затем долго выбирает ракурс и делает несколько фоток в зеркале ванной, где она закутана в халат. Она почему-то сомневается, словно впервые так делает, но потом отправляет фото, добавив —
«доброй ночи».
Все как раньше.
Почти.
Прошло всего три часа с момента, когда прежний мир снова вернулся. Тот, в котором она счастлива. Смеется с его шуток, злится от заскоков, прощает за чмоки в глаза, нос, висок. Мир, в котором сильные руки Тэ обнимают крепко-крепко, так, что непонятно, в чьей груди так сердце колотится, теплые ладони на спине, шумное дыхание вдоль шеи. В том мире хочется написать что-то глупое, просто потому что скучно, и ты, не задумываясь, пишешь в чат, который первый в списке. Нажимаешь цифру «один» в быстром наборе и просишь спеть что-то из репертуара Синатры, потому что от низкого бархатистого голоса мурашки. Просишь приехать, если не занят. Мир, в котором ты просто знаешь, что он твой — твое убежище, самый родной и понимающий человек на свете.
И Хеджу все еще странно себя чувствует, потому что не успела свыкнуться с мыслью, что все как прежде. Что в текстовом автонаборе целующий смайлик будет бороться за первенство с сердечком. Переплетенные пальцы в машине, на улице, в коридорах университета — везде, когда они вместе. Большая ладонь, собственнически притягивающая за талию. Соблазнительный голос, пухлые губы, родинки на лице и теле — все снова вернулось.
Тэхен заезжает утром, чтобы забрать свою девушку на первую пару. У старшекурсника вторая смена, и Хеджу сказала вчера, что лучше на такси доберется, но он слишком настойчиво предлагал свои услуги водителя.
— Привет, Тэ, — Хеджу садится рядом с ним и пристегивается.
— Привет, крош, — сквозь улыбку говорит парень.
Между ними все еще неловкость, но, как и вчера, он тянется к ее щеке и чмокает. Хеджу не противится.
— Как ты себя чувствуешь? Хорошо спал? — она смотрит на него и сразу отводит взгляд — непривычно, что он так близко и что снова можно потрогать шелковистые волосы пальцами.
— Ты даже не представляешь, насколько хорошо, — Тэхен слишком рад, чтобы казаться загадочным, и Хеджу по-доброму хмыкает. Он заводит мотор, надавливает педаль газа и все еще не перестает улыбаться.
По дороге к универу они перекидываются короткими фразочками. Хеджу понимает, что Тэхен пытается завязать непринужденную беседу, которые между ними были раньше, но что-то идет не так. Она старается, но отвечает односложно, будто боится сказать что-то лишнее.
— Так что, хочешь пойти? — Тэхен поворачивается к ней на красном светофоре и пытливо смотрит в глаза.
А Хеджу растерянно хлопает ресницами, понимая, что не слушала его последние несколько минут, копаясь в своих мыслях.
— Извини, я что-то задумалась, — признается девушка, виновато улыбнувшись, — куда ты хочешь пойти?
Тэхен опускает ладонь на ее колено и легонько сжимает.
— Все в порядке, не извиняйся, — говорит он с улыбкой, но не успевает повторить вопрос, потому что его телефон начинает звонить. Они оба машинально смотрят на прикрепленный к передней панели гаджет. — Потом перезвоню.
Он тянет пальцем трубку на экране в левую сторону и быстро убирает телефон в карман.
Номер незнакомый, Хеджу заметила, как и то, что улыбка пропала с лица Тэхена.
Нет.
Она судорожно сглатывает.
Не надо ничего накручивать.
Она отворачивается к окну, незаметно кусая губы.
Хеджу, не глупи.
Это мог быть спам, звонок из банка, по ошибке — да куча вариантов.
Но почему в голову лезет самый гнусный и болезненный из всех возможных?
Хеджу закрывает глаза и мотает головой: нет, нет, так нельзя…
— Прости, но я выйду здесь, хочу пройтись пешком, — она резко отстегивает ремень и выходит из машины как раз тогда, когда на светофоре загорается зеленый. И только потому, что Тэхен ехал в крайнем ряду, ей удается так просто оказаться на тротуаре.
Хеджу сама не понимает, что происходит и почему дышать так тяжело, будто воздух просачивается сквозь прижатую к лицу подушку. Она шумно вдыхает носом, забывая обо всем, кроме оставшегося дома ингалятора, который так ненавидит.
Хорошо, что на улице не так душно, как в машине…
— Джу, что случилось? — внезапно плечи девушки сжимают чужие пальцы, и она вздрагивает, пытаясь остановить внутреннюю панику. — Тебе плохо, крош?
Она закрывает глаза и несколько раз кивает, все еще часто и коротко дыша.
— Давай скорее поедем в больницу, м? — голос Тэхена взволнован.
Он вертит головой, чтобы вспомнить, где ближайшая скорая, но Хеджу упирается в его грудь ладонями.
— Не надо, — с трудом выговаривает. — Сейчас все пройдет.
Тэхен несколько секунд смотрит на нее, затем подходит ближе и, не сильно приобняв за плечо, начинает гладить девушку по волосам. Аккуратно, спокойно. Хеджу не вслушивается в его неразборчивый шепот и не отстраняется. Это работает, как и единственный верный способ — считать до десяти и обратно, пока не отпустит.
— Я хочу домой, — говорит она после первого глубокого вдоха и смотрит в глаза Тэ. — Прости, что напугала.
Тэхен кивает, ничего не спрашивая. Придерживает ее за локоть, пока они идут к припаркованной чуть дальше у обочины иномарке. Он ей помогает сесть в салон и закрывает дверцу, а когда садится сам, включает негромкую музыку, которая нравилась обоим, и едет обратно к дому девушки.
— Хочешь, я побуду с тобой? — спрашивает Тэхен, когда Хеджу благодарит его за помощь.
Он берет ее руку и несильно сжимает.
— Мама сегодня дома, прости, — она виновато смотрит, и он понятливо кивает.
— Отдыхай, крош, — он выпускает ее руку, — звони мне, если что-нибудь понадобится, ладно?
Хеджу кивает, и Тэхен снова целует ее. В этот раз в губы.
Поцелуй выходит коротким и смазанным, потому что девушка быстро открывает дверцу и, попрощавшись, скрывается за высокой калиткой.
Хеджу первым делом идет на кухню и достает из холодильника воду. Не волнуясь о нормах приличия, делает несколько глотков прямо из бутылки и, забыв крышку на столе, идет к себе.
Она малодушно соврала Тэхену — дома никого. Отец уходит рано, а мать уже два дня на термальных источниках отдыхает. Где-то в девять должна прийти домработница, но перед ней-то никто не отчитывается, так что можно было пригласить парня. Она в любом случае могла это сделать, только вот не заладилось все с самого начала, и нужно было разобраться с этим в полном одиночестве.
Хеджу ставит бутылку на стол, не спеша снимает куртку и берет телефон, чтобы написать старосте, что приболела и будет очень благодарна, если он замолвит за нее словечко перед преподавателями. А потом садится на пол, прижимаясь спиной к кровати.
Дыхание давно пришло в норму, но Хеджу все равно старается дышать ровно и считать в уме до десяти, как ее учил доктор. Думать только о цифрах и дышать.
В одиннадцать лет ее впервые повели к врачу, потому что во время очередной ссоры родителей девочка, слезно умоляющая маму не бить посуду, а папу не кричать, внезапно начала задыхаться, падая на колени и стуча кулачком по грудной клетке.
Результаты обследований были в норме, а вот детский психолог, пообщавшись с девочкой, объяснила матери, что бывают такие приступы астмы, вызванные стрессовой ситуацией. При сильных переживаниях в организме происходит выброс огромного количества гистамина и лейкотриена, под воздействием которых сужаются дыхательные пути.
«Не перегружайте ребенка, — доктор выписывала рецепт на ингалятор, объясняя, что им не нужно пользоваться всегда, только во время приступа, — и помните, что дети очень восприимчивы к погоде в доме».
Мать цокнула недовольно, сказав, что у них в доме все в порядке, и, даже не взяв Хеджу за руку, сказала, что пора уходить. Правда, она дала водителю рецепт и попросила его купить все, что там написано.
С того времени Хеджу научилась обманывать приступы: она настолько хорошо выучила повадки родителей, что всегда была готова. Вот, например, если мать громко закрывала дверь своей комнаты, значит что-то ее расстроило и скандалу быть. А если секретарь отца оставался на улице, не заходя в дом, значит мама провинилась, и сейчас отец будет недоволен, а мать… ну, крошить дорогой фарфор, например.
Таких случаев не сосчитать, поэтому наушники и беруши всегда где-то под рукой. Самый лучший вариант — побег из дома. Ее никогда не искали, к слову, потому что она всегда возвращалась. Выжидала, когда родители успокоятся, и тихонько пробиралась в дом, чтобы не дай бог не расстроить маму с папой еще и своим поведением. Поэтому и выросла такой — послушной и покладистой дочерью. Только кому это интересно?
Хеджу рвано вздыхает, потому что ненавидит думать об этом. Но ее волнует причина, по которой начался внезапный приступ сегодня.
Нервы. Напряжение. Волнение.
Все это и есть причина. Все, включая сомнения в Тэхене.
Она почему-то не подумала, что так резко отреагирует, а память подкинет ненужное в самый неподходящий момент.
Хеджу смотрит на букет, который еще вчера перенесла с пола на рабочий стол, а потом обнимает колени руками.
***
Звук закрывающейся стальной калитки дает понять, что уже девять утра, а еще, что на полу Хеджу просидела добрых полчаса. Пора вставать.
Она переодевается в удобную одежду, потягивается и собирает волосы в высокий хвост. Почему-то очень хочется поработать физически, а не корпеть над учебой.
— Здравствуйте, тетушка, — Хеджу спускается на первый этаж, когда аджумма полным ходом прибирается на кухне, но отвлекается, когда тишину дома нарушает голос молодой хозяйки. — Побуду вашей компанией сегодня, вы же не против?
— Хеджу-я, дорогая, ты почему дома? — домработница перестает натирать столешницу и с тревогой смотрит на девушку. Она восемь лет здесь работает, хорошо знает дом и всегда с теплотой относится к дочери владельцев. — Такая бледная, не заболела часом?
Хеджу добродушно улыбается и отрицательно мотает головой.
— Я не буду мешать, обещаю, — она достает из тумбочки свой передник, ныряет в него через голову и обматывает ткань по фигуре, завязывая пояс на бантик. — Но не говорите родителям, что я прогуливаю. Я проспала, и нет смысла спешить. А они только волноваться зря будут. Окей?
Женщина смеется на ее подмигивание и согласно кивает.
— Как ваша внучка? — Хеджу вспоминает, что в декабре единственная дочка домработницы переехала с семьей в Канаду. — Привыкла в новой школе?
Хеджу ставит на стол коробку с мукой и широкую тарелку. Вспоминает, где положила сахар, находит ваниль, а женщина, воодушевившись интересом к родне, возвращается к натиранию столешницы. Она рассказывает, как поживают ее родные, а еще, что они даже завели собаку, потому что внучка очень хотела.
— Я хотела переубедить на кошку, а то знаешь ведь, кто там с ней гулять будет, но нет, малышка уперлась: собаку, говорит, хочу и все, будет другом… — когда гостиная блестит чистотой, аджумма заглядывает, как Хеджу выкладывает тесто в формочки, и, наставническим голосом одобрив все, уходит на второй этаж.
Каждый в доме занят своей работой, разбавленной негромкой музыкой из телефона на первом этаже и шумом от пылесоса на втором. Домработница уже загрузила вторую стирку и убирается в ванных комнатах, а Хеджу увлеченно подпевает строчки из любимой песни и, убирая последствия готовки, посматривает на таймер духовки.
Она очень любит готовить, чем обычно и занимается в свободное время. Родители практически никогда не едят дома, поэтому домработница готовила только для нее. Именно она и научила Хеджу готовить или, лучше сказать, привила любовь к готовке.
— М-м, невероятно сладкая ваниль! Ты не даешь мне возможности закончить работу, милая, — девушка слышит восхищенный голос тетушки и смотрит на таймер — осталось три минуты, и кексы будут готовы.
Хеджу улыбается, убирает следы муки со стола и, загрузив посудомойку, делает последний глоток почти остывшего кофе.
Ароматные кексы ждут на тарелке (их даже слепой найдет, следуя по вкусному запаху), а она — уставшая, но довольная, — снимает фартук и собирается к себе в комнату.
— Тетушка, оставляю вас, у меня еще куча недоделанной домашки висит, — Хеджу находит домработницу, сортирующую белье из сушки. — И на кухне вас ждет чай и десерт.
Ну, кто-то же должен их попробовать.
***
Хеджу обложилась книжками, а в ноутбуке открыто несколько страниц с нужным материалом для подготовки к семинару. Он будет через неделю, но зачем откладывать все на последний день?
Звонок телефона ее отвлекает от чтения абзаца про закономерности рынка труда, и она на автомате принимает вызов и кладет телефон между плечом и ухом.
— Да, — спокойно говорит в трубку, задержав палец у монитора, чтобы долго не искать потом.
— Как ты, крош? Я волнуюсь, — голос Тэхена заставляет ее закусить конец ручки и таки убрать палец от монитора.
— Все хорошо, я в порядке, — Хеджу берет телефон нормально и решает выбраться из-за стола, размять ноги.
— Ты дома? Хочешь, привезу чего-нибудь вкусненького? — Она прислушивается к звукам, окружающим Кима, и понимает, что он на улице. — Заказывай все, что хочешь!
Он отчего-то доволен, и это передается через телефон — Хеджу забывает о волнении и тоже улыбается.
— М-м, у меня есть время подумать? — Хеджу хмурит брови, но в голову ничего не идет, она выпила йогурт недавно, вот и не голодна.
— У тебя круглосуточный курьер, но пожалей беднягу, он отсидел два семинара, — он умеет хитрить.
Хеджу решает не выдумывать.
— Я правда ничего не хочу.
Тэхен разочарованно выдыхает.
— И у меня тут разгар учебного процесса.
— Что учишь? Тебе помочь?
— Ты же не проходил мои предметы!
— Ну, я же умный парень!
Слово за слово, и вот Хеджу снова улыбается.
Это ее Тэхен — добрый и заботливый.
Кажется, мир покачнулся, но не рухнул?
***
В десять вечера, после болтовни по телефону и законченного задания, которое уже покоится на флешке, а в понедельник будет радовать глаз уже в бумажном формате, Хеджу лениво стягивает с себя одежду, чтобы пойти в душ.
Телефон вибрирует на столе, и она ерошит только что распущенные волосы, чувствуя исходящий от них запах ванили. В ванной она планирует задержаться надолго, релаксируя под спокойную музыку в ароматной пенке, поэтому решает глянуть, кто пишет, и, в любом случае, быстро попрощаться.
Хеджу тянет блокировку и нажимает на иконку катока, и почему-то внезапно вся сонливость пропадает.
Новенький.
«прогуливаешь?»
Хеджу перечитывает сообщение несколько раз и кусает губы, не понимая, чему так рада?
Она напрочь забывает, что стоит посреди комнаты в одних трусах и майке, и от непонятно откуда взявшегося волнения взъерошивает волосы.
Хеджу кусает довольную улыбку и отправляет в ответ его же фразочку.
«скучаешь по мне?»
Ха-ха! 1:1?
Вот прям хочет увидеть его лицо сейчас, когда он читает смс.
Хеджу с предвкушением смотрит, как Чонгук набирает текст, и с ногами забирается на расстеленную кровать, вытирая о простынь влажные ладони.
«ты готова узнать ответ?»
Приходит сообщение, и Хеджу даже перестает улыбаться, не понимая, что за странный мандраж по телу. Будто несильно током ударило.
Она снова перечитывает, сглатывает и почему-то шумно и часто дышит.
«много записал на лекциях? одолжишь конспекты?»
Хеджу решает сменить тему и отвечает первое, что приходит в голову, судорожно отбросив телефон на подушку и падая рядом.
Она не уходит в ванную, как планировала: ее будто скотчем примотали к кровати или клеем приклеили. А посмотреть в чат магнитом тянет.
«чем будешь платить?»
Хеджу закусывает край подушки, ерзая на простыне: что значит чем? Спасибо уже не катит? Обед в столовке?
«ванильные кексы подойдут?»
Боже, как это удалить?!
Она знает, что никак, поэтому истерично смотрит, как
Новенький печатает сообщение.
И...
«захвати побольше и выходи, я напротив твоего дома»
И ей кажется, что в животе взрываются бомбы.
