* * *
—..все, кто входит во временный состав отдела Полиции, на данный момент будут занимать несколько помещений резиденции, до тех пор, пока не будет отстроен новый Штаб, — Шестой устало заглядывает под лист бумаги, сложенный перед ним, и с облегчением обнаруживает пустующую столешницу. — По всем вопросам касательно Отдела Полиции теперь обращаетесь к Учихе Саске, Капитану Полиции. За два месяца должен быть готов основной состав и утверждённый регламент. Хорошо поработайте. — Да, Господин Шестой! — зал вибрирует от громких голосов. — Благодарю за оказанное доверие, — сухо кивает Саске, и большая часть присутствующих поднимается с мест. Сакура позволяет себе выдохнуть и откинуться на спинку стула. Ей всё же везёт, и она не одна такая счастливица, кто будет в поте лица работать на благо Полиции. Но заинтересованные взгляды так и упираются в неё, не давая перевести дух. Скрипят ножки стульев, шелестят документы и зал стремительно обрастает посторонними звуками разговоров. — Госпожа Харуно, вы сегодня так свежо выглядите, — доносится с другой стороны стола от девушек из бухгалтерии, и Сакура смущённо улыбается. — Ох, да я не сделала ничего особенного… — Зелёный вам точно к лицу! — пылко поддакивает архивариус, собирая документы по прошлому отделу Полиции. — Он так отлично подходит к цвету глаз, что заглядеться можно! Как теперь в вас не влюбиться?.. — Да что вы такое говорите… — ещё больше теряясь, лопочет Сакура и выдавливает смешок, ещё пока не зная, над чем смеяться. — Вовсе не… — Ты точно хочешь сразить всех мужчин в здании, сестрёнка! — показательно громко шепчет Моеги, входящая во временный состав, и Сакура подпрыгивает от неожиданности. — Кого соблазнить надумала?.. — Никого я не соблазняю! — неожиданно взрывается Харуно, но тут же затухает, когда со стороны парней слышится деликатный смешок. — Что ты такое говоришь… — Ну, соблазниться и вправду можно… — будто ненароком роняет Конохамару, проходя мимо девушек, и бывшая сокомандница уже готовится отвесить ему пинок, но на место Сарутоби выплывает Хокаге. — А я-то думал, что за незнакомка тут сидит, — неважно бросает комментарий Какаши, и Сакура резко разворачивается в его сторону, готовая вступить с ним в словесную перепалку. Но в данную секунду вся мощь словарного запаса превращается в: — Чего?.. — возмущённо шипит она, но Шестой не слышит — так же вальяжно удаляется из зала вслед за остальными, и молодой Сарутоби покорно следует за ним. Легко догадаться, кто теперь становится его личным помощником и грушей для битья. — Все что ли сговорились?.. — тяжело вздыхает куноичи, когда комната пустеет и Моеги, рассмотрев все звенья серёжек знакомой, торопливо выскальзывает, оставляя Сакуру наедине со своими переживаниями. Она злобно цыкает, глядя на закрытую дверь, и пинает под столом ножку стула напротив. Но вместо напряжённого скрипа слышится деликатный кашель. Сакура застывает, боясь повернуться лицом к последнему оставшемуся. Её совершенно сбивают с толку комплименты и комментарии, а главная угроза так и остаётся на своём месте. — Зайди потом ко мне, — коротко бросает Саске, и Харуно заметно дёргается, продолжая делать вид, что заинтересована совсем не в его персоне, а в шкафчиках рядом с выходом. Звук ответа булькает в её горле, так и оставаясь чем-то между хрипом и коротким «хай», и Учиха не дожидается большего: молча поднимается, с противным скрипом отодвигая стул, недолго шуршит бумагами и, наконец, его фигура появляется в поле зрения девушки. — Чё-о-о-орт, — скулит Сакура, когда окончательно убеждается, что он отходит достаточно далеко от двери. Теперь она точно остаётся одна — эхо пробегается по стенам зала и вылетает в раскрытое окно, удаляясь к шуму оживлённой деревни. Девушка думает, что этим красноречивым «Чёрт» можно описать всё оставшееся время, пока она будет помогать Полиции. И в этом однозначно есть вся правда. Комнаты временного состава Полиции в первый день выглядят достаточно просто: несколько столов с ноутбуками, пустые шкафы и кристально чистые окна, не прикрытые даже завесью штор. Кабинет Саске соединён смежной дверью с основным отделом, но пространства в нём значительно больше, однако Сакура отчаянно задыхается в нём, будто стены сдавливают и выпихивают её обратно. К следующему дню всё приходит к такому привычному и уютному хаосу: Харуно решительно сменяет обтягивающее платье на стандартную форму, и столы порастают кипами бумаг, расчерченными листами с планами и канцелярской утварью, которая с каждым часом всё больше рассеивается по площади столешниц. Моеги занимает место рядом с Сакурой, которая в панике перемещается как можно ближе к окну, и в знак дружелюбия приносит цветок. Оказывается, изначальные представления о постоянном личном общении с бывшим не такие уж и реальные. Во временном составе целых шесть человек, большую часть из которых Сакура хорошо знает благодаря своей долгой работе в резиденции. И атмосфера, что самое приятное, царит исключительно рабочая и дружелюбная — Харуно встречается с Учихой только утром, здороваясь, и изредка пересекается, когда он выходит с кем-то для обсуждения рабочих моментов. Саске, на удивление, показывает себя вполне терпимым руководителем: никого не задерживает до ночи, вникает во все обсуждаемые вопросы и, что самое поразительное, часто советуется. Сакура хочет от шока раскрыть рот, но сдерживается — идёт серьёзное совещание, и её эмоции покажутся странными. Он вырос и стал серьёзным. Держится всегда учтиво, хотя во всех вежливых фразах скользит привычный холод. Немногословен, не придирчив, ответственен. Не работай сейчас с ним Сакура, вряд ли бы поверила в такое его поведение. — Знаете, — говорит Шиоко, ответственная за снаряжение и экипировку, потягивая чай на обеденном перерыве, — я думала, когда узнала о переводе во временный отдел, что Саске… Жуткий. Бывший нукенин, один из сильнейших шиноби, я боялась даже предположить, какой ад я буду проходить!.. — Соглашусь, — солидарно кивает Наоми, главная за планы зонирования деревни на контролируемые участки. — Я хотела отказаться, но моя бывшая зарплата была намного меньше нынешней, так что я решила рискнуть. И не зря! Он очень даже неплох. Это точно, что он находился в розыске? — Ты много видела шиноби с ринненганом? — хмыкает Васаки, листая документы по финансированию и не поднимая на девушек взгляда. — Точно он. Он же последний из Учих, с кем его можно спутать. Да и тем более, Сакура-сан была с ним в одной команде, уж ей ли его не знать! — Точно! — спохватывается милая Йоко, грея руки о чашку чая над аккуратной папкой с законами страны Огня. — Вы ведь были с ним в одной команде, Сакура-сан! И он ведь ученик Господина Шестого! Наверное, вам привычно с ним работать, это только мы робеем перед ним… — Говори за себя! — фыркает Моеги. — Я ведь тоже с ним знакома!.. — Шапочно, — язвит Наоми, и Васаки довольно ухмыляется. — Ну-у-у… — тянет Сакура, понимая, что теперь все взгляды обращены к ней. — Это ведь было так давно, я уже и не знаю… — Вы ведь ещё с ним пересекались, когда проводили исследования трав в разных странах! — неожиданно выпаливает Шиоко, и Харуно давится кофе, боясь развития этого диалога. — Это было пару лет назад, насколько я помню. Я думала, вы с ним в тесных командных отношениях… — Ай, да брось, — сам того не ведая, Васаки даёт Сакуре шанс прийти в себя и откидывается на спинку стула. — Сама-то хорошо общаешься с бывшими сокомандниками?.. Я пару раз с ними был на общих миссиях после получения джонина, а потом только на общих сборах виделись. — А я с ними хорошо дружу… — тихо роняет Йоко, но, заметив искреннее желание коллеги поспорить на эту тему, тушуется. — Ну, у всех ведь по-разному, так что нельзя ничего говорить однозначно. Тут надо смотреть по ситуации… — Типичные слова юриста, — кашляет в сторону Наоми. — Ну, в детстве мы были дружны, — наконец находится со словами Сакура и выдавливает вежливую улыбку. — А потом как-то дороги разошлись. Я встречалась с ним… Кхм, на миссии по исследованиям, но это было пару раз. — Вот видишь, — самодовольно пожимает плечами Васаки, и Шиоко с улыбкой принимает поражение. Сакура с облегчением вздыхает, когда разговор уносит в другое русло, и благодарит всех известных богов, что никто из присутствующих не интересуется её жизнью больше положенного. Только Моеги, стоящая рядом, задумчиво изучает её профиль, но тоже вскоре встревает в беседу. Это хорошо, что никто не знает об их отношениях — с помощью Шестого Харуно просто проводила два года назад масштабную и значимую миссию. Никто ничего не спросит и не удивится. Фигура Учихи намного интереснее для обсуждения, чем их хлипкий и странный союз на год с небольшим. — Сакура, — уже чуть позже обращается к ней Моеги, когда поблизости не оказывается никого из отдела, — ты ведь вроде… Встречалась с ним, да?.. Я не стала говорить при всех, узнала это от Конохамару. Куноичи застывает, не ожидая такого неожиданного вопроса, и девушка нервно продолжает. — Ты не подумай… Ему это Наруто сказал, а я совсем никому! — она переходит на шёпот и притягивает хвостики к лицу, будто стараясь отгородиться. — Просто мне было так интересно, почему ты согласилась на эту работу… Но, я считаю, это очень круто! Ты такая смелая и решительная! Будь я на твоём месте, я бы совсем не знала, что делать, а ты так профессионально себя ведёшь!.. Сестрёнка, совсем не меняешься! Мне до тебя ещё как до… — Да я не сама согласилась, — прерывает поддерживающую речь Сакура, меняясь в лице, и Моеги поджимает губы. — Так получилось. Будь моя воля, не стала бы даже думать над этим. — Вот как… — выдавливает из себя та, перебирая пальцами выбивающиеся из хвостика пряди. — В любом случае, ты всё равно для меня очень крутая, сестрёнка! Очень-очень! Даже если Саске и твой бывший, то… — Ками, не повторяй это, пожалуйста… — совсем впадает в уныние Сакура, и куноичи рядом взвивается от ужаса, понимая, что говорит совсем невпопад. — Прости-прости! Я не хотела! — Заходи, — говорит тот самый бывший, не отрывая взгляда от документов, и куноичи мнётся на пороге кабинета, — я хотел поговорить по поводу претендентов на комиссара. «Только давай быстро! — внутренне бушует Сакура, сглатывая. — Пожалуйста, не говори со мной долго! Мне и так неуютно, что ты постоянно где-то рядом, а сидеть с тобой просто невыносимо!» Хотя Харуно и понимает, что этот разговор оттягивается достаточно, но всё равно искренне надеется, что именно сейчас произойдёт что-то глобальное и неотвратимое, то, что сможет ещё отсрочить необходимый рабочий разговор. Она медлит несколько секунд, разглядывая слишком спокойного Учиху, затем, смиряясь с поразительно безмятежной реальностью, шагает внутрь кабинета. — Прикрой дверь, шумно, — коротко просит Саске, и Сакура буквально слышит, как в её теле все кости начинают хрустеть и ныть от дополнительного движения. «Да зачем закрывать, и так хорошо! — отворачиваясь от парня, страдальчески шмыгает носом она и прощается с единственным спасением — дверью. — В кабинете только мы одни, почему ты не позовёшь еще кого-то! Чего добиваешься?!» Но рука покорно накрывает дверную ручку. Скрип, и дверь негромко захлопывается. Повисает молчание. — Садись, — снова предлагает он, и в этот раз Сакура быстро реагирует: решительными шагами сокращает дистанцию до стола и замороженно садится на стул, прирастая к месту, как кролик перед удавом. — Я просмотрел твои рекомендации, — долго не выжидая, сразу приступает к делу Учиха, распрямляется в кресле и откладывает бумаги. — Для основного состава не хватает несколько человек, а комиссар… — На место комиссара идеально подходит Неджи Хьюга, — неожиданно для самой себя резко выпаливает Харуно. Саске замолкает, и она решает использовать его молчание в свою пользу: — Два года назад я занималась проектом по возобновлению Полиции Конохи, тогда должность комиссара собирались предлагать Неджи. — Тогда почему сейчас не предлагаем? Сакура сильнее впивается пальцами в папку на своих коленях. — Сейчас он командир подразделения АНБУ в Стране Снега, — она мечется взглядом по окружению, не в силах заглянуть в глаза Капитану. — Он был заинтересован в должности, но проект отсрочился, поэтому Господин Шестой принял решение отправить его туда. — Ясно, — она видит периферийным зрением, как его голова плавно опускается в понимающем кивке. — Другие кандидаты есть? — Есть, — кивает, постепенно успокаиваясь. Диалог, основанный на работе, даётся ей легко — она абстрагируется, погружается полностью в дела, а чувства отступают. И на долю секунды Сакура думает, что может справиться. Он ведь просто её начальник, больше никто. — Однако, — неожиданно поворачивается она, складывая папку на стол и решительно глядя на Учиху, — я считаю, что лучшего кандидата нет. Можно отправить предложение Неджи, обучение подразделения кончается в этом месяце, и он, скорее всего, согласится. Когда я занималась проектом, он был настроен решительно, и планы я согласовывала с ним. Поэтому большая часть того, что сейчас есть у временного состава, есть только благодаря Неджи. Он, как никто другой, лучше всего понимает, как будет устроена Полиция и каким образом её нужно формировать. Куноичи заканчивает на выдохе, уверенная в своём предложении, и смотрит в глаза Саске. Смотрит ему в глаза. В глубокие и чёрные, как бездна, в которой она утопает большую часть своей жизни. Сакура порывисто вдыхает и отводит взгляд. Сердце заходится в бешеном стуке, ладони потеют. Будто вчера она смотрит на него и целует, смотрит и стыдливо укрывается одеялом. Нет, внутри ничего не меняется. Это не просто какой-то неизвестный начальник — это тот самый Саске. Саске, которого она любила и готова была сделать всё ради него. Саске, который целовал её в ответ и жарко дышал на ухо, когда небо за окном темнело. — Тогда отправь ему информацию, — спокойно отвечает он, и у Сакуры ухает вниз сердце. — Поскольку сейчас он в АНБУ, придётся решать этот вопрос через Шестого. Обратись к Конохамару, сейчас он помощник. — Знаю, — холодно отзывается Сакура, и Учиха долго рассматривает её лицо. Она отворачивается, безжизненно опуская руки на колени. — Сегодня же сделаю. Могу быть свободна, Капитан? Капитан — у неё жжёт горло от сухости этого звания. «Любимый», — влажно шепчет она всего два года назад. — Свободна, — качает головой Саске. «Не жди меня», — пляшут буквы на бумаге, отражаясь в нервно подрагивающих слезах. Сакура выходит из кабинета вымученной и опустошённой. Проходит пара минут, но каждая злополучная секунда высасывает из неё всю решимость и жизнь. Отчёты Шестому не даются так сложно, как Учихе — Какаши же не разбивает сердце и не насмехается потом, становясь начальником. — Сестрёнка, — вполголоса окликает Моеги, замечая пустой взгляд Харуно, — ты как? Всё нормально? — Нормально, — безжизненно качает головой она, и волосы хлещут по щеке жёстким сеном. — Не переживай. Коллега нервно оглядывает офис, боясь, что ещё кто-нибудь повернётся к ним, и уже хочет встать, но Сакура жестом останавливает её. — Я пойду к Хокаге. Надо составить письмо АНБУ. Продолжай работать. — Х-хорошо, — нервно вздрагивает голос Моеги, и Сакура направляется к выходу. Не то, чтобы это действительно её решение, скорее, ноги автоматически её несут по нужному маршруту. Коридоры резиденции знакомы лучше, чем собственная квартира — здесь она проводит больше времени, чем у себя дома. Заговори она с Учихой где-нибудь у себя в подъезде, потом не сможет с первого раза вставить ключи или открыть дверь в ванную. А тут поворот за поворотом, шаг за шагом — сердце постепенно унимается в груди, жар спадает, сменяясь ледяным холодом, касающимся спины. В туалете стоит пара девушек, оживлённо обсуждающих какие-то сплетни, и Сакура не боится их беглых взглядов — они намного привычнее, чем неожиданно обнаруженное на стиральной машине полотенце, будто кто-то следит и проникает к ней в комнату. Ей спешно кланяются, скорее кивая, и возвращаются к разговору. Сакура умывается, долго намыливает руки, пока кожа не начинает сохнуть, и только потом решается поднять на себя тяжёлый взгляд. Какая же она дура. Тусклая, невзрачная и разбитая дура. Прошло два года, а ей всё так же нестерпимо больно от разрыва. Саске за эти два года успевает поменяться и не испытывает к ней чувств больше, чем к обычному предмету интерьера. А она из холода в дрожь, из жара в сухость. Дрожит, когда слышит, что открывается дверь его кабинета, задерживает дыхание, когда утром здоровается. Словно в первый раз его видит и не может в это поверить. В кармане начинает вибрировать телефон, и мелодия расходится по кафельным стенам едва слышимым эхом. Сакура роется в кармане ципао, смаргивая свою тоску, и бесцветно отвечает на звонок. — Да, Господин Шестой. — Ты что, мать родную уже не узнаёшь? — непривычно громко раздаётся голос Мебуки, и куноичи в ужасе отводит телефон от уха: настолько странно, что ей звонит ещё кто-то, помимо Хокаге. На дисплее вполне понятно и точно написано «Мама». — Сакура, ты слышишь? — Ой, извини, — снова прижимает к голове трубку она и смаргивает. — Не ожидала, что ты позвонишь. — Да, ты ведь сама редко звонишь… — вздыхает мама, и девушка с обидой поджимает губы, ведь у неё на то есть весомые причины. — Ты сейчас на работе? Сильно занята? — Ну… — неоднозначно протягивает она, но интерес берёт своё. — Не сильно, а что? — Я просто хотела прогуляться до магазинчика рядом с местной администрацией, подумала, вдруг у тебя будет минутка поболтать. — А, ну… — Сакура вспоминает, что об отмене перевода она не успевает сказать матери. Наверное, она считает, что дочь работает теперь там. — Да, давай. Здание администрации находится и вправду не так далеко от резиденции, а ей сейчас как раз на пользу будет прогуляться. Прохладный апрельский ветер точно приведёт её в чувство. Но ничего не бывает просто так: Харуно наслаждается ярким солнцем, играющим лучами на стёклах витрин, ровно до того момента, пока ветер не начинает морозить, а встреча с матерью — выглядеть подозрительно. Мебуки не так часто зовёт её куда-то, если уж не сказать никогда. И Сакура напрягается, не зная, чего ожидать от матери, особенно сегодня. Сегодня точно чем-то отличается, если успевает испортить ей настроение ещё до обеда. Небольшое кафе, находящееся прямо под окнами Администрации, выглядит лживо-уютно: разлапистые листья монстеры укрывают столики мягкой тенью, приглушённый тёплый свет теряется в завесе пара от бара. Всё выглядит слишком хорошо, и девушка начинает в ожидании настукивать ногтём по столу. Мать появляется всего минут через десять, и Сакура ловит себя на мысли, что давно не видела её в выходной одежде, а не домашней. — Знаешь, что Саске в деревне? — с места в карьер говорит Мебуки, отпивая чай. Куноичи давится кофе. — Да, знаю. Негромкая музыка резко бьёт по ушам от повисшей между женщинами паузы. Старшая Харуно молча пьёт чай, не теряя самообладания и плавности движений, а Сакура с усилием сжимает зубы. Ей точно не нравится поднятая тема. — Виделась с ним? — спокойно и мимолётно осведомляется мать, и дочь подбирается. — Пришлось. — Пришлось? — поражается она, и Сакура хмурится. — А по-твоему я только и ищу с ним встречи?.. — Я полагала, что да. — Значит, неверно полагала. — Ками, какая же ты всё-таки дерзкая, — сдаваясь, вздыхает Мебуки, и девушка по-детски обижается. — Грубишь сразу же, как встретились. И откуда в тебе это?.. Не представляю, как ты общаешься с друзьями!.. — А тебе и не надо представлять, — язвит в ответ она. — Ты ведь всегда всё лучше знаешь. — Я пришла к тебе не для того, чтобы ссориться и проверять уровень твоего хамского отношения, — пресекает ещё не начавшуюся ссору мать. — Поэтому прекрати дуться, я не желаю тебе зла, Сакура! Точное попадание заставляет куноичи ещё больше насупиться, но добрый взгляд Мебуки возвращает беседе мирное русло: ей ли не знать, как злится и обижается её собственная дочь и как следует себя с ней вести. — Ела сегодня? — безобидно спрашивает она и видит, как на глазах Сакура становится мягче, но упёрто продолжает дуть губы и отводить в сторону взгляд. — Я видела, тут есть вишнёвый пирог. Кушай побольше, а то с каждой нашей встречей, ты только и делаешь, что худеешь! Я сейчас закажу, погоди. — Да не надо, мам, — полукапризно-полусогласно канючит девушка, но женщина уже уходит к барной стойке. И Сакура становится немного счастливее. — Нравится? — с ёрнической улыбкой спрашивает мать, когда куноичи уже уплетает добрую часть куска пирога. — Ты никогда не могла противостоять сладкому, особенно в плохом настроении. Ох, сколько же дантистов с тобой пришлось обойти!.. Ты продолжаешь пользоваться зубной нитью? — Конечно, — кивает она, утираясь салфеткой. — Стыдно, если я, как представитель Хокаге, буду ходить с гнилыми зубами. Я слежу за ними, не беспокойся. — А ты до сих пор работаешь в резиденции? — удивляется Мебуки, и Сакура прикусывает себе язык. — Я думала, что ты уже работаешь в администрации… — Работаю-работаю, — второпях кивает она, нервно улыбаясь. — По привычке сказала. — И как работа? — с живым интересом спрашивает мать. — Да неплохо… — расплывчато отвечает куноичи, понимая, что ей нужно как можно быстрее поменять тему. — А ты зачем меня звала? Если пирогом накормить, то я бы и сама справилась. — Уж в этом я не сомневаюсь, — мягко смеётся женщина и лезет в сумочку. — Я тут недавно встретилась с одной старой знакомой… Ты её не помнишь, мы дружили с ней, когда ты была ещё совсем маленькая. Были в одном роддоме, так и познакомились. А на днях виделись и разговорились… — И что? — отправляя новый кусок пирога в рот, пожимает плечами Сакура. — Говорила ей, какая я дерзкая? — Сказала, что девушка с характером, — увёртливо поясняет Мебуки, и дочь хмыкает. — А она как раз сказала, что её очень хороший знакомый давно без девушки. И что ему очень нравятся темпераментные, поэтому я подумала, почему бы тебе с ним не познакомиться? — То есть ты меня подписала на смотрины, — тяжело вздыхает Харуно, понимая, к чему эта встреча. — Мам, я просила тебя этого не делать. Я сама, если захочу, начну с кем-либо встречаться, а все эти договорённости унизительны. — Да никто ни с кем не договаривался! — продолжает женщина. — И я тебя не заставляю с ним обручаться! Просто познакомься. Ты уже несколько лет одна, и я подумала, что новые знакомства могут освежить твою жизнь. Не понравится — и ладно, ты у меня одна такая, не каждый сможет подойти под твои стандарты. — Ты ведь имеешь в виду, что не каждый меня вынесет, — наученная опытом, усмехается Сакура, но перестаёт злиться. — Каташи, — Мебуки протягивает бумажку с номером телефона и осторожно постукивает пальцем по имени, исподлобья поглядывая на реакцию дочери. — Просто позвони. Или напиши сообщение, у него тоже мобильный. — Ладно-ладно, но я не обещаю, — сгребая со стола стикер, неохотно соглашается куноичи. — У меня сейчас много работы, я ещё не до конца освоилась на новом месте. Я соглашаюсь только подумать! — Подумай-подумай, — одобрительно кивает мать. — Сходишь на свидание, развеешься, глядишь, и парень хороший. А Саске… «...будет локти кусать, что такую девушку, как ты, потерял, — вспоминает слова Мебуки на обеде Сакура, когда замечает, как Учиха коротко кланяется щебечущей рядом с ним Йоко и уходит из офиса. — Поверь, есть ещё мужчины, не стоит расстраиваться из-за одного. Сходи на свидание, будет просто приятно выйти в свет с кавалером!» — Свидание, да?.. — повторяет себе под нос она, и сидящая рядом Моеги отвлекается от документов. — Собралась на свидание, сестрёнка? — А, что?.. — смаргивает задумчивость Харуно, встречаясь глазами с ожидающей ответ коллегой. — Да нет, нет, не собралась. Просто думаю… — Если на групповое, то и меня возьми, — решительно хлопает ладошкой по столу девушка, и Сакура выдавливает неуверенную улыбку. — Устала общаться только с Конохамару и Удоном! Скука смертная! — Групповое свидание?.. — подхватывает Васаки, энергично отталкиваясь от стола и подъезжая к девушкам на стуле. — И меня возьмите! Наверняка у вас есть пара симпатичных подружек! Эх, давно я ни с кем… — Замолчи, пока меня не вырвало, — прилетает в голову парню пустой папкой от Наоми, и тот яростно оборачивается к брюнетке. — Лучше возьмите с собой Йоко, пока она не втрескалась в нашего Капитана. — Что вы такое говорите, Наоми-сан!.. — вспыхивает девушка, и у Сакуры тяжелеет взгляд. — Я вовсе не… — Да-да, — отмахивается ладонью та, не желая слушать лепет. — Я всё прекрасно вижу. — Всё не так, нет!.. — продолжает отнекиваться Йоко, но по её красным ушам легко догадаться, что выводы Наоми не так беспочвенны. — Я на обед, — прерывая шуточную перепалку коллег, резко поднимается со своего места Сакура. Вслед ей только гремит сумочка и поскрипывает дверь, оставляя присутствующих в лёгком недоумении. — Ты ревнуешь, — рубит Ино, потягивая коктейль из трубочки. — Не ревную, — яростно выскребая ложкой мороженое, холодно отвечает Сакура. — Мне плевать. — Нет, ты ревнуешь, — распластываясь ещё больше на стуле под тёплым солнечным лучом, подтверждает Ино. — Иначе почему снова весь стол завален стаканчиками из-под мороженого? Харуно грузно поднимает взгляд на столик и не решается протестовать: кажется, этих картонных коробочек не меньше десяти, благо, что порции в этих плевках не такие уж и большие — сплошная обдираловка. Куноичи хмуро прикусывает пластиковую ложечку и отставляет очередной пустой стаканчик. — Просто всё это как-то странно… — неуверенно начинает она, и Яманака кидает на неё ленивый взгляд из-под полузакрытых век. — А по-моему очень даже обычно, — вытягиваясь, пожимает плечами она, и тень проводит чёткую полосу по всем изящным изгибам тела девушки. — Саске всегда был популярен среди девушек. Не удивительно, что кто-то из временного отдела запал на его мордашку. — Морду, — гнусаво поправляет Сакура, и Ино давит смешок. — Ей же ты не скажешь, какой он холодный урод, иначе всем остальным придётся рассказать, что встречалась с ним. — Сакура мученически стонет, опадая на столешницу, но подруга непреклонно продолжает говорить ей в лицо и так очевидное. — На всякого найдётся любитель. Глядишь, и та девочка с работы уже станет его пассией. — Хватит уже, а… — Тогда и не корчи из себя недотрогу, — фыркает Яманака, глядя, как Харуно осторожно бьётся лбом о холодный стол. — Ты два года делала вид, что тебе всё равно, хватит уже врать самой себе. Тебе больно, и так бывает. Нужно не задавливать в себе это, а найти путь решения! — Легко тебе говорить, — всхрапывает из-под волос Сакура, и пряди взлетают от её вздоха. — Ты-то не работаешь с бывшим каждый день… — Может, и работала, — пространно роняет та, но не развивает тему. — Хватит хандрить, этим делу не поможешь! Сходи на свидание, надень своё лучшее платье, разомнись на тренировочном поле — выплесни скопившуюся энергию! Пусти её в нужное русло! — Не хочу, — ещё более загробным тоном отзывается куноичи, и Ино страдальчески вздыхает. — А чего хочешь? Плакать в подушку каждый день и жалеть себя? — Не хочу. — Тогда делай что-нибудь! Вдруг тебя уже кто-то ждёт, а ты объедаешься мороженым и понапрасну грустишь! — Меня? Ждёт? — Сакура поднимает голову и сдувает пряди со лба. — Ну конечно. Я постоянно работаю, кому я нужна. Вряд ли за мной станет бегать хотя бы один парень. — И от кого я это слышу? — насмешливо изгибает бровь подруга. — Сама же недавно блистала уверенностью и самодостаточностью, а теперь ноешь, что никому не нужна. Значит, одно возвращение Саске способно напомнить тебе, что и ты умеешь любить?.. — Не хочу любить, — режет Сакура и распрямляется. — Хочу, чтобы меня любили. Я уже налюбилась сполна, больше так делать не хочу. — Думаешь, того, чтобы тебя любили, будет достаточно? — хмыкает Ино и берёт в руки коктейль, начиная играть с трубочкой. — Это только кажется, что вот, если меня полюбят, мне этого будет достаточно. Увы, в хороших отношениях так не выходит: и тебя любят, и ты любишь. По-другому ты так или иначе будешь страдать: либо тебя обделили, либо тот, кто рядом, тебе совсем не нравится, и ты страдаешь оттого, что встречаешься с нелюбимым. Замкнутый круг! — А, может, так и лучше, — скептично пожимает плечами Харуно. — Я не хочу убиваться по кому-то, а просто хочу, чтобы я кому-то была нужна. Чтобы не было никакой драмы, жуткой страсти и интриг. Если бы кто-то мне сказал «давай встречаться», я бы согласилась. — Какая ты простая, оказывается, — усмехается Яманака. — Поверь, когда к тебе этот кто-то подойдёт и предложит, ты не сможешь быть с ним. У тебя-то к нему чувств нет. А ты совсем не такой человек, Сакура, который может быть с кем-то без чувств. — Что плохого в простоте? — вскидывает брови она. — Разве нельзя просто работать, встречаться и спокойно жить? Мне не нужен идеал, мне просто нужен человек, который будет со мной, несмотря на все трудности, будет поддерживать и оберегать. — Тебе не будет нужна любовь и поддержка того, кто тебе безразличен, — Ино улыбается и опускает глаза на пустой стакан, гоняя лёд трубочкой. — Нам нужны только те, кто нам важен. А уж идеалы они или нет, кто их знает. — В любом случае, ни того, ни другого, на горизонте не намечается, — вздыхает Сакура и падает на спинку стула, поднимая глаза на проседь облаков. — Видимо, действительно нужно сходить на свидание… Кто его знает, может, это он будет меня любить и ценить. — Да таких можно найти, далеко не ходя, — брякает пластиковым стаканом подруга, и куноичи переводит на неё взгляд. — Вон, в резиденции полно симпатичных парней, помимо Саске. Ты глаза подними от бумажек и увидишь! — Я их всех поимённо знаю, и что-то никто на свидание не звал, — хмурится Харуно. — Да нет же, — отмахивается подруга. — К вам постоянно приходят отчитываться молодые команды. Среди них полно красавчиков! — Надеюсь, совершеннолетних, — ёрничает Сакура. — Совершеннолетних, — кивает Ино. — Я когда к тебе заходила, пока ты работала у Шестого, столько молодых шиноби видела! Эх, не была бы замужем, давно бы познакомилась с кем-нибудь из них… — Надеюсь, Сай не знает, зачем ты так часто бегаешь со мной обедать, — безобидно поддевает Ино девушка, и та самодовольно отбрасывает шикарный хвост за спину. — Сай на то и мой муж, что самый лучший, но никто не мешает мне эстетически наслаждаться красотой других! — Надо бы и ему, как художнику, об этом рассказать… — в сторону шепчет Сакура. — Чего-чего? — Да ничего, свинина, расслабься. Однако замечание Ино куноичи запоминает: уже ближе к вечеру, отдав письмо Конохамару, она ленно прогуливается мимо окон коридора, выглядывая на улицу. Саске не сильно интересуется, где прохлаждаются работники, главное, что работа идёт своим чередом, поэтому пара лишних минут, затраченная на беззаботные размышления об идеальных отношениях, кажутся Сакуре песчинкой в пустыне. Закатное небо расцветает на горизонте всеми оттенками алого, окропляя здания затухающими, но безмерно яркими лучами. Деревья мирно волнуются на прохладном ветру, ещё совсем голые и едва покрытые зелёными почками, и люди неспешно прогуливаются под ними, наслаждаясь прелестью весеннего вечера. Сакура останавливается у одного из окон, вид из которого лучше всего показывает небольшую лестницу к главному входу. Она замирает, в нерешительности думая, а стоит ли ей так откровенно рассматривать всех приходящих, как потенциальных парней, но потом плюёт на это — нужно ловить момент, пускай и минутный. От неё точно не убудет. Большинство лиц оказываются знакомыми, и это неудивительно: в резиденции работает не так мало людей, как кажется ей во времена её ученичества. Место Хокаге — это центр большого улья, где постоянно кто-то бегает, суетится и работает. Пара команд с джонинами выходит из дверей, и Сакура улыбается: ещё такие маленькие, но желающие вершить великие дела и быть замеченными, рвущиеся на самые опасные миссии и не знающие страха. Она была точно такой же. Тренировалась до потери пульса, была готова взяться за самое сложное и невыполнимое. Лет в пятнадцать она по несколько раз за месяц теряла сознание от нехватки чакры. Тсунаде кричала на неё, потом суетилась вокруг, приводя её в чувства, а потом снова отчитывала. Тогда Сакура совсем не понимала, чем так опасно перенапряжение и истощение чакры. А после войны всё становится таким разумным: ирьёнин должен всегда стоять на ногах, от этого зависит здравие его команды и не только. А если падать в обморок каждый раз, когда израсходуешь слишком много сил, то умрут все, в том числе и тот, на кого ты истратил последнюю чакру. Но это понимает она сейчас, взрослая. А как было хорошо беззаботным подростком, знающим только тренировки, несложные миссии и череду посиделок с друзьями. — Не взрослейте так быстро, — шепчет она, глядя на препирающуюся между собой команду генинов, которую тщетно пытается унять наставник. Следом за ними выходят более взрослые шиноби, и девушка с интересом склоняет голову. Высокие молодые парни, улыбающиеся и толкающие друг друга в плечо. Наверное, им лет по семнадцать. — Слишком молодые, — с тоской роняет она, скрещивая руки на груди. — Вот годика так через четыре… Проходит ещё пара знакомых джонинов, несколько команд генинов. И вот из-под тени деревьев выходит компания взрослых шиноби. — А вот эти ничего, — критично оглядывая парней, Сакура прищуривается и кивает собственным мыслям. — Вот тот посередине… — Не выполнил миссию и назначен отбывать наказание, — неожиданно слышится мужской голос за плечом, и куноичи взвизгивает от испуга. Её высокий вскрик эхом пробегается по коридору, и Харуно в ужасе оборачивается, но совсем не удивляется подошедшему: только Какаши во всей резиденции может незаметно подкрасться к ней и не быть пойманным. Мужчина холодно оглядывает её побелевшее от испуга лицо и переводит взгляд на парней, стоящих у резиденции. Сакура в оцепенении следит за ним и спустя пару секунд решается заговорить. — Чего подкрадываетесь?! — А что делаешь тут в рабочее время? — вопросом на вопрос отвечает он, и девушка алеет от злости, не находясь с достойным ответом так быстро. — Что, парня себе подыскиваешь таким образом? — Не ваше дело! — ещё больше взрываясь негодованием, выкрикивает она, но осекается, понимая неприемлемость своего тона. — Я просто… Закатом любуюсь! Это не противозаконно! — А тебе никто и не запрещал, — хмыкает Шестой, и Сакура гордо отворачивается обратно к окну, продолжая наблюдать за шумной компанией. — Солнце чуть выше. — Сама разберусь, — обиженно дёргает плечом она, желая скинуть с себя настойчивый взгляд Шестого. На несколько секунд он замолкает, будто и вправду верит её словам. Девушка искоса пытается посмотреть, чем же он занят, но решает не провоцировать — в конце концов, она приходит сюда смотреть на парней. Вот и будет смотреть, она же свободна в своём праве выбирать. — Хм-м, — задумчиво мычит Шестой, и куноичи хмурится, понимая, что так просто не отвяжется. — Отсюда будет лучше видно, дай глянуть. Её незамедлительно сдвигают правее, ровно так, чтобы упереться взглядом в бетонную стену. Сакура возмущённо поднимает голову на Какаши, а тот, как ни в чём не бывало, расслабленно наблюдает за горизонтом. «Ну, знаешь!» — вспыхивает про себя она и вслух фыркает. Бороться с Хокаге нет никакого желания, а окно длинное. Харуно зло обходит мужчину и становится слева, продолжая наблюдать за симпатичными парнями. Но и в этот раз спокойствие длится от силы секунд пять. Шестой показательно зевает и тянется, перегораживая рукой обзор. Девушка рефлекторно одёргивает его руку, но тут же теряется, ощущая на себе долгий пронизывающий взгляд. — Пожалуйста, потягивайтесь в другую сторону, Господин Шестой, — обиженно поджав губы, вежливо выдавливает из себя она. Ответом ей становится посвистывающий вздох. «И чего ты злишься? — хмуро взирая на своё отражение в стекле, думает она. — Сам пришёл, сам докопался и теперь злится!» Сакура не успевает мысленно поразиться наглости Хокаге, как тут же перед её глазами появляется документ. — Что это? — вяло отзывается она, уже готовая взять, но сразу себя одёргивает — теперь это не её работа. — Проверь и переделай, — привычно командует Хатаке, и она искоса уставляется на него. — Этим занимается Конохамару, я теперь во временном отделе Полиции. — Как вижу, у тебя полно свободного времени, — легко парирует он. — Значит, будет время перепроверить собственное письмо и сделать всё правильно. — Почему это не может сделать ваш личный помощник? — насупливается она и потеснее обхватывает себя руками, чтобы не взять бумаги. — Я всегда правила чужие ошибки в отчётах, а он не может?.. — Ты столько лет правила, а до сих пор не научилась верно составлять? — Какаши встряхивает документы перед её лицом, поддразнивая. — Самой не стыдно, что лепишь такие элементарные ошибки? В этот раз Сакура не удерживается и поворачивается к Шестому, готовая во всех красках описать насколько он не прав и как далёк будет его путь до правильного назначения. — Да что вам от меня нужно?.. Какаши испытующе разглядывает её прямой взгляд, опуская руку, но Харуно готова к этому — только она и может выдержать его со своей упёртостью и непоколебимостью. Шестой молчит, и девушка не удерживается от скользнувшей победной улыбки, но замечает, как тенью на его щеке проступает желвак. Мужчина ведёт челюстью в бок, глубоко вдыхая. — Дерзить будешь? — прищуривается он. — Глаза опусти. Улыбка сходит с губ Сакуры так же быстро, как и появляется на них. Она брякается взглядом ему в ноги и потупленно опускает голову. — Переделай и отнеси мне в кабинет, — он резко протягивает ей документы, и она едва успевает их взять до того, как он убирает ладонь в карман. — И проверь тщательнее, у тебя там опечатки есть. — Да, Господин Шестой. Пока она вежливо склоняется, Какаши неспешно уходит дальше по коридору. И Сакура скалится ему вслед, желая бросить ему в спину треклятые документы вместе с их глупыми опечатками — у неё есть проблемы поважнее, чем сидеть и перепечатывать обычное письмо. Но ради интереса она всё же решает найти эту проблему мирового масштаба: куноичи устраивается в пустом зале для совещаний, который находится ближе всего к кабинету Хокаге, и внимательно вчитывается в знакомые строчки. Никаких ошибок она не замечает, поэтому решает свериться с образцом. Иероглиф за иероглифом, страница за страницей… «Вот блин! — резко подаётся вперёд она, находя ту самую ошибку. — Как я могла это написать?!» «Прошу рассмотреть моё возбуждение…» Возбуждение и предложение — как она могла ошибиться? Сакура впивается пальцами в волосы, представляя, если бы в таком виде письмо дошло до Неджи. И с какими глазами мог читать эту несуразицу Шестой, которому Сакура так открыто и настоятельно предлагает рассмотреть своё возбуждение. Точно, она ведь это пишет ровно после того, как возвращается в резиденции после встречи с матерью, и Йоко мило беседует с Саске, а она ещё слишком занята, чтобы уйти на обед. Кажется, подсознание пишет за неё саму. Только совсем не хочется, чтобы об этом кто-то знал помимо неё и Ино. Рядом с её рукой опускается чашка с кофе. — Поторопись, скоро рабочее время кончится, — говорит Какаши, складывая руки на груди и присаживаясь на край стола. — Там переправить совсем немного. За десять минут успеешь? Сакура робко поднимает на него глаза, силясь представить, как он мог потешаться над ней из-за этой глупой опечатки. Но в его спокойном взгляде совершенно невозможно что-либо прочитать — Шестой быстро поднимает его на часы, тихо тикающие над дверью. И ей кажется разумным, если сделать вид, что он этого не видел. — У меня ещё дела есть, плюс ещё надо поужинать успеть, — показательно устало вздыхает она, но Какаши и бровью не ведёт. — За эту неделю я сильно похудела, совсем ничего не успеваю! — Угощу тебя ужином на выходных, — разминая плечи, неважно отвешивает он, и Сакура недовольно поджимает губы. Её уловка с давлением на жалость со свистом пролетает мимо. — Делай скорее. — На выходных у меня свидание… — отворачиваясь к документу, поясняет она, и воздух заметно тяжелеет. Девушка заминается, чувствуя на затылке внимательный взгляд, и неловко продолжает, —…с мамой. Я с ней так редко вижусь, у меня совсем не будет времени. Она нерешительно крутит ручку, ожидая ответа, но вместо него она кожей начинает ощущать, как с ровного места начинает раздражаться Шестой. Сверху доносится посвистывающий вздох, что-то пронзительно щёлкает. И, как медик, Сакура искренне надеется, что это не сустав челюсти, вышедший из паза. — Тогда чего жалуешься, — хмыкает мужчина, и она оскорблённо поднимает на него голову. — Раз не можешь грамотно распределить время, кто в этом может быть виноват, кроме тебя. Переделывай, время других же ты не жалеешь. Сакура подрывается с места, не ожидая такой прямолинейной наглости от мужчины, но он молча уходит к дверям, покидая зал. И ей остаётся только давиться от злости воздухом, мечтая высказать все накопившиеся возмущения Хатаке. — Ты поручаешь мне лишнюю работу и ещё обвиняешь в том, что плохо распределяю время?! — решает высказаться поскрипывающей двери она, всплёскивая руками. — За переработку обычно доплачивают! Я не рабыня, чтобы оплачивать мне едой! А, что за отношение! Вечно только и делаешь, что приказываешь! Денег мне дай, денег! — она показательно потирает большой и указательный палец, округляя глаза и нападая на несчастное дверное полотно. — Вот если бы я могла, я бы тебя!.. Как только Сакура со злостью замахивается, желая проломить в кои-то веки хотя бы одну стену резиденции, в дверь заглядывает Какаши. — Ох, что-то рука затекла, — сразу меняясь в лице, Харуно наигранно потягивается, делая выпады руками. — Ох уж эта сидячая работа! Мужчина хмыкает и прикрывает дверь, но в этот раз Сакуру не проведёшь: она внимательно прислушивается к его шагам, чтобы точно понять, отходит ли он на достаточное расстояние, чтобы не слышать её гневные крики. — Заноза в заднице! — шипит она, грозя двери кулаком, и оседает обратно на стул, нервно цыкая языком. Единственное, что она не слышит, это короткий смешок, который давит Какаши, пряча ладони в карманах.* * *
— Раз уж сказала, значит приду… Сакура оправляет юбку, натягивая стрейчевую ткань и уводя подол ниже. Мнёт влажные от блеска губы и причмокивает, удовлетворяясь результатом. Встреча с Каташи назначена в полдень на площади возле набережной. И это её шанс что-то сделать со своей личной жизнью, пока она не загоняет себя до смерти на работе и в собственных страданиях. Зеркальце негромко щёлкает, и девушка вытягивает руку, чтобы осмотреть причёску. Лёгкая завивка с небольшой шишкой на голове, удерживаемой заколкой с вишней, отлично сочетается с неброским макияжем и подчёркнутыми губами. Ветреный и романтичный образ, как раз для первого знакомства. Не разить же несчастного сразу своими проблемами и выносливостью слона, готового таскать на себе мешки с цементом. — Веди себя естественно, — чувствуя небольшой мандраж, мантрой начитывает себе она. — Будь открытой, но не слишком. Улыбайся и кокетничай, в этом нет ничего такого… Погода как раз выдаётся солнечной и тёплой, что удивительно для середины апреля. На всякий случай Сакура берёт с собой зонтик и лёгкую кофту, но и свою предусмотрительность прячет в образ: рукава кофты обвивают узкую талию, а складной зонтик с натяжкой помещается в сумку. — Ладно, пора, — командует себе она и выдыхает. — Опаздывать нехорошо, это показатель твоего уважения к человеку. Ино всегда советует чуть-чуть опаздывать на встречи, показывая свою игривость и ветреность. Но Харуно два года работает с Какаши — для неё собственное опоздание хуже смерти, а чужое воспринимается как нервирующая привычка Хокаге. Она выходит из туалета кафе и вальяжной походкой пересекает зал. Внутри заведения царит оживление — как-никак, выходной день, все рвутся отдыхать и встречаться. Подходя к фонтану, Сакура ещё раз открывает телефон и проверяет сообщения. Каташи оказывается немногословен и прямолинеен, её мучает дежавю, но она убеждает себя не делать поспешно выводы. В конце концов, что можно выяснить о человеке по простой переписке? Её соседняя переписка с Шестым вообще похожа на сваленные в кучу отчётности, перемежённые резкими высказываниями и несдерживаемым раздражением. И она вместе с Хатаке с переменным успехом обменивается лидирующими позициями в параде вежливых колкостей. Куноичи легко встряхивает головой и проверяет время — ещё остаётся целых пять минут до встречи, она успеет успокоиться и перестать нервничать. Солнце припекает голову, и хочется чего-нибудь холодного и горького. Девушка с тоской смотрит на ближайший автомат с холодными напитками, но не хочет перед встречей брать кофе — будет выглядеть странно и нелепо, умножая это ещё на возможность того, что она из-за нервов может разлить его на свою новенькую рубашку. Это будет полнейшим провалом. Водная гладь спокойно искрится, слышится мерный шум накатывающих волн. В воздухе веет свежестью и начинающимся цветением, путающимся в аромате духов. Площадь пересекает множество парочек, и Сакура с интересом следит за ними: как они ведут себя, как улыбаются, ласково приобнимают друг друга, заливаясь искренним неподдельным смехом. Может, с сегодняшнего дня, она будет так проводить свои выходные. И не будет переживать из-за хладнокровного Саске, из-за своего разбитого сердца и вечных проблем на работе. Но с каждой минутой, эта прекрасная картина её светлого будущего начинает постепенно истлевать по краям. На часах пятнадцать минут первого. — Как можно так опаздывать? — хмурится она и проверяет сообщения. — Может, что-то случилось и стоит написать?.. Хотя он сам напишет в этом случае, чего я беспокоюсь… Наверное, делает как Ино, специально опаздывает. Но разве каждому такое понравится?.. Сакура нервно оглядывается. Наверное, она зря описала только свою внешность и не спросила про его — так она даже не знает, как он будет выглядеть и кого стоит ждать. Проходит ещё пять минут. Ожидание, очевидно, затягивается. — Да что такое, — раздражённо нашёптывает она телефону, стараясь как можно корректнее подобрать слова для сообщения. — Нельзя же так поступать в первую встречу! Хотя бы предупреждать надо… Каблуки звонко постукивают по каменной кладке площади. Настырный цокающий звук быстро надоедает, и Сакура принимается теребить мягкий рукав кофты. — Извини, я, случайно, не ошиблась местом встречи? — проговаривает себе она, печатая сообщение. — Кажется, мы разминулись, я стою у фонтана около двадцати минут. На дисплее отображается набранный текст и она, удовлетворившись написанным, отправляет сообщение. Не проходит и десяти секунд, как телефон пиликает и под её вежливой фразой высвечивается лаконичное «Скоро буду». — Скоро?.. — поражается она. — Скоро должно быть ещё до назначенного времени, кретин! А это уже поздно! Что за идиот! — Как грубо ты общаешься с собственной матерью. Сакура удивлённо замирает. Она хочет подумать, что «тот самый кретин Каташи» наконец является, но этот голос она не перепутает ни с чьим. Куноичи оборачивается и хмуро изучает взглядом Шестого. На её горе является «та самая Заноза в заднице». — Как проходит встреча с мамой? — Какаши щурится, улыбаясь, и вгоняет Харуно в ещё большее уныние. — Видимо, она задерживается. Прояви терпение. — А вы что тут делаете, Господин Шестой? — не желая путаться во объяснениях, она разворачивается на каблуке и гордо вскидывает подбородок. — Ещё рабочее время! — Ну, для начала, сейчас время обеда, — легко поправляет её он, и у Сакуры от раздражения дёргается бровь, но решительного настроя она не теряет. — Да и потом, у Хокаге тоже бывают выходные. — Раз в тысячелетие, — едко подмечает она и отворачивается. — А вам что? Тоже хочется пообщаться с моей мамой?.. — Насколько я понимаю, эта мама потенциальная, — пожимает плечами Какаши и отводит взгляд к набережной. — Но я не собираюсь мешать. Просто решил, что тебе сейчас будет важно узнать ответ из АНБУ, раз я всё равно тебя встретил. — Сообщите завтра, — по-детски отмахивается она и спустя секунду добавляет. — Да и разве могли вы меня случайно встретить, обычно всегда специально находите… — Не дерзи, — одёргивает её Хатаке, но Сакура и так расстроенно изучает взглядом носки своих туфель, поэтому останавливается на полуслове. — Что за обращение, держишь меня за сталкера? — Вы бывший АНБУ, вы и есть сталкер, — ещё более обиженно бурчит она, но неожиданно поднимает голову. Каташи. Шестой, который подходит практически сразу же после ответного сообщения. Привычка опаздывать и говорить короткими фразами. Встреча в обеденное время, выходной у Хокаге. Харуно, как молнией, пронзает жуткая догадка. «Неужели мама случайно дала мне второй телефон Занозы?! — куноичи в ужасе открывает в телефоне переписку с Каташи. — Да их сообщения один в один похожи! Это точно он! Может, он не знал, что встреча со мной? Или знал и специально пришёл посмеяться?!» Сакура с круглыми от шока глазами поднимает голову на Какаши. Он выжидающе смотрит, но никакой поддёвки и иронии в его взгляде Харуно не видит. Хотя, зная его сложночитаемые эмоции… «Заноза! — ещё больше уверяясь в своих выводах, девушка в ярости скрипит зубами и зло прожигает взглядом закрытое маской лицо Хокаге. — Ты это специально сделал! Ты наверняка всё знал и пришёл, чтобы позлить меня!» — Господин Шестой, — с трудом сдерживая нервозность в голосе, проговаривает Сакура. — Так вы на обеде или просто на выходном? — На обеде, — отвечает он, с интересом изучая её поджатые губы. — Ты удивлена, что встретила меня здесь? — Очень удивлена, — переходя на змеиное шипение, прищуривается Харуно. И ответная месть быстро приходит ей в голову. Девушка резко склоняется к телефону и начинает в ярости долбить по клавишам. Если уж и выругаться за всё на свете на Шестого, то сейчас самый подходящий момент: она может прикрыться тем, что думает, что Каташи — это опаздывающий кавалер, поэтому принимать Шестому на свой счёт сообщение на другой номер не придётся. А она отыграется за все те два года, что терпит его невыносимый характер и со спокойной душой выскажет обо всём, что наболело. Строчки сменяются строчками, иероглифы едва успевают отображаться на экране, олицетворяя собой накипевшую злобу несчастной Харуно. И спустя пару минут плодотворных усилий и пару коррекций в сторону ещё более хлёсткого послания, Сакура с победной ухмылкой нажимает на «отправить сообщение». — Кажется, у вас сообщение, — хмыкает она, переводя довольный взгляд на мужчину и изящно убирая своё оружие мести в карман. — Проверьте, может, это какое-то важное сообщение из АНБУ. Какаши удивлённо поднимает бровь, но, на удивление, покорно проверяет телефон. — Наверное, тебе солнце голову напекло, — отзывается он, и Сакура заметно дёргается. — О каком сообщении ты говоришь? «Нет, он просто издевается!» — куноичи первые две секунды удерживает себя на месте, но потом не сдерживает интереса и вцепляется пальцами в руку Какаши. Тот хочет отпрянуть, но заставляет себя остаться на месте. То, с каким яростным видом девушка удерживает его руку и листает все новые сообщения, приводит его в холодный ужас. «Никаких новых сообщений?.. — пролистывая важные переписки, Сакура начинает нервничать, а её лицо вытягиваться и белеть. — Но я же только что…» В кармане пиликает её собственный телефон. Кажется, весь её самый мерзкий словарный запас обрушивается на совершенно незнакомого и непричастного парня. — Уверена, что тебе так интересна деловая переписка? — ледяным голосом интересуется Шестой, и Харуно, оробев, разжимает пальцы, давая мужчине размять затёкшую конечность. Она с немым сожалением поднимает глаза на виновника непонимания, и Хатаке смотрит в них всего долю секунды. — Глаза опусти. — Прошу прощения, Господин Шестой, — тихо шелестит она, до конца осознавая случившееся. Стыд волной накрывает её, и Сакура сжимает в ладонях измусоленный рукав кофты. Её свидание точно не сможет продолжиться, а отвлечься от собственного провала как-то нужно: — О каком сообщении из АНБУ вы говорили?.. Какаши медлит и тяжело вздыхает. — Связь с отрядом АНБУ потеряна? — Саске поднимает голову от документов, и в свете лампы мерцает прикрытый ринненган. — Да, ближайший к ним пост не может с ними связаться несколько дней, — Сакура бесцветно смотрит поверх стола, и сидящая рядом Моеги с пониманием оглядывает коллегу. — Последнюю неделю бушует снежная буря, но связь до этого была. Сейчас ждут, пока буря уляжется, и будет можно проверить целостность штаба. — Сколько продлится буря? — Несколько недель, — Харуно прикрывает глаза и вздыхает. — Пока неизвестно, произошла ли поломка оборудования или случилась непредвиденная ситуация. Остаётся только ждать. — Разве невозможно связаться с АНБУ другим способом? — настукивает ручкой по столу Васаки, и Йоко, сидящая рядом, нервно вздрагивает от звучных ударов. — Это высококвалифицированные шиноби, за них не стоит опасаться. — Бури в том районе имеют огромные последствия, — говорит Сакура. — К сожалению, на ближайшем посту нет достаточно подготовленных шиноби, чтобы наладить с ними связь. — А они сами? — подаёт голос Наоми. — У АНБУ этого подразделения есть указ не использовать техники, в которых есть большой радиус воздействия: это один из пунктов договора со Страной Снега. А уходить в бурю из штаба строго запрещено при любых обстоятельствах, — обречённо поясняет Харуно и поднимает глаза к окну: за ним абсолютно спокойная и тихая весна. — А Хокаге не может никого бросить на поиски? Раз у них нет подготовленных шиноби, то у нас есть, — уверенно заговаривает Шиоко. — С нашими шиноби можно быстро установить, в каком состоянии штаб. — Въезд в Страну Снега военных строго регламентирован, — осторожно говорит Йоко. — Туда можно въехать только по заранее заверенным пропускам, остальные задерживаются на границе. Если Хокаге пошлёт не утверждённый между Даймё двух стран отряд шиноби, это будет расцениваться как вторжение. — Какие сложности… — вздыхает Наоми и устало прикрывает глаза ладонью. — Значит, назначение комиссара откладывается ещё на месяц? — У нас есть другие кандидаты, — спокойно говорит Саске, и Сакура замирает. — Нужно подыскать другие варианты, от этого зависит основной состав. Сакура, сможешь это сделать? — Да, — коротко кивает она, потом смаргивает и поднимает голову. — Но не лучше ли подождать? Основной состав, подобранный сейчас, полностью ориентирован на способности Неджи, как и зонирование участков. Нам придётся переделывать все планы, если эту должность займёт кто-то другой. — Выбора нет, — отстранённо решает Учиха, и куноичи закусывает губу. — Ждать месяц, чтобы узнать ответ, слишком долго для нас. К июню мы уже должны быть готовы приступить к обязанностям. Нельзя терять время. — Не лучше ли подождать месяц и пойти по намеченному плану? — продолжает упорствовать Сакура, и в этот раз Саске поднимает на неё глаза. — Если через месяц окажется, что кандидатура неподходящая, нам в любом случае придётся всё переделывать. А так мы имеем точные представления, что делать и на кого ориентироваться. — Ты так уверена, что Неджи Хьюга согласится? — выдерживая взгляд девушки, он чуть склоняет голову. — Конечно, я же с ним… — только начинает она, но её быстро прерывают: — А если нет? — Саске вопросительно изгибает бровь, и Харуно теряется. — Готова понести ответственность? За упущенное время, возможности и зря потраченные ресурсы? Йоко и Наоми опускают глаза, будто чувствуя себя виноватыми, что внутренне поддерживали уверенность коллеги и её желание сделать как лучше. Васаки коротко кашляет в кулак и продолжает нервно вертеть ручку между пальцев. Моеги вздрагивает и сочувствующе оглядывает куноичи. Сакура долго вглядывается в глаза Учихи, но в итоге смыкает губы и не отвечает. — Проработайте другие варианты, — продолжает Саске, отводя взгляд от Сакуры и её дрогнувших ресниц. — Внимательно изучите досье остальных претендентов, нужно в ближайшее время иметь другой план и кандидата на комиссара. — Да, Капитан, — глухо отзываются. Харуно медлит некоторое время, боясь касаться бумаг, но потом смахивает собственную нерешительность и берётся за следующее досье. Первый день рабочей недели проходит напряжённее, чем вся сама предыдущая неделя — Сакура выбирается за кофе в коридор резиденции и с удивлением замечает за окном чёрное небо, на котором тускло разгораются звёзды. «Уже так поздно?» — думает она, присаживаясь на скамейку рядом с автоматом и грея ладони о горячую кружку. Ночной ветер завывает в щелях и растягивается зловещим эхом по пустым длинным коридорам. Девушка зябко передёргивает плечами, подавляя волну мурашек, и со вздохом прислоняется головой к тёплому боку автомата. — Давно я не ночевала тут… — то ли с иронией, то ли с тоской говорит она и прикрывает глаза. В первый раз она ночует в резиденции в свой первый рабочий день: с родителями она в жуткой ссоре, к Тсунаде не хочет обращаться за помощью, а Шестой услужливо предоставляет свой офис для того, чтобы она смогла подольше посидеть за документами и как следует в них разобраться. Тогда Сакура засыпает, кутаясь в собственный грязный плащ и расчищая одно из кресел внутри кабинета Хокаге. Она долго прислушивается к нескончаемому ливню, ёжится от холода и поджимает под себя ноги, а потом засыпает от бессилия и вымотанности. Позже ночёвки в резиденции не запоминаются так чётко. Она засиживается допоздна, смотрит на наручные часы и понимает, что смысла идти домой нет, и решает остаться с ночёвкой. Раз на третий она находит вполне уютную подсобку, в которой имеется пригодный для сна диванчик, и раз на пятый не забывает взять из дома пижамные штаны. Сакура слабо улыбается — хорошее было время. Сейчас оно вспоминается с приятной ностальгией, но скорее не по загруженности работой, а по самой себе: как дико ей думать, что она спит в таких непонятных условиях, не имея на то вескую причину и не смыкая глаз под шум сражения. На миссиях она чаще всего бывала с возможностью спать в кровати или в спальном мешке, а война вообще не даёт думать о том, что ты можешь спать. А сейчас так спокойно и тихо за окном, что неправильно скрючиваться от неудобства и кутаться в маленький плед вместо того, чтобы с комфортом ночевать дома. Аромат кофе ласково касается носа, и Сакура приоткрывает глаза: за окном нервно волнуются ветки дерева, повинуясь завывающему ветру, и плывут расплывчатыми тенями облака по небу. Девушка зевает, прикрывая ладонью рот, и решает вернуться к работе. Зная себя, она точно уверена, что ещё час она будет способна к монотонному и рутинному изучению документов. Заходя в офис, она думает, что далеко не все так хорошо знают свои возможности: Васаки похрапывает на своём кресле, Наоми растягивается сразу на двух стульях, а Моеги откровенно клюёт носом над ноутбуком. — Кофе хочешь? — учтиво предлагает она знакомой, но та решительно-полусонно качает головой. В кабинете Саске оказывается Йоко: она мило посапывает на скромной тахте в углу, иногда вздрагивая во сне и начиная невнятно что-то говорить. Сакура умиляется, забывая про свою скрытую враждебность — всё же миниатюрная робкая девушка, поражающая своими знаниями в области юриспруденции, на самом деле безобидный комочек нежности, поэтому обижаться и злиться на неё совершенно невозможно. Сам Учиха стойко сидит над раскинутыми за столом документами. Харуно не удивляется, ведь у Саске стойкость будет получше её. Она осторожно отодвигает стул и присаживается, потягивая кофе. Несколько минут они сидят в звенящей тишине, но после очередного досье Сакура не выдерживает: — Мы должны подождать, когда разрешится ситуация с подразделением АНБУ. Не зная ответа, мы не можем ничего решать, — твёрдо произносит она в темноту, и Саске поднимает голову. — Он мог поменять своё мнение несколько раз, — повторяет он, и девушка поджимает губы. — У нас есть сроки, нельзя от них отклоняться. — Может, он и мог поменять своё мнение, — нахмурившись, проговаривает она и смотрит, как парень снова опускает голову к документам. Ей нужно сказать что-то про её хорошее знание Неджи, про их долгое сотрудничество и уверенность в этом союзе, но губы сами с влажным призвуком проговаривают: — Но моё мнение поменять не так просто. Взгляд Учихи останавливается над одной из строчек, а затем поднимается на куноичи. Сейчас, в умиротворённой тишине, её лицо спокойное и решительное, и один влажный взгляд выдаёт в ней нервно дрогнувшее чувство. Саске долго смотрит на неё, а она уже не боится отводить глаз. — Сакура, — тяжело выдыхает он, и она будто слышит в нём знакомые вибрации чего-то родного и тёплого. Йоко неожиданно всхлипывает во сне и заводит новую непонятную скороговорку, прерывая ещё не начавшуюся фразу. И секундное желание сказать что-то важное и нужное обращается в пепел. Полутёмный кабинет, завывающий за окном ветер и спящий офис. Это не то место, где стоит говорить о растоптанных чувствах. — Иди домой, — смаргивая, бесцветно говорит Харуно, и Учиха тоже отводит взгляд. — Я отвечаю за подбор людей, просмотрю все досье и подберу наиболее подходящие. Он молчит. Сакура в волнении закусывает губу. Кажется, что она кожей чувствует каждую вибрацию в кабинете: далёкое тиканье часов, дребезжание рамы, волнующиеся от мерного дыхания волосы Йоко. Стул скрипит, проезжаясь ножками по полу. Глухо постукивают шаги. — Тебя… — говорит он, останавливаясь за её спиной, и пальцы девушки вздрагивают над бумагой. — Тебя проводить? «Не трогай меня, — молит про себя она, проваливаясь расфокусированным взглядом в череду однотипных фраз. — Прошу, только не сейчас…» Огромный ком застревает в горле, и она боится сглотнуть. Он ведь услышит и всё поймёт. Поймёт, что эти два года она так и не смогла отпустить. — Иди домой, — может только ещё более надломленно повторить она, и Саске согласно кивает. Ей даже не нужно оборачиваться или видеть его секундно метнувшуюся по краю освещённой столешницы тень. Она знает его настолько хорошо, что чувствует дуновение воздуха, незаметное и едва ощущаемое, так хорошо она видит и представляет каждую его реакцию. Каждый взгляд. Каждое слово. Она знает его или, по крайней мере, думала, что знает. Дверь в офис уныло поскрипывает, и Сакура расслабляется. Провести ночь наедине с бывшим, это как специально втыкать нож в ещё не зажившую рану — глупо и больно. Поднявшиеся чувства уносят за собой последние капли бодрости. Харуно едва разлепляет глаза и с неохотой гасит лампу над столом, собираясь отойти ко сну. Ящик её стола выдвигается почти беззвучно: она быстро натягивает под юбку мягкие и уютные штаны, и от одного этого ощущения ей становится спокойнее. Неприглядная подсобка находится также на первом этаже, и Сакура впервые рада, что их офис находится как раз между туалетом и её временным ночлегом. Сплюнув остатки пасты в раковину, она уже откровенно зевает и лениво шоркает шагами по направлению к неприметной двери. Её диванчик всё такой же маленький и потрепанный, и девушка улыбается из последних сил, предвкушая, каким будет её сладкий сон на этой развалине. На окне с ещё прошлого раза лежит сложенный втрое плед — приходится сдувать пыль, но сейчас это мало волнует. Упаковка из-под туалетной бумаги отлично замещает подушку, а плед, продырявленный сбоку то ли гвоздём, то ли молью, удивительно приятно греет. Сакура закрывает глаза и моментально засыпает, не путаясь в размышлениях о Саске, разрыве и болезненных воспоминаниях. И даже не реагирует, когда полоска света из приоткрытой двери растягивается на её фигуре и отбрасывает чужую тень.* * *
Утро заполняет резиденцию тусклым светом, пробивается сквозь тонкие ламели жалюзи, растягивается неправильными угловатыми фигурами из окон и дверей. За дверью звонко звенят ключи, тихий говор перерастает в статичный шум буднего дня. Ветер неохотно прокрадывается через щели и касается прохладой голых стоп. Сакура разлепляет глаза и ленно переворачивает на запястье часы. Без пятнадцати десять. С губ срывается утомлённый стон. Девушка потягивается, распрямляя затёкшие конечности и с удивлением обнаруживает, что её горло укрыто какой-то тканью. Она смаргивает, силясь вспомнить, берёт ли она что-то помимо тонкого пледа, но на ум ничего не приходит. Короткое ощупывание ничего не даёт — Сакура сонно хмурится и поднимает над собой мягкую ткань. Ей оказывается голубой шарф. — Откуда он?.. — смаргивая мутную пелену, присматривается к нему Сакура, но память бела и чиста. Приходится неаккуратно подняться, и на пол с тихим шелестом опадает красный плед, плотный и идеально чистый. Харуно озадаченно изучает забитый между ног маленький плед, который обычно заменяет её одеяло, и затем снова переводит взгляд к другому, скомканному на полу. Что-то не сходится. У неё не так много уютных вещей на работе, а тут целый вал утеплителей. Видимо, кто-то укрывает её ночью. Но список тех, кто остаётся, так же, как и она, до позднего времени, ничтожно мал. Все, кто здесь был, это уснувшие раньше неё коллеги, а остальные вряд ли могут угадать, в какой каморке решает переночевать куноичи. Сакура вздыхает и лезет в карман за телефоном. Внутри него так и непрочитанные сообщения от неудачного парня, которого она на выходном поливает грязью, парочка СМС от Шестого, что совершенно привычно и неудивительно, и… Харуно сглатывает. Последнее сообщение в час ночи от Саске. Её пальцы вздрагивают, а в груди неприятно холодеет. Она нажимает на «прочитать». «Тебе не обязательно работать ночью, даже если я ещё в офисе»*. — Чего?! Крик оглушает всех проходящих мимо каморки, и вслед за ним, с оглушительным грохотом, вылетает Сакура. Вот уж что лучше всего заставляет проснуться, так это ночное сообщение бывшего, который непонятно чего хочет и добивается. — Сволочь, сволочь, сволочь! — цедит себе она под нос, боевым шагом ломясь к туалету, и люди оборачиваются на её взъерошенную макушку и смешные пижамные штаны. — Что ты о себе возомнил?! Думаешь, что имеешь право мне так просто писать?! — Утро, сестричка… — булькает полным ртом пасты Моеги, и из-за её спины выглядывают Йоко с Наоми. — Да по вам тайфун прошёлся, — хмыкает Наоми, стягивая густые чёрные волосы в хвост. — Хуже, — кидая щётку с полотенцем на раковину, рычит Сакура, и стоящая рядом Йоко услужливо протягивает ей зубную нить и пасту. — Ментоловая, — с милой улыбкой лопочет она, и Харуно со злостью выхватывает из её хрупких рук предложенное. Коллега оробело вздрагивает и виновато опускает голову, считая себя в чём-то повинной. — Это просто какой-то ужас, — чувствуя напряжённую паузу, наобум говорит Моеги и дёргано поворачивается к стоящей рядом. — Караки-сан, как вам удаётся так ухаживать за волосами?.. Мои вечно топорщатся в разные стороны, хоть отращивай, хоть нет — всё равно пугало! — От природы такие, — пожимает плечами Наоми и с интересом переводит взгляд на яростно начищивающую зубы Харуно. — Но с длинными столько мороки, а короткие не идут. Вот Сакуре-сан подойдёт любая причёска, у неё прекрасная форма головы! — И цвет волос красивый, — ещё более нежно отзывается Йоко, и её волнистые белоснежные локоны подпрыгивают на плечах. — И, Моеги-сан, не называйте себя пугалом, это мне, скорее, не повезло: с рождения вьются и, если неправильно укладывать, буду похожа на седое пугало в поле!.. Меня так в детстве дразнили. — Такую милашку дразнили?.. — с искренним удивлением поражается Наоми. — Да в жизни не поверю! Телефон в кармане Сакуры вибрирует, и она закусывает щётку, отрываясь от злого созерцания своего побитого лица, и открывает сообщения. Настроение падает ниже плинтуса, потому что утренними СМСками любит обмениваться Шестой. — Есть одно седое пугало, мерзкое и гадкое, жутко нервирующее и стервозное, — нашёптывает она, и Йоко расстроенно тупится, стараясь подавить слёзы обиды. — Ненавижу его! С ума схожу от него, вечно не вовремя! — П-простите… — тускло щебечет под боком блондинка, и Моеги торопится выглянуть из-за зло подрагивающей Сакуры: — Да не про тебя она, не про тебя… Успокойся! Но Харуно сегодня решительно не настроена перед кем-то извиняться и оправдываться, она уносится из туалета так же быстро, как и залетает в него, а после неё остаётся едва не плачущая Йоко, суетящаяся возле неё Моеги и тяжело вздыхающая Наоми. Работа не идёт, и Сакура понимает, что не у неё одной: все в офисе раздавлены вчерашним известием и изматывающей работой до последнего. И если сама куноичи привыкает за два года к монотонной работе, то шиноби, ни разу не остававшиеся допоздна за кипами бумаг, едва выносят это перенапряжение. Одно дело — перенапряжение физическое, и совсем другое — моральное. С последним опасно иметь дело: можно сорваться, как собака, из-за лишнего кубика сахара в кофе, а потом крыситься на всех ещё несколько дней. После напряжённой переработки обязан быть отдых, чтобы привести нервную систему в порядок, но обстоятельства не позволяют расслабиться: Сакура нервно постукивает ручкой по клавиатуре, внутренне сжимается, когда Саске проходит в свой кабинет, и потом ещё час смотрит пустым взглядом в досье, совершенно не отображая информацию. Наступает время обеда, и она хочет позвонить как обычно Ино, но неожиданно для себя останавливается в справочнике на номере Тен-тен. Куноичи, скучающей изо дня в день в оружейном магазине, для которой судьба Хьюга намного важнее, чем для Саске. Харуно думает несколько минут, стоит ли ей сообщать не очень приятные новости, но потом решает: на её месте, она бы хотела знать. Да, это только взволнует её и обеспокоит, да, она ничего не сможет с этим поделать… Но Тен-тен скучает по нему и должна знать какую-никакую правду. Тем более, за Неджи не приходится сильно беспокоиться: он точно выживет, раз уже пережил смертельную рану на войне и буквально воскрес из мёртвых, благодаря усилиям ирьёнинов и самой Сакуры. Она гадает, что же способствует выздоровлению Хьюга: может, Муген каким-то образом сохраняет его, может, исключительное умение владеть чакрой и не отпускать жизнь до последнего. Неджи борется каждый день и каждую минуту, пусть это и не заметно со стороны окружающим. И он точно выберется из какой-то там неважной снежной бури и вернётся в Коноху уже Комиссаром Полиции. Девушка нажимает на вызов и натянуто бодрым голосом зовёт Такахаши в кафе рядом с резиденцией. Тен-тен появляется точно в срок: энергично распахивает двери и бренчит колокольчиками на входе, улыбается подкрашенными губами, сочетающимися с узором на ципао. Сакура поднимает ладонь, привлекая её внимание, и грустнеет. Сейчас она направляется к ней бодро и радостно, и так не хочется говорить ей о чём-то, что расстроит. — Ты по работе? — не дожидаясь, пока Харуно решится заговорить, напористо и счастливо улыбается Тен-тен, и её короткие косички подпрыгивают на плечах. — Надеюсь, всё хорошо с вооружением? Со мной связывалась твоя коллега, шатенка с каре… — Шиоко, — напоминает имя Сакура. — Да, точно, — неловко улыбается куноичи и кивает. — Честно говоря, возобновление отдела Полиции для меня огромная удача. Сейчас мало кто берёт в таких промышленных масштабах оружие, всё понемногу да понемногу… А сейчас прямо как в старые времена: только и делаю, что связываюсь с поставщиками и бегаю туда-сюда! Это ведь ты подбросила мой номерок?.. — Я даже могла этого и не делать, — смеясь, пожимает плечами Харуно. — Вся резиденция закупается у тебя, так что по-другому и быть не могло! — Хорошо иметь друзей рядом с Хокаге… — довольно напевает она и потягивается на стуле, задорно прикрывая один глаз. — Но я немного обеспокоилась, когда ты позвонила. Что-то не так с оружием?.. — Что ты, всё замечательно! — примирительно поднимает ладони Сакура и выдавливает нервный смешок. — Я совсем не по этому!.. — Просто странно, что ты зовешь на обед в рабочий день, — продолжает задумчиво подруга. — Ты постоянно работаешь, по моим ощущением, даже спишь на работе! — Да, и такое есть… — с печальной улыбкой выдыхает девушка и тупит взгляд, но смаргивает свои размышления и поднимает голову. — Я позвала тебя по поводу… Неджи. Такахаши удивлённо округляет глаза. И только в глубине карей радужки проступает блеск — как знакомо это выражение лица Сакуре. Удивление, волнение, ладони начинают холодеть и сердце замирает. «Саске?..» — в своих воспоминаниях оторопело повторяет она, глядя ещё на привычно расслабленного Шестого, читающего письмо. Ей нет и двадцати, и она волнуется только от произношения этого имени. — Неджи?.. — голос куноичи предательски вздрагивает, и она пугливо отводит глаза, боясь показаться заинтересованной. Приходит в себя секунду и надевает привычную маску беззаботности. — У Неджи хорошо проходит служба в АНБУ? Уверена, его уже давно повысили, а мы с Ли ни сном, ни духом… — Ну, это скорее не повышение… — заторможенно проговаривает Сакура, тщательно подбирая слова и сжимая собственные пальцы. — Он претендует на должность комиссара в отделе Полиции, я пару дней назад выслала ему письмо с предложением. — Вот как… — Тен-тен вяло смеётся, но тёплая улыбка остаётся на её губах. Она задумчиво водит пальцем по столу, но скоро одёргивает себя и поднимает голову. — Это же прекрасно. Он очень хотел поучаствовать. Года два назад ты занималась этим проектом, и он просто горел идеей присоединиться к рядам Полиции. Жалко, что тогда ничего не получилось… «Жаль, что он не смог остаться в Конохе», — читает Сакура в потускневших карих глазах. — Уверена, он согласится. — Я тоже так думаю, — кивает Харуно, поджимая губы в ответной улыбке. — Поэтому он вернётся в Коноху… — Ну естественно… — усмехается Такахаши, и подруга понимает, что говорит слишком очевидные вещи. Наверное, ей хочется сказать что-то в поддержку. То, что она бы хотела когда-то давно услышать. «Саске упоминал о тебе», «Наверняка, он ждёт встречи», «Уверена, он скучает». Но никто этого не может сказать, кроме того самого человека. — Честно говоря, это не всё… — Сакура чувствует, как у неё немеет язык, когда Тен-тен поднимает взгляд. — Мы ещё не смогли получить ответ из-за снежной бури, которая длится на базе уже неделю. Подруга смаргивает и молчит. Молчит и ждёт. — Связь с подразделением потеряна, пока неясно, на какой срок, — Харуно хочет выдавить из себя поддерживающую улыбку, но от усилия у неё лишь выступает на глазах влага. — Буря кончится только через несколько недель, и только тогда можно будет узнать, что там прои… Заикается. Нет, она не должна так говорить. — Что всё в порядке и доставить сообщение, — лживо растягивает она губы и щурится. Так страшно заглянуть в глаза сидящей напротив, увидеть, как они на мгновение меркнут. — Ох… — тяжело выдыхает Тен-тен и замолкает. Минуту они сидят в повисшем молчании, не решаясь что-либо произнести. Сакура смотрит прямо в лицо помрачневшей девушке, пока та мечется бесцветным взглядом по столешнице. Потом резко замирает, будто решаясь что-то сказать, и снова сникает. Шум кафе заполняет слух, но как притворно слышатся теперь чужой смех, весёлые голоса и оживлённые разговоры. Харуно крепче сжимает собственную руку, опуская глаза. В затихшей подруге она отчётливо узнаёт себя, когда Саске обвиняют в преступлении, за которое грозит казнь. И она отчаянно не верит, бьётся в собственных мыслях в ужасе и панике, но ничего не может сделать. Но спустя время она… — Что ж, Страна Снега не слишком приятная, да? — Тен-тен наигранно бодро поднимает голову и устало вздыхает. — Такое бывает, с этим ничего не сделаешь. Уверена, с Неджи всё в порядке: он вернулся с того света, что ему какой-то снежок!.. Гении так не сдаются! Готова поспорить, как только он узнает, что отдел Полиции снова собираются восстанавливать, он и сквозь бурю пройдёт, чтобы в этом поучаствовать!.. Конечно, он не такой упрямый, как Ли, но выдержки у него на всю нашу команду хватит!.. Поэтому… Сакура заглядывает в глаза Такахаши, и по её лицу пробегает тень. — Поэтому всё будет в порядке, я уверена!.. Она скалится так же обнадёженно-счастливо, но в её тусклом взгляде отражается невыносимый страх. — Да, конечно, — тихо соглашается Харуно. Нет смысла спорить и пытаться вскрыть эту маску из непробиваемого позитива. Так проще воспринимать всё. Проще воспринимать и не думать о том, что может произойти. «И что он снова может не вернуться…» — Я пойду, — говорит Тен-тен, поднимаясь и весело махая рукой на прощание. — Не работай слишком много, Сакура, а то у меня уж сердце вздрагивает, когда ты так неожиданно звонишь!.. — Постараюсь… — она с печальной улыбкой качает головой и долго провожает взглядом неестественно пружинистый шаг подруги. И как только её фигура скрывается за поворотом здания, Сакура обессилено обмякает на стуле и уставляется в собственное отражение на стекле. В последнее время сил у неё ни на что не хватает.* * *
«Пожалуйста, приходите на встречу после восьми! Будет весело!» — приправленное милыми смайликами сообщение зависает на экране, и не остаётся никаких сомнений, что Йоко вкладывает в послание коллегам всю душу. Сакура долго задерживает палец на поле для набора текста и так не решает, стоит ли приходить ей на необходимый корпоратив. Они работают всего неделю, такой шанс познакомиться поближе всегда интересен, но куноичи не хочет ни с кем знакомиться ближе, чем есть сейчас. Скорее всего, они пойдут в какой-нибудь ресторан, будут вести вежливые беседы и шутить безобидные шутки. Йоко волнительно будет рассказывать истории из жизни, Васаки и Наоми пререкаться и скептично оценивать каждое слово, Шиоко будет хохотать и травить несмешные байки. Саске будет молчать — в принципе, как и всегда. Девушка вздыхает, прикладывая горячую ладонь к затёкшей шее, и устало прикрывает глаза, пока товар неторопливо пробивают на кассе. — С вас пять тысяч йен, — улыбается продавщица, и Сакура ленно достаёт кошелёк. Наверное, ей действительно стоит пойти: в конце концов, если одна она не появится, Саске подумает, что это из-за него. И коллектив расстроится. Телефон в руке пиликает, когда двери небольшого супермаркета съезжаются за её спиной. В этот раз Харуно раздражённо поджимает губы. «Надеюсь, ты придёшь на ужин с коллегами. Не хочу, чтобы на тебя влиял тот факт, что я твой начальник». — Ах ты!.. — со злостью замахивается пакетом со сладостями на телефон Сакура, но вовремя себя останавливает. — Тогда зачем мне написываешь?! А-а-а, ну что за чёрт!.. В любом случае, выбор идти или не идти можно отложить до более позднего времени: сейчас Харуно однозначно навестит маму, раз у них намечается такой положительный сдвиг в отношениях, а уже потом подумает, вестись на эту провокацию или нет. Дорога до дома непривычно светлая и не омрачённая подступающими сумерками. Сакура давно так рано не заходила в гости к родителям, чаще всего, она освобождается только после девяти, и это самое раннее. А сейчас только шесть, и солнце пробивается сквозь ветки оттенками оранжевого, слепит глаза и греет кожу в вечерних лучах. Подходя к воротам их небольшого домика, Сакура останавливается и предусмотрительно заглядывает в мешок со сладостями. Чем она пошла в мать, так это своей безграничной любовью к чему-нибудь сахарно-кислому, поэтому у Мебуки не остаётся шансов сегодня испортить и так изрядно подпорченное настроение дочери. Девушка улыбается и распахивает калитку, тихо ступая по неприглядному саду к лестнице дома. Ступеньки надрывно скрипят, как и несмазанные петли двери. На пороге Харуно решает не выкрикивать приветствие, всё равно вся эта какофония шумов старого дома отлично оповещает о госте. Она проходит в гостиную, но там оказывается удивительно тихо. Оглядевшись и прислушавшись, Сакура слышит приглушённый разговор с кухни и, предвкушая ароматный чай, смело шагает в направлении закрытой двери. —...да будет тебе, Мебуки!.. — доносится голос отца, и младшая Харуно поражается его трезвости. — Он сам виноват! — Нет, Кизаши, — откровенно зло цедит ему в ответ жена, — не бывает такого, что все вокруг виноваты, а Сакура у нас одна примерная и хорошая! Куноичи останавливает ладонь над дверной ручкой. — Я, конечно, знала, что у неё не самый спокойный нрав, но это уже болезнь какая-то! — в запале продолжает Мебуки, и глаза Сакуры тускнеют. — Она настолько охамела, что покрывает матом незнакомых людей! Тсуруи-сама зачитывала мне это сообщение! Это… Это немыслимо! Уверена, во всём виноват этот её Учиха: надеялась, что хотя бы за два года она поумнеет, но мозги у неё вышибает моментально, как только он оказывается в деревне! — Ну причём тут он… — вяло защищает Кизаши. — Да при том! — На кухне что-то гремит, и девушка вздрагивает. — При том, что ради него наша дочь чуть не умерла на войне, а он об неё ноги вытирает! А она стелется под ним, плюёт на нас, будто мы ей никто, дерзит Тсунаде-сама! Ха, делает вид, что сейчас занята работой, но я-то знаю, что она палец о палец не ударит, если Саске за это её не похвалит!.. Зачем ей так стараться?.. У неё было блестящее будущее медика, так она и Пятой подгадила, убежав с Саске! А теперь важная ходит, раз в месяц родителям коробки со сладостями приносит!.. Пальцы ослабленно разжимаются, и коробка внутри полиэтилена неслышно шуршит. — Сама едва концы с концами сводит, но преисполнена недюжей гордыней, что занимается важным делом! Да Шестой её просто пожалел, она должна у него в ногах валяться, а она откровенно врёт мне, что переведена в администрацию, хотя сама под Саске вьётся! — Это-то тебе откуда знать? — серьёзно говорит мужчина, и Сакура с надеждой поднимает глаза на слабую полоску света. — Как откуда?.. Тсунаде-сама же переживает за эту дуру безмозглую, всё вздыхает, что она нос воротит и специально в больницу не идёт! Она бы и простила её, будь хоть немного раскаяния в этой идиотке!.. Вот и печётся, как у неё там дела в резиденции, а нашу с тобой драгоценную дочку не переводили в администрацию! Вон, сидит, поди, до ночи с Учихой, делами Полиции занимается!.. А мне врёт в глаза, а потом позорит! — Да оставь ты её в покое… — вздыхает Кизаши. — Если и работает с ним, значит, так надо! Всё-то тебе неймётся нос свой сунуть в её жизнь, а она из-за тебя вообще нам на глаза показываться не хочет!.. Ты же её и довела! — Ну конечно, — шипит женщина, и по рукам куноичи бежит дрожь, — ты-то заливаешься так, что вообще ничего не видишь, вот и мир у тебя хороший и светлый!.. Пей-пей, допьёшься до того состояния, когда очнёшься, а у тебя на руках никому ненужная внучка: ни дуре-дочери, ни её ненаглядному Учихе!.. Пакет выскальзывает из подрагивающей руки. Сакура дёргано делает шаг назад, стараясь не издать звука, но потом порывисто разворачивается и уходит, хлопая дверью. Голоса в родительском доме смолкают. Потом напряжённую тишину прорывает тихий зов: «Сакура?.. Это ты?»* * *
— Вид у тебя какой-то недовольный, — хмыкает Ино, подходя к подруге поздно вечером на входе в клуб. — О, а вот эта помада ничего… Где купила?.. — Пойдём, — хмуро проговаривает Сакура и дёргает Яманака за запястье, — я хочу как следует напиться и потом отжигать всю ночь. — Какая-то жуткая у тебя решимость!.. — старается пошутить семенящая за ней девушка, но её неуверенная улыбка не задерживается надолго. Кажется, происходит что-то совсем фатальное, раз Харуно так спокойно идёт в эпицентр разврата и алкоголя, не страшась последствий. — Сакура… — Да? — спокойно разворачивается она и хлопает густо накрашенными ресницами. — Ты что, настолько стала клушей, что и потанцевать не хочешь?.. — Да хочу-хочу, — тянет время Ино. — Просто… У тебя точно всё хорошо? Харуно молча вскидывает подбородок. — У меня всегда всё отлично. Пойдём, задушевные беседы мне сейчас ни к чему. Девушки ненадолго задерживаются на посту охраны, после чего сходят вниз по пульсирующей лестнице, по ступеням которой мечутся неоновые цвета. А в общей беседе от имени Сакуры красуется лживо-вежливое извинение: «Простите, я не смогу. Голова болит, сегодня я отлежусь дома. Повеселитесь как следует!»* * *
За окном стремительно темнеет, и Какаши устало поднимает взгляд на часы. Десять минут одиннадцатого. Шикамару уходит ещё около получаса назад, а Конохамару относительно недавно заходит и отпрашивается пораньше. Шестой рефлекторно кивает, не вслушиваясь в просьбу, и по инерции продолжает печатать. Только когда палец промахивается по нужной клавише, он решает всё же узнать, который час. Для него это ещё детское время, но мышцы отчаянно просят разминки, и мужчине приходится оторваться от насиженного тёплого кресла. Прогулка до автомата с кофе ему точно не повредит, особенно, если дойти до автомата на первом этаже. Он неспешно поднимается, разминая плечи, и нашаривает в кармане ключи от кабинета, позвякивая ими на выходе в коридор. Снизу шумят и оживлённо переговариваются, и у Какаши появляется двойной интерес узнать, как обстоят дела на первом этаже. Возле ресепшена скапливается временный отдел Полиции: девушки суетливо прихорашиваются, а стоящий поодаль Саске безынтересно сверлит взглядом стену, складывая руки на груди. Судя по всему, намечается небольшой корпоратив. Единственное, что выбивается из общей живости, хохочущий громче остальных Конохамару. — Добрый вечер, Господин Шестой! — замечая спустившегося по лестнице, компания коротко кланяется, и шум от приветствия ещё несколько секунд звенит в ушах. Учиха нехотя кивает. — Корпоратив? — спрашивает Хатаке и обводит взглядом смущённо мнущихся девушек, но находит цель получше — лицо Сарутоби чуть не трескается от нервной улыбки. — Не знал, Конохамару, что ты тоже входишь в отдел. — Решил составить компанию!.. — суетливо начинает оправдываться шиноби, и Шестой изгибает бровь. — Мы и вас приглашаем, но вы сейчас очень заняты, поэтому я не решился… — А Сакура где? — не дослушав помощника до конца, перебивает он, и невысокая светловолосая девушка делает шаг вперёд, как на построении. — У неё голова болит, — дрожащим высоким голосом рапортует она, и высокая брюнетка позади тяжело вздыхает, прикрывая глаза ладонью. — Р-решила побыть дома! — Понятно, — с долей облегчения выдыхает Какаши и переводит взгляд на Саске. — Что ж, удачно вам повеселиться. — Да, Господин Шестой! — отчаянно-счастливый крик Конохамару заглушает спокойные голоса девушек, и Хатаке бегло кивает, обозначая, что ему больше от них ничего не нужно. Вслед его спокойным шагам доносится дружный вздох, но мужчина уже погружён в собственные мысли. Автомат с кофе протяжно гудит, запуская механизм, и на табло высвечивается уровень готовности. Какаши втискивает ладонь в карман и второй рукой разблокирует телефон, открывая сообщения. Сакура ничего ему не отвечает, и это немудрено, если понимать, что его сообщения это просто важная информация по работе. До середины готовности кофе он задумчиво водит пальцем по переписке, затем ещё до появления смайлика о выполненном заказе набирает короткий текст. «Как голова?» Возвращается Хатаке той же дорогой, но в этот раз даже не поднимает глаз на компанию, продолжая сверлить взглядом своё сообщение. Падая на кресло, он решает добавить. «Хочешь зайду?» — сразу же стирает. Оттягивает на подбородок маску, отпивает кофе, хмурится и снова набирает: «От мигрени помогает свежий воздух. Открой окно или прогуляйся, — удовлетворённо кивает и дописывает. — Если хочешь, могу составить ком…» Снова стирает. Какаши тяжело вздыхает и смотрит на часы. Проходит всего пять минут. Кофе стремительно кончается, и на языке греется приятный привкус горечи. Шестой уныло разглядывает окружение, с неохотой опускает глаза на недописанный документ и крутится в кресле, отворачиваясь к окну. Пробует ещё раз набрать сообщение. «Разве у ирьёнина может так часто болеть голова?» — раздражённо цыкает языком и стирает. Он нажимает на кнопку блокировки и ещё некоторое время созерцает яркие огни ночной деревни, пляшущие в небе прожекторами и разноцветными отсветами. Проходит секунда — он снова берётся за телефон и нажимает на вызов. Гудки слишком долго тянутся в трубке, и Какаши сбрасывает вызов. Поворачивается к ноутбуку, но снова набирает номер. После третьего гудка сбрасывает. Думает продолжить писать, но уже через пару абзацев снова звонит Сакуре. Она подозрительно долго не берёт трубку. Что-то тут не так. И как только мужчина начинает хмуриться, на том конце неожиданно громко взрывается пульсирующая музыка, и знакомый голос глухо и весело отвечает. — Да, Господин Шестой?.. — Ты где? — напряжённо постукивая пальцами по столу, интересуется Хатаке, и в трубке слышится неразборчивая возня и шум. — Я… Э-э-э… Девичий смех, шебуршание. — Ино, погоди!.. — эхом долетает до него, и Какаши накрывает усталые глаза ладонью. — Ну, знаете, я… — Да сбрось ты, ну! — вдалеке звучит пьяное хихиканье Яманака. — Давай, я сама сделаю! — Да не могу я!.. — ещё более глухо ворчит Сакура, а потом обдаёт дыханием динамик. — Шогодин Гестой!.. Ой… — Сбрасывай, сбрасывай! — совсем громко раздаётся в трубке, и булькает сброшенный вызов. Больше Хатаке не решается перезванивать. Решительно поднимается, запирает дверь кабинета и спускается к главному входу, где как раз шумит весёлыми подколками Конохамару и смущённо смеются девушки. —…сегодня там лучшая вечеринка! Не отходите далеко, а то рискуете попасться какому-нибудь извращенцу! — наигранно запугивает их Сарутоби, и стоящий рядом с ним парень прыскает. — Уже попались!.. — Где вечеринка? — с наигранно дружелюбной улыбкой осведомляется Шестой, нагоняя их, и Конохамару подпрыгивает от неожиданности. — Ну… Тут недавно одно место открылось… — Замечательно, — щурится Какаши, и помощник бледнеет. — А я решил принять ваше предложение. — Вау… — открывает рот миниатюрная блондинка и с искренней улыбкой поворачивается к Саске. — Вот видите, Капитан, даже Господин Шестой идёт! Пойдёмте!* * *
Толпа бьётся в эстетической конвульсии удовольствия, мельтеша в размытых красках и приглушённом свете. Звук ритмично вибрирует по полу и стенам, давая полное ощущение хаоса, захватывающего тело и разум в непрерывном круговороте движения. Одежда липнет к жаркому телу, нестерпимо душно и хочется раздеться. Сакура порывисто оттягивает излишне откровенный вырез и обмахивает мокрую грудь, скрытую кружевами бюстгальтера. Она будет безумно счастлива, когда его снимет, но сейчас спасают только холодное пиво, наспех перехваченное в баре, и брызги холодной воды в тесном зловонном туалете. Но все эти мелочи такие неважные и блёклые по сравнению с пульсирующей реальностью. Девушку несёт, она разгорается и двигается, время от времени обмениваясь игривыми взглядами с подругой, чьи волосы охлёстывают, словно плётка. Да, пьяные танцы точно дают забыться: ни о чём не думаешь, кроме улюлюканья толпы, содранного в попытке подпеть знакомым строкам горла. Танец совсем не похож на продуманную тренировку — там ты чувствуешь каждую мышцу и движение, а здесь путаешься в толпе незнакомцев и подыгрываешь их движениям. Сакура открывает глаза, и толпа под стробоскопом мерцает перед ней, отрывисто дёргается. Невозможно понять, это опьянение или специально настроенное освещение — во рту пересыхает, и Харуно коротко одёргивает Ино, заплетающуюся пальцами в волосах в порыве танца. — Я отойду! — криком извещает она, и подруга кивает, взглядом провожая её до свободных столиков. Сейчас Сакуре не так плохо. Она старается думать, что вся грязь, которую она успевает услышать, выходит из неё вместе с потом и жаром, очищая изнутри. Поэтому пустоту внутри постоянно хочется чем-то заполнить: пивом, саке, другим алкоголем. Главное, что мерцающее удовольствие не прекращает пылать перед глазами. Ей не нужен Саске. Не нужна поддержка родителей. Да даже не нужен Шестой, и Харуно на мгновение задумывается, почему так странно скребёт внутри, когда она вспоминает о нём. Может, она что-то забыла сделать? Вроде бы нет. Крышка от бутылки пива неслышно пшикает в гуле музыки, и Сакура жадно присасывается к горлышку. Она присаживается на край незанятого диванчика, обмахивая себя ладонью, и на мгновение ей чудится, что она видит знакомые светлые волосы где-то на втором этаже. Но нет, показалось. Начинается самая крутая часть мелодии, и Харуно не терпится снова влиться в толпу. Она бодро подскакивает и улыбается, протискиваясь между людьми к центру танцпола. Не заметить Яманака невозможно: она изящная, как кошка, и Сакура неожиданно понимает, почему Сай назвал когда-то красивой именно её, а не саму Харуно. Пробираясь к вьющейся подруге, куноичи не замечает, как с другой стороны к ней резко прижимается чужое мощное тело, и она проскальзывает дальше, отбрасывая собранный хвост на неудавшегося обольстителя. Но, найдя нужное место и подобрав нужный ритм, через минуту Сакура отчётливо начинает чувствовать рядом ещё кого-то. Она нервно улыбается и пытается мягко отстранить локтем неизвестного, но тот только сильнее прижимается, обхватывая её за бедро. — А ты хорошо танцуешь, — окатывает ухо горячий шёпот с ясным ароматом алкоголя, и Харуно возмущённо оборачивается. — А ну отвали! — огрызается она и застывает, сталкиваясь носом с грубияном. Конохамару пьяно улыбается, сверкая идеально ровной улыбкой, и Сакура в нерешительности хлопает глазами. — Ты чего творишь?.. — выдавливает она, и парень, который неожиданно оказывается выше её на две головы, с интересом склоняется ближе. В нос вперемешку с перегаром бросаются нотки парфюма. — Какая дерзкая, — усмехается он, и девушка отступает. — В самое сердце бьёшь. Почему такая красивая и с таким острым языком?.. — Ты хоть понимаешь, с кем говоришь?.. — поражённо говорит Сакура, оглядывая пошатывающегося Сарутоби. — Сколько ты выпил?.. — Моё тело полностью боеспособно, — с чувством проговаривает он, и она брезгливо вздёргивает верхнюю губу. — А я многого не знал о тебе, сестрёнка… «Так он узнал меня и ещё подкатывает?!» — взрывается негодованием куноичи, но решает попридержать коней. В конце концов, Конохамару молодой, хорош собой и ещё не совсем понимает, сколько ему нужно алкоголя, чтобы повеселиться, а не напиться. Она не больно отталкивает его и протискивается в другую сторону. Завтра, если он вспомнит об этом, то однозначно будет просить прощения, не стоит доводить до крайностей. Но Сарутоби оказывается таким же упёртым, как и Наруто. Его бёдра тесно прижимаются к её, и Сакура вспыхивает, чувствуя мужскую ладонь у себя на талии. — Смерти захотел?! — шипит она через плечо, вцепляясь в его запястье, но Конохамару придвигается к ней вплотную, и их лица оказываются в миллиметрах друг от друга. — За тебя и умереть не жалко, — окатывает горячим дыханием ухо, и Харуно передёргивает от мысли, что этот же самый парень ещё совсем ребёнком бегал вместе с Наруто и просил научить его разным техникам. — Отстань, — в этот раз она применяет силу и заламывает ему руку, давая себе уйти. Она отходит как можно дальше, даже подумывает сделать круг, чтобы вернуться к Ино и рассказать ей об этой нелепости. Это же смешно: к ней подкатывает не какой-то там неизвестный парень, а сам Конохамару! Сакура оглядывает беглым взглядом толпу и не замечает его головы. Видимо, отстал: всё же силу она применить вполне способна и в пьяном состоянии. Расслабившись, она снова погружается в ритмичные волны музыки, стараясь утихомирить волнение в груди, и откидывает назад выбившиеся пряди, продолжает танец. Её запястье хватают ровно в тот момент, когда на губах начинает теплиться довольная улыбка. — Почему ты такая холодная? — притягивает её к себе Сарутоби, и Харуно не успевает опомниться, как утыкается носом ему в грудь. — Сестрёнка, ты мне уже давно нравишься! — А ты мне — нет! — выпаливает она, поднимая голову, и на мгновение увязает в его невыразимо красивом тёмно-синем взгляде. По насыщенной радужке пляшут огни софитов, и тень от ресниц залегает на белке блёклой тенью. Сакура вздрагивает — видимо, она тоже как следует напилась, раз считает этого мальчишку красивым. — Ты жестока, — наигранно грустно сводит он брови домиком, и куноичи нервно отводит глаза. — Какая есть, — сплёвывает она и вырывает руку. — Оставь меня! Харуно делает шаг, но ладонь на талии мягко разворачивает её обратно. Девушка сердито вскидывает взгляд, уже готовясь отвесить хорошую оплеуху прилипчивому Конохамару, но не успевает. Парень склоняется и накрывает её приоткрытые губы поцелуем. И Сакура ошарашенно замирает. Как замирают в толпе одновременно Какаши и Саске, глядя на развернувшуюся сцену.