Шерлок. Драбблы

Джон никогда не верил в глупые истории о великой цели, недостижимой мечте и свете в конце тоннеля; цели и ориентиры нужны для того, чтобы их достигать и двигаться дальше, не задерживаясь на одном месте надолго. Наверное, тот человек, который первым придумал и употребил метафору «свет в конце тоннеля», был глубоко несчастен. Если тебя окружает темнота и непонятное нечто внутри этой темноты – неужели далекий огонек, могущий оказаться простым фонарем в тупике, способен вселить надежду и заставить идти вперед?.. Джон сомневался в этом. Джон верил в Солнце над головой, человеческую поддержку и собственные силы. Шерлок свалился в его жизнь как снег на голову – свалился в один из самых темных и запущенных ее периодов и светом отнюдь не являлся. Он, скорее, был некой тенью на периферии зрения – холодной и отстраненной, немного странной, неизведанной; к его загадкам тянуло до скрипучей боли в суставах. Джон не сопротивлялся – понимал вопиющую бесполезность этого действа; просто в его жизни что-то дрогнуло и со скрипом сдвинулось с привычного места, тягуче проволоклось пару метров и вдруг помчалось галопом, так, что Джон даже не успел осознать этой перемены. Он принял внезапный снег – Шерлока – в свою жизнь с распростертыми объятиями, как когда-то в детстве подставлял ладони с растопыренными пальцами небу, с которого падали первые ноябрьские снежинки. Шерлок не был ни светом, ни тоннелем; однако с его появлением жизнь Джона выбралась из серых тонов и засверкала разноцветием красок – от кровавых пятен на местах преступлений до теплого молока в кружке зимними вечерами. Не было ни цели, ни метафор, ни какого-то особого волшебства – был только Шерлок. И этого было достаточно.