Роль, изменяющая судьбы

Лёгкий ветер, проникающий в комнату через распахнутое окно, веял ночной прохладой. Осторожно касающиеся пола, почти прозрачные шторы колыхались при встрече с этим ночным гостем и кружились в каком-то странном танце. На ночном небе не было ни одной звезды, в полнолуние сизое полотно облаков становилось достаточно освещенным. Луна заглядывала во все дома, разрушая обитающий там мрак своим ярким светом. Не обошла она стороной и окна Елены. Девушка тревожно спала, ее лицо было серьёзным и напряжённым. Веки дергались, а губы судорожно двигались: казалось, она хотела что-то сказать, но не могла. Волосы рассыпались по подушке, тело вздрагивало, как от холода. Ветер невидимыми пальцами нежно касался её лица, отчего Елена на миг успокаивалась, а затем тревожные метания по постели продолжались. Воздух был пропитан безумием и безжалостно давил на сознание. По вискам Гилберт из-под пушистых черных ресниц жемчужинами катились слезы, утопая в каштановых волосах. Громко всхлипнув, девушка вскрикнула, резко подалась телом вперед и вновь рухнула на подушки. Когда она уже была готова снова провалиться в тёмную бездну, чьи-то тёплые руки коснулись её обнажённых плеч и слегка сжали их. - Просыпайся. Это просто сон. Ты слышишь меня? - бархатный баритон заставил Елену открыть застланные пеленой слёз глаза. Гилберт села на постели, пытаясь равнять дыхание. Деймон аккуратно провёл пальцами по ее щекам, собираю влагу. - Всё в порядке. Это был сон. Всё хорошо, я рядом, - с этими словами он притянул девушку к себе и поцеловал в макушку. Елена, которая ещё с трудом отличала сон от реальности, крепко вцепилась в плечи мужчины. Сальваторе лишь скривил губы в ухмылке: – Не бойся. Я не уйду. Несколько минут они сидели молча. Тишину нарушали лишь всхлипы Елены и неровное дыхание. Деймон ласково гладил её по волосам, позволяя Гилберт чувствовать себя защищенной в его руках. - Что тебе снилось? – ласково спросил он. - Кошмар. Я не хочу говорить об этом, - ещё теснее прижимаясь к нему, ответила девушка. - Ты можешь рассказать мне, - его низкий, сладкий голос проникал в сердце и разум, освобождая его от всех дурных мыслей, заставляя Гилберт сдаться и подчиниться. – Ты можешь доверять мне, Елена. Брюнетка широко распахнула глаза и резко отстранилась от него. Несколько секунд она сверлила Сальваторе взглядом, а потом с трудом выдавила из себя: - Ты знаешь, - это прозвучало скорее как утверждение, нежели вопрос. Сердце, пропустив пару ударов, разошлось в безудержном танце. В голове метались сотни вопросов: как он узнал, что ему сказать, что делать дальше? - Откуда ты знаешь, что я… - начала Елена, но Деймон приложил палец к её губам, не позволяя закончить фразу. - Это неважно. Мы поговорим об этом завтра. Я рад, что ты не Кетрин. Я знал, что что-то не так. Не волнуйся, я сохраню это в секрете. Ты можешь доверять мне, - он говорил тихим, сводящим с ума голосом, очерчивая пальцами контур губ девушки. Елена боялась пошевелиться. Она не знала, что сказать, как действовать. Гилберт просто таяла от пронзительного взгляда этих кристальных глаз и понимала, что больше не принадлежит себе, теперь Елена во власти этого голубоглазого брюнета и ничто не в силах изменить этого. Мозг судорожно посылал сигналы, что нужно прекратить это, немедленно выяснить, как мужчина всё узнал, но тело, отвечающее на все прикосновения Сальваторе огненным жаром, подавляло эти порывы, предлагая последовать совету Деймона: отложить этот разговор до утра, а сейчас просто наслаждаться его близостью и ласками. Мужчина не терял времени зря: в отличие от девушки, в нём не происходило внутренней борьбы. Он точно знал, чего хотел и намеривался получить это. Его руки уверенными движениями гладили спину Елены, губы обжигали её шею, то осыпая кожу поцелуями, то слегка посасывая. Елена невнятно простонала и инстинктивно закинула голову назад, предоставляя Сальваторе больше места для действий. - Мы не можем, Деймон, - предприняла она жалкую попытку прекратить это безумие. - Почему мы не можем? – не прекращая своих ласк, поинтересовался Сальваторе охрипшим от желания голосом. - Потому что я привлекаю тебя лишь из-за схожести с ней. Ты смотришь на меня, но видишь свою жену. Потому что ты любишь Кетрин, а не меня, - страсть и желание близости сказались на её словах, которые звучали прерывисто из-за громких вдохов и судорожных выдохов. Удивительно, как она вообще ещё могла выговорить такую длинную фразу. - Если бы я любил Кетрин, я не был бы сейчас здесь, с тобой, - мужчина аккуратно уложил её на спину, подминая податливое тело под себя. Невесомыми касаниями языка он спустился от шеи к углублению ключицы. И вдруг, резко прекратив томительные ласки, заглянул ей в глаза: – Я люблю тебя, Елена, а не её. Всё это время рядом со мной была ты. Я ненавидел свою жену до твоего появления, а теперь она мне просто безразлична. Сколько раз девушка мечтала услышать эти слова? Она ведь даже ни разу не позволяла себе представить, что Деймон может сказать такое ей, Елене Гилберт. Но сейчас все в ее руках, а девушка не знает, как поступить с этим подарком судьбы. Сальваторе подталкивал её к одному из разрешений этой ситуации, но верно ли это решение? - Расслабься. Мы же оба хотим этого, - Деймон смотрел на неё замутненными глазами, в которых расплескалось желание. Сейчас он бы не оставил Елену ни за что на свете. Не дожидаясь её ответа, мужчина накрыл её губы своими. Гилберт с большим трудом заставила себя сжать губы. Слова о том, что мужчина любит её заставляли сдаться победителю, но Гилберт была слишком мнительной, поэтому не позволяла зову тела полностью овладеть разумом. Сальваторе лишь раззадоривало её сопротивление. Пройдясь по её губам языком, он на мгновение отстранился, а затем с новой силой впился в её уста, заставляя впустить его. Не ожидавшая такого напора, девушка окончательно обмякла в его объятиях и тихо простонала, то ли от безысходности, то ли от удовольствия, которое доставлял ей мужчина, вытворяя языком невообразимые вещи, перекрывая Елене все пути к отступлению. Гилберт не могла точно сказать, когда прекратила сопротивляться, когда её тело сдалось этой страсти, и она ответила на поцелуй. Их языки сплетались в страстном танце, даря непередаваемые эмоции и заставляя организм выбрасывать эндорфины в кровь. В Деймоне и Елене проснулись самые неподдельные, самые первородные чувства и эмоции, которые любовники долгое время подавляли в себе, так как они не вписывались в рамки приличия, созданные современностью: страсть, желание, вожделение, запретная любовь. Елена касалась его оголенного торса своими тонкими пальчиками. Отпустив губы девушки из своего плена, Деймон проник под шёлковую ночную рубашку, прошёлся ладонями по внутренней стороне бёдер, доводя Елену до волны экстаза. Освободив девушку от бретелек ночного пеньюара, он коснулся губами её вздымающейся груди. Сумасшедшие биения их сердец буквально оглушали Елену и Сальваторе в этой ночной тишине. Громко застонав, девушка подалась навстречу его рукам, которые принялись нежно поглаживать её горячую плоть. Пальцы Деймона легко нашли чувствительные соски, обводя их контуры, отпуская и вновь захватывая в плен. Вволю наигравшись с грудью девушки, доставляя ей настоящее блаженство, покусывая и посасывая уже затвердевшие пики сосков, мужчина прошёлся языком к низу живота Гилберт, попутно продолжая освобождать её от куска ткани, служившего ранее ночной одеждой, оставляя на теле мокрый след. Елена, не отдавая себе отчёта в своих действиях, запустила руку в его густые чёрные как смоль волосы, предвкушая предстоящее наслаждение. Сальваторе слегка коснулся кожи ее интимного местечка, сплетения всех нервов и желаний сейчас. Но и этого хватило, чтобы с её губ сорвался протяжный стон, а руки еще крепче вцепились в плечи мужчины. Деймона удовлетворила такая немедленная реакция его партнерши на прикосновения и ласки, и в следующее мгновение он вошёл в неё. Елена вскрикнула от только что приобретенного физического контакта, каждое движение Сальваторе в ней срывало с ее губ протяжные сладкие стоны, острые ноготки рисовали на спине мужчины красные полосы. Но Деймон не замечал боли, продолжая ускорять темп внутри девушки. Елена закрыла глаза, с её уст слетело имя того, кто навсегда и бесповоротно изменил её жизнь, того, кто дарил ей неимоверные, новые глубокие ощущения. - Деймон, - вновь повторила Гилберт, наслаждаясь тем, как по-особенному красиво сейчас зазвучало это имя. - Я люблю тебя, Елена, - произнёс Сальваторе. Но эти слова раздались гулко и отдалённо, совсем не так, как она ожидала. Девушке стало невыносимо жарко, и в следующее мгновение она открыла глаза. Осознание происходящего пришло не сразу. Мысли в голове сбились в кучу, и невозможно было разобрать, что происходит. Елена обливалась потом от возбуждения внизу живота предательски заныло. Тяжело дыша, девушка оглядела комнату. Всё как и было: ночь, луна, спальня Кетрин, но чего-то не хватает. Внезапно ворвавшийся в комнату холодный ветер коснулся девушки, приводя её в чувства. Деймон! Неужели это был лишь сон? Но всё было так реально… Подсознание сыграло с ней злую шутку. Значит, он не знает правду о Елене, не знает, что она не Кетрин? Разочарование охватило девушку. А счастье было так близко. Но это только во сне Сальваторе говорил, что любит её, а не Кетрин, и дарил именно Гилберт свои ласки. А в реальности ей предстоял всего лишь новый день, работа, сложный разговор со Стефаном и много других не слишком-то радостных дел. Сон сняло как рукой. Да и как вообще уснуть, когда ты в таком возбуждённом состоянии? Нужно срочно в душ, охладить эмоции, окончательно привести мысли и чувства в порядок. Елена посмотрела на часы: почти три часа ночи. Что ж, сегодняшнее утро начнётся для девушки раньше, чем она рассчитывала. Гилберт поднялась с кровати и, взяв полотенце, скрылась за дверью ванной комнаты. *** - Елена, привет! - Бонни, что же ты так кричишь. А если кто-то услышит? – шикнула Гилберт на подругу и зашла в свою гримёрную. - Да кто услышит-то? Здесь никого нет. Ты чего сегодня не в духе? Из-за вчерашнего посещения детского дома, наверное, всю ночь не спала, - выдвинула Бонни свою версию. Елена кивнула головой в знак согласия. Она действительно не спала полночи, но вовсе не из-за душевных расстройств, а из-за неудовлетворённых физиологических потребностей: сон прошёл, а желание осталось. - Я говорила, что тебе не нужно оставаться одной, - продолжила Беннет. - Я была не одна, - возразила собеседница. - О, да, конечно же, Сальваторе всю ночь утешал тебя в своих объятиях, и поэтому ты не выспалась, - съязвила подруга, а Елена залилась краской, вспоминая свой сон во всех подробностях. Но затем её лицо озарила улыбка, когда она вспомнила, как Деймон открыл ей свою душу. Она смогла заслужить его доверие - это была её личная маленькая победа. - Бонни, я прошу тебя, давай не будем говорить об этом, - попыталась прекратить этот разговор Гилберт. - Хорошо, - легко сдалась мулатка. – Сейчас всё нормально? - Да, сейчас я в полном порядке, не волнуйся. - Вот теперь я спокойна. Кстати, это для тебя, - она протянула Елене конверт. - Что это? – удивилась девушка, внимательно оглядев письмо со всех сторон, чтобы узнать отправителя, но на нём ничего не было написано. - Я не знаю. Ребекка просила передать тебе. Сказала, что ты разберёшься. Елена пожала плечами и принялась распечатывать конверт. - Что там? – поинтересовалась Бонни, внимательно изучая реакцию подруги. - Похоже на сценарий. Но зачем его так запечатывать? – удивилась Гилберт и вытащила увесистую кипу бумаг. Девушка принялась читать текст. С каждой прочтенной страницей её глаза всё больше округлялись. -Ну… - протянула Беннет, не понимая, чем может быть вызвана такая реакция Елены. - Она что, издевается? – выкрикнула Гилберт. - Кто? – не поняла Бонни. - Ребекка. Это что шутка? Где она? – не сбавляя тона, спросила подруга. - Да что там такого-то? Но ответ на свой вопрос Беннет не получила. Елена подобно фурии покинула гримёрную и буквально неслась по коридору в кабинет блондинки, ловя на себе удивлённые взгляды сотрудников канала. Нагло вломившись в кабинет Ребекки без стука и предупреждения, Елена тяжело дышала от беготни и гнева, сверлила блондинку яростным взглядом. Немного отдышавшись, брюнетка опустилась на диван, выпила стакан воды и, наконец, заговорила. - Что это такое? – чётко произнесла Гилберт каждое слово по отдельности. Блондинка, которая всё это время удивлённо наблюдала за Еленой, посмотрела на бумаги в её руках. - Это то, что вы просили, - спокойно отозвалась она. - Что значит, мы просили? Кто просил? Я вообще понятия не имею что это! - Елена, не кричи, мне и без тебя тошно, - Ребекка была не в лучшем расположении духа. – Деймон позвонил мне сегодня утром. Я просто выполнила его просьбу. Иди и разбирайся с ним. Вновь удивлённая Елена поплелась к выходу, бросив на блондинку виноватый взгляд. «Деймон – инициатор этого безобразия? Нужно срочно его найти!» – вертелось в голове «Кетрин». Дойдя до гримёрной Сальваторе, Елена остановилась. Что делать? Постучать или вломиться без приглашения, как она поступила с Ребеккой? Приняв решение, девушка вошла в комнату без стука. Переступив порог, она осознала, что за всё это время впервые находиться в его гримёрной. Эта комната существенно отличалась от той, которая принадлежала Кетрин. Вместо таких привычных тёплых бежевых обоев девушку встретили холодные синие, очень похожие на цвет глаз хозяина гримерной, стены. Рабочее помещение Елены было увешано плакатами Кетрин, а у Деймона, напротив, не было ни одного его изображения. Чёрный кожаный диван, стол. Зеркало со столешницей и дверь, ведущая в небольшую ванную. Гилберт поёжилась от строгости и отсутствия уюта в этой гримерной. Видимо, для Деймона это место так и не стало вторым домом. - Это я, - произнесла Елена, захлопнув за собой дверь. - Я очень рад. Чем обязан? – он не повернулся к ней лицом, поскольку что-то читал за столом, и девушка была ему за это безмерно благодарна. Она не смогла бы сейчас посмотреть ему в глаза и не краснеть. Гилберт было стыдно за свои ночные фантазии, и неважно, что Сальваторе ничего о них не знал, достаточно было того, что о них знала она. - Что это такое? – второй раз за день повторила Елена свой вопрос, держа документы на вытянутой руке. Деймон обернулся и попытался сосредоточить взгляд на бумагах, которыми девушка трясла у него перед носом. Он успел заметить, что она не смотрит на него, и этот факт его очень удивил, как будто «Кетрин» специально отводит взгляд. Глаза Елены и вправду блуждали по всей комнате, но ни на секунду не остановились на мужчине. - Кетрин, если ты не перестанешь трясти этими чёртовыми листами, у меня разовьется косоглазие!- Сальваторе решил выяснить, что привело эту всегда уверенную в себе девушку в замешательство. - Зачем ты попросил Ребекку об этом? – решила действовать по-другому брюнетка. Мужчина ненадолго задумался. Елена впервые видела его серьёзное лицо, не искажённое саркастичной ухмылкой. В этот момент Деймон выглядел естественно, стал ещё красивее. Невольно Гилберт залюбовалась им и пропустила тот момент, когда он начал говорить. - Понятия не имею, что ты держишь в руках. Но я действительно звонил Ребекке. Ты вчера рассказала о благотворительности, и я решил, что не только мы с тобой можем пожертвовать деньги на детский дом. Ты же знаешь про эту фишку с рекламой. Все деньги от просмотра идут на какие-либо цели, а в нашем случае малышам, ведь не только в твоём детском доме дела идут плохо, есть ещё столько таких приютов, нуждающихся в финансировании. Мы же не сможем помочь всем, но попробуем подключить к этому других людей. Вообще-то, я думал, ты обрадуешься. Получается, что вчера это были лишь пустые слова? - Деймон горько усмехнулся: неужели Кетрин не изменилась? - Это не были пустые слова. Ты действительно хочешь помочь мне в этом? – Елена не могла поверить, что этот мужчина, которого интересуют только выпивка и девушки, хочет помочь детдомовцам. - Да. Ты же знаешь, как я люблю детей. Когда мы только поженились, то планировали не меньше трёх, - он с грустью вспомнил то время, когда они с Кетрин строили радужные планы на будущее, всё казалось таким реальным. Безусловно, Деймон ради любимой девушки он был готов на всё. Вот только ей не нужны его жертвы. - Спасибо тебе, я очень ценю это, - Елена подошла ближе и чмокнула Сальваторе в щёку. Этот невинный жест вызвал в мужчине шквал эмоций. Щека загорелась, сердце замерло, чтобы не нарушить своим биением этот момент. Их глаза встретились: ее каштановый омут буквально растворял своей нежностью его голубую с серым оттенком бездну. Девушка сейчас выглядела такой милой и нежной, что хотелось спрятать её от этого жестокого и коварного мира, всегда быть рядом и защищать. Елена первой отвела взгляд, вспоминая, как в её недавнем сне Деймон смотрел на неё точно так, открыто и влюбленно, хотелось прижать его к себе и никогда не отпускать. И как он мог всего за несколько секунд превратиться из нахального и самоуверенного гордеца в ласкового и нежного мужчину. – Но я всё равно не понимаю, как маленькие детишки могут быть связаны с этим «восемнадцать плюс», – Елена снова тряхнула в воздухе документами, прогоняя свои мысли прочь - Да что там такого-то? – спросил Сальваторе, пытаясь надеть маску безразличия, что не очень-то хорошо получалось, когда Кетрин была рядом. - Возьми, почитай, - Елена протянула ему листы. Деймон взял их, стараясь не касаться её пальцев, поскольку любое соприкосновение с кожей супруги отдавалось в нём теплом и нежностью - чувствами совершенно ему не свойственными. Присев на диван, Сальваторе принялся изучать бумаги. Елена внимательно следила за его реакцией. Она не была такой ярко выраженной, как у девушки, по одной простой причине: Деймон умел контролировать свои эмоции, исключение составляла только ярость. Но если бы кто-то заглянул к нему в душу, то узрел бы там настоящее извержение вулкана. Всё было предельно просто: на бумагах, с которыми Гилберт всё утро носилась по каналу, был изложен сценарий рекламы для благотворительности. Самая обычная сцена, между Деймоном и Еленой, конечно же, в роли Кетрин, сексуального характера. Заниматься этим перед камерами их не заставляли, но делали на это явный намёк. - Если тебе интересно, я не заказывал у Ребекки секс с тобой. Я лишь попросил подыскать нам рекламу для благотворительности. Я не знал, что это будет так… - он не знал, как продолжить. Ситуация была не самой обычной. Елену потрясло то, с какой лёгкостью он говорил об этом. Она судорожно глотала воздух, силясь произнести хоть что-то. Дверь открылась и на пороге появилась Ребекка. - Отлично, я вас нашла. Вообще-то, съёмки начались пятнадцать минут назад, какого чёрта вы здесь прохлаждаетесь? - блондинка указала парочке на дверь. - Ребекка, спасибо, конечно, что выполнила мою просьбу, но, по-моему, ты превзошла саму себя. Реклама впечатляет, - «вести переговоры» взял на себя инициативу Деймон, так как от Елены сейчас было мало пользы. Девушка переводила свой удивленный взгляд с блондинки на мужчину. - Ах, да, насчёт этого. Извините, ребята, но выбор был невелик: либо реклама памперсов, либо это. Кажется, это реклама какого-то мужского парфюма, сводящего женщин с ума. - Я думаю, на эту формальность никто не обратит внимания, - вставил своё слово Сальваторе. - Не язви. Сначала, я хотела согласиться на памперсы, но кто станет смотреть такую рекламу? А это другое дело, - Фриман указала на сценарий. - Я бы точно посмотрел и не один раз, - с удовольствием подчеркнул Деймон, расплываясь в самодовольной ухмылке. - Я хочу памперсы, - подала голос Гилберт. Девушка хотела сказать, что лучше будет рекламировать этот необходимый аксессуар любого малыша, чем полуголой целоваться с Деймоном перед камерами. Но шок, который не торопился проходить, не позволил Елене правильно построить фразу. Сальваторе окинул её оценивающим взглядом, а затем не преминул съязвить, в этом был весь он: - Милая, тебе не кажется, что время, когда ты нуждалась в этой замечательной вещице гардероба уже прошло? - Дорогой мой, а тебе не кажется, что ты сегодня слишком много болтаешь и твой лепет не всегда к месту? – Елена включила Кетрин и одарила его яростным взглядом, но Деймона это только ещё больше развеселило. Он хотел сказать ещё что-то, но в разговор вступила Ребекка. - Золотые мои, давайте вы будете делить песочницу позже, а сейчас бегом на площадку! - Я не буду сниматься в этом! – заявила Гилберт и направилась к выходу, но Фриман схватила её за руку. - Ну что тебе стоит? Ты всего каких-то две минуты потерпишь недосекс, а сотни малышей получат много новых игрушек и мягкие кроватки и будут говорить тебе «Спасибо!». Ребекка добралась до самой души Гилберт и надавила на больное. В этом она была схожа с Клаусом: блондинка знала, как и с помощью чего управлять людьми, и умело использовала свою способность. - Но я всё равно не понимаю, как это может помочь в благотворительности? – не унималась девушка. - Это маркетинг. Часть денег от продаж идут в фонд финансирования детских домов, если вы снимаетесь в клипе, вся благотворительность регулируется пакетом соглашений договором, - разъяснила Ребекка. - Я не могу так! Тебе не кажется, что памперсы покупает гораздо больше людей, нежели какой-то отдельный парфюм? – повышенным тоном уточнила Гилберт. - Ага, домохозяйки и средний класс! - парировала Ребекка. - Парфюм покупает богатая и, возможно, сердобольная элита, - уловил ход мыслей девушки Деймон и посмотрел на «Кетрин», - Что ж, умно. Девушка замерла, обдумывая сказанное, затем посмотрела на Деймона. Поймав её взгляд, мужчина пожал плечами. - Это дети, - промолвил он. - Хорошо. Я согласна, - Елена выдавила эти слова из себя. - Вот и отлично. И вообще, хватит строить из себя недотрогу - это не в твоём характере. Ты понимаешь, о чём я? – блондинка ясно дала понять, что Кетрин не пришлось бы уговаривать так долго, и Елена такими темпами может оказаться в опасной близости к разоблачению. *** - Расслабься, - этот искушающий низкий голос отдавался в мозгу Елены. Вещий сон ее посетил ночью, черт возьми! На миг, девушке показалось, что она спит и это очередной желанный кошмар. Но всё было слишком реально. Его горячее дыхание на уровне шеи, от которого кожа плавилась. Эти горячие губы, срывающие с её уст лёгкие стоны своими страстными и властными прикосновениями. Захотелось открыть глаза и посмотреть в его лицо, поймать взгляд Деймона, затуманенный похотью. Но Елена не могла. Ведь мужчина только-только помог снять ей напряжение, а она позволила себе подчиниться его ласкам. И если Гилберт сейчас откроет глаза и увидит камеры, режиссеров и остальных работников на съёмочной площадке, то снова будет задыхаться, но не от страсти, как сейчас, а от смущения. Такое могло произойти только с Еленой, но не с Кетрин. И поэтому девушка не могла позволить остальным увидеть что-то другое в ней, кроме стервозности и решительности. И как Гилберт вообще согласилась на это? Нет, думать сейчас совершенно не хочется. В конце концов, можно просто наслаждаться. Как же он целуется! Елена чувствовала, что ей уже не хватает воздуха, но не могла оторваться от его губ. К чёрту сценарий! Они же сами хотели, чтобы было жарко. Елена сомкнула свои руки на шее мужчины и притянула ещё ближе. Деймон размеренным медленным движением провёл рукой по её обнажённому животу. На голое тело Елены была надета расстегнутая черная мужская рубашка и коротенькие джинсовые шортики. Она была бы похожа на невинную девушку, если бы не роковые черные стрелки на веках и сумасшедшие 15-сантиметровые шпильки, которыми Гилберт то и дело цепляла Сальваторе за черные джинсы, которые неприлично низко сидели на его бедрах. Его обнаженный подкачанный торс соприкасался с обнаженным телом девушки, проводя многовольтные разряды и наслаждение. Елена инстинктивно закинула голову назад. Сальваторе медленно наклонился вслед за ней, попутно проводя шаловливым языком по её нежной шее. По сценарию Гилберт должна была повторить жест партнера, только в сто раз яростнее, поскольку парфюм, как мы знаем, был мужским. И она сделала это под аплодисменты всех своих желаний в голове. Девушка хищно схватила Деймона за голову и провела языком по его шее, обжигая кожу мужчины, касаясь мочки уха Сальваторе и покусывая ее с ослепительной улыбкой, обнажая белые зубки. - Твои слова, дорогая, - еле слышно прошептал он, закатывая глаза от удовольствия. Мужчина явно издевался над супругой, так как под своими словами подразумевал протяжный стон девушки, «тщательно» прописанный в сценарии. Елене не пришлось сильно стараться, его прикосновения заставляли тело гореть огнём, и девушка с трудом подавляла в себе задолго до этого момента возникшие стоны, рвущиеся наружу. Гилберт даже обрадовалась, что, наконец, может не сдерживаться. - С ароматом страсти, детка, - прошептал Деймон и обворожительно улыбнулся. Как по нотам. Как только актер произнес эти слова, кто-то тут же прокричал «Снято!», заставив брюнетку вернуться в реальность. Она раскрыла глаза и удивлённо посмотрела на мужчину, который продолжал сжимать её в объятиях. Сальваторе лишь слегка ухмыльнулся, заметив её немного растерянный взгляд. - А ты сегодня горячая! Прости, но шоу окончено. Правда, если ты захочешь продолжить… - Заткнись, - перебила его Елена и попыталась освободиться из объятий. – Если бы не твои колкие комментарии во время всего этого дурдома… - То ты бы полностью вжилась в роль, - закончил за неё соблазнитель. Елена промолчала, понимая, что он был прав, но не говорить же ему об этом. Его самомнение и так зашкаливает. - Ребят, давайте ещё один дубль, где Кет произносит твоё имя, Деймон, а потом ты про вкус любви, это же название парфюма,- попросил режиссер. – А то кто их знает этих заказчиков, чего им там ещё вздумается, а нам потом заново переснимать. - Легко, - ответил Деймон и за себя, и за оторопевшую девушку. Что? Ещё раз? Она не сможет адекватно реагировать на это ЕЩЁ РАЗ. Первый-то дубль чуть не свёл её с ума. - Мотор! – первая команда режиссера и выстрел адреналина в кровь Елены. Она посмотрела на улыбающегося Деймона. Происходящее забавляло его. - Начали! – позволил оператор, и Сальваторе повалил Гилберт навзничь на черный кожаный диван. Мысли Елены о том, что все повторяется, прервали настойчивые поцелуи и ласки Деймона, заставляющие их улетучиться из головы в неизвестном направлении, и требующие ответа с её стороны. Глупо сопротивляться неизбежному и тому, чего на самом деле хочешь. Брюнетка открылась ему навстречу, позволяя его пальцам вырисовывать диковинные узоры у неё на животе. Её губы снова оказались на её шее, а дыхание окончательно сбилось, когда он стал покрывать поцелуями её ключицу и спускаться ниже. И вот сейчас Елена должна буквально выдохнуть его имя. Она открыла глаза и… - Стефан? – Елена уставилась на парня через плечо Деймона. Сальваторе удивлённо поднял на неё глаза, и, уловив направление взгляда, обернулся и увидел Фримана. В глазах Стефана пылала ярость, он приближался к Сальваторе. Команда от оператора «Стоп» и камеры тут же прекратили снимать, все замерли в ожидании. «Что же будет дальше?». - Что здесь происходит? – проревел Фриман. - Мы всего лишь снимаем рекламный ролик, - попыталась оправдаться Елена и, оттолкнув от себя Деймона, села на диване. Но парень не хотел ничего слушать. - То есть, ты хочешь сказать, что это нормально, когда он, - Стефан ткнул пальцем в сторону Сальваторе. – Лапает тебя на глазах у всей страны. А спать со своим парнем тебе мешают моральные устои, которых ты нахваталась в своём санатории. Деймон был весьма удивлён, и скрыть это у него не получилось. Если бы кто-то посмотрел на Сальваторе в тот момент, то поразился бы, как такой, всегда владеющий своими эмоциями человек, способен так удивляться. Но всем было не до него, внимание «зрителей» было приковано к парочке, выясняющей отношения. Поразили Сальваторе заставили две вещи: первая заключалась в том, что Кетрин не поделилась своим секретом даже с этим папенькиным сыночком. В голове мужчины тут же всплыли слова Аларика: «Дело в том, что в их базе не числится такого клиента, как Кетрин Сальваторе. Её там не было, Деймон». Со всей этой, внезапно возникшей заботой Кетрин, мужчина совсем забыл, что намеривался выяснить правду и раскрыть эту тайну, касающуюся местонахождения супруги всю ту неделю, которую она якобы пробыла в санатории. Значит, Стефан тоже не знает её маленькую тайну. Что же она скрывает? И вторая вещь, которая заставила Сальваторе улыбнуться про себя. Она не спит с Фриманом! Всё это время, она дарила своё внимание ему, Деймону, и со Стефаном её не связывала ни духовная, ни физическая близость. Этот факт не мог не радовать. А вот у Елены и Стефана причин для радости было куда меньше. Девушка понимала, что он абсолютно прав, но нужно было как-то замять скандал. - Между прочим, деньги с этой рекламы идут на благотворительность. - О, значит, если я захочу заняться с тобой сексом, я буду должен пожертвовать деньги бездомным щенкам. Отлично, и какие у нас расценки? – Стефан вовсе не собирался успокаиваться. Ярость ослепила его. Елена никогда не видела парня в таком состоянии, она не знала такого Фримана. Столько раз они мило проводили время на кухне, пили чай и болтали, а сейчас он нагло оскорбляет её. Елене хотелось сказать ему что-нибудь обидное в ответ. Но брюнетка взяла пример с Сальваторе и решила держать свои эмоции при себе, а чувства под контролем. - Речь идёт о детях, Стефан, а не о щенках. Ты же сам хотел, чтобы у нас был ребёнок, я думала, тебя порадует то, что я потянулась к детям, - не столько спокойно, сколько холодно сказала она. - Меня это радует, дорогая. Но я не могу прикоснуться тебе, потому что тревожусь о твоём душевном равновесии, а он чуть не овладел тобой прямо перед камерами. Твой фактически бывший муж! – с нажимом воскликнул Фриман. - Давай продолжим разговор в более уединённом месте, - предложила Гилберт, поймав на себе кучу любопытных взглядов и направилась в гримёрку. Стефану ничего не оставалось, как последовать за ней. *** У Деймона внутри что-то неприятно кольнуло, когда пара заговорила о детях. Неужели у них всё так серьёзно? Они планируют ребёнка? А он-то уже размечтался, что Кетрин по-прежнему к нему не остыла. Оказывается, она была к нему снисходительной из-за чувства жалости, того самого, которое он так ненавидит. Ну и пусть. Так будет лучше. Ему не нужна эта женщина. Ему нужна та девушка, которая была рядом все эти последние дни, которая выслушивала, успокаивала, заботилась о нём, таяла в его объятиях. Как же несправедливо, что стерва и ангел - один человек. Но что же девушка всё-таки скрывает? Он должен узнать правду. Хотя бы для того, чтобы убедиться, что не сошёл с ума и Кет не страдает раздвоением личности. Было намного проще, когда она игнорировала его, и их общение состояло из колких взаимных упрёков. Но пара ушла выяснять отношения в другое место, а его мысли прервал телефонный звонок. - Рик? Давно тебя не слышал. Где ты пропадал? – как по волшебству, друг позвонил вовремя, как будто прочитал мысли Сальваторе. - Искал информацию о семействе Гилбертов. Видимо, они не так просты, как кажется. Мне пришлось поднять все свои связи, чтобы выяснить хоть что-то, - ответил Аларик. - Мне подъехать? Я так понимаю, это не телефонный разговор, - предположил Деймон. - Не стоит, так как мне особо нечего тебе сообщить. С Джереми Гилбертом всё в порядке. Не думаю, что он мошенник или аферист. Всё так, как он и говорил. Родители погибли, сам из Мистик Фоллс, живёт с тёткой, сестрой матери. Никаких штрафов и нарушений не числится, честный порядочный гражданин, не к чему придраться. - Обидно. Неужели моя интуиция меня подвела? – скорее у себя, чем у Зольцмана спросил Деймон. - Не спиши с выводами. Он сказал тебе, что кроме Кетрин, у него больше нет сестёр или братьев, так? - Да, и что здесь странного? – не понял брюнет. - А то, что у него всё же есть ещё одна сестрёнка, - растягивая каждое слово, проговорил Рик. - И кто она? – Деймон начинал нервничать. Ему не терпелось докопаться до правды, но она упорно ускользала от него. - Вот тут-то и возникли проблемы. Кто-то тщательно постарался, чтобы ни в одной базе не было о ней никакой информации. Я ничего не смог найти, хотя подключал к этому делу профессионалов, - отчитался Аларик перед другом. - Что же в ней такого? И кто так печётся о её секретности? - Не знаю. Сомневаюсь, что мне удастся ещё что-то выяснить. Обменявшись ещё парой фраз не по существу, Сальваторе завершил звонок. Что скрывает Кетрин? Зачем Джереми лгать о существовании ещё одной сестры? И что это за девушка, информация о которой отсутствует? И, самое главное, где найти ответы на эти вопросы? *** - Чего ещё ты от меня хочешь, Стефан? Я же сказала, что это просто съёмки, - Елена остановилась посреди гримёрной, с вызовом глядя на парня. Стефан закрыл дверь на замок, чтобы им никто не помешал. - Какая же ты лживая, Кет! – он буквально выплюнул эти слова, в них было столько отвращения, что Елена поёжилась. – Отец был прав насчёт тебя, ты использовала сначала Сальваторе в своих целях, потом меня. А я-то думал, что папочка пытается разлучить нас, вот и наговаривает. Ты ещё долго держалась! Браво! Строила из себя обиженную на Деймона, на каждом углу кричала о своей ненависти к нему. Я, признаться, тебе верил. Я всё думал, почему ты стала часто оставаться у него на ночь? Это из-за того, что тебе тяжело воздерживаться от близости со мной, ведь ты теперь такая правильная. Чёрт, я уважал тебя! А ты оказалась такой…такой… - он явно пытался подобрать слово, которое побольнее бы ударило по самолюбию этой девицы: – Оказывается, я тебе просто надоел. Признайся честно, как давно ты спишь с ним? Это что, второй шанс, да? Елена задыхалась от возмущения. Каждое его несправедливое слово хлестало её подобно кнуту. В чём она виновата? Чем она заслужила такое отношение к себе? Да она уже тысячу раз пожалела о том, что согласилась на эту чёртову роль. Жила бы сейчас себе обычной жизнью. Никогда бы не знала ни Стефана, ни остальное семейство Фриманов, ни Сальваторе. Какие бы чувства она к ним не испытывала, она была бы готова вернуть время вспять и отказать тогда Клаусу, а лучше вообще никогда с ним не встречаться. Она старалась, как могла, чтобы не сделать больно ни одному из них. И что получила в итоге? Эти несправедливые обвинения. - Всё не так, я клянусь тебе, - подала голос девушка. – Я не спала с ним. Ни разу. Ты не игрушка для меня, – Елена понимала, что для Кетрин Стефан значил слишком многое, поэтому не могла порвать с ним. И с Деймоном не могла порвать, потому что он много значил для неё самой. Невозможно жить двумя жизнями, когда ты совмещаешь в одном теле два человека, слишком опасно. – Ты важен для меня. Очень. Я не хотела задеть твои чувства. Посмотри на меня, я не лгу. Стефан поднял на неё свои изумрудные глаза. В его душе творилось что-то непонятное. Он сам не отдавал себе отчёта в своих действиях. Было ощущение, что он слетел с катушек. - Я хотел бы верить тебе, Кет. Но у меня перед глазами до сих пор стоит картина того, как он жадно лапает тебя и буквально пожирает губами. Мне становится омерзительно, когда я вспоминаю это. Елена понимала, что его охватила жгучая ревность. Но почему Стефану происходящее показалось таким омерзительным? Воспоминания о том, что происходило пять минут назад, отдалось в теле приятной истомой. Но нужно было сосредоточиться на взбешённом парне. - Я надеялся прочитать в твоих глазах отвращение к происходящему. Даже если оно будет вызвано не Деймоном, то хотя бы тем фактом, что это очень интимно, ведь ты противница интима, не так ли? Но когда ты посмотрела на меня, я был ошарашен. Твои глаза помутнели от желания. Ты хотела, чтобы это случилось! Ты хотела Деймона! - Я вовсе не хотела его. Моё желание не было связано с ним, - девушка уже и сама не понимала, что говорит. Лишь бы Стефан успокоился и поверил ей. Во взгляде парня проскользнуло что-то странное. Резким движением он направился прямиком на Елену и прижал её к стене. Крепко прижимая её своим телом, он впился в губы девушки. От такого напора Елена больно ударилась затылком о стену, но это не помешало ей крепко стиснуть губы, не пропуская настойчивый язык парня внутрь. Он больно сжимал её бёдра и не прекращал попыток ослабить оборону. Из-за сбивчивого от волнения дыхания, Елене не хватало воздуха. Пришлось открыть рот, чтобы сделать новый глоток кислорода, и Стефан воспользовался этим. Пройдясь языком по её зубкам, он сплёл их языки. Гилберт судорожно стучала кулачками по его груди, но он, казалось, вовсе этого не замечал. Мужские руки поспешно и настойчиво изучали её оголённое тело. Поскольку Фриман прервал съемочный процесс, девушка, конечно же, не успела переодеться. Поняв, что полноценных поцелуев он не дождётся, Стефан принялся покрывать ключицу, шею, грудь Елены жаркими поцелуями, оставляя языком мокрые следы. - Стефан, пожалуйста, прекрати. Мы можем нормально поговорить. Успокойся, я прошу тебя, - умоляла Гилберт. - Я не хочу говорить с тобой, это пустая трата времени. Ты лжёшь, а я не намерен выслушивать очередные лживые обещания. Ты же сама сказала, что хотела вовсе не Деймона, остаюсь только я, - выдохнул он ей в ухо и лизнул мочку. Левая рука Фримана стянула с плеча «Кетрин» рубашку и сжала горячую ее грудь. - Пожалуйста, остановись. Умоляю, - девушка предприняла последнюю попытку. - Мне надоела твоя болтовня! Замолчи! – грозно проревел Стефан. И на секунду оторвав её от стены, вновь впечатал обратно. Мужчина был таким же пугающим, как и его отец, не было никаких сомнений в их родстве. Елена вскрикнула от резкой боли, а по щекам потекли горькие слёзы, то ли от боли, то ли от отвращения. А может быть и от того и от другого. Теперь она понимала, какой смысл вкладывал младший Фриман в слово омерзительно. Стефан, конечно, был очень красивым и сексуальным, но Елена, именно она, а не ее роль Кетрин, не могла полюбить Фримана: не те руки, не те глаза, не та ухмылка, не тот мужчина... В конце концов, Гилберт просто была не так воспитана. И вся эта ситуация не вызывала у неё никаких чувств, кроме омерзения, и не столько к Стефану, сколько к самой себе. Мужчина положил руки ей на ягодицы, прижимался к ней так сильно, что Елена даже сквозь одежду почувствовала выпуклость в его штанах. Девушка осознала, что если ничего не предпримет, то он безжалостно изнасилует её прямо здесь и сейчас. Ситуация была безвыходной. Звать на помощь бесполезно, так как её никто не услышит. Пытаться успокоить парня бессмысленно, он явно не в себе. Нужно было срочно что-то придумать. А соображать, как назло, было очень трудно, так как девушку охватывала паника. « Ну же, Елена! Думай, думай! Нужно прекратить это безумие любой ценой», – говорила она себе. Сопротивление Гилберт давно оставила, всё было бессмысленным в войне против похоти и возбуждения. Она лишь зря растрачивала силы. Куда ей тягаться с парнем, который был неплохо накачен и сильнее ее во много раз? Тогда в голову отчаявшейся девушки пришла по-настоящему безумная, но спасительная мысль. Всё зашло слишком далеко, и она была готова рискнуть. Набрав в лёгкие побольше воздуха, чтобы голос не дрожал, она произнесла: - Стефан, пожалуйста, прекрати. Я не Кетрин. Я Елена Гилберт, её сестра.