Роль, изменяющая судьбы

Деймон замер, как будто на него только что вылили ведро холодной воды. У Сальваторе уже не было никаких сомнений в том, что Кетрин врёт, возможно, это её очередная интрига, ведь девушка так любит играть с людьми, но последние слова прозвучали неожиданно и как гром среди ясного неба. Это невозможно. Не может быть правдой. Конечно, она хорошая актриса, но всё это время, что Кет была такой нежной, заботливой, родной… невозможно так притворяться. Сыграть такие чувства даже такой профессионал, как его супруга, никогда не сможет. Деймон сам актёр и прекрасно понимал, что играть в любовь довольно сложно, если на самом деле в сердце пусто. Всё это время, что Кетрин была рядом, его сердце оттаивало. Сальваторе начал открывать свою душу, снова верить ей. Деймон думал, что девушка действительно изменилась, стала лучше. В сердце закралась надежда, что у них есть шанс всё вернуть, точнее, начать историю заново. И как после всего того, что у них было, поверить, что Кетрин снова предала его как тогда? Неужели жизнь Деймона ничему не учит, и он снова и снова совершает всё те же ошибки? Только-только Сальваторе перестал ненавидеть свою жену, позволил чувствам взять над собой верх. И для чего? Чтобы снова терпеть эту боль? Почему судьба так жестока с ним? Почему каждый раз, когда мужчина позволяет себе быть счастливым, потом расплачивается нестерпимой душевной болью? Сейчас так хочется ненавидеть её. За то, что причинила Деймону столько боли, за то, что превратила его жизнь в ад, за то, что никогда не любила его по-настоящему, за то, что он никогда не был для Кетрин единственным, даже просто за то, что она есть. Так хочется ненавидеть, но не получается. Губы помнят её поцелуи, руки – изгибы её тела, кожа – все прикосновения. Голос миссис Сальваторе звучит в голове, её глаза…в них столько теплоты. Мужчина не мог понять, как можно было так идеально врать. У Кетрин, безусловно, был талант. Хотел ли Деймон вернуться назад и не позволить себе тогда поверить ей? Сейчас всё было бы проще, он по-прежнему ненавидел бы Кет. Но как можно забыть те минуты счастья? Наверное, Сальваторе – законченный мазохист, но, если бы и был такой шанс вернуться назад, Деймон не стал бы ничего менять. Проще верить, что это был сон, что это не его жена, а какая-то другая девушка, с которой он наконец смог найти счастье. Люди не меняются, только не Кетрин. Он сам во всём виноват. Никто не заставлял Деймона влюбляться в ту девушку, которая всё это время носила имя и маску миссис Сальваторе. Да, именно «та девушка». Мужчина разделил этих двух таких непохожих Кет. И чтобы не было так больно, он будет думать, что имел дело с кем-то другим, а вовсе не с этой стервой, которая и так вдоволь наигралась с его сердцем. Деймон всегда будет ненавидеть свою жену, а в воспоминаниях оставит ту девушку, его вполне устраивало это прозвище. И Сальваторе не будет тревожить её образ, чтобы не напоминать себе об актрисе, он оставит в памяти лишь её взгляд. Живой, настоящий, искренний, такой чистый и нежный, не может принадлежать такой стерве как Кетрин Сальваторе. Пусть это будет ее ролью, так не вовремя подошедшей к концу. Деймон не хотел смотреть на брюнетку. И так было очень больно. Но все же он заметил, как девушка прижалась к стене и закрыла глаза. В следующее мгновение Сальваторе вышел из комнаты, громко хлопнув дверью, и не видел, как из этих глаз, таких лучистых, покатились слёзы, горячие и солёные. Елена прислонилась к стене и съехала на пол, позволив себе заплакать в голос. Сейчас уже всё равно, что Кетрин не плакала бы. Плевать она хотела на то, что соответствовало её образу, а что нет. Девушка уже запуталась, где правда, а где ложь. Она не могла понять, в каких поступках она ведёт себя как Елена Гилберт, а в каких как миссис Сальваторе. Ей было ужасно больно видеть Деймона в таком состоянии, но она ничего не могла поделать. От несправедливости хотелось плакать ещё громче. Какой же глупой и наивной Елена была, когда позволила себе мечтать, что однажды сможет ему всё рассказать, что у него есть чувства к ней, а не к Кетрин. Как же жалко и глупо она выглядела. Хотелось всё бросить, выйти из этой игры. Оставить Сальваторе и всех остальных в прошлом, притвориться, что это был лишь сон. Пусть будет больно, пусть будет пустота. Это уже не важно. Вместе со словами, что Гилберт ему только что сказала, девушка вырвала себе сердце, распрощалась с душой. А Деймон… Он переживёт. Если мужчина справился с той болью, которую ему причинила Кетрин, - значит, справится и с этой. Елена желала ему счастья. Она хотела, чтобы Сальваторе наконец-то встретил ту единственную, которая не будет причинять ему боли, не будет врать. А Гилберт отпустит его. Она просто не заслуживает, чтобы её любил такой человек как Деймон. В его жизни было столько лишений, что судьба просто обязана воздать Сальваторе за всё. Как же сейчас хотелось раствориться, стать невидимкой, исчезнуть. Жизнь никогда не приносит нам одни радости или одни несчастья. В ней всё уравновешенно. Елена узнала о том, что у неё есть родная сестра – это большая радость, но вместе с этой новостью пришло столько горя, что это известие оказалась ложкой мёда в бочке дёгтя. Девушка встретила мужчину, в которого влюбилась так, как никогда до этого, но судьба лишь посмеялась над её счастьем и развела Елену и Деймона к разным берегам. Права была мама, когда говорила: «Чем больше врёшь, тем больше гневишь небо». Как бы ей сейчас хотелось снова стать той маленькой девочкой, крепко-крепко обнять маму и никогда не взрослеть, не вступать во взрослую жизнь. Не идти в тот мир, где на каждом шагу поджидают проблемы, где люди способны на всё, лишь бы добиться желаемого, где деньги определяют всё, а любовь и счастье становятся выдумкой фантаста. Сальваторе, тяжело дыша от злости, буквально летел по коридору, проклиная самого себя. Его бесило то, что он снова попался на уловки этой стервы, что позволил себе проявить слабость по отношению к ней. Разве Деймон ещё не уяснил, что для неё всегда будет только Стефан? И неважно, любит Кетрин Фримана или нет. Сейчас Сальваторе был зол на весь мир за то, что тот такой продажный. На Стефана - за то, что парень вообще появился в их с Кетрин жизни. Но больше всего Деймон злился на свою жену; не потому, что она была эгоистичной и ни во что не ставила Сальваторе и его чувства, а за то, что актриса не соответствовала его ожиданиям, его идеалу. И в этом была его главная ошибка. Деймона не волновало, что все сотрудники оборачиваются и провожают его удивлёнными взглядами. Сейчас для мужчины ничего не имело значения. Гнев ослепил его и мешал адекватно мыслить. Остатки самообладания Сальваторе потерял, когда заметил выходящего из лифта Стефана. При виде этого парня злость на всех и вся сразу же накрыла Деймона с новой силой. Прорычав что-то нечленораздельное себе под нос, он направился прямо в сторону Фримана-младшего. Стефан, явно не ожидавший попасть под горячую руку мужчины, остановился. - Сальваторе, что с тобой случилось? Ты себя видел? Похож на свирепое животное. Елена, услышав голос парня, вытерла слёзы и покинула гримёрную. Нужно было предупредить Стефана о его роли в её маленьком очередном спектакле. - Персонал пугаешь, - продолжал Фриман обращаться к Деймону. – Совершенно не дорожишь своей репутацией… Договорить Стефану было не суждено. И без того злой Сальваторе, не желающий выслушивать нотации парня, решил отплатить ему за ту боль, которую они вместе с Кетрин причинили ему. Секунда – и Фриман уже чувствовал, как его челюсть сводит от боли, а во рту появляется соленый вкус крови. Деймон безразлично посмотрел на костяшки своих пальцев, сведенных в кулак, и на испуганное лицо любовника Кетрин. Этот выпад не остался незамеченным. Шумно комментируя, сотрудники канала разделились на две команды: кто-то поддерживал Деймона, кто-то переживал за Стефана. Елене «повезло» застать эту сцен, отчего Гилберт громко и испуганно крикнула. Ничего не понимающий Стефан коснулся подбородка, еле увернулся от нового удара и, наконец, встав на ноги, решил ответить разъяренному противнику. Драка набирала обороты, кто из двух мужчин лидировал определить было невозможно, но досталось, конечно же, обоим. Елена, понимая, что никто не собирается их разнимать, поспешила к Ребекке. Девушка сама не знала, зачем идёт именно к ней. Но что Гилберт-то сможет сделать? Но в данный момент Фриман - единственный здравомыслящий человек, способный придумать выход из положения. - Елена? Что случилось? – удивлённо спросила блондинка, когда запыхавшаяся «Кетрин» влетела в её кабинет. - Там, - она указала рукой в сторону коридора. – Деймон и Стефан дерутся, - сбивчиво произнесла Гилберт. Коридор, куда поспешили девушки, уже стал «ареной» с толпой зевак и судей. - Что здесь происходит? – громко и властно спросила Ребекка. – Деймон, Стефан, прекратите. Но они и не собирались следовать её «совету», продолжая наносить друг другу удары. Елена и представить не могла, что в этих мужчинах может быть столько злости. - Все так и будут стоять и смотреть? – снова подала голос блондинка. На этот раз несколько парней, услышав голос начальницы, вышли из толпы, которая успела кольцом окружить дерущихся, и принялись их разнимать. После нескольких долгих минут им все же удалось расцепить «боксеров», которые теперь сидели по разным углам, тяжело дыша, и терроризировали друг друга ненавистными взглядами; оба с окровавленными лицами, синяками и ссадинами, разбитым кулаками. Елене так хотелось подбежать к Деймону, самой успокоить его, вытереть кровь с лица, приласкать. Но она должна была чётко следовать своему плану. Так будет лучше для всех, кроме неё самой, разумеется. Поэтому, взглянув на Сальваторе нежным и заботливым взглядом, который он никак не мог уловить из-за обилия крови на лице и боли, Гилберт подошла к Стефану. В конце концов, он выглядел не лучше Деймона. - Милый, как ты? Всё в порядке? – опустившись на колени рядом с ним, спросила Елена. Как же больно было говорить эти слова под пристальным взглядом Сальваторе, отчаянно пытавшегося разглядеть хоть что-нибудь. Но Гилберт обязана, он должен поверить, что всё сказанное ею сегодня является правдой. Стефан вначале удивился такому поведению девушки, но, вспомнив её положение, лишь вздохнул, понимая, как тяжело Елене сейчас. - Всё в порядке. Жить буду, - он нежно улыбнулся ей, подыгрывая. - Нужно обработать раны. Поехали домой, - произнесла девушка, осторожно проводя пальцами по щеке парня. - Кетрин, какие же это раны? Простые ссадины, - усмехнулся Фриман-младший, поднялся не без помощи Елены и, оперившись на хрупкое плечо девушки, последовал к лифту. Всё-таки первая помощь ему сейчас не помешает, кулак у Сальваторе тяжёлый и удары сильные. «Кетрин» медленно шла, поддерживая Стефана, и изо всех сил старалась не смотреть в сторону Деймона. Если она снова увидит эти синие глаза и всю боль, что в них плескалась, она не сможет больше сдерживаться. Обязательно подбежит к нему, попросит прощения, всё объяснит, нежно поцелует… Стоп! До лифта осталось пару шагов. Скоро будет легче. Гилберт очень надеялась на это. Деймон, не без труда сосредоточив взгляд, видел каждое её нежное прикосновение, каждую сострадающую улыбку, слышал каждый тяжёлый вздох. Но всё это не имело к нему никакого отношения. И от этого становилось ещё больнее, настолько сильно, что физическое недомогание сменилось душевным. Сальваторе проводил Кетрин взглядом до лифта и смотрел на неё, пока двери не закрылись. А девушка даже не взглянула на него, как будто специально избегала. Сейчас она будет со Стефаном. Конечно, ведь он заслуживает её любви. Фриман же такой наивный, преданный, добрый. Куда Деймону до него? Даже изменившись, став лучше, Кетрин всё равно осталась бы со Стефаном. Пора поставить крест на выборе в спутницы брюнеток с шоколадными глазами. К мужчине подбежали ассистенты, предлагая свою помощь, но он лишь грубо их растолкал, тяжело поднялся и покинул здание канала, последовав примеру Кетрин и Стефана. *** Фриман сидел на кухне и корчился от боли. Елена обрабатывала ему раны, приговаривая успокаивающие слова, и умоляла его не дёргаться. А сердце тем временем ныло и переживало, в голове крутились различные варианты о местонахождении Сальваторе. - Может, ты мне объяснишь, что это было? Когда я так успел провиниться, что Деймон набросился на меня с кулаками? – поинтересовался парень. - Прости, что так вышло. Это моя вина, - опустила глаза Гилберт. - А подробней? Я хочу знать, за что получил, - усмехнулся Фриман-младший. Девушка молчала в нерешительности, задумавшись, стоил ли погружать парня во все детали своей истории. - Елена, ты можешь доверять мне, - почуяв её опасение, заверил девушку Стефан. – Ты – сестра моей любимой девушки, я всегда буду на твоей стороне. - Кто-то мне это уже говорил, я поверила, и именно поэтому мы все теперь оказались в такой ситуации, - произнесла брюнетка. - Я тебя не понимаю. Ты говоришь загадками. - Ребекка говорила, что я могу доверять ей и сама же меня предала. Я не виню её, понимаю её мотивы. Но всё равно обидно, - сказала девушка и прижгла обеззараживающей жидкостью ссадину на лице парня. - Ауч, - вскрикнул он. - Прости, я задумалась, - ретировалась Елена. – Почему ты не рассказывал мне, что у Ребекки есть сын, что он болен? - Ты никогда не спрашивала, - спокойно ответил он. – А откуда ты узнала? Этой информацией не владела даже Кетрин. - Ребекка рассказала. - Сама? – искренне удивился Стефан. – Она никогда никому не рассказывала. Ты заслужила её доверие. - А она моё потеряла, - гулко отозвалась Гилберт. - Елена, если ты не прекратишь говорить загадками… - Хорошо-хорошо, - сдалась девушка. – Она застукала меня с Деймоном. Мы целовались, - она не поднимала глаз на Стефана, чувствуя перед ним вину и смущение, сама не зная, почему. - Ребекка всё рассказала Клаусу, а тот, в свою очередь, угрожал мне жизнью Кетрин. Стефан поменялся в лице, испугавшись за жизнь любимой. - Что он от тебя хотел? Мой отец всегда ставит условия. - Он сказал, что я должна всё вернуть на свои места. Чтобы ты меня любил, а Деймон ненавидел. - Ну, со мной всё понятно, отец не знает о моей осведомлённости на твой счёт, а что ты собираешься делать с Сальваторе? – Стефан вопросительно изогнул бровь, свыкшись с болью. - Я уже сделала. Я хотела просто сказать, что мы с тобой вместе, что я люблю только тебя одного, в общем, ничего нового, но… - она замолчала. - Что, Елена? Что такого ты ему сказала? - Он не верил, а я боялась, что Кетрин может пострадать из-за меня. - Не нужно оправдываться, я прекрасно понимаю твоё положение. Просто скажи, что ты ему сказала, - Стефан начинал терять терпение. - Что Клаус дал согласие на наш с ним развод, и что я выхожу замуж за тебя, - Елена боялась реакции парня, поэтому продолжала сверлить взглядом в полу дыру. - Ну, всё не так плохо, - ответил он после нескольких секунд тишины. Брюнетка удивлённо на него посмотрела. Оказывается, он очень спокойный в отличие от взрывного Сальваторе. – Отец, наконец-то, разрешит развестись ему и Кет, а мы с ней поженимся. Меня только удивляет, как Деймон мог на это купиться. - Обижаешь, - нарочито растянуто сказала Елена. – Вообще-то, я не самая плохая актриса. - Ох, простите, мисс Гилберт, - сквозь смех проговорил Стефан. - Меня вот больше волнует, кто такой Элайджа Смит, - сменила тему брюнетка. – Кетрин не просто так назвала его имя. Оно тебе ни о чём не говорит? - Нет, я впервые его слышу. Кетрин никогда не говорила мне ни о каком Элайдже. И заметь, она назвала это имя сразу после имени моего отца. Значит, они как-то связаны. - Но как нам выяснить, кто это? – спросила Елена, усаживаясь рядом с ним. Фриман почесал бровь, как делает это, когда задумывается. - Не пойдём же мы с этим вопросом к Клаусу, - констатировала факт девушка. - Не к нему, а к Ребекке, - предложил Фриман. - Не годится, - тут же отвергла Гилберт предложение. – У неё сейчас в жизни переломный момент. Сама того не желая, она может только навредить нам. Вдруг у неё снова произойдёт обострение материнского инстинкта, она пойдёт к Клаусу докладывать, что мы интересуемся неким Элайджей Смитом? – заключила она своё предположение. - Ты права, - согласился Стефан. – Какие тогда будут предложения? - Не знаю. Я так устала, - прошептала девушка и закрыла лицо руками. - Елена, успокойся. Только не плачь, - принялся уговаривать девушку Фриман, не зная, чем ещё он может ей помочь. – Ты сильная, ты исправишься. И ты не одна, - парень обнял Гилберт за плечи и успокаивающе провёл рукой по волосам. - Откуда тебе знать, что я сильная? Ты меня практически не знаешь, - запротестовала она. - Но ты же держалась всё это время, и никто ни о чём не догадывался, даже я, тот, кто любит Кетрин больше всех на свете. Мне даже стыдно. И к тому же ты её сестра, а она очень сильная, - слова Стефана подействовали на Елену убедительно и она успокоилась. - Ладно, тогда я попытаюсь придумать, как разгадать загадку под названием «Элайджа Смит», а ты готовься к свадьбе, жених, - оба постарались улыбнуться. – А если серьёзно, то мне нужно ехать, проверить, как там Деймон. Ему досталось не меньше твоего, - укоризненно подметила брюнетка. - Ты его любишь? – спросил Стефан, когда девушка уже собиралась покинуть дом. - Почему ты спрашиваешь? – удивилась она. - Потому что, если да, то тебе будет непросто. Кетрин не раз провинилась перед ним, да и к тому же ты ведь сама врёшь ему. А он ненавидит ложь, - разъяснил парень. - Я знаю. До встречи, Стефан, - попрощалась Елена и скрылась за дверью, так и не ответив на вопрос, касающийся её чувств к Сальваторе. *** Квартира Деймона встретила девушку холодной темнотой и звенящей тишиной. Гилберт невольно поёжилась, но это действие вызвало скорее волнение перед встречей с обиженным и разгневанным Сальваторе, чем пустота помещения. После нескольких минут блужданий по квартире и окликов хозяина апартаментов, Елена удостоверилась, что Деймона здесь нет. После его со Стефаном драки прошло довольно много времени: солнце успело скрыться за горизонтом, а небо усеяться звёздами. Идти мужчине было не к кому, тогда где же он? Паника начинала охватывать девушку своими цепкими руками. На звонки Деймон не отвечал – телефон попросту был отключён, а она даже не знала, есть ли у него друзья, к которым Сальваторе мог бы наведаться. Конечно, он взрослый мужчина, способный сам о себе позаботиться и отвечать за свои поступки. Так почему Елена тогда так переживает? Потому что Деймон дорог ей, потому что важен, потому что она любит? Слёзы застелили глаза. Во всём брюнетка винила себя. В том, что позволила Сальваторе уйти с канала в таком состоянии, в том, что так подло с ним поступила. Ведь можно же было рассказать правду, что-то придумать, возможно, он бы всё понял. Но Елена испугалась. Испугалась его реакции, переживала за жизнь сестры. А если быть совсем честной, то ей было страшно представить, что она лишится той части своей жизни, в которой Деймон занимал очень большое и важное место. Девушка просто струсила и теперь ей ничего не остаётся, кроме как сидеть здесь и обливаться слезами. Зачем она вообще приехала? Просто Гилберт жизненно необходимо увидеть «мужа», убедиться, что с ним всё в порядке. Что же будет дальше, когда её роль в этой игре закончится? Неужели Елена сможет жить спокойно без него? Встречать рассветы, заниматься обычными повседневными делами, засыпать и не думать о Деймоне, не вспоминать ту часть своей жизни, когда она была Кетрин? Это кажется невыполнимой задачей или несбыточной мечтой. От мысли, что Сальваторе сейчас может находиться где-то с другой девушкой, слёз стало в два раза больше. Как глупо ревновать того, кто даже не догадывается о твоём существовании. Чем Гилберт заслужила такую судьбу? А если представить, что тогда, в тот день, Елена не позвонила Клаусу и не согласилась принять его предложение? Неужели она бы так и жила, не зная Сальваторе? Или они всё равно встретились бы рано или поздно? Гилберт жила бы спокойно и размеренно и не подозревала, что её сердце может испытывать такие сильные чувства, что оно может так любить. Что же лучше? Вовсе не встретить Деймона или хранить в своих воспоминаниях эти минуты счастья, зная, что они больше никогда не повторятся? Без Кетрин её жизнь была бы спокойней. Она до сих пор считала бы, что Миранда и Грейсон её родные родители, а Джереми – брат, и не подозревала о своём прошлом, покрытым мраком. Но ведь нельзя так говорить о родных. Какой бы Кет ни была, она её сестра и нуждается в её помощи. И Елена обязана помочь ей. Дверь квартиры открылась, и девушка поспешила в коридор, встречать долгожданного «гостя». Елене потребовалось немного времени, чтобы узнать Деймона в таком виде. Алкоголь в крови мужчины явно превышал дозу. Одежда была помята, а на лице красовались синяки - следы ударов Стефана и новые гематомы, яркие и алые, которые появились совсем недавно. Сальваторе прищурился и пристально посмотрел на Елену. В его глазах образ девушки был довольно расплывчатым и туманным. - Ты пьян? – спросила Гилберт, хотя и так прекрасно знала ответ на свой вопрос. - Что ты здесь делаешь? – с ненавистью поинтересовался он, проигнорировав её вопрос. – Разве ты не должна утешать будущего мужа в своих объятиях? Тон Сальваторе болезненно отдавался в сердце девушки, но собравшись с мыслями, Гилберт подняла на него глаза, радуясь тому, что мужчина плохо видит сейчас и не способен разглядеть в них боль и сожаление. - Деймон, я сделала тебе больно своими эгоистичными выходками, я признаю это. Но давай забудем всё, что было за последние два месяца, - как можно холоднее говорила девушка, но, будь Сальваторе чуть трезвее, он бы уловил горечь в её словах. – Ты должен жить как раньше. Ты же ненавидел меня – пусть так и будет. Вспомни, сколько боли я причинила тебе, сколько раз разбивала твоё сердце и топтала все мечты, - слёзы катились по её щекам, и Елена изо всех сил старалась, чтобы голос не подвёл её и не сорвался. Она сама, своими собственными руками, а точнее словами, заставляет его возненавидеть себя ещё больше, стереть из памяти все светлые моменты, которыми так дорожит сама. – Вспомни это всё, и тебе сразу станет легче. Вся ненависть вернётся, она же ведь не могла исчезнуть? - Ненавидеть тебя? – буквально прорычал он и метнулся в её сторону. От резкости движений мужчины, несмотря на опьянение, Елена вздрогнула и с ужасом посмотрела в синие глаза, на дне которых плескался жгучий гнев. Находясь с Деймоном в такой близости, смотря в эти, ставшие такими любимыми и родными, глаза, Гилберт ещё острее чувствовала свою потребность в нём. – Ты права, ненависть не могла исчезнуть, и я по-прежнему ненавижу тебя. Я также ненавижу самого себя за то, что вновь поверил тебе, - брюнетке и без того больно было слышать эти слова, но Сальваторе, видимо, хотел, чтобы ей было ещё больнее. Он взял лицо «Кетрин» в свои руки и заставил смотреть прямо ему в глаза. – Но больше всего я ненавижу себя за то, что был полным идиотом, когда вообразил, что ты могла измениться. Чёрт возьми, я желал больше всего на свете, чтобы ты оказалась другим человеком, а не той Кет, которую я знаю. И в том, что ты не оправдала мои ожидания, виноват только я сам. Эти слова ударили Елену молнией. Если бы он только знал, что его желание исполнилось. Невозможно передать словами, каких усилий стоило Гилберт не сказать ему правды. - Прости, Деймон. Я уверена, что ты ещё будешь счастлив, так же как я сейчас со Стефаном. После этих слов она имеет полное право называть себя мазохисткой. - Счастлив? Я был счастлив, - взгляд Сальваторе сменился с гневного на печальный. Он коснулся пальцами губ девушки. – Мне легче поверить в чудо или мистику, чем в то, что ты могла быть таким ангелом. Так сыграть не под силу даже тебе. Елена, не в силах больше выдержать его принизывающий взгляд, закрыла глаза. - Ты недооцениваешь мой талант, - проговорила она, сохраняя остатки самообладания. - Тогда давай проверим, - усмехнулся Сальваторе. И прежде чем Гилберт смогла уловить смысл сказанных им слов, она почувствовала жар его губ, которые одним прикосновением подчинили себе уста Елены, впустив настойчивый язык Деймона в свой рот. Через мгновение горячие руки Сальваторе девушка ощутила на своей спине. Сопротивление было ей не под силу, тело предательски таяло в руках Деймона, становясь податливым. Сердце, которое бешено колотилось в груди, выдавало её истинные чувства. Боясь открыть глаза и вновь столкнуться с безжалостной действительностью, Елена ощущала, как сдаётся, отвечая на каждое действие Сальваторе. Запах виски и тела мужчины действовали на Гилберт, унося в поток страсти. И вот она уже сама притягивает его ближе к себе, обхватив руками за шею, и позволяет мужчине углубить поцелуй. Пальцы Деймона нащупали молнию на платье Елены и, быстро расправившись с ней, потянулись к подолу, задирая его всё выше и выше, попутно касаясь нежной кожи стройных ног. Брюнетка, проведя ладонями по сильной груди мужчины, переместила руки ему на лицо, очерчивая пальчиками скулы. В следующее мгновенье Сальваторе чуть вскрикнул, почувствовав жгучую боль от соприкосновения нежной кожи девушки с его ссадинами на лице. Елене потребовалось время, чтобы понять причину такой его реакции. - Прости, - прошептала она. – Твоё лицо… нужно всё обработать. Вскрик Деймона вернул Гилберт в реальность, сметая остатки наваждения и желания. - Это может подождать, - бросил Деймон, вновь припадая к губам Елены, но она на этот раз отстранилась и строго отозвалась: - Нет, не может. Пришлось ему послушаться, а девушка, найдя аптечку, принялась во второй раз за день исполнять обязанности медсестры. - Ты ещё где-то подрался? – настороженно спросила она, дезинфицируя ссадины на лице Деймона. - Да, в баре. Наткнулся на придурков, - нехотя ответил Сальваторе. - Тебе было мало Стефана? Ты ещё себя в зеркало не видел. Завтра будешь такой красавец, просто слов нет, - предположила девушка. - Тебе не нравится? – изогнул он брови. – Между прочим, я неплохо уделал твоего женишка. И, кстати, шрамы украшают мужчин. - Вот именно, шрамы, а не синяки и ссадины, - съязвила Гилберт. - Почему ты так со мной поступаешь? – ловко сменил он тему. – Я ничего не понимаю. Что происходит? Ты то строишь из себя любящего и заботливого ангела, то ведёшь себя как стерва. Я не могу так, Кетрин. Определись, кто тебе нужен: я или Стефан. Ты не сможешь играть с нами двумя. Это подло и нечестно по отношению к нам обоим. Елена виновато потупила взор и молчала. А что она могла сказать, кроме правды? Гилберт было противно от этой роли, противно от самой себя, было больно, но она оказалась в клетке, из которой не может выбраться. - Я не знаю, что происходит. Но ты прав, так продолжаться больше не может, мы должны это прекратить. Всё должно быть как раньше, - тихо произнесла «Кетрин». - Как раньше уже не будет никогда, - приговором прозвучали слова Деймона, который позволил девушке расстегнуть его рубашку. Невольно касаясь кожи Сальваторе, Елена снова чувствовала в себе поднимающуюся волну желания. Как же сложно было противиться ему. Жизнь без Деймона будет для неё настоящим адом, но она заслужила это и примет расплату. Брюнетка помогла мужчине привести себя в порядок и отправила спать. - Ты что-то скрываешь, я это вижу. И, будь уверена, я разгадаю твою тайну. Это лишь вопрос времени, - загадочно произнес Сальваторе прежде, чем скрылся за дубовой дверью своей спальни. *** За всю ночь Елена так ни разу и не сомкнула глаз. Её мучили мысли, касающиеся Деймона, Стефана, будущего. Но больше всего ей не давали покоя слова Сальваторе. Они напугали девушку, заставили нервничать ещё сильнее. С одной стороны, она безумно хотела, чтобы он догадался обо всём, узнал, наконец, что Елена не Кетрин, но, с другой стороны, её это пугало. Ведь неизвестно, как Деймон отнесётся к ней. Хоть он и говорит, что мечтает, чтобы Кет оказалась вовсе не его женой-стервой, - это лишь слова, а когда дело коснётся этого вопроса серьёзно, от Сальваторе можно будет ожидать любой реакции, даже самой непредсказуемой. Клаусу явно не понравится осведомлённость Деймона, а плохое настроение Фримана может отрицательно сказаться на жизни Кетрин – это ещё одна причина, которая заставляла Елену бояться и опасаться слов брюнета. Утро выдалось пасмурным. Дождь не прекращая тарабанил по окнам, завывал ветер, а солнца и вовсе не было видно. Ничего удивительного, ведь ноябрь, готовясь передать права зиме, наслаждался своими последними днями. Разбитая мыслями после бессонной ночи, Елена заставила себя встать с кровати и начать новый день, который принесёт новые проблемы, в этом она не сомневалась. На кухне её встретил Сальваторе, бодрый, в хорошем настроении и с чашкой крепкого кофе в руках. Лицо мужчины напоминало привычный для всех дискотек шар, отвечающий за светомузыку. Каких только оттенков гематом на нём не было: и синий, и фиолетовый, и красный, а кое-где даже бледно-зелёный. - Доброе утро, - поприветствовал он Елену. – Как спалось? - Ужасно, - вяло отозвалась она и поспешила налить себе бодрящего напитка. – А тебе? - Отлично. Спал как младенец. - Конечно, наверно, размахивание кулаками сильно выматывает, - съязвила Гилберт. – Ты себя хоть в зеркало видел, герой? - Нет, на такой подвиг я не был способен. Что, всё так плохо? – насторожился Деймон. - Ну… - Елена даже не знала, какие слова подобрать, чтобы описать всю «красоту» Сальваторе. – Ты даже не представляешь, сколько килограммов пудры мне придётся на тебя потратить. - Я не позволю штукатурить себя, как какого-то гея, - брюнет скорчил гримасу, в которой читалось всё его отвращение к данному типу людей. - Хорошо, - спокойно отозвалась девушка. – Тогда могу предложить тебе тональный крем. Дальше последовал раздражённый рык мужчины. - Деймон, но ты же не пойдёшь на работу в таком виде, - Гилберт вдруг стала серьёзной. – Да тебя ни в одну сцену не включат. - Отлично, тогда возьму себе выходной. - Я хочу тебе помочь. Почему ты не хочешь принять мою помощь? – удивилась девушка. - Потому что это ТВОЯ помощь, Кетрин. Не нужно строить из себя заботливую жену, нас не снимают камеры, расслабься, - гневно отрапортовал Сальваторе, снова причиняя Елене боль словами. – Спасибо, что оказала поддержку вчера, но я как-нибудь сам дальше справлюсь, - Деймон допил свой кофе и сосредоточился на газете, изучая ничего невидящем от обуревавших его эмоций взглядом статьи. – И, кстати, о вчерашнем. Ты была права. Во всём. А я был идиотом. Прости, обещаю, то, что произошло вчера, больше никогда не повторится. Я согласен забыть всё, что между нами произошло. Я долго думал, всю ночь, если быть честным. И понял, что снова ненавидеть тебя будет не так уж и сложно. Не знаю, что с тобой происходит, но даже став ангелом воплоти, ты всё равно остаёшься стервой. Я даже рад, что теперь смогу развестись с тобой. Хочу уехать, куда-нибудь подальше отсюда, туда, где нет тебя. И знаешь, я не собираюсь вновь ненавидеть тебя, ведь ненависть – это тоже чувство. Ты просто стала мне абсолютно безразлична. Ты права, ты не нужна мне, Кет! Больше не нужна. Он закончил свою тираду, а Елена, повернувшись к Сальваторе спиной, старалась сдержать рвущиеся наружу слёзы. Какими же болезненными, ядовитыми были его слова, они будто бы били кнутом в самое сердце. В последний раз было так больно, когда умерли родители, это ощущение потери преследовало её и болезненно кололо. Тогда девушке казалось, что она больше не способна чувствовать, потому что не сможет пережить ещё одну потерю. Но чувства вернулись, а, благодаря Деймону, нахлынули на Гилберт с новой силой, снося все барьеры и обещания, которые она давала сама себе. Но стоило лишь легонько коснуться счастья, как судьба снова напомнила Елене, каково это - лишиться любимого человека. Потерять навсегда. Чувствовать эту боль, разрывающую изнутри, невыносимо. Казалось, такого с ней больше не может случиться, но это произошло. Деймону было нелегко сказать эти слова, но он верил, что без Кетрин ему будет лучше. Он смотрел, как тихо подрагивают её плечи, как девушка теребит пояс халатика, боясь обернуться и показать ему свои слёзы. Для него эта картина была довольно странной. Он никак не думал, что сможет довести эту бесчувственную стерву до слёз. Может, он поторопился с выводами и рано похоронил в себе ту желанную иллюзию о раздвоении личности этой особы? Нет! Она выходит замуж за Стефана, Кет лжёт и причиняет боль. Должна же у него быть хоть какая-то гордость. Он переживёт это. Один раз Сальваторе уже справился с этой болью, возненавидев её, а теперь она просто будет ему безразлична. Кетрин никогда не сможет сделать его счастливым. Трель мобильного телефона заставила Елену вынырнуть из своих мыслей и помогла сдержать слёзы, а Деймон вновь сосредоточился на газете. - Да, Стефан, - ответила она на звонок. От такого милого голоса Гилберт, которым она произнесла имя Фримана, Сальваторе перекосило. - Елена, ты в порядке? Сальваторе живой? – с иронией поинтересовался парень. - Да, всё в порядке, - отозвалась девушка. - Что у тебя с голосом? Ты что, плакала? - Нет-нет, тебе показалось. Я же говорю, всё в порядке. - Если он тебя обидел, скажи мне, - настаивал Фриман-младший на своём. - Стефан, сколько мне ещё раз сказать «всё в порядке», чтобы ты поверил? - Один раз и более убедительно, - по его голосу Елена поняла, что он улыбается. – Я звоню насчёт нашей главной проблемы на данный момент. Ты ничего не узнала? - Ты насчёт Элайджи Смита? – переспросила Гилберт, всё ещё туго соображая после слов Деймона. – Нет, я так и не смогла узнать, кто это может быть, но сейчас только утро, я не опускаю руки. - Хорошо, просто я подумал, что Кетрин могла записать его номер в блокнот, а, быть может, не только номер, но и социальный статус. Нам сейчас не помешает даже такая информация. На канале, в гримёрной, поищи её записную книжку, - посоветовал Стефан. - Ты прав, я об этом как-то не подумала. Если что-то найду, то обязательно свяжусь с тобой, - ответила брюнетка, воодушевившись его идеей. - Тогда буду ждать звонка. Попрощавшись с «женихом», Гилберт разъединила связь. - Элайджа Смит? – раздался за спиной голос Деймона. Елена в ужасе распахнула глаза, за разговором со Стефаном, она совсем забыла, что не одна на кухне. Но, взяв себя в руки, девушка обернулась и посмотрела на мужчину. - Да. Ты знаешь, кто это? – поинтересовалась она. - Знаю, и ты тоже знаешь, Кетрин. Только сейчас Елена поняла, что совершила оплошность. Ведь раз Кетрин произнесла его имя, значит, очевидно, была с ним знакома. И как теперь оправдываться перед Сальваторе? - Да, просто никак не могу вспомнить. - Что, склероз? Уже, так рано? – съязвил Деймон и улыбнулся. - Так ты скажешь, кто это, или так и будешь продолжать издеваться надо мной? – проигнорировала актриса его выпад. - Даже не знаю, что выбрать. Второй вариант такой заманчивый, - Деймон ухмыльнулся и сощурил глаза. – Да, брось, Кет! Неужели и вправду не помнишь? Элайджа Смит, конкурирующий канал. Он предлагал нам проект, переманивая из бизнеса Клауса в свой. Это единственный человек, способный не только поставить Фримана старшего на место, но и уничтожить его, сделать банкротом, если оказать ему небольшую помощь. Елена удивлённым взглядом всматривалась в лицо Сальваторе, пытаясь понять, что он имел в виду. Это была очередная глупая шутка? Или у Гилберт только что появился выход из сложившейся ситуации, новый ключ от двери, ведущей по другому пути, более выгодному и безопасному, чем она предполагала?