Роль, изменяющая судьбы

Сдавленный вздох умирающей надежды – вот что послужило Элайдже ответом. Елена судорожно хватала ртом воздух, не понимая, серьёзно ли говорил этот человек или это всего лишь жестокая шутка. Как такое может быть? Канал Клауса – банкрот? Значит, Деймон и Кетрин скоро останутся без работы? Девушка не могла уложить в своей уставшей от перенасыщенности жизни голове эту мысль. Клаус – бизнесмен, он не мог допустить разорения своего канала. А даже если жажда денег поработила Фримана и затуманила голову, то Ребекка бы точно такого не позволила. Она ведь стратег, у девушки наверняка есть планы дальнейшего развития бизнеса. Но разве профессионалы не могут ошибаться? Сколько фирм разоряется несмотря на грамотное руководство? Всего на миг в девичьей душе, в то время как мозг пытался осмыслить сказанные Смитом слова, зародилась надежда, что с крахом канала её роль закончится. Она снова сможет стать собой, больше не нужно будет притворяться Кетрин. Ложь и фарс останутся далеко позади и… И что же будет дальше? Елена снова вернётся в театр? А сможет ли она в скором будущем быть актрисой? После стольких потрясений девушке меньше всего хочется вновь вживаться в чью-то роль. Холодный Нью-Йорк постоянно будет напоминать о той жизни, которая навсегда изменила Гилберт, перечеркнув прошлое и затуманив будущее. Её ждёт жизнь, наполненная лишь воспоминаниями, жизнь без него. Без того, кто стал роднее всех, ближе всех. Личная драма неизбежна. Но ведь теперь у Елены есть сестра. Что будет с ней, когда Клаусу больше не понадобится ни одна из актрис? Сейчас жизнь Кетрин в его руках. И от этого становится ещё страшнее. Гилберт казалось, что её проблемы глобальны и хуже уже быть не может, но жизнь снова доказывала девушке обратное. Эта роль отняла у неё так много: свободу, личную жизнь, право говорить правду… Но взамен эта игра дала намного больше. Елена обрела сестру, ещё одного родного человека в своей судьбе. Она нашла в лице Стефана хорошего друга, получила деньги, на которые сможет обеспечить себя и брата, дать ему хорошее образование. В конце концов, Елена обрела любовь. Впервые в жизни она полюбила кого-то так сильно, как никогда до этого. Пусть актриса провела на этом проекте не так много времени, но он успел стать для Гилберт родным, чем-то вроде второго дома. Слишком много всего произошло в стенах канала Фримана. Слишком важной стала эта роль в её жизни. Если Елена за такой короткий период времени так сроднилась с каналом, то что говорить о Кетрин и Деймоне, которые проработали на нём два года? Она не может допустить его разорения. Гилберт обязана Сальваторе, это её долг – спасти то единственное, что у них осталось; то, что так дорого для них. Она в долгу перед Кетрин за то, что та пожертвовала своим личным счастьем, лишь бы Клаус не смог узнать о существовании Елены. А перед Деймоном… Гилберт чувствовала вину за свой обман. Он не заслуживает столько страданий. После её ухода из этой игры, у Сальваторе должно остаться хоть что-то, ради чего стоит жить. Пусть даже это будет просто работа. - Катерина, ты меня слышишь? – густой туман её мыслей и внутренних противоречий рассеял голос Элайджи. Приняв для себя окончательное решение, Гилберт резко подняла глаза, одарив собеседника решительным взглядом, и чётко спросила: - Можно ли как-то спасти канал? Элайджа с минуту смотрел на неё хищным взглядом, словно осмысливая ответ на её вопрос. Но Елена была уверена, что он знает – решение проблемы существует, и Смит осведомлен, в чём оно заключается. - Можно. Если постараться и продумать план выхода из кризисной ситуации, - губы мужчины растянулись в самодовольной улыбке, и он добавил: - Но не думаю, что Клаусу удастся справиться с такой задачей. И даже умница Ребекка не сможет ему помочь. И пусть надежды Гилберт потерпели крах, она не собиралась сдаваться. - А тебе удастся? Ты сможешь исправить это? – Элайджа не успел заслужить её доверия, и, даже если он согласится помочь, Елена не была уверена, что в этом нет подвоха. Но разве у неё был другой выход? Смит – это единственная надежда Гилберт. Мужчина был удивлён её скрытым предложением. Он не ожидал, что Кетрин обратится к нему за помощью. - С твоей стороны очень глупо рассчитывать на мою помощь. Мы конкурируем с Клаусом со студенческих лет. Зачем я буду спасать его бизнес, если в случае краха Фримана мой собственный канал поднимется в рейтингах? – Смит выжидающе смотрел на Гилберт, а девушка в это время отчаянно пыталась добиться от него помощи. - А если наш канал сменит владельца? – ещё одна идея, которая слетела с языка раньше, чем Елена смогла вдуматься в её смысл. Элайджа удивился ещё больше. Теперь это было заметно и внешне. Сей факт обрадовал Гилберт: он заинтересован, значит, будет слушать. - Ты хочешь сказать, что согласна работать на другого человека, а не на Клауса? Нет, правда, ты так легко это сказала. Ты не представляешь, что такое смена начальства. Это новые правила, снятие с производства старых проектов и становление новых, увольнения и реформы. С чего ты взяла, что новый владелец не решит, что ты и твой супруг больше не нужны каналу? Елена улыбнулась, нисколько не смутившись словам Элайджи. Общение с лжецами дало свои плоды, у неё и самой стало неплохо получатся прятать свои эмоции. Ровным голосом она постаралась разъяснить Смиту своё предложение. - Во-первых, канал, на котором я работаю, стал для меня родным домом, но я никогда не говорила, что Клаус стал для меня членом семьи. Я просто хочу сохранить работу. И я не говорю о новом владельце канала, а говорю о тебе. - Куда ты клонишь? – ей удалось ввести его в заблуждение, остудить пыл мужчины. Елена по праву гордилась собой. - У тебя есть свой бизнес, но разве ты не хочешь прибрать к рукам канал Клауса? Ведь ты можешь спасти его от разорения? - Да. Неужели Фриман такой жестокий начальник, что ты прибежала ко мне? - Скажем так, в последнее время он ведёт себя очень некомпетентно. И ты прав, деньги поработили его. В конце концов, я просто хочу сохранить канал, потому что помимо меня и Деймона там работает очень много талантливый людей. Я не хочу, чтобы по вине Фримана они все лишились работы. Поэтому я надеюсь, что у тебя есть этот самый план по выходу из кризисной ситуации, и ты осуществишь его, а я помогу тебе в этом. Но при условии, что никто не будет уволен. Ты сохранишь весь штат сотрудников, - заключив, Гилберт напряглась, так как не знала какой реакции на свои слова ожидать от этого человека. На какое-то время затянулась тишина. Собеседники прожигали друг друга взглядом, словно пытаясь прочитать мысли. - Допустим, - Элайджа подал голос. – Но какой мне смысл спасать ваш канал и сохранять за вами рабочие места, если именно это и привело его к разорению? Зачем мне связываться с тонущим кораблём? - У меня есть идея, как сделать наш сериал остросюжетным. Но, если и это не поможет, ты что-то говорил про новый уровень? - Катерина, ты деловой человек. Признаться, вести с тобой переговоры даже забавно. Я готов выслушать твою идею, и если она мне понравится, я помогу тебе. - Отлично, - девушка в последний раз набрала в лёгкие побольше воздуха, решаясь на свою безумную идею и продолжила. – У меня есть проект, назовём его «Близнецы». Две девушки, родные сёстры… - Банально, - прервал её Смит. – Это пройденный этап во многих сериалах. Это никого не заинтересует. - Ты не дал мне договорить, - спокойно отреагировала Гилберт на его выходку. - Хорошо, продолжай, - сдался он. - У меня, Кетрин, есть сестра-близнец. Деймон может выбирать из двух сестёр. Он может остаться с Кет, а вторая сестра в паре, скажем, со Стефаном, могут вести на твоём канале программу новостей, как ты изначально и хотел. Или же, Деймон выбирает вторую сестру, тогда Кетрин и Стефан ведут новости. Есть ещё третий вариант. - Деймон выбирает Стефана? – усмехнулся мужчина. - Нет, - парировала Елена. – Продолжать сниматься в сериале могут Кетрин и Стефан, а вести новости сестра и Деймон. Или Деймон и Кетрин. Вариантов много, но в любом случае, у тебя есть две пары на двух твоих каналах. Популярность, рейтинги… Как тебе? - Заинтригован, признаюсь. Но ты представляешь, сколько тебе придётся работать? Два проекта, два канала. И кто этот Стефан? Знакомое имя. Это случайно не сын Клауса? - Да, считай, что мальчик хочет на телевидение, - коротко ответила Елена. Затем, заметно посерьезнев, вновь заговорила. – Если ты согласишься, у меня для тебя есть два секрета. Узнав их, ты поймёшь, почему я одна не боюсь двух проектов и почему именно Стефан. Я хочу отразить в нашем сериале всю реальную жизнь. Я и Деймон без прикрас. Поверь, ты удивишься, узнав всё правду. - Ты умеешь интриговать. Считай, что я согласен. Я помогу. Елена облегчённо вздохнула. Она ужасно усложнила ситуацию, но зато спасёт канал от разорения. Ведь цель оправдывает средства, кажется, так говорят. - Так какой у тебя план? – поинтересовалась Гилберт. Элайджа лишь лукаво улыбнулся и прищурился, оценивающе глядя на девушку. - Уверена, что сможешь провести Клауса? От этих слов Елена поёжилась. Но быстро взяв себя в руки, ответила: - Уверена. *** Обхватив себя двумя руками, актриса нервно мерила шагами гримёрную. Её метания по комнате взад-вперёд ужасно злили Беннет. Гилберт посвятила подругу во все подробности своего разговора с Элайджей и теперь начала сомневаться в правильности своих поступков. Как только она покинула ресторан, в котором вела переговоры со Смитом, вся решительность Елены сразу же улетучилась. Идея, которую Гилберт предложила, уже не казалась ей такой гениальной, а предстоящий разговор с Клаусом пугал. Элайджа предложил отличный план, девушка взяла на себя его исполнение. Вот только получится ли всё так, как они задумали? Или что-то всё-таки пойдёт не так? Актриса отсрочила время для правды, и Смит по-прежнему находился в неведении. Он не знал ни о Елене Гилберт, ни о том, что чета Сальваторе уже не такая счастливая, как раньше, и что теперь счастье Кетрин составляет отнюдь не Деймон, а Стефан. А как она собирается оправдываться перед Фриманом-младшим Об этом девушке было страшно даже подумать. Как он отнесётся к тому, что Гилберт лишает его отца дела всей жизни. Какие бы чувства Стефан к нему ни питал, но Клаус всё же остаётся его единственным родителем. Но больше всего Елена переживала за сестру. - Чёрт! Если я всё провалю, и Клаус обо всём узнает… Узнает о том, что я затеваю против него, о моём договоре с Элайджей… Бонни, что мне тогда делать? – она посмотрела на подругу молящими глазами. – Именно от Клауса сейчас зависит жизнь Кетрин. Если он всё узнает, то просто… - на глаза выступили слёзы, и дальнейшая речь девушки стала отрывистой из-за всхлипов и попыток сдержать рыдания. – Он просто отключит её от аппаратов, поддерживающих жизнедеятельность организма. Я не могу так рисковать. - Значит, ты хочешь подставить Элайджу? Откажешься от вашей затеи или явишься к Фриману с чистосердечным? Елена, ты должна была думать об этом раньше. Я предупреждала тебя, что ты ввязалась в опасные игры. С такими людьми не шутят. Если ты решилась на это тогда, то иди теперь до конца, - произнесла Беннет суровую правду. Гилберт подняла на неё покрасневшие от слёз глаза. Бонни была права, и актриса это понимала, но тело всё ещё дрожало, стоило девушке вспомнить сестру. - Нет, я сдержу своё обещание перед Элайджей и доведу дело до конца. Я делаю это для общей пользы. Для себя, для Кетрин, для сотни сотрудников этого канала, - убеждала себя Гилберт, понемногу успокаиваясь. - Угу, в особенности для него, - не удержалась Беннет, глаза которой загорелись неподдельным интересом, ожидая реакцию подруги. - Да, Бонни, в особенности для него, - резко развернувшись к ней, произнесла Елена. Мулатка не ожидала такого ответа, она ждала препираний со стороны подруги. Гилберт же всегда отнекивалась. – Это так ужасно, что я любилась в него? В мужа своей сестры, в самоуверенного наглеца, в того, кто даже не знает о моём существовании? Тебя это так сильно раздражает? Ты ведь всегда норовишь задеть меня этим. Не упускаешь случая осветить его недостатки. Кажется, даже Стефан тебе куда более приятен. Не этим ли объясняется то, что ты всегда толкаешь меня в его направление? - Елена, что с тобой? Я просто пошутила. Если тебе неприятны мои шутки по поводу Сальваторе, ты могла бы просто сказать. Я не имею ничего против Деймона. Просто я не представляю тебя рядом с ним. Вот и всё. Прости, у меня никогда и в мыслях не было тебя обидеть, - Беннет была ошарашена реакцией подруги на своё шуточное замечание. Нервы Елены были на пределе: насыщенные будни выматывали девушку, а бесконечная ложь не позволяла расслабиться. Бонни и представить не могла, что за призрачным спокойствием подруги таится такой шквал эмоций и чувств. Мулатка подошла к Гилберт, тем самым застав её прекратить метания, и крепко обняла. Елена, вцепившись в подругу как в своё единственное спасение, дала волю слезам. Проявляя слабость, она приобретала силу, которая будет необходима ей, если она серьёзно решила бороться за своё счастье и счастье своей сестры. Спустя какое-то время, девушка окончательно пришла в себя, смахивая с лица последние слезинки. Извинившись перед Бонни за свою выходку, Елена смогла трезво оценить ситуацию и продумать свои дальнейшие действия. - Я должна убедиться, что с Кетрин всё в порядке. Только тогда я смогу пойти к Клаусу и сделать то, что хочет от меня Элайджа. Я должна решить вопрос с сестрой. Я не могу и шагу ступить, пока знаю, что её жизнь может оборваться по его прихоти. Бонни, я не знаю, что делать, - устало вздохнула девушка. - Подкупить медсестру, увезти Кетрин, нанять врача… У меня достаточно денег. - Сначала просто убедись, что она в порядке, если можно так назвать то состояние, в котором она сейчас находится. А потом мы придумаем что делать, - ободряюще улыбнулась Беннет. Елена согласно кивнула головой и стала натягивать плащ. - Тогда поехали к ней, - твёрдо заявила Гилберт, а затем с усмешкой добавила: - Ты же не думаешь, что отделаешься от всей этой ситуации простым советом? - Не сейчас, - Бонни вытащила из сумки папку со сценарием и протянула его подруге. – Утром передали. Если ты не забыла, у тебя есть работа. Сегодняшние съемки будут проходить не на площадке, а в специально снятом доме. Это к финальной серии сезона, - рассказала девушка. Гилберт, быстро пробежав глазами по репликам, отметила, что ее действия здесь не расписаны. - А что мне делать? Как именно играть? - удивилась актриса. - Об этом мне не говорили, ведь я всего лишь ассистент. Сказали лишь, что твои эмоции должны быть натуральными. - Зато Сальваторе в курсе, - Елена вздохнула. Эта сцена принадлежала только двоим актерам, а, значит, Деймон обо всем знал. *** - Съемка продлится часа четыре, если ты, конечно, постараешься сыграть все с первого дубля, - рассказала Кэролайн в ответ на вопрос «Кетрин» о том, сколько времени займет процесс. - А Клаус или Ребекка, Стефан здесь? - спросила Елена, надевая летнее белое платье из белого льна с открытой спиной. - Нет. Никого нет. Только съемочная группа и охрана снаружи, сама понимаешь, мы в частном секторе. Елена вспомнила, как пару минут назад водитель привез ее и Бонни в этот особняк, который, как оказалось, ремонтировали: почти во всем доме отсутствовала мебель, единственными временными предметами интерьера служили расставленные кругом банки с красками, какие-то коробки и всевозможные инструменты. Впервые девушке придется сниматься не на территории студии, где все декорации менялись по желанию режиссера, а в настоящем доме. И сейчас гримерная, где над образом Кетрин колдовала Форбс, в будущем послужит удобной гардеробной. - И куда мне идти? - спросила Гилберт у Беннет, которая дежурила у двери. - Тебе идти к главному входу в особняк. Все снимают изнутри. Деймон уже прибыл. - Я боюсь, Бонни, - волнение заставляло Елену еще больше переживать о том, что она и понятия не имеет, что и как играть. - На полу даже нет крестиков, по которым обычно равняются актеры, - вместо поддержки Беннет заставила Елену нервничать ещё больше. – Да и вообще пустые комнаты и стол в будущей кухне. - Один стол? – спросила удивленно актриса, но ответа ей не было суждено получить: ассистент доложил кому-то о том, что «мисс Сальваторе» на месте, как только девушка подошла к дому, и, направив еще ближе к двери, сказал: - Вы выучили текст? - Да, - казалось, язык Елены получил свой собственный набор костей и отказывался двигаться. - Расслабьтесь. Можете даже экспериментировать. По ходу действия вам будут говорить, что нужно сделать или произнести, но, обратите внимание, не все вы будете переозвучивать, так что прошу говорить четко. И, да, сейчас вы входите в дом, который Деймон строил для вас. Вы в ссоре. - Что? – Елена удивилась. Когда они ссорились? - Ваши герои ссорятся дальше по сценарию, - понял причину её удивления ассистент и бегло разъяснил детали. - Из-за движений в расписании мы сейчас снимаем финал. Вы продолжаете ругаться и потом… Ну, потом поймете, – работник получил сигнал и, ловко выхватив из дрожащих рук Гилберт сценарий, открыл дверь. Елена сделала шаг вперед и, услышав команду «Мотор», забыла о волнении и страхе. Все же профессионализм и тот факт, что всю съемочную группу она знала, придавали девушке уверенность. «Кетрин» даже не думала о том, в каких отношениях сейчас находится с Сальваторе. Она знала только то, что она – актриса, это ее работа. И ничего больше. Пока к ней не вышел Деймон. Мужчина вышел навстречу к Елене в одних синих джинсах, держа в руках рубашку, которую намеревался одевать. - Кетрин, что ты здесь делаешь? – спросил уверенно Сальваторе. Девушка сделала шаг вперед и сказала так, как было указано в сценарии: - Я узнала адрес у Бенджамина, Деймон, – Елена картинно обвела взглядом комнаты и посмотрела на актера: - Этот дом ты готовил для нашей новой жизни? - Неважно, - буркнул ей в ответ он и пошел в другую комнату, надевая на ходу рубашку. - Иди за ним! - скомандовал режиссер. Гилберт прокрутила в голове свою речь, пока делала шаги по направлению к новому помещению, примечая, что дом удачно устроен с точки зрения съемок: большинство стен служили перегородками, и перемещаться камере не составляло труда. - Я не изменяла тебе, Деймон! Мелисса напоила меня чем-то, у меня закружилась голова и… - Елена изобразила растерянность. – И я проснулась… - В постели Мартина! - закончил Сальваторе. – А в прошлый раз сообщение тебе слал тоже он под контролем Мелиссы? И его машина у нашего дома… Ты мне врешь, Кетрин, - Деймон приблизился к Гилберт и посмотрел ей в глаза. – Ты расчетливая стерва. - Брось, - попросила его Елена, когда актер по просьбе режиссера отошел к окну. – Я же люблю тебя. - Любишь? – крикнул резко Сальваторе и сделал шаг вперед. Этот выпад оператор оценил на «отлично». – Да ты издеваешься! Мы планировали переехать, мечтали о детях! Мы хотела начать всё с чистого листа и уехать! И после всего произошедшего ты говоришь мне, что любишь меня?! Все, что тебе нужно, Кет, – это развлечения! – и Деймон пнул ногой банку с краской, которая опрокинулась и брызнула на ноги Елене. Девушка от неожиданности резко и шумно вдохнула воздух и посмотрела на свою кожу, которая от туфель до колен была залита синей краской. - Сделай то же самое! – приказал режиссер. – Это гуашь. Дернув носом, «Кетрин» швырнула ногой банку с желтым колором, рассматривая, как джинсы мужчины украшают пятна. - Ты приехала громить мой дом? - спросил Деймон. Вспомнив слова, Елена увидела на полке еще одну емкость с краской и, схватив ее, сказала: - Я только начала! – и направила рукой густую струю красной гуаши на Сальваторе, наблюдая, как по рубашке и торсу растекается краска. - Продолжай! - с вызовом сказал Деймон, и Елена ощутила на животе холод и влагу. Как оказалось, ее белое платье украшала оранжевая клякса. И что началось! Сальваторе и Гилберт бегали по комнате, обливая друг друга красками, ругаясь как сумасшедшие. Они следовали сценарию, но каждое слово шло от сердца, высказывая и боль, и любовь. На столе, единственном из мебели в этой комнате, стояли маленькие баночки с красками, которые используют для росписи стен. Вскоре все они оказались на полу, а краски заняли почетное место на телах актеров, которые предусмотрительно не целились в голову. - А теперь – финальное! - сказал режиссер. - Ты просто кретин, Деймон, если не понимаешь, что я люблю тебя и готова строить новый дом, новую жизнь, новую себя с тобой! - Гилберт потупила взгляд. Тяжело дыша, в душе она все еще веселилась, но дубли портить она не могла: Елена помнила о том, что ее ждет визит к сестре. – Тем более это мы уже испортили… - «Кетрин» смотрела по сторонам. - А если украсили? – хитро спросил Сальваторе, и Елена в один миг оказалась на столе, прижатая к холодной поверхности телом Деймона. - Скажи, что любишь меня и не уйдешь, - попросил мужчина, касаясь пальцами волос девушки, которые, как только она оказалась на столе, впитали в себя разноцветные краски. Елене на миг показалось, что это тот Деймон, которого она знала и полюбила, а не герой сериала. Но взгляд Сальваторе был таким пустым, что девушка грустно улыбнулась, ощущая, как в душе скребут кошки. И от обиды она потянулась к нему, заставляя ответить на поцелуй, который молил Деймона переменить решение, еще раз сказать, что любит эту девушку. «Кетрин» не знала: следует ли Сальваторе сценарию, как смотрит на нее и как это выглядит. Она просто отдалась поцелуям и ласкам, понимая, что ее организм начинал проигрывать в борьбе с профессионализмом и желанием. Мужчина соблазнительно ласкал Елену и, когда Деймон тихо пошептал «Не лежи и наслаждайся, а стяни с меня рубашку», Гилберт сделала это настолько быстро, что удивилась сама. И как только ее рука коснулась голого торса, впитывая краску, мысли ушли куда-то, режиссер сказал: - Стоп! Снято! Елена открыла глаза, понимая, что Деймон все еще нависает над ней. Вернувшись в реальность, девушка хотела оттолкнуть его, но Сальваторе крепко сжал ее запястья и сказал: - Лежать. Спусти лямки платья с плеч. Гилберт хотела бы возмутиться, но, когда Деймон закатал джинсы до колена, все поняла и быстро сняла с себя шлейки. Потом Сальваторе лег на стол и, сказал Елене лечь ему на грудь. Ассистентка взяла с подоконника покрывало (и как актриса не заметила его раньше?) и набросила его на парочку. Девушка ловко поправила его так, чтобы создалось впечатление, что Кетрин и Деймон обнаженные. Это будет всего лишь финальная сцена. - Нам повезло, что краска не воняет, - мужчина поцеловал девушку в голову, чувствуя, как мокрые кончики ее волос касаются плеча. - Очень, - произнесла Елена, улыбаясь. Она провела рукой по красным кляксам на теле Деймона. - Я люблю тебя, - сказал Сальваторе. – Начнем все заново? - Нет, - Гилберт приподнялась и посмотрела на Деймона. – Новой буду только я. Мои чувства к тебе неизменны. И это было чистой правдой, невысказанной, но настолько реальной, что порой Елене казалось, что Сальваторе все давно знает и этот огонек, промелькнувший в стальном взгляде мужчины, принадлежит только ей. Как утверждала съемочная группа, актеры были великолепны. Отсняв еще раз эпизод с разных ракурсов, всех отпустили по домам, а актерам позволили умыться. Стоя под тяжелыми каплями в душе, Елена избавилась от мыслей о Деймоне, вспомнив о сестре. Волнение охватило ее сердце и, наспех высушив волосы, девушка покинула особняк вместе с Бонни. *** Поездка в загородный дом Клауса заняла довольно долгое время, дав Елене возможность окончательно справиться с эмоциями. Поэтому, когда серебристый Порше остановился возле большого фасадного дома, девушка была полностью готова к встрече с равнодушной к действительности сестрой. - У меня нехорошее предчувствие, - Елена посмотрела на Бонни, ища поддержки. - Я думаю, всё в порядке, - сдержанно улыбнулась в ответ Беннет. Не успев пересечь лужайку, отделяющую дом от дороги, девушки заметили, как открылась дверь особняка, и в проёме которого показалась чья-то фигура. Переглянувшись, подруги ускорили шаг, чтобы посмотреть вблизи на человека, закрывающего двери. - Сьюзан, - окликнула Елена девушку, спешащую покинуть дом. - Кто это? Ты её знаешь? – удивилась Бонни. - Да, я видела её, когда мы навещали Кет в прошлый раз. Это медсестра, кажется, Сьюзан, - торопливо ответила Гилберт. - Сьюзан, постой, - снова позвала она. Сиделка на миг оторопела. Она заметно напряглась и с опаской осмотрелась по сторонам, словно готовясь к побегу. - Ты Сьюзан, верно? – Елена наконец поравнялась с девушкой. -Да, - негромко отозвалась та. От подруг не ускользнул её взгляд, полный тревоги и страха. - Ты куда-то собралась? – продолжила допрос Гилберт. - Да, у меня дела. - Ты что, оставляешь Кетрин одну? А если она придёт в себя и никого рядом не будет? А если ей станет хуже? За что тебе платят деньги? Ты ведь её медсестра и должна круглосуточно сидеть возле нее, - залилась гневной тирадой Елена. - Я… Кетрин больше не нуждается в моих услугах, - оправдывалась Сьюзан, пряча взгляд от девушек. - Что? Что это значит? – брюнетка тут же поменялась в лице. Страх вмиг сковал её. Это ведь не то, о чём она подумала? Кет ведь не могла… умереть? - О чём ты говоришь? - Елена, успокойся, - пришла на помощь Бонни. – Я уверена, что с миссис Сальваторе всё в порядке. Сьюзан просто неудачно выразилась, - затем Беннет обратилась к сжавшейся девушке. – Что конкретно Вы имели в виду, когда говорили о ненадобности Ваших услуг? Медсестра нервно кусала губы, старательно отводя глаза. Девушка была запугана. Но кем? Хоть Гилберт и была разъярена, она не могла довести её до такого состояния. - Не молчи! – грозно выкрикнула Елена. - Я не могу вам сказать, мне запретили. Я ничего не знаю, мне заплатили и сказали, что больше не нуждаются в моих услугах. Я пришла сюда, чтобы помочь мистеру Майклсону перевезти миссис Сальваторе, затем мне поручили закрыть дом и вернуть ключи мисс Фриман, - отчеканила девушка под напором. – Меня просили никому ничего не говорить. - Перевезти? Куда её собрались перевозить? – остервенело выпытывала Елена. - Не знаю, мне не сказали. Я лишь помогла доктору перенести Кетрин в машину. Я больше ничего не знаю. Я не должна была рассказывать вам и этого. - Кому ты должна отдать ключ? – слёзы, заблестевшие влагой на глазах бедной девушки, ни чуть не разжалобили Гилберт. - Я же сказала, мисс Фриман. - Ребекка, - брюнетка вложила всю свою злость в это имя. - Елена, она больше ничего не знает, - проговорила Бонни и мягко дотронулась до плеча подруги. - Иди, - приказала Гилберт медсестре. – И не смей говорить мисс Фриман о том, что видела нас, поняла? - Да, я не скажу ей, обещаю, - Сьюзан поспешила уйти подальше от разгневанной девушки. - Ты думаешь, она действительно не скажет ей? – поинтересовалась мулатка, как только медсестра отошла от гостей на большое расстояние. - Она запугана, поэтому не скажет. Хотя, это уже не важно. Елена села на ступеньки крыльца и закрыла лицо руками, отчаянно пытаясь бороться со слезами, рвущимися наружу. - Какая же я была дура! О чём я только думала? – корила она себя. – Надеялась обмануть Ребекку. - Я тебя не понимаю, - прошептала Бонни, успокаивающе гладя подругу по спине. - Я была так рада, что Стефан адекватно воспринял правду обо мне, о Кетрин. В этом порыве я приняла решение поехать к ней и совершенно не подумала о последствиях. Ребекка вела себя странно, и я решила утаить от неё это. О, Господи, - прервалась Елена, захлёбываясь новой волной всхлипов. – Как же я не подумала, что врач и медсестра подкуплены и обязательно доложат Ребекке о нашем визите? - Но она ведь сама хотела привести тебя сюда, - прошептала Бонни. - Вот именно. САМА. И всё было бы так, как нужно ей. Бекс явно не предполагала, что я привезу сюда Стефана, который теперь осведомлён обо всём и миссис Ивенс. Бонни, как же я сглупила. - Прекрати, - твёрдо сказала мулатка. – Лучше давай осмыслим это всё. Все же лучше, чем сидеть и реветь. Как думаешь, она рассказала всё Клаусу? - Не знаю, понятия не имею. Она непредсказуема и могла сделать всё что угодно, - заметила Елена. – Я знаю только, что с врачом Ребекка связывается по электронной почте и делает это через компьютер Клауса в его кабинете. - А почему она не может делать это в своём кабинете? – удивилась Беннет. - Не помню точно. Кажется, она говорила, что её компьютер не так защищён и его легко взломать. Но это неважно. Если она использовала рабочее место Клауса, значит, должна была объяснить ему причину. Я почему-то уверена, что он в курсе всего. Мне остаётся либо «плясать под его дудку», если я хочу ещё когда-нибудь увидеть Кет, или же следовать плану Элайджи и подвергнуть её жизнь еще большему риску, - тяжело вздохнула девушка, готовая вновь разрыдаться. Но совладав с собой, Елена решительно посмотрела на подругу. – В любом случае, нужно рассказать всё Стефану. В конце концов, это его отец. Он имеет право знать, что мы затеваем… затевали. И, может быть, он сможет чем-то помочь. *** Фриман встретил девушку тёплой ласковой улыбкой, но поймав её удручённый взгляд, изменился в лице. Беспокойство закралось в душу парня, который с немым вопросом в глазах смотрел на Гилберт. - Что-то случилось? Елена, ты ужасно бледная. Девушка прошла в дом, села за кухонную стойку и устало поинтересовалась: - У тебя есть что-нибудь выпить? - Конечно. Кофе, чай? – отозвался парень. - Нет, - замотала головой брюнетка. - Понял, - Стефан потянулся к навесному шкафу и выудил оттуда бутылку дорого коньяка с двумя стаканами. – Подойдёт? - Да, - девушка дождалась, когда её стопка будет наполнена и разом осушила её. Янтарная жидкость резко обожгла горло, отчего Елена крепко зажмурила глаза. - Я думал, ты не пьёшь, - заметил Стефан. - Так и есть, - буркнула Гилберт в ответ. - Тогда что случилось? - Ничего особенного, кроме того, что я встретилась с Элайджей… - Ты смогла связаться с ним и ничего мне не сказала? – прервал её парень. - Мы договорились о встрече, извини, мне было некогда звонить тебе и спрашивать совета, - последовал выпад Гилберт. – Прости, Стефан. Я вся на нервах. - Ничего, продолжай. Девушка посвятила его в тайну Клауса, заключающуюся в банкротстве канала, рассказала о своём уговоре с Элайджей и о том, что это будет означать для его отца. - Стефан, извини. Он твой отец и прежде чем принять такое решение, я должна была посоветоваться с тобой. Просто канал значит очень многое для Кетрин, и я… Я чувствую себя ужасно, осознавая, что лишаю твоего отца работы, - принялась извиняться актриса. - Елена, постой. Если я правильно понял, то план Элайджи вовсе не означает лишение моего отца работы. Конечно, он больше не будет возглавлять канал, но для него найдётся должность пониже. Ему не мешало бы вспомнить, каково это, начинать всё с нуля, конечно, если он согласится. Так что всё зависит от него. Если ему действительно дорого его дело, он не уйдёт с канала и будет согласен на любую должность, - ненадолго Стефан замолчал, опустив глаза. Было заметно, что он пытается побороть себя, убедить собственными словами. Елена чувствовала, что за этими громкими, смелыми словами скрываются истинные чувства сына к отцу, несмотря на всю сложность их отношений. – Не знаю, Елена. Возможно, говорить это просто, а вот когда дело коснётся…Если ты хочешь честности, то я лишь хочу преподать отцу урок, заставить его понять, что он не вправе распоряжаться чужими судьбами, но не лишать его канала. Но, несмотря на мои чувства к отцу, я понимаю, что он заигрался, и у нас нет другого выхода. - Я решила, что ты будешь в ярости и удивлена, что ты воспринял всё спокойно, - удивлённо сказала брюнетка. - Клаус - мой отец и дорог мне, но всё зависит только от него. В любом случае, мы же не выгоняем его на улицу, у него будет альтернатива, - ободряюще улыбнулся ей Стефан, а Елена тяжело вздохнула, так как теперь ей предстояло рассказать ему о «пропаже» Кетрин. - Сегодня я ездила к сестре. Мне нужно было убедиться, что она продолжает получать искусственное жизнеобеспечение, прежде чем решиться на такой шаг. Мы с Бонни приехали, но застали лишь медсестру. Она сказала, что врач увёз Кетрин в неизвестном направлении по приказу одного из членов твоей семьи, больше сиделка ничего не знала,- каждое слово давалось ей тяжело. Девушка как никто другой понимала, насколько больно Стефану слышать эти слова, ведь Кетрин значила для него не меньше, чем для неё. - Что значит «её там не было»? – на парня было страшно смотреть. Он резко побледнел, в глазах читалась жгучая боль. – Почему? - Не знаю, у меня есть только одно предположение, - Гилберт озвучила свои мысли, которыми совсем недавно делилась с Бонни. - Значит, мы должны добиться от отца ответа. Отец точно должен знать, где она. - Но как? Теперь у него есть отличная возможность контролировать все наши действия. Он не расскажет, - развела руками Елена. - Подожди, - остановил её Фриман-младший. – У Клауса есть отличная возможность контролировать тебя, но не меня. Он ведь не знает, что я в курсе происходящего. - Сомневаюсь. Врач и медсестра доложили ему или Ребекке, что мы все навещали Кетрин. - Елена, я знаю своего отца. Если бы он знал обо мне, то не делал бы вид, что находится в неведении, - уверенно произнёс Стефан. - Получается, что Ребекка не сказала ему, - догадалась Гилберт. - Всё верно. Значит, я могу выпытать у него правду о местонахождении Кет. - Не понимаю, - удивлённо посмотрела на него девушка, – что ты задумал? - Это не я задумал, это твоя идея, - загадочно произнёс он. - О чём ты? - Сальваторе считает, что мы собираемся пожениться? - Да, я уже объясняла, у меня не было другого выхода. Мне пришлось сказать ему первое, что пришло в голову, - стала оправдываться Елена. - Я не упрекаю тебя. Это даже сыграет нам на руку. Я скажу отцу, что хочу жениться на Кетрин, то есть на тебе. И буду надеяться, что отец не позволит мне связать себя узами брака с незнакомкой. Ему не останется другого выхода, кроме как рассказать мне правду, - закончил он свою мысль. - Ты думаешь, это сработает? – с сомнением спросила девушка. - Надеюсь. Других вариантов у нас всё равно нет. Актриса немного успокоилась. В словах парня была доля правды. Клаус расчётлив и циничен, но ведь Стефан его родной сын. Разве он позволит ему сочетаться браком с девушкой, которую тот совсем не знает? Гилберт надеялась, что всё пройдёт как надо и удача будет на их стороне. Надежда – всё, что у нее сейчас есть.