Роль, изменяющая судьбы

Елена уже битый час собирала волосы в высокую причёску, но ничего не получалось. Непослушные пряди не поддавались её рукам, что приводило девушку в бешенство. Устав наконец от этой борьбы, Гилберт опустилась в кресло возле зеркала и принялась массировать виски. Находиться один на один в квартире с Деймоном и так было для неё пыткой. А тут ещё и причёска не выходит! Да и Сальваторе ведёт себя очень странно. С того момента, как Елена переступила порог его дома, прошло уже более двух часов, а мужчина за всё это время ещё ни разу не съязвил и не отправил ни одну колкость в её адрес. Да что там! Деймон даже слова Гилберт не сказал. Лишь время от времени, проходя мимо девушки, он бросал на неё тяжёлые взгляды, от которых Елене становилось не по себе. Самой же с ним заговорить и выяснить, в чём дело, Гилберт не смела. Ей было очень стыдно за недавнюю пьяную выходку. К тому же, Елена боялась, что мужчина захочет вернуться к той теме, которую она намеренно затронула. Ведь не могли же оставить Деймона безразличным слова Гилберт о том, что она не Кетрин? И это был только разгар дня. Впереди ещё целый вечер, на протяжении которого девушке придётся всё время находиться рядом с Сальваторе и выражать ему свою безмерную любовь, а потом представить публике ошеломительную новость о своей несуществующей беременности. И что только Деймон подумает? Как будто Елене и так не хватает проблем с ним. Что вообще творилось в голове у Сальваторе? Гилберт даже представить этого не могла. Уже с самого утра он был не в духе. Видимо, новость о «счастливой» годовщине брака, которую актеру сообщил вчера вечером Клаус, не обрадовала Деймона. Мужчина уже так устал ото лжи и бесконечного фарса, что, наверное, был бы рад узнать о крахе канала. Однако это было лишь предположение Елены, а знать наверняка девушка не могла. Поднявшись, она расправила складки на своём длинном фиолетовом платье и ещё раз оглядела себя в зеркале. Вот сейчас Гилберт – вылитая Кетрин, нет ни единого различия. Но, подойдя ближе, девушка засомневалась в этом. Взгляд не тот. На фотографиях Кет всегда олицетворяла уверенность в себе: приподнятые брови, блеск в глазах, чуть подернутые вверх уголки губ. Елена же отличалась от своей сестры, несмотря на кажущуюся поразительную схожесть близнецов. Уставшие глаза, чуть припухшие губы, ни капли высокомерия и холодности во взгляде. Даже макияж не мог этого исправить и превратить Елену в истинную Кетрин Сальваторе. Снова разозлившись, девушка расчесала волосы, позволив им рассыпаться по плечам, и выпрямилась в полный рост. Она уже собиралась вновь окунуться в собственные мысли с целью навести в голове хоть какой-то порядок, но в этот момент наткнулась на пронизывающие серые глаза в зеркале. Не в силах обернуться и посмотреть на их обладателя, Елена постаралась придать себе безразличный вид и вновь уселась в кресло. – Ты помнишь? – произнёс Деймон, вопросительно глядя ей в спину. – Что? – вопросом на вопрос ответила Гилберт и потянулась к шкатулке за серёжками, собираясь надеть их, чтобы тем самым хоть немного отвлечь себя. Она не имела понятия, о чём Сальваторе спрашивает её, но радовалась тому, что он, наконец, заговорил с девушкой. Двухчасовое молчание мужчины начинало её пугать. – Нашу первую годовщину свадьбы, – продолжил Деймон, а Елена напряглась, так как его голос прозвучал гораздо ближе, чем в первый раз. Быстро подняв взгляд на отражение, она с удивлением обнаружила, что мужчина уже не стоит около двери комнаты, а находится за спиной, разглядывая её. – Уже тогда всё было не просто, но у нас была надежда, – продолжил он, накрывая правое плечо Гилберт своей тёплой ладонью и сжимая его. – А теперь у нас нет и этого. Елена тяжело вздохнула, ощутив прикосновение Сальваторе на своей коже. Его запах снова ворвался ей в голову, путая мысли и лишая возможности связно говорить. Сделав над собой неимоверное усилие, Гилберт встретилась с ним взглядом в зеркале. – Что–то мне не верится, что ты сожалеешь. Я думаю, когда это всё закончится, ты вздохнёшь полной грудью, почувствовав себя свободно. Хотелось сказать совсем другое. Что-то ласковое, нежное, ободряющее. Но девушке предстояло провести в обществе этого мужчины целый день. И Елена не была уверена, что сможет сдерживаться, если Деймон будет улыбаться ей и ласкать взглядом. Пусть лучше злится. Девушке предстоит довести до конца план Элайджи, но всё может провалиться, если она будет отвлекаться на Сальваторе. Слова Гилберт возымели нужный эффект. Деймон напрягся, на лице заиграли желваки. Он слишком сильно сжал плечо супруги, заставив Елену поморщиться от боли. Мужчина отступил на несколько шагов назад, стараясь совладать со своей злостью. Он намеревался что-то сказать, но так и не смог этого сделать. Трель мобильного телефона заполнила комнату. Гилберт встрепенулась от неожиданности, потянулась к мобильнику, а потом встала и вышла из комнаты. – Да, Стефан, – выдохнула она, не зная, радоваться тому, что парень позвонил и уничтожил напряжение, возникшее между ней и Деймоном, или огорчаться этому. – Привет. Как ты? Сегодня важный день, да? Готова провести моего отца? – засыпал Фриман её вопросами. – Да, Элайджа пришлёт своего человека, возьмёт на себя тяжёлую ношу – обмануть твоего отца так, чтобы Клаус ни о чём не догадался. И хоть я буду не одна, но всё равно сильно волнуюсь. Гилберт нуждалась в поддержке. Ей словно нужно было услышать чьё-то одобрение. Поэтому Елена всё же решилась задать мучающий её вопрос: – Стефан, ты уверен, что не против? Это всё-таки твой отец. – Елена, мы говорили уже об этом. Я не понимаю, почему ты чувствуешь себя виноватой? Клаус не останется на улице, он не будет безработным, а просто не сможет больше возглавлять канал, но никто не запретит Фриману продолжать там работать. Если дело всей его жизни по-прежнему дорого, отец сделает всё для процветания своей компании. Я надеюсь, что Фриман забудет о деньгах, и это отрезвит его. Вот увидишь, в голову Клауса сразу придёт сотня планов, проектов по возвращению рейтингов. Я уверен, что все это пойдёт ему только на пользу, – Стефан всячески старался заверить Елену в правильности ее действий. Он действительно так думал и не мог понять, почему девушка не думает также. – Ты знаешь своего отца лучше, чем кто бы то ни был. Поэтому я верю тебе. Спасибо, Стефан. Мне стало гораздо спокойнее, – девушка облегчённо вздохнула и представила улыбку парня, которой он одарил бы её в ответ на произнесённые слова. – Я рад, что мы разобрались с этим, и ты чувствуешь себя легче, – Стефан действительно улыбнулся, оправдав ожидания Елены. Жаль, что она не могла этого видеть. – Тебе не стоит беспокоиться о том, что мой отец догадается о нашем плане. Сейчас его занимают мысли о банкротстве и возможной потере дела всей жизни. Он не будет вдаваться во все детали, не будет насторожен. Кого тебе стоит опасаться, так это Ребекки. Она дальновиднее отца, будет интересоваться каждой мелочью в договоре. Моя тетя всегда очень осторожна в подписях документов, тем более таких важных. – Я думаю, человек Элайджи подготовлен к её напору. Документы будут чистыми, а уловка слишком тонкая, чтобы они заметили. Тем более, вокруг будет шуметь праздник, это ослабит их внимание, – поделилась она своими предположениями, заодно убеждая себя в своих собственных словах. – Я позвоню тебе, как только появится такая возможность. Ты первым узнаешь обо всём. – Хорошо. Будь осторожна. Особенно с Деймоном. – О чём ты? – удивилась Гилберт. – Мнимая годовщина свадьбы – отличный повод для сближения. Старайся держаться от него подальше, – разъяснил парень. Он и сам не понимал, почему ему так противна мысль о возможных отношениях между Еленой и Сальваторе. Фриман-младший убеждал себя в том, что просто беспокоиться о девушке. Старается уберечь её от боли, которую может причинить Деймон. Сальваторе разобьёт ей сердце, и Гилберт будет страдать. А Стефану не хотелось этого. Мысль же о том, что он слишком привязался к ней и стал плохо видеть разницу между сестрами, парень загонял в самые потаённые уголки своего сознания. – Годовщина вовсе не мнимая, а самая настоящая. И я не собираюсь сближаться с ним, Стефан. Успокойся! – зло проговорила девушка. Ей не нравились упрёки парня, и злило то, что Фриман считает Сальваторе опасным чудовищем, способным лишь причинять боль всем вокруг. Ведь это не так! Не так, правда? – Я не хотел тебя обидеть, – постарался загладить вину Стефан, ласково произнося слова. – Конечно, обижать умеет только Деймон. А ты всегда всё делаешь правильно, – уже громче произнесла Гилберт. Возмущение никак не хотело отступать. – Елена, пожалуйста… – Пока, – чётко произнесла девушка и прервала звонок. Сделав несколько глубоких вдохов для того, чтобы успокоиться, Гилберт почувствовала, как злоба и гнев отпускают её. Бросив быстрый взгляд на настенные часы, Елена посчитала, что осталось всего пятнадцать минут до выхода. Вернувшись в комнату, она обнаружила Деймона сидящим в кресле. За разговором со Стефаном девушка совсем забыла, что Сальваторе остался в спальне. – Кто звонил? Стефан? – поинтересовался он будничным тоном. Похоже, за время отсутствия Гилберт мужчина тоже смог справиться со своей злостью. Теперь от него лучило самодовольством и уверенностью. Тот самый Деймон Сальваторе, который умело прячет все чувства под маской. – Ты подслушивал? – Елена напряглась, боясь, что он мог услышать что-то о Клаусе и плане. – Меньше всего я хотел бы слушать, как вы воркуете, – презрительно фыркнул мужчина. – Просто догадался. Гилберт почувствовала секундное облегчение, а затем настороженно уставилась на Сальваторе, прищурив глаза. – Ты хочешь что-то узнать? У тебя такое лицо… Любопытство берёт верх? – уже более игривым тоном спросила девушка. Деймон молчал, изучая её. Елена же чувствовала себя неудобно под его пристальным взглядом, старалась не встречаться с ним глазами и предательски краснела. – Скоро приедет машина. Ты готов? – предприняла она попытку сменить тему. – Да, вполне, – отозвался Сальваторе. Он поднялся и пошёл к выходу, но вдруг обернулся, решив всё-таки озвучить свой вопрос. – На свадьбу пригласишь? Гилберт тяжело вздохнула и невольно встретилась с Сальваторе взглядом. Она сразу поняла, какую свадьбу он имеет в виду. Свадьбу Кетрин и Стефана. Когда-то это был хороший ход, остудивший его пыл. А вот теперь Елена не была уверена, что легенда об этом – замечательная идея, но всё же смогла взять себя в руки и спокойно ответить. – Не знаю как на свадьбу, но я точно приглашу тебя на развод. На наш с тобой, – добавила она для ясности. Девушка ожидала, что Деймон снова рассердится, изречет какую-нибудь гадость и за весь день больше и слова ей не скажет. Лично Елене, а не в камеры, перед которыми придётся расхваливать друг друга и клясться в любви. От этого в сердце неприятно кольнуло, но Гилберт понимала, что так будет лучше. Совсем скоро Елена исчезнет из его жизни. Любое сближение с Деймоном осложнит ей эту задачу. Но её ожидание не оправдались – Сальваторе лишь ухмыльнулся; ничего не сказал, не посмотрел на Гилберт, а только продемонстрировал кривую улыбку и раскрыл перед девушкой входную дверь. *** К организации праздника руководство канала подошло серьёзно. Практически полное отсутствие денег никак не отразились на банкете. По случаю годовщины свадьбы молодых был снят больших размеров катер, вмещающий приличное количество человек. Большое красивое белое судно, палуба которого была украшена воздушными шарами, разноцветными гирляндами и большим количеством цветов. Всё пространство «морского чуда» было окутано красивой мелодичной музыкой. На палубе уже были аккуратно расставлены и накрыты столы, рассчитанные на небольшие компании по пять-шесть человек, и повсюду сновали официанты в белых рубашках, готовые принимать заказы гостей. Погода до сих пор была переменчивой. Днём ещё можно было понежиться под тёплыми солнечными лучами, но, как только начинало вечереть, налетал холодный ветер, а иногда не обходилось и без дождя. Переменчивость погоды также была учтена при организации празднества. К вечеру планировалось перевести всех гостей в одно из помещений судна, которое являлось самым большим, и уже было превращено в красиво убранный зал. Кто-то старательно позаботился обо всех мелочах проведения банкета, но кто, Елена не знала. Поэтому, как только девушка оказалась на палубе, она искренне залюбовалась обстановкой и радовалась празднику, стараясь при этом не думать, чем он закончится. Чета Сальваторе прибыла к пяти часам, как и было запланировано. К этому времени собралось уже много народу, но, так как официальная часть праздника ещё не была объявлена, большинство людей попивали коктейли и переговаривались между собой. Появление пары, конечно, не осталось незамеченным. Люди, все до одного неизвестные Елене, а некоторые и Деймону, подходили к супругам, поздравляя с праздником и выражая свои пожелания. Затем с молодыми людьми поравнялись трое статных мужчин в смокингах. Они улыбались уголками губ, почти так же как и Деймон, и по их разговору, Елена предположила, что это его хорошие друзья. Поздравив пару, они извинились перед Гилберт, и увели Сальваторе с собой, обещая скоро вернуть. Оставшись одна, девушка растеряла всю свою уверенность. За исключением работников телеканала, все люди, присутствующие на этом катере, были ей не знакомы. Она понятия не имела, что им отвечать, если вдруг они спросят о чём-то, касающимся только Кетрин. Гилберт пришлось признать, что она нуждается в Деймоне, как в опоре и поддержке. Несмотря на его скверное настроение, девушке хотелось, чтобы Сальваторе стоял рядом и крепко сжимал её руку, вселяя уверенность. Выслушав ещё несколько поздравлений, Елена старалась найти «мужа» глазами. Но его нигде не было. Тяжело вздохнув, она вдруг почувствовала, как кто-то взял её за руку, стоя при этом за спиной. В испуге обернувшись, Гилберт уставилась на незнакомого мужчину. – Кто Вы? – Джон Девис. Представляю интересы Элайджи, – представился молодой мужчина, галантно поцеловав ей руку. – Вы тот самый человек, который должен будет исполнить роль инвестора? – спросила девушка, желая удостовериться. – Почему же исполнить роль? Я действительно инвестор. Чтобы Фриманы купились на наши уловки, всё должно быть правдоподобно, – он мягко улыбнулся Елене, излучая спокойствие и уверенность. – Клаус уже сидит за одним из самых дальних столиков, я думаю, самое время представить нас друг другу. – Да, конечно, – согласно кивнула Гилберт и последовала за инвестором. В самом конце палубы действительно находилось несколько незаметных столиков и за одним из них уже сидели Клаус, Ребекка и мужчина, которого девушка не знала. – Добрый вечер, – громко поздоровался её спутник, привлекая к себе внимание. – Здравствуйте, мистер Фриман, – мило улыбнулась Елена, кивнула Ребекке в знак приветствия и протянула руку мужчине, сидящему рядом с ними. – Это тот человек, о котором я вам говорила. Инвестор, готовый вложить деньги в ваш проект, тем самым не позволив каналу разориться. – Очень приятно познакомиться, – Клаус поднялся из–за стола и пожал протянутую ему руку. – Меня зовут Джон Девис. Проект, представителем которого я являюсь, называется «The group of financial support». Инвестируя, мы получаем контрольный пакет акций и оставляем его в распоряжении данного фонда. Тот, в свою очередь, представляет собой компанию, возглавляемую директором. На самом деле это формальности, и он редко вмешивается в чьи-либо проекты. Но должен предупредить вас, господа, что такое тоже возможно. Думаю, вам лучше взглянуть на документы, – после своей представительской речи Джон достал из своего портфеля несколько папок с бумагами и разложил их на столе, предоставляя всем собравшимся возможность просмотреть их лично. Пока Фриманы и их спутник, оказавшийся юристом, внимательно изучали бумаги, Елена боялась даже дышать. Если они смогут где-то заметить подвох, всё рухнет, а их старания окажутся напрасными. Но, как и обещал Элайджа, документы были чистыми, уловка ждала Фриманов в другом месте, но они не заметили этого, несмотря на то, что Дэвис прямо сказал им о подвохе. После того, как бумаги были изучены, собравшиеся за столом обсуждали детали заключаемого договора. Только Елена, не участвуя в разговоре, переводила взгляд с лица Клауса на Ребекку и обратно, силясь прочесть их истинные мысли и эмоции. – Я думаю, что все пункты оговорены, договор удовлетворяет обе стороны. Я надеюсь, вы примете решение о сотрудничестве, – заключая, проговорил Джон. – Не вижу никаких препятствий, – выразил согласие Клаус, переводя взгляд на сестру и желая узнать её мнение. Елена также повернулась к ней, с опаской ожидая ответа. От Фриман сейчас зависело слишком многое – Клаус не примет столь важное решение без Ребекки. Девушка ответила всем любопытным взглядам сдержанной улыбкой. – Ваше предложение нас устраивает, но прежде позвольте мне переговорить с братом наедине, – с последней фразой Ребекка обратилась ко всем присутствующим и поднялась из-за стола, не услышав возражений, и отошла на несколько метров, где никто не мог слышать, о чём она говорит. Гилберт не понравилась настороженность Ребекки. Но другого ожидать не приходилось. Канал значил для неё не меньше, чем для Клауса. Она отдала многие годы, работая на процветание этого места, и не собиралась потерять его по глупости. Елена почувствовала свою вину перед ней. Она хотела наказать Фримана, но не её. От напряжения и нетерпения девушка начала ёрзать на стуле. Поймав на себе спокойный взгляд Девиса, она поняла, что ведёт себя неосмотрительно, привлекая нежелательное внимание. Тяжело вздохнув, Гилберт ответила ему на улыбку, извинилась и вышла из-за стола. Подойдя к бару, девушка заказала воды. В горле пересохло от волнения. И как Джону удаётся выглядеть таким невозмутимым? Неужели обманывать людей – это его профессия? Предаваясь собственным мыслям, Гилберт услышала знакомый голос неподалёку. Оказалось, что с другой стороны бара за декоративной перегородкой находились как раз Фриманы. Елена поспешила спрятаться за этой импровизированной стеной, пока они не успели её заметить, и внимательно прислушалась к разговору. – Ты совершаешь ошибку, – тоном, не терпящим возражений, заявила Ребекка. – Ошибку я сделал, когда взял тебя на работу, – посетовал Клаус, не понимая такого настроя сестры. – Ты опять не хочешь меня слушать. Отмахиваешься, торопишься. Это не приведёт ни к чему хорошему. – Ты хочешь, чтобы я отказался от такой выгодной сделки? – Фриман поинтересовался таким тоном, будто разговаривал с маленьким ребёнком. – Такого шанса больше может не представиться. – Я не говорю отказываться, предложение действительно очень заманчивое. Но именно это меня и настораживает. Прежде чем соглашаться, нужно сначала всё выяснить об их фонде. Мы ведь почти ничего не знаем об этой компании, – старалась привести весомые доводы девушка, но брат был словно непробиваемая стена. – Мы уже всё выяснили. У них есть деньги. Что ещё нужно?– Фриман в негодовании развёл руками. –Да, но я не понимаю, откуда у них такое желание с ними расстаться? Тебе это разве не настораживает? – Ничуть. Более того, мне вполне понятно, откуда у них это желание, – уже более раздражённо произнёс Клаус. Ему надоело спорить с сестрой. Он был готов принять решение в одиночку. – Просто они хотят подзаработать – вот и всё. Или ты считаешь, что наш телеканал уже не способен приносить деньги? – Клаус, я не об этом, – возмутилась Ребекка. – Милая, ты всё время не об этом. Я ценю твою осторожность и рассудительность, но сейчас она излишняя. Я подпишу этот договор, потому как не услышал от тебя ни одного весомого довода, – закончил он спор. – Ты просто не хотел их слышать, – обиженно заявила девушка. Затем послышался её тяжёлый вздох. – Знаешь что? Делай так, как хочешь. Вот только потом не говори, что я тебе не предупреждала. Поняв, что их разговор окончен, Гилберт быстро отпрянула от перегородки и поспешила вернуться на место. Она украдкой улыбнулась Девису, стараясь показать тем самым, что всё в порядке. Елена посмотрела на юриста, снова и снова изучающего документы. – Что-то они долго. Вас что-то не устраивает? – невинно поинтересовалась она. – Нет, документы в порядке. Я просто… Это же моя работа, – мужчина смущённо улыбнулся, извиняясь за свою дотошность. Ребекка с Клаусом подошли к столу и улыбнулись остальным. Фриман – радостно, а девушка измученно. – Мы готовы подписать все бумаги,– оповестил всех мужчина. – Отлично, – Дэвис протянул ему всё необходимое, и следующие десять минут все занимались тем, что аккуратно выводили свои подписи в нужных полях на документах. Когда с этим было покончено, Елена вздохнула с таким облегчением, будто ей удалось избежать смертной казни. Она распрощалась с Джоном, осушила бокал мартини от радости и, найдя укромный уголок, собралась позвонить Стефану, чтобы тот тоже смог расслабиться и порадоваться. Но планы девушки потерпели фиаско. За её спиной раздался нетерпеливый голос Сальваторе. – Где ты пропадала? Журналисты устали довольствоваться только мной. Они хотят видеть семью Сальваторе в полном составе, – несмотря на саркастические нотки в голосе, Деймон произнёс эти слова так, будто предлагал Гилберт уединиться, от чего у той тут же побежали мурашки по спине. – Ни за что не поверю, что ты заставил их скучать, – справившись с собой, ответила Елена, но повернуться к нему лицом и встретиться взглядами не отважилась. – С твоим-то обаянием… – Дорогая, я же семейный человек. Как я мог? – с широченной улыбкой на губах произнёс Сальваторе, верно истолковав её намёк. При этом глаза мужчины загорелись таким блеском, а голос стал настолько низким, что Елена, пожалела о своей дерзости. – Да что ты! Разве тебя это когда-то останавливало? – девушка не задумывалась о сказанных словах, но остановиться уже не смогла. Слишком довольным выглядел Сальваторе, она чувствовала это даже спиной. Деймон на миг смутился, но быстро нашёлся. Он окинул девушку задумчивым взглядом, решая, стоит ли говорить то, что пришло в голову, не приведёт ли это к новой ссоре. А, приняв решение, наклонился к самому её уху, обдавая горячим шёпотом: – Не забывай, милая, я никогда не решился бы на это, если бы не твой наглядный пример. Теряя самообладание не столько от его задевающих слов, сколько от такого близкого контакта, Гилберт резко повернулась к нему лицом, и, оказавшись в опасной близости от его губ, зажмурила глаза, выдохнула немного сиплым голосом: – Ты, кажется, что-то говорил о журналистах. Идём? Очередная ухмылка тронула губы Деймона, он отступил на шаг, позволив Елене вернуть уверенность, и подставил ей свой локоть. *** Время медленно приближалось к семи часам вечера. Небо темнело, пряча солнце за горизонтом. Начало холодать, и гостям предложили покинуть продуваемую ветром палубу и пройти в подготовленный зал. Оказавшись в тёплой и уютной комнате, освещённой мягким светом, Гилберт крепче вцепилась в руку «мужа». Их тут же ослепили вспышки фотокамер, зал громко зааплодировал, вновь приветствуя виновников торжества. У проходящего мимо официанта с подносом Деймон взял два бокала шампанского, один протянув Елене. Девушка тут же осушила его, надеясь, что это придаст ей смелости. Рядом с парой оказалось несколько журналистов, поздравляя их и прося разрешения задать несколько вопросов для одного издания, название которого Елена не удосужилась запомнить. – Мистер и миссис Сальваторе, в сериале ваши отношения не обходятся без мелких ссор. А как же в жизни? Вы часто ругаетесь? Ваши ссоры такие же мелкие и пустячные, как в сериале, или бывают и крупные? – посыпался на них град вопросов. – Мы же нормальная семья. Как и у всех, у нас бывают разногласия,– проявил инициативу Сальваторе. – В основном пустячные, – присоединилась Гилберт. – Большую часть своего времени мы проводим на съёмочной площадке, а дома только спим. Так что у нас просто нет времени на ссоры. – Знаете, ваши ответы звучат так, будто заучены заранее. Я уверена, что вы говорите это всем репортёрам, – журналистка попалась любопытная и неугомонная. – Я никогда не поверю, что за три года совместной жизни вы ни разу не ругались по-крупному. Неужели вы никогда не причиняли друг другу боль? Неужели никогда один не обижал другого? Тишина, наступившая после этих слов, заставила Елену напрячься и поёжиться. Она ощутила на себе тяжёлый взгляд Деймона, прекрасно понимая, о чём он сейчас думает. Конечно, между супругами разразилась крупная ссора, вследствие которой Кетрин причинила мужу сильную боль. Девушка понимала: единственное, что она может сделать для него сейчас – это избавить его от ответа. – Вы можете не верить и выдумывать собственные истории о нас для сенсации, но мы действительно не имеем причин для крупных ссор. Деймон – самый лучший мужчина на свете, он не способен причинить боль любимому человеку. В его любви я не сомневаюсь и очень рада, что именно он мой муж. Сальваторе не сводил с Гилберт глаз. Он был удивлён, но не верил её словам. Кажется, Деймон в отличие от Елены ни на миг не забывал, что это лишь игра и ничего больше. В доказательство своих слов, «Кетрин» посмотрела мужу в глаза и поцеловала в губы. Она не надеялась, что он проникнется и поверит, а просто пользовалась случаем, понимая, что скоро ей придётся попрощаться с этим темноволосым красавцем, изменившим всю её жизнь. – Я впечатлена! – оглушил их звонкий голос репортёрши.– Вы не оставили мне поводов для сомнений. А как насчёт сговорчивости? Кто из вас первый идёт к примирению? Кто готов извиниться? – Деймон очень упрям и настойчив во многих вопросах, – Гилберт снова заговорила первой. – Но, что касается семейных ссор, он всегда готов сделать первый шаг и попросить прощения, если действительно виноват. Сальваторе снова окинул девушку удивлённым взглядом. Кетрин редко расхваливала его, особенно перед камерами. Она скорее привыкла говорить о себе, указывая на свои достоинства. – Кетрин, я нисколько не сомневаюсь в том, что Вы счастливы в браке. Ваши слова говорят о том, что Вы цените и любите своего мужа. Но как считаете вы сами? Вы счастливы? Такой простой вопрос для журналиста, вызвавший так много мыслей у «супругов». Счастливы ли они? Что вообще означает это слово? Недолго, но они были вместе. И в эти совместные моменты Елена была счастлива. А потом приходило осознание того, что для него она – Кетрин. Деймон тоже был счастлив с ней, девушка чувствовала это. Но сможет ли когда-нибудь он вычеркнуть всю боль, что Кетрин причинила ему? Сможет ли Сальваторе когда-нибудь принять её, Елену Гилберт? Как сложно, оказалось, ответить на этот вопрос. Молчание затягивалось, что вызывало у журналистов подозрение. Деймон не спешил с ответом, ещё не до конца справившись с одолевавшими его мыслями. Елена снова решила взять инициативу на себя, вспомнив шаблонный текст и собираясь выдать его репортёрам. Но тут произошло непредвиденное. То, что заставило всех оставить свои дела, разговоры и мысли, и начать беспомощно озираться по сторонам. Что-то произошло с электричеством на катере, и весь зал погрузился во тьму. На улице уже давно сгустились сумерки, отчего темнота сделалась совсем непроглядной. Вокруг началась возня. Отовсюду слышались недовольные и удивлённые вздохи, грубые высказывания в адрес осветителей и даже испуганные вскрики. Раздался звук бьющегося стекла. Очевидно, гости и официанты стали сталкиваться друг с другом. Люди начали звать по именам своих близких и знакомых, пытались нащупать предметы опоры, наступали друг другу на ноги и толкались. Кое-где начали загораться слабые огоньки света, исходящие от экранов мобильников, но толку от этого крошечного света было мало. Суматоха в зале продолжалась, набирая обороты. Елена в первый момент испугалась, не понимая, что происходит. Где-то совсем рядом с ней раздался звон битого стекла, послышались голоса, приносящие друг другу извинения. Девушка, не желая быть облитой шампанским, собралась отскочить в сторону, но тут же почувствовала, как кто-то взял её за руку и резко прижал к своей груди, ограждая от толпы и суматохи. Уткнувшись носом в ткань чужой рубашки, Гилберт боялась вздохнуть. Ощущала на своей спине чьи-то тёплые руки, слышала чьё-то частое дыхание, опаляющее ей шею. Немного приподняла голову, перемещая ладони на грудь мужчины, и уловила аромат. Такой родной запах. Осознав, что находится в объятиях Сальваторе, Елена ещё теснее прижалась к нему, на сей раз утыкаясь носом в шею мужчины и вдыхая его парфюм. На душе стало радостно, по телу разлилось приятное тепло, и она широко улыбнулась, пользуясь тем, что никто их сейчас не видит. Радость Елены была вызвана не столько объятиями Деймона, сколько осенившей её догадкой. Как только все оказались в критической ситуации, лишённые уверенности из-за отсутствия возможности видеть, полные страха и растерянности, каждый стал думать и волноваться о самом дорогом, что у них было. Кто-то крепче прижимал к себе свои сумочки и кошельки, кто-то искал в темноте своих близких, а Сальваторе первым делом схватил Елену, пока она не успела удалиться от него в этом мраке. Деймон прижал к себе жену как самое дорогое, что у него есть, защищая от всего и ото всех. Несмотря на то, что он с самого утра выражал ей своё недовольство происходящим, несмотря на колкие фразочки в адрес друг друга и на обоюдные упрёки, он всё же дорожил «Кетрин», переживал и беспокоился, и это грело ей душу. – Ты в порядке? – шёпотом поинтересовался Сальваторе, поглаживая её одной рукой по спине, а другой по волосам. – Кажется, да, – так же тихо ответила она. – Ты как раз вовремя. Оба замолчали, понимая, что не нуждаются в словах. Любые фразы лишь приблизят их к новой ссоре и разрушат момент. Деймон уже не в первый раз ловил себя на мысли, что, находясь с девушкой в телесном или зрительном контакте без слов, не видит в ней Кетрин. А сейчас, не рассматривая жену, не слыша голоса, а лишь чувствуя расслабленное тело в своих объятиях и горячее дыхание, он отчётливо различает импульсы, исходящие от неё; ток, пробегающий между ними. Сейчас Сальваторе готов поклясться, что перед ним совершенно другая девушка, а не Кетрин. Чистая, светлая, подобная ангелу. – Поцелуй меня, – тихо, почти не слышно, вдруг попросила Елена, сама удивляясь своей просьбе. Сальваторе даже подумал, что ему почудилось. – По-настоящему, – прозвучало уже громче и увереннее. Деймон не мог понять зачем. Ведь их не снимают камеры. Для чего она просит его об этом? Ведь девушке это не нужно. Хотелось задать Кетрин все эти вопросы. Но этого требовал разум. А сердцу не нужны были ответы, оно продолжало верить, что это не Кэт, оно молило исполнить просьбу девушки. Елена почувствовала мягкие прикосновения губ на лбу, щеках. Деймон пытался найти в темноте её губы, и безуспешные попытки приносили ей удовольствие. Гилберт с охотой подставляла ему своё лицо, обнимая мужчину за шею. Поцелуй вышел слишком порывистый от накатившихся эмоций и нетерпения. Елена крепче сцепила руки на шее Деймона, покрываясь приятными мурашками от удовольствия и борясь с дрожью в коленях. Сальваторе собрал её волосы на затылке в кулак, другой рукой смял её платье на талии. Неожиданно зал вновь озарился ярким, слепящим светом. Послышались радостные восклицания и суматоха возобновилась. Деймон и Елена быстро отстранились друг от друга, стараясь не привлечь к себе нежелательное внимание. Гилберт тяжело дышала, приходя в себя после случившегося и приводя мысли в порядок. В темноте всё казалось проще и понятнее, а вот при свете взглянуть ему в глаза после всего она не была готова. В микрофонах раздался голос одного из организаторов, приносящего гостям извинения за возникшие неполадки. Воспользовавшись моментом, Елена захотела сбежать из душного зала и побыть немного одна, чтобы вернуться и продолжить исполнять свою роль. – Кетрин? Ты куда? – Сальваторе не сводил с неё глаз, нужно было придумать какую–то отговорку для него. – Меня всё-таки облили шампанским. Мне нужно в дамскую комнату, – быстро соврала она. Деймон промолчал, позволив ей уйти, и проводил долгим взглядом до самого выхода и задумался. В историю с платьем он не поверил. Кому, как ни Сальваторе было знать, что к ней и близко никто не подошёл. Но подозрения свои мужчина оставил при себе и поспешил завладеть бокалом чего-нибудь покрепче. *** Оказавшись в дамской комнате, Елена глубоко задышала, шумно пропуская через себя воздух. Перед глазами всё плыло, ноги не слушались, а тело горело. Неужели Сальваторе всегда будет так на неё действовать? Включив холодную воду и намочив руки, она приложила холодные ладони к пылающим щекам. Гилберт осмотрела себя в зеркало и не узнала. Несмотря на все переживания, что пришлось перенести сегодня, она выглядела счастливой. Глаза блестели, лицо сияло, с губ не сходила довольная улыбка. Первой, о ком забеспокоился Деймон, как только выключили свет, оказалась она. Не раздумывая ни секунды, он притянул её к себе в каком-то инстинкте, в безотчётливом порыве. Сальваторе ответил на её просьбу, не задав ни одного вопроса, подарил ей первый настоящий поцелуй за весь сегодняшний вечер. Не притворный, как десяток тех, что были предназначены для камер, а искренний. Приведя себя в порядок и справившись с нахлынувшими чувствами, Елена вышла обратно в плохо освещённый коридор, соединяющий выход на палубу с комнатами, имеющимися на катере. Девушка почти дошла до зала, где проходило празднество, как кто-то окликнул её. Обернувшись, она увидела в самом тёмном углу мужчину, облачённого в дорогой чёрный смокинг и белую рубашку, расстёгнутую на неприлично большое количество пуговиц. В полутьме, царившей в коридоре, было плохо видно, но подойдя ближе, Елена различила черты его лица. Это был тот самый парень, принявший её за Кетрин в тот день, когда ей пришлось допоздна задержаться в центре Нью-Йорка. Тот самый, на которого Гилберт грозила натравить полицейского, если он не прекратит преследовать её. Тогда она даже не подозревала о существовании Кетрин и о своей схожести с ней. – Кетрин! – весело поприветствовал он её пьяным голосом. – Ты собираешься игнорировать меня весь вечер? – О чём ты? – Гилберт постаралась придать голосу спокойствие. Она не знала имени этого парня, но он явно был хорошо знаком с её сестрой. – Не прикидывайся. Нам обоим здесь ужасно скучно, – он одарил её очаровательной улыбкой, от которой у девушки отчего-то побежали мурашки по спине. – Ты хочешь что-то предложить? – в нерешительности спросила она. Девушка сама удивлялась, зачем до сих пор разговаривает с ним. Но парень был слишком пьян, а, значит, способен на любую глупость, и оставить его без внимания было не лучшей идеей. – Мне помнится, раньше мы неплохо развлекались вместе. Как насчёт того, чтобы повторить? – лукаво спросил гость, многозначительно ей при этом подмигнув. Елена смотрела на него недоумённым взглядом, не веря до конца в то, на что парень ей намекает. Видя её замешательство, незнакомец начал выходить из себя. – Брось, Кет! Я соскучился, – требовательно заявил он. – Я что, спала с тобой раньше? – решилась спросить она, понимая, как глупо прозвучит для него этот вопрос. – Не говори об этом таким тоном, – возмутился парень. – Ты никогда не была против. – Так, послушай меня, – терпение Гилберт лопнуло, находиться в обществе этого выпившего нахала ей больше не хотелось. – Я здесь с мужем. Я пришла с ним, с ним же и уйду. Пожалуйста, не создавай мне проблем. – Какие проблемы? Ты думаешь, я не знаю, что ваша любовь всего лишь фарс? – весело хмыкнул он, резко приблизился к девушке и взял её за руку. – Кетрин, ты спала со мной где-то между Деймоном и Стефаном. Так что нам мешает сейчас? Первой мыслью Гилберт было ударить парня, но это могло плохо кончиться для неё самой. Коридор совсем пуст, а дверь, ведущая в зал, была в пяти метрах от Елены, и за весь их разговор никому не пришло в голову открыть её. Кто поможет миссис Сальваторе, если ситуация выйдет из-под контроля? – Я же сказала, я не хочу проблем, – более ласковым голосом отозвалась Елена, надеясь успокоить и утихомирить его. Парень поднёс её руку к своим губам, покрывая ладонь и запястье поцелуями. Запах алкоголя, исходящий от него, пропитал весь воздух вокруг них. Свободная рука незнакомца переместилась ей на талию, крепко сжимая ткань платья. Сделав над собой усилие, чтобы резко не дёрнуться, девушка ласково прошептала: – Не надо. Не сейчас. Она готова была сказать этому парню что угодно, лишь бы вырваться из его хватки. А потом Гилберт весь вечер будет стараться не попадаться ему на глаза и ни на минуту не останется одна, лишая парня шанса снова приблизиться к ней. – Мне не нужны проблемы, – вновь повторила она елейным голосом. – Сомневаюсь, что они у тебя будут, – хитро сверкнув глазами, ответил он, приближаясь к её губам. Девушка не могла допустить этого поцелуя, и уже готова была вырваться из его объятий и влепить ему крепкую пощёчину, как вдруг за спиной раздался до боли знакомый и вместе с тем грозный голос. – Они будут. Не сомневайся. И не только у неё. Елена обернулась. За её спиной стоял Сальваторе. Его взгляд искрился злостью, но направлен был вовсе не на неё, а на «ухажёра». Деймон буквально пригвоздил парня взглядом к полу, заставляя того побледнеть. Будь этот человек чуть трезвее, он бы уже рассыпался в извинениях и торопился скрыться с глаз разгневанного мужа, но немалое количество выпитого за вечер алкоголя, видимо, придавало гостю храбрости. – Сальваторе, зачем тебе это нужно? Мне казалось, тебе давно наплевать на то, с кем проводит ночи твоя мнимая жена. Ты хочешь устроить сцену ревности для приличия? Тогда можешь расслабиться, здесь никого нет, – нагло ухмыляясь, проговорил парень, смотря на Деймона и продолжая сжимать ладонь Елены. – Отойди от неё и не показывайся мне на глаза, – спокойно, но очень твёрдо отрезал «муж», сжимая руки в кулаки. – И никакой сцены не будет. С полминуты оба мужчины сверлили друг друга взглядами. Затем лицо парня, имени которого Елена до сих пор не знала, озарилось догадкой. Его брови поползли вверх, лицо выражало насмешку. – Кажется, я понял, – ещё наглее расплылся в ухмылке пьяный ухажер. – Тебе что, тоже перепадает от неё? Вспоминаете счастливые дни замужества? Сальваторе, не отличающийся снисходительностью и терпением, ухмыльнулся ему в ответ, а в следующее мгновение его кулак угодил прямо в челюсть наглецу, заставив того отлететь к стене. Елена вскрикнула от неожиданности и испугалась, что на шум могут сбежаться люди. А что ещё хуже – пресса может всё заснять. Что тогда о них подумают? Она подбежала к Деймону, приготовившемуся ко второму удару. – Не нужно. Деймон, оставь его в покое. Здесь слишком много журналистов. Прошу тебя, давай вернёмся в зал. Ты же видишь, что он пьян! – нервно бормотала она, пытаясь поймать взгляд «мужа». Но её слова не возымели никакого эффекта – мужчина был решительно настроен наказать наглеца. Парень же не торопился с ответным ударом. Чудом устояв на ногах, он разумно держался в стороне, вытирая рукавом рубашки кровь, сочившуюся с губы. Гилберт, не дожидаясь продолжения драки, вцепилась в руку Деймона мёртвой хваткой и, прилагая неимоверные усилия, потащила его в зал. И вовремя, так как в коридор стали выходить люди. Елена предоставила парню возможность самому объяснять, что с ним случилось и почему у него идёт кровь. Она надеялась на его благоразумие и хорошую фантазию, которые не позволят рассказать всем правду. *** Снова оказавшись в зале, Деймон осушил бокал шампанского, сожалея, что гостям не предлагают виски. Девушка, до сих пор сжимающая его локоть, неотрывно следила за его лицом. Гилберт была бледной и её саму, кажется, всю трясло. – Можешь меня отпустить, – рыкнул на неё Сальваторе, выдёргивая свою руку. – Я не собираюсь возвращаться и продолжать махать кулаками. Она послушно разжала свои руки, но не сдвинулась с места, стоя к нему вплотную. Деймон окинул её взглядом. Девушка, сжавшись в комок, смотрела на него своими большими карими глазами, и, словно ребёнок, боялась, что он прогонит её, оставит одну. Не такой реакции Сальваторе ожидал от Кетрин, но он уже устал удивляться её поведению. Деймон смотрел на жену и ощущал, как злость медленно отступает. Захотелось сделать что-нибудь хорошее, нежное, ободрить её и успокоить. Но разум говорил об обратном, напоминая о том, как Кетрин обнималась в углу с каким–то парнем на годовщине собственной свадьбы. Наглец намеривался поцеловать её. Интересно, что было бы, если бы он не появился? Куда бы они отправились? Или так и остались бы ласкаться в коридоре, пока кто-нибудь не заметил их и не разоблачил фарс счастливой четы Сальваторе? А ведь ещё несколько минут назад девушка расслаблялась в объятиях его, Деймона, и просила поцеловать её. Зачем Кэт делает это, для чего так поступает с ним? Неужели для неё это игра, цель которой – причинить ему как можно больше боли? Но если это действительно так, то почему миссис Сальваторе сейчас выглядит такой виноватой и так искренне молит его взглядом о прощении? Сальваторе окончательно запутался и, поддавшись злости, прошипел: – Для общественности ты всё ещё моя жена. Будь добра, не делай из меня посмешище. Не порть мою репутацию, если не заботишься о своей. – Деймон, ты просто всё не так понял. На самом деле всё гораздо сложнее,– Елена предприняла попытки оправдаться, не до конца понимая, что может сказать ему, чтобы он успокоился. – А, по-моему, всё предельно просто, Кетрин, – перебил её Сальваторе. – Послушай, я ведь не прошу тебя хранить мне верность. Мы давно не вместе и твоя личная жизнь меня не интересует. Теперь это тяжкое бремя легло на Стефана, и, знаешь, мне искренне его жаль. Единственное, о чём прошу, – не давай повода для сплетен о нас. Я не хочу, чтобы на каждом углу говорили, что моя жена изменяет мне, провожали меня сочувствующими взглядами и жалели. Своими словами мужчина не столько старался убедить жену, сколько заставить себя поверить, что он не ревнует её. Если бы он оказался в такой ситуации несколько месяцев назад, то это нисколько не зацепило бы Деймона. Да, он попросил бы Кетрин быть осторожной, что бы никто ни о чём не догадался, но не ревновал бы. А теперь он знал другую девушку, которая почему-то тоже отзывалась на имя Кетрин и считала себя его женой. И его злило, что он не имеет прав на эту девушку. И приводило в бешенство, что эти права есть у кого-то другого. Елена хотела ещё что-то сказать в своё оправдание, но на небольшом помосте, который служил импровизированной сценой, появился Клаус. Поприветствовал собравшихся и начал поздравительную речь в адрес четы Сальваторе, вынуждая всех остальных прервать свои разговоры и обратить взоры на пару. Под пристальными взглядами сотен глаз, Гилберт не решилась продолжить выяснения отношений. Как по команде, оба натянули счастливые улыбки, Деймон обнял Елену за талию, удобнее устраивая в своих объятиях. Со стороны всё выглядело таким естественным, нежным и романтичным, что ни у кого не могло возникнуть никаких сомнений. И только Гилберт знала, что ничего романтичного в этом не было. Сальваторе обнимал её совсем не нежно, а слишком сильно, почти до боли, сжав руки на её талии так, что она даже дышала с трудом. А когда Клаус замолчал и зал заполнился громкими аплодисментами, паре пришлось повернуться друг к другу лицом и осчастливить всех поцелуем. Но тогда как все вокруг считали этот поцелуй проявлением страсти, девушка понимала, что это проявление злости. Деймон, лишь имитируя поцелуй, больно прикусил её нижнюю губу, лишая её при этом возможности пошевелиться. Произведённым шоу все остались довольны. Все, кроме его виновников. Снова раздался голос Клауса, предупреждающий гостей о сюрпризе, которым Кетрин очень хочет с ними поделиться. И только тогда Гилберт вспомнила о том, что должна будет сейчас произнести. Находясь в обществе Сальваторе она совсем забыла о «просьбе» Клауса и сейчас, не имея другого выхода, прошептала Деймону тихое «Прости» и, поймав его удивлённый взгляд, начала продвигаться к сцене, чувствуя, как сильно дрожат колени. – Добрый вечер, дамы и господа! – поздоровалась она со всеми обращёнными к ней взглядами. – Я и мой муж хотим выразить вам благодарность за то, что в такой важный для нас день, вы находитесь с нами, – вступительная часть была закончена, нужно было переходить к главному. – В последнее время про нашу семью сочиняют много слухов. Мы теряем популярность, потому что находятся некоторые люди, которые обвиняют нас во лжи, которые считают, что счастливой парой мы являемся только на экранах телевизоров. Я хочу заверить вас, что этим слухам нет и не может быть подтверждения. Более того, наша семья крепнет с каждым днём и сегодня, в этот замечательный день, я хочу поделиться с вами новостью, которую ещё не знает даже мой муж, – она вдохнула больше воздуха, приближаясь к главным словам. Хотелось рассмеяться от всей этой лжи, которую она только что произнесла так искренне и правдиво. Елена нашла глазами Деймона, который с неподдельным удивлением смотрел на неё, не понимая, к чему она ведёт. Шумно выдохнула и выдала всем новую порцию фарса: – Скоро семья Сальваторе станет больше, так как я жду ребёнка. По залу прошлись удивлённые возгласы, присутствующие переглядывались друг с другом, не уверенные в том, что только что услышали. Затем снова раздались аплодисменты и радостные выкрики. – Срок ещё небольшой, но я решила, что скрывать это не имеет смысла, – добавила Гилберт, спустилась со сцены, выслушала поздравления нескольких подошедших людей и подошла к бару, заказав простую воду со льдом. В горле снова пересохло от испытанного волнения. Деймон стоял на прежнем месте, где Елена оставила его, оглушённый громом произнесённых девушкой слов. Не обращал никакого внимания на людей, хлопающих его по спине и рассыпающихся в поздравлениях. Неужели она действительно произнесла это? Неужели это правда? Сальваторе всё меньше и меньше сомневался в том, что слова девушки были ложью. Она, Клаус и Ребекка не стали бы врать о таком. Или они собираются делать ей искусственный живот? Если это лишь очередная уловка для общественности, то они зашли слишком далеко. А что, если Кетрин беременна по–настоящему? Уложить такую информацию у себя в голове Деймон не мог. Ему надоело строить догадки и предположения, Сальваторе хотел, чтобы девушка сама ответила ему на все вопросы. Он быстро нашёл её глазами и мысленно обрадовался, что около неё никого нет, и пересёк зал, оказавшись рядом с баром. Девушка сидела к мужчине спиной, поэтому его появление стало для неё неожиданностью. Деймон сомкнул пальцы на её локте и потянул на себя, вынуждая слезть со стула. Елена вскрикнула от его резкого движения. Знала, что мужчина не будет молча прибывать в шоке, но никак не думала, что он будет настроен так решительно. – Нужно поговорить, – властно, не терпя возражений, сказал Сальваторе. – Не хочу, – закапризничала она, совершенно не зная, что ему сказать. – Разве я спрашиваю? – недовольно рявкнул мужчина. Хотя вокруг пары почти не было людей, (все гости принялись обсуждать друг с другом только что услышанную новость), Сальваторе всё же решил уединиться с девушкой, быстро толкая её за перегородку, где она несколько часов назад подслушивала разговор Клауса и Ребекки. Всё это произошло так быстро и тихо, что никто не заметил, как исчезли виновники торжества. Елена не вырывалась, не собиралась сбегать, но Деймон всё равно предусмотрительно зажал её руки и придавил жену своим телом к стене. Перегородка была узкой, и для того, чтобы их никто не заметил, приходилось тесно прижиматься друг к другу и тихо говорить. Из-за мыслей об этом обоим было тяжело сосредоточиться на серьёзности ситуации. – Это правда? – прошептал Деймон, глядя ей в глаза. Он дышал ей в шею, шептал в самое ухо, крепко сжимал запястья и смотрел в глаза. Находясь в таком положении, было очень трудно соврать. – О чём ты? – ушла она от ответа, прекрасно понимая, о чём Деймон говорит. Опустила глаза, стараясь сосредоточиться. – Ты ещё спишь с ним? – он поймал взгляд Елены, несмотря на то, как упорно она его прятала, и нетерпеливо ждал ответа. Гилберт отчего-то подумала, что он имеет в виду того парня, с которым видел её сегодня в коридоре. Поэтому она торопливо зашептала, разуверяя его. – Конечно, нет, Деймон! Я видела его впервые за долгое время. Он – моё прошлое. И сегодняшняя сцена в коридоре – это только его отголоски. Сальваторе потребовалось время, чтобы понять, о ком она говорит. – Я рад, что отец ребёнка не он, – язвительно ответил Деймон с явным сарказмом в голосе. – Но я говорил о Стефане. На имени Фримана голос мужчины дрогнул. Больше всего он боялся сейчас услышать её «да». Это значило бы, что их отношения серьёзны. Это лишило бы его надежды. А Деймону пора бы уже признаться самому себе, что он всё ещё надеется вернуть Кетрин. Ту Кетрин, которую полюбил заново за последние несколько месяцев, величая её «та девушка». Ему нужна была эта надежда. Больше всего остального. Елена чувствовала его напряжение, его боль. Она понимала, что новость о ребёнке Кетрин и Стефана добьёт его окончательно. И почему всё это произошло именно сегодня? Вечер, который так хорошо начался, позволив в темноте ей насладиться настоящим Деймоном, а ему настоящей Еленой, был безнадёжно испорчен. Хотелось обнять его. Просто обнять без всяких слов. Но она держалась. А потом вдруг поймала себя на мысли, что может Деймону всё рассказать. Раньше нельзя было, потому что Кетрин могла пострадать. Ведь он мог раскрыть всем её секрет, и Клаус наказал бы Гилберт, лишив её сестры. А теперь такой проблемы больше нет. Бонни и Стефан, скорее всего, уже перевезли её в безопасное место. Больше не было причины, по которой нужно было бы скрывать от Сальваторе правду. Но она всё равно не могла признаться ему. Просто боялась его реакции. Трусливо боялась. И даже не того, что он будет кричать, злиться, возможно, даже ненавидеть Елену. А того, что он просто уйдёт, не сказав ей не слова, навсегда из жизни Гилберт. Деймон ждал ответа, его руки уже не так крепко сжимали её запястья, и она в любой момент могла освободиться от его близости. Но не делала этого, просто не хотела, а лишь опустила глаза и смотрела на расстёгнутый ворот его рубашки. – Нет. В последние месяцы нет, – она не могла ответить иначе, не могла лишить его надежды. – А как же тогда ребёнок? – несмотря на решимость, с которой он завёл её в это укромное место, вид мужчины был отнюдь не уверенным. Сальваторе очень боялся услышать правду, и страх этот отчётливо читался в его глазах. – Разве не от него? – Если бы это было так, ты бы узнал об этом первым. Елена слышала, с каким облегчением он выдохнул. Напряжение мужчины спало, и Деймон мигом ослабел. Слегка навалился на неё, ещё плотнее прижимая к стене, почувствовал, как по телу пробежала дрожь. Он ощутил дыхание Елены на своей коже. Оно было спокойным и мерным, таким же, как его собственное. Они стояли в совершенно неудобной позе, но супругам было так спокойно, и всё казалось таким правильным. Сальваторе хотел задать ей ещё много вопросов, но сейчас они вылетели у него из головы. Она рядом, Кетрин с ним. Его «другая» Кетрин. Остальное не важно. Пара покинула своё укромное место и вернулась в зал через десять минут после последнего произнесённого Еленой «нет» на мучавший Сальваторе вопрос. К Деймону тут же подошли его друзья, поздравляя его со скорым отцовством, чем вызвали на его лице довольную ухмылку. Ему стало намного легче жить, выяснив, что Стефан находится в таком же подвешенном состоянии, что и он. Не только его Кетрин водит за нос, но и свою новую любовь тоже. Гилберт, воспользовавшись отвлечённостью мужчины, решила снова посетить дамскую комнату. Платье, а также мысли, не мешало бы привести в порядок после натиска Сальваторе. Но почти у самого выхода её поймал Джон. – Сделка заключена, – с довольным видом оповестил он её. – Все документы заверены. Теперь телеканал Клауса принадлежит Мистеру Смиту. – Отлично, – быстро ответила Елена. Сейчас ей было совсем не до «рабочих» моментов. – Думаю, Элайджа похвалит Вас за проделанную работу. – За нашу работу,– поправил он её. – Я провернул это дело не без Вашей помощи, мисс Гилберт. – Тише, – шикнула на него Елена, боясь, что кто–то мог услышать её настоящую фамилию. – Это всё, что Вы хотели мне сказать? – Вообще-то нет. Скрывать всё от прежних владельцев канала больше нет смысла. Нужно раскрыть карты. Это приказ мистера Смита. Он, кстати, должен уже быть здесь. Девушка напряглась. Она знала, что Клаусу нужно будет сказать, кто теперь владелец его детища, но что это нужно будет сделать сегодня, она не ожидала. Как назло Клаус и Ребекка поравнялись с ними, поздравляя с удачной сделкой. Фриман весь светился от счастья. Сестра же явно не разделяла его радости. – Всё в порядке? Нам показалось, вы секретничали, – поинтересовался Клаус. – Что Вы, мистер Фриман. Какие секреты? – спокойно отозвался Девис, улыбаясь собеседникам. – Я готов сказать вам тоже, что только что говорил мисс Гилберт. – Очень интересно. Я весь во внимании. Двери зала открылись, впуская высокого человека, облачённого в элегантный костюм. Так как вся беседа происходили около дверей, говорившие заметили его первыми. Поймав четыре взгляда, направленных в его сторону, мужчина направился к ним. – Элайджа? – зло выплюнул Клаус его имя. – Ты не числишься в списке приглашённых. – Познакомьтесь с Элайджей Смитом, – как ни в чём не было проговорил Джон. – Человеком, возглавляющим фонд, интересы которого я представляю. Он очень заинтересовался Вашим проектом, мистер Фриман, и выразил желание его возглавить. Этот пункт прописан в договоре, который мы сегодня заключили, и я предупреждал Вас об этом. Он спокойно допил шампанское в своём бокале и посмотрел на собравшихся. Элайджа сдержанно улыбался четвёрке; Клаус пребывал в сильном шоке; Ребекка резко побледнев, раскрыла рот в немом восклицании, а Елена схватила с подноса, стоящего на соседнем столике, бокал и залпом осушила его. Заканчиваться этот вечер не собирался.