Роль, изменяющая судьбы

Никогда ещё Елена не чувствовала себя такой чужой в доме Стефана. Пожалуй, даже в свой первый визит она была куда смелее и увереннее. А сейчас, оказавшись в уютной гостиной уже в сотый раз за последние месяцы, ощутила себя лишней. И даже ласковая улыбка парня, заботливые нотки в его голосе ничего не меняли. Наверное, теперь у неё не будет права приходить сюда каждый раз, когда вздумается; подолгу болтать со Стефаном, делясь секретами и советами. Теперь ей не место в этом доме, потому что Кетрин вернулась. Для девушки было так странно ощущать эту двойственность чувств. Хотя, казалось бы, это самая нормальная реакция. Елена искренне радовалась тому, что жизни сестры, наконец, ничего не угрожает, что Кетрин пришла в себя, после всего того, что с ней случилось, что она рядом. Но в свете последних событий, Гилберт плохо видела разницу между жизнью сестры и своей собственной жизнью. Вернуть всё, чем девушка жила, законной владелице означало бы стать прежней Еленой Гилберт. Тихой и никому не заметной девушкой с окраины города, который так и не принял её. Хотя, кому она врёт? Прежней Елены больше нет. Она сильно изменилась, пережив череду невообразимых доныне событий, которая когда-то казалась нескончаемой. Она получила бесценный опыт, благодаря которому осознала своё место в жизни. И оно вовсе не на окраине огромного мегаполиса, в тесной квартирке с видом на старый заброшенный завод. Её место даже не в театре, который ещё несколько месяцев назад она бы ни на что не променяла. Новый этап её жизни должен протекать далеко от тишины и покоя, но она сама ещё не знает, где именно. – Готов поспорить, что из всей моей речи ты не услышала ни одного слова, – прервал рассуждения девушки Стефан, с пониманием глядя на неё. Елена не ответила, лишь слабо улыбнулась и виновато пожала плечами, подтверждая его догадку. – Ты готова? – задал он новый вопрос, подойдя ближе и сжав её плечо в знак поддержки. – А она? – вопросом ответила Гилберт, тревожно посмотрев парню в глаза. – Это же Кетрин, – просто ответил Фриман, слегка усмехаясь. – Она всегда ко всему готова. – Жаль, что эта черта характера не является нашей общей, – с сожалением в голосе отреагировала девушка. Затем наклонила голову в бок и лукаво посмотрела на Стефана. – Может, я зайду позже? Она, должно быть, ещё слабо себя чувствует. – Елена, заканчивай с отговорками и прекращай трусить, – как можно более строго сказал парень, но получилось всё равно мягко. – Будь собой, наконец. Не замечал за тобой трусости. – Потому что я не была собой, – парировала Елена. – Я была Кетрин. Женщиной, которой не знакомо понятие «страх». А вот Елена Гилберт нередко испытывает это чувство. – Чего ты боишься? – Стефан положил руки на её плечи, вынуждая смотреть ему в глаза. – Она ведь не кусается. Более того, она знала о твоём существовании ещё до того, как ты выяснила, что у тебя есть сестра. Я уже успел рассказать ей, сколько всего ты сделала для нас всех, не забыв упомянуть твою роль. Тебе остаётся только встретиться с ней. – Я знаю, Стефан, знаю, – тяжело вздыхая, проговорила Гилберт. – Просто, я не готова. Девушка не могла понять саму себя. Парень говорил правду: Кетрин уже было известно обо всём, что творилось без её участия. В первые дни после того, как она пришла в себя, Стефан не оставлял её ни на минуту, и это было естественно. После всего того, что они оба пережили, им было просто необходимо какое-то время побыть вдвоём, наедине. Воссоединение двух влюблённых было трепетным и очень трогательным, что на первый взгляд казалось так не свойственно Кетрин. Но вся нежность и любовь этой пары осталась для остальных «за закрытыми дверями», ведь это их история, которая не имеет отношения ни к Деймону, ни к Елене. За это время, Стефан успел посвятить Кетрин во все подробности последних событий. Сёстрам оставалось только встретиться и, наконец, познакомиться. А Елена трусила, потому что ощущала вину за то, что отобрала у сестры целый кусок жизни и прожила его сама. Гилберт всегда чувствовала вину. За всё: за каждое своё действие, за каждый кусочек счастья, преподнесённый ей судьбой. И сейчас она понимала, что, встретившись с Кетрин лицом к лицу, будет вынуждена отдать ту маску, которую позаимствовала у судьбы, вернуть её хозяйке. И, как бы она не готовила себя к этому моменту, к этой встрече, всё равно чувствовала себя неуверенной. – Дело твоё, – сдался парень, понимая, что не в силах достучаться до девушки. – Но рано или поздно вам придётся встретиться. И лучше, если вы сделаете это прямо… – Сейчас, – закончила за него Гилберт и сделала несколько шагов по направлению к спальне, в которой отдыхала Кетрин. Если бы только Стефан знал, с каким трудом далось ей это решение. Но парень верно подметил: сколько бы она ни оттягивала эту встречу, она всё равно была необходимой. Да и мучиться, подбирая слова для разговора, девушка больше не могла. Рука легла на дверную ручку, крепко сжав её. Поймав на себе одобрительный взгляд Стефана, она постучала кулачком в дверь, и, не дождавшись ответа, шагнула в комнату. Кетрин лежала на кровати с книгой в руках. Все проблемы со здоровьем остались позади, и теперь девушка целыми днями отлёживалась, восстанавливая силы. Оторвав взгляд от пожелтевшей страницы старого томика, она посмотрела на вошедшего гостя. Встретившись глазами, обе сестры замерли, ощущая волнительный трепет внутри себя. Если бы не отличающиеся эмоции на их лицах, сложилось бы впечатление, будто обе девушки смотрятся в зеркало. Настолько поразительна была их схожесть, заставив даже их самих подивиться такой игре природы. Елена смотрела на сестру широко распахнутыми глазами, которые стали наполняться слезами. Ей действительно вдруг захотелось расплакаться. От нахлынувшей радости, от чувства облегчения, которое неминуемо пришло к девушке при виде здоровой и живой сестры. Лицо Кетрин выражало больше удивление, чем радость трогательной встречи. Но ведь девушка всегда прекрасно умела прятать свои истинные чувства, в точности как Деймон. Гилберт даже на секунду стало интересно: кто у кого этому научился? Кетрин первой пришла в себя, растягивая губы в лёгкой усмешке. Отложила книгу, поудобнее устроилась на кровати, снова оглядела сестру, на этот раз более внимательно, и изрекла: – Так вот ты какая, Елена. Гилберт слабо улыбнулась, не зная, что ответить. У неё появилось вполне естественное желание обнять родного человека, но она не была уверена, что сестра придёт в восторг от этого. Потому продолжала стоять около двери, в нерешительности переминаясь с ноги на ногу. Кетрин снова рассоединила губы, на сей раз в подобие улыбки, и похлопала ладонью по свободному месту рядом с собой. Правильно расценив её жест, Елена медленно приблизилась, садясь на краешек кровати. Вблизи между девушками можно было найти больше отличий. Блестящие искорки и огоньки глаз Кет против спокойных и глубоких омутов Елены – лишь начало. Разные эмоции, улыбки, взгляды, выражения лиц говорили о том, что схожесть сестёр не столь абсолютна, как кажется на первый взгляд. – Слышала, ты много сделала для меня, – разрядил тишину звонкий голос Кетрин. – Я должна сказать тебе спасибо. – Не стоит, – отозвалась Гилберт, не в силах отвести взгляд от такого живого лица сестры. Впервые она видела её такой. До этого момента девушка представала перед ней только неподвижной на фотографиях и мертвенно бледной в больничной койке. – Я сделала не больше, чем ты для меня. – Что ты имеешь в виду? – искренне удивилась Кет, сведя брови вместе. – Ты оберегала меня от Клауса, жертвовала многим. Ведь, если бы не я, ты могла давно развестись с Сальваторе и уехать со Стефаном куда-нибудь далеко, – пояснила Елена, следя за реакцией сестры. – Теперь это неважно. Я всё равно не смогла уберечь тебя от семейства Фриманов, – Кетрин легко потрясла головой, заставляя кудри вздёрнутся. Она искренне сожалела, и Елена, почувствовав это, ощутила внутри себя поднимающуюся волну тепла и нежности. Ей хотелось как-то успокоить родственницу, вернуть на её лицо улыбку. Но Кетрин заговорила прежде, чем в голову девушки пришли подходящие слова. – Ты упомянула Деймона. Расскажешь ему правду? – она с нескрываемым любопытством смотрела на сестру, ожидая ответа. Похоже, Стефан успел рассказать ей и об отношениях Елены с её мужем. Гилберт немного смутилась от такого вопроса. Ненадолго задумалась, а потом сдержанно покачала головой в качестве отрицания. – Почему? – удивлённо вскинула брови собеседница. – Думаешь, он не поймёт? – Поймёт, – уверенно возразила Елена. – Деймон многое может понять. – Тогда в чём дело? – не унималась Кетрин, желая понять мотивы сестры. – Если ты беспокоишься насчёт меня, то не стоит. Деймон, конечно, не подарок, но он умеет любить. И, если он тебе нравится, то ты имеешь полное право попытать с ним счастья. – Дело не в этом, – отмахнулась девушка, одаривая сестру грустной улыбкой. Помолчала ещё немного, испытывая терпение Кет, а потом тихим голосом односложно ответила: – Не простит. – Пока люди любят, они прощают, - тут же нашлась девушка и продолжила говорить совершенно уверенным голосом: – А у него есть к тебе чувства. – Не ко мне, – ответила Елена, сжимая в руках край одеяла и старательно сдерживаясь от слёз. – Он любит тебя, и вернуть хочет тоже тебя. - Это не так! – слишком громко возмутилась Кетрин. – Это совсем не так, Елена. Я причинила Сальваторе столько боли, что он никогда бы меня не простил. И, если в то время, когда ты меня замещала, у него были тёплые чувства в отношении меня, то только благодаря твоим стараниям. Поэтому ты должна всё ему рассказать. Он поймёт и простит. В конце концов, я знаю его дольше, чем ты! – твёрдо заявила сестра, не давая продолжить спор. – Всё равно не могу, Кетрин. Я всегда буду заменой, буду только напоминать о тебе, – не поменяв своей точки зрения, ответила девушка. Кетрин лишь досадливо выдохнула, не находя больше слов. Она была рассержена упрямством собеседницы и смотрела на Елену, как на ненормальную. – Дело твоё, – закрыла она эту тему, поражаясь упрямству сестры. – Хвалю за ход со свадьбой, – быстро сменила она тему, боясь разругаться с только что обретённой родственницей. Эта её жизнь, и девушка сама должна принимать решения. – Для меня это хороший повод окончательно порвать с Сальваторе. – Больше не будешь меня уговаривать? – недоумённо спросила Гилберт, удивляясь резкой смене настроения Кетрин. – У нас много общего, сестрёнка. Твоя упёртость ничем не отличается от моей, поэтому спорить дальше бесполезно, – поймав недоверчивый взгляд Елены, добавила: – И я могу судить о нашей схожести, поверь. Я наслышана о твоих подвигах, – самодовольно улыбаясь, объяснила миссис Сальваторе. – Мы ведь одна семья, – развела руками Елена, улыбаясь в ответ на её слова. – Семья, - эхом повторила за ней Кетрин, отводя глаза в сторону, явно о чём-то задумавшись. – Для меня это в новинку, – затем снова устремила взгляд на сестру, серьёзно всматриваясь в её глаза. – Но я хочу попробовать. – У тебя была семья, – заверила её Гилберт. – У тебя был Деймон. И у тебя есть Стефан. – Я говорю не о такой семье, – надевая на лицо ухмылку, опровергла она её слова. – Я говорю о кровной. Обе девушки замолчали, задумавшись каждая о своём. Да, теперь у них была настоящая семья. И, несмотря на разные характеры, обе сестры почувствовали радость от осознания этого факта. Ведь так важно иметь кого-то родного в этом мире. Кого-то, кто будет принимать тебя таким, какой ты есть, и прощать тебе любой поступок. Две сестры, разлучённые в детстве, прошли долгий путь навстречу друг другу, не раз настигнутые одиночеством, и, наконец, встретились спустя столько лет. Слишком разные и слишком похожие в одно и то же время, обе были рады обрести семью. Пусть не полную, зато настоящую. – Елена? – привлекла её внимание Кетрин, выводя из задумчивости. Удостоверившись, что та обратила на неё внимание, она озвучила то, что Гилберт так нужно было услышать. – Я рада, что у меня есть сестра. – Спасибо, – только и смогла ответить девушка, борясь с подступающими к горлу слезами. – Я тоже, – она вдруг почувствовала, что хочет побыть одна. Осмыслить всё ещё раз, свыкнуться с мыслью, что больше не одинока. Видимо, Кетрин уловила её желание, поэтому осторожно, словно чего-то опасаясь, дотронулась до её ладони и снова улыбнулась. – Иди, – словно прочитав её мысли, произнесла она. – Ещё увидимся. Елена поднялась с кровати так же медленно, как и садилась. Не удержалась и выпустила пару слезинок, счастливо при этом улыбаясь. Кетрин снова усмехнулась такой реакции сестры, но затем всё же ответила ей искренней улыбкой. Не хотела портить такой момент, но нужно было сказать. – Если не хочешь рассказать Деймону правду, забери тогда мой чемодан из его квартиры. Я не хочу объясняться с ним вместо тебя. – Это неправильно, – недовольно заявила Елена. – Ты сама должна с ним попрощаться. – А я с ним не прощаюсь. Развод не означает конец общения, – не сдержав злорадную улыбку, проговорила Кетрин, надеясь ещё на то, что Елена передумает относительно Сальваторе. И предприняла последнюю попытку. – Если не изменишь своего решения, попрощаться с ним придётся тебе. *** Стефан выключил чайник и принялся разливать кипяток по чашкам, заваривая чай. Взглянул на Елену, которая вертела в руках салфетку и отсутствующим взглядом смотрела в окно. Он видел, что её что-то мучает, и даже догадывался, что именно. Но чем подбодрить – не знал. Да что он мог, если родная сестра не смогла её убедить? – Елена, – парень хотел предпринять последнюю попытку, но девушка отчаянно замотала головой, прерывая его. – Стефан, всё в порядке, – она скомкала салфетку и запустила её в мусорное ведро, стоящее неподалёку. – Лучше расскажи, как твой отец. Всё-таки прошла уже неделя с тех пор, как канал возглавляет Элайджа. – По-моему, тебе сейчас совсем не до моего отца, – укоризненно заметил парень, не понимая её упрямства. Девушка посмотрела на него нежным взглядом, безмолвно умоляя не копаться в её внутреннем состоянии. Стефан сдался, не в силах сопротивляться под натиском карих бездн. – На годовщине он вспылил, узнав такую новость, а поняв, что собственной рукой подписал все документы, узаконившие Смита в качестве нового руководителя, напился с горя. Но это ты и сама знаешь. Думаю, все присутствующие в тот вечер на банкете ещё не скоро забудут яркую сцену неудавшейся драки моего отца и Элайджи. – Не преувеличивай. Его успели оттащить раньше, чем он нанёс Смиту хоть какой-то вред, – возразила Гилберт. – Но я спрашивала об увольнении, – пояснила она. – Ты же понимаешь, у них с Элайджей была напряжённая беседа в тот день, – тяжело вздохнул парень, стараясь объяснить поступок Клауса. – Мой отец очень вспыльчив, он сначала делает, потом думает. Согласен, не лучшая черта, но он такой, какой есть. И его выкрик об увольнении был просто порывом гнева. – Тогда ему очень повезло, что Элайджа оказался снисходительным, – заметила Елена, осторожно дуя на горячий чай. – Если честно, я сам не думал, что Смит оставит его в кампании. Но, видимо, былая дружба сделала своё дело. Должность отца, конечно, стала намного ниже, но и на своём нынешнем посту он может сделать многое для развития канала, – Стефан знал Клауса лучше, чем кто бы то ни был, поэтому Елена поверила его словам. – Я слышала, он согласился на любую должность, лишь бы работать на канале, – подтвердила она слова парня. – Это заслуживает уважения. Я думаю, у Клауса есть шанс исправить свои ошибки. – Это покажет только время. Я уверен, что он справится с этими потрясениями в своей жизни. К тому же, кажется, он нашёл поддержку в лице Керолайн Форбс, – многозначительно ответил Стефан, делая глоток ароматного напитка. – Ребекка тоже немного остыла, когда узнала, что Смит сохранил за ней её место. Твоих рук дело? – предположил Стефан. – Ребекка очень хороший специалист, канал многим ей обязан. Элайджа понимает, что она ценный сотрудник, так что это не только благодаря моей просьбе, – оправдалась Гилберт. – Значит, ты всё-таки просила о чём-то Элайджу? – не унимался собеседник, заинтересованно изучая девушку. – Только о том, чтобы он никого не увольнял, – пришлось рассказать ей. – Все должны остаться на прежних местах, конечно, при условии, что будут продолжать качественно выполнять свою работу. – То есть, Кетрин и Деймон тоже? – А почему они должны быть исключениями? – изгибая в удивлении брови, спросила она. – В конце концов, заявления по собственному желанию никто не отменял, – строго произнесла Елена. – Хорошо, не злись, – примирительно отозвался парень. – Что насчёт твоего разговора со Смитом? Ты рассказала ему правду о себе? – спросил парень, припоминая недавнюю встречу Гилберт с новым владельцем канала. – Я ведь обещала ему раскрыть все карты в случае удачи, – напомнила ему девушка. – Элайджа оказался не слишком впечатлительным человеком, поэтому воспринял такую новость спокойно. Хотя, мы все обладаем искусством прятать чувства, – подавляя смешок, добавила она. – А что вы собираетесь делать с твоей липовой беременностью? Все журналисты поверили твоему заявлению, – парень стушевался, исподлобья смотря на девушку. – Для Клауса это был просто удачный ход для того, чтобы привлечь зрительское внимание к нам, – пожала плечами Гилберт, понимая, что это ещё одна проблема, которую кто-то из двойняшек должен разрешить. – По его задумке, Кетрин должна была объявить через пару месяцев о потере ребёнка, и тогда зрители прониклись бы к чете Сальваторе жалостью, что обеспечило бы вторую волну их интереса, – девушка задумалась на пару мгновений, а потом вдруг улыбнулась и посмотрела собеседнику в глаза. – А знаешь, это больше не моя проблема. Глава канала теперь Элайджа, для него счастливая супружеская пара не представляет особый интерес, так что пусть он и думает, что с этим делать. Стефан кивнул головой в знак согласия, при этом серьёзное выражение его лица как будто говорило «хорошая идея». Но, встретившись взглядом с повеселевшей девушкой, он не смог сдержать тёплой улыбки. – Его проекты ещё в силе? – деловая сторона этого вопроса его тоже волновала. – Да, он сказал, что хочет иметь одну большую семью на двух своих каналах. Две сестры и их вторые половинки. Но основной упор будет делаться не на романтические отношения, такая связь, скорее, будет создавать фон. У него много новых проектов с нашим участием, включая репортажи новостей. Даже предоставил нам возможность самим выбирать, кого что больше интересует, а также обещал оплатить все необходимые курсы и занятия по повышению мастерства, – отчиталась девушка, крутя в руках кружку. – Ответ за нами. – Что ты решила лично для себя? – осторожно спросил Стефан, сжав её ладонь и заставляя посмотреть себе в глаза. – Я ещё ничего не решила для себя, – не вдаваясь в подробности, коротко ответила Елена. А затем постаралась сменить тему, не желая больше говорить о своих планах, которых у неё ещё толком не было. – Может, устроим закрытую вечеринку для избранных, когда Кетрин станет лучше? Я хочу попрощаться со всеми вами. – Елена, даже если ты не примешь предложение Смита, это не значит, что мы должны прощаться. Ни я, ни Кетрин не уйдём из твоей жизни, потому что ты дорога нам. В независимости от того, что ты выберешь дальше, ты всё равно останешься частью нашей семьи, – уверил Стефан, сжимая её руки и поднося их к своей груди на уровне сердца. – Я знаю. Я очень это ценю, правда, – Елена, наконец, улыбнулась ему настоящей светлой улыбкой. – Просто, я думала на время вернуться домой, в Мистик-Фолс. Я соскучилась по Джереми, тёте Дженне. Мне нужно время, чтобы отвыкнуть от роли, с которой я слишком сильно сжилась и стать снова собой. Найти себя, если быть честной, потому что теперь я даже не знаю, кто я. Какая я настоящая? – Елена смотрела на парня, надеясь получить ответы на свои вопросы, хотя прекрасно знала, что никто, кроме неё самой, не сможет ей ответить. – Я не могу ответить тебе, – подтвердил он её слова, тяжело пропуская через себя воздух. – Но какой бы ты ни была, мы примем тебя любую. Потому что это и значит быть семьёй. – Спасибо, Стефан, – она слабо улыбнулась, позволяя ему себя обнять. Обвила руки вокруг его талии, устраивая голову у него на груди. Облегчённо выдохнула, чувствую себя спокойно в его объятиях. Кажется, она обрела не только сестру, но и хорошего друга. Настенные часы показывали восемь вечера. А ей ещё предстояло заехать к Сальваторе, собрать вещи Кетрин и поехать домой. Вот только та маленькая квартирка на окраине больше не ассоциировалась с домом. Почему-то хотелось всё сделать именно сегодня, а завтра начать уже новую жизнь, без всей этой суеты, без маски Кетрин, без Деймона. Ведь чем раньше она начнёт отвыкать от него, тем быстрее свыкнется с тем фактом, что его больше нет в её жизни. Гилберт не могла сказать ему правду. Гордый Сальваторе вряд ли простит ей её обман. А даже если так, то он всё равно не примет её, Елену. Всё это время для него существовала только Кетрин. Он мог простить и принять её, а не Гилберт, которая всегда будет для него заменой. К тому же, она и сама причинила ему много боли, то приближая, то отдаляя его от себя. Она не скажет Деймону правду. Зачем? Ему не станет от этого легче. Он только разочаруется, узнав, что лучшие моменты его жизни были связаны с совершенно чужим человеком, а не с женой, как он считал. – Стефан, мне нужно идти. У меня есть ещё одно дело, – оповестила она парня, разрывая объятия. – Это дело уже давно ждёт тебя, – поддел её Фриман. – Удачи! Она слабо улыбнулась в ответ, понимая, что удача ей не поможет. Не хотелось прощаться с Сальваторе, но надо было. Если сейчас она уйдёт из его жизни по-английски, то ставить точку между ними придётся Кетрин. А та не будет церемониться с чувствами мужа. А что ещё хуже, может рассказать ему правду. Так что выбора у девушки не было. Надев куртку, Елена попрощалась со Стефаном и вышла из дома. У неё было около получаса для того, чтобы подготовиться к самому важному разговору на сегодня. Тридцать минут – ровно столько ехать до квартиры Деймона, ставшей для неё родным домом. Половина часа, а потом все мосты будут сожжены, не оставив ей пути назад. *** Елена застала Деймона в гостиной. Он стоял около распахнутого окна, любуясь на бесчисленные огни ночного Нью-Йорка и потягивая время от времени янтарную жидкость из бокала. Ночной воздух, наполнивший комнату, взъерошивал его волосы и наполнял лёгкие свежестью. Мужчина слышал, как хлопнула входная дверь, извещая о прибытии жены, но продолжал стоять и смотреть на чёрное небо, лишённое этой ночью звёзд. Девушка еле слышно прошла в гостиную, радуясь тому, что он не смотрит на неё. Скользила взглядом по его широким плечам, спине, тёмным джинсам, сидящим слишком низко. Смотрела и понимала, что это их последняя встреча. Больше никогда они не будут вдвоём в одной комнате, не будут делить эту звенящую тишину на двоих, их сердца больше не зазвучат в один ритм. Они просто разойдутся в разные стороны, так и не познакомившись по-настоящему. – Ты всё ещё злишься? – тихо спросила Елена, не решаясь сократить расстояние между ними. – Ты могла рассказать мне, – отозвался Деймон, по-прежнему вглядываясь в чёрную бездну над головой. – Неужели думала, что я буду против лишить Клауса бразд правления? – Я ведь говорила, было слишком мало времени, – далеко не в первый раз предприняла попытку оправдаться девушка. Для Сальваторе новость о том, что главой канала теперь являлся Элайджа, стала неожиданностью, так же, как и для всех остальных. Но больше всего мужчину разозлило то, что жена принимала в этом активное участие, не посвятив его в эти дела. Все её попытки как-то объясниться не производили никакого эффекта. – О чём ещё ты мне не рассказываешь? – прервал он девушку, резко оборачиваясь, чтобы взглянуть на неё. От его пронизывающего взгляда Елена сжалась, не в силах что-либо ответить. Одной рукой он поигрывал с полупустым бокалом, а в другой мелькнуло что-то, похожее на конверт, но Сальваторе поспешил скомкать его в комок бумаги и бросить себе под ноги. – Полагаю, у тебя много тайн от меня. И Элайджа – это только начало, – в его голосе было полно металлических нот, а взгляд был настолько суровым, что Гилберт с трудом нашла в себе силы выдержать такое давление. – Не выдумывай, Деймон. Я пришла не за тем, чтобы снова ругаться. – Почему-то я тебе верю, – ответил он, одаривая её ухмылкой и заставляя дрожать от осознания, что это последний раз, когда она видит такое родное выражение лица. Сальваторе медленно подходил ближе к девушке, не изменяя своей кривой улыбке и продолжая покачивать всё тем же бокалом в руке. Чем меньше расстояния оставалось между парой, тем сильнее Елена ощущала, как земля уплывает из-под ног, а взгляд синих глаз приковывает к себе всё внимание. Приблизившись к девушке почти вплотную, так, что их тела практически соприкасались, он наклонился к ней так низко, что её обдало свежестью его дыхания, перемешанного с запахом алкоголя. Такое сочетание ароматов заставило мысли окутаться пьянящей дымкой, а голову закружиться сильнее прежнего. Деймон не прикасался к ней, но Елена и без того ощущала его власть над собой. И это вызывало новую волну мурашек, пробегающих по всему телу, от чего каждая мышца вначале напрягалась до предела, а потом медленно расслаблялась, принося тепло и удовольствие. Кровь начинала закипать от жара накаляющейся обстановки, дыхание сбивалось, высвобождая из груди тихие хриплые вздохи, едва различимые из-за бешеного, оттого столь громкого стука сердца. Когда Деймон заговорил, его горячие губы время от времени соприкасались с кожей её лица, заставляя Елену прикрыть глаза и самой ухватиться за его руки, чтобы не упасть. – А вот ты мне, похоже, не доверяешь. – Это не так, – шёпотом отреагировала девушка на его слова, чувствуя, как его дразнящие губы совсем немного соприкасаются с её собственными. Он и сам был напряжён, она чувствовала это по его рукам, за которые продолжала держаться. Они были слишком твёрдыми, Елена даже могла пощупать бицепсы. – Я доверяю тебе, но я просто… боюсь, – последнее слово далось ей с большим трудом. Она, наконец, открыла глаза и взглянула на мужчину. Его глаза стали совсем синими, а лицо было таким сосредоточенным, словно он пытался просканировать девушку, заглянуть ей внутрь. – Боюсь твоей реакции. Всегда её боялась, – закончила она фразу, стараясь как можно мягче намекнуть Деймону о его взрывном характере. – Ты никогда не узнаешь моей реакции, если всегда будешь бояться, – подметил Сальваторе, выжидающе глядя ей в глаза. – Прости, – тихо извинилась она за свою слабость, осторожно мотая головой, заставляя, тем самым, их носы тереться друг об друга. Девушка чувствовала себя слабой и безвольной, но ничего не могла с этим поделать. Слишком сложным было это признание и ненужным, по её мнению. Пусть лучше у неё будет надежда, и она не услышит от Деймона то, что и сама прекрасно знает. То, что ему нужна Кетрин, а не замена. Сальваторе, поняв, что девушка твёрдо стоит на своём, не желая ему уступать, тут же разрушил момент, резко отодвинувшись от неё на пару шагов. Не ощущая больше жара его тела, Елена почувствовала холод ночного воздуха и чудом устояла на ногах, лишившись своей опоры. Виновато посмотрела на мужчину, восстанавливая дыхание и возвращая мыслям ясность. – Выбор за тобой, – бросил ей Сальваторе, возвращаясь к окну и делая внушительный глоток спиртного. – Так зачем, говоришь, ты пришла? – Владелец канала теперь Элайджа, а ему не нужна счастливая чета Сальваторе. Он сказал, что мы гораздо ценнее по отдельности. Ты свободен, и я тоже. Приехала за вещами, – коротко пояснила Елена, не давая слезам выступить. – Значит, у нас с тобой впереди развод? – как-то неуверенно поинтересовался он. – Да. Я думала, ты будешь рад, – удивлённо произнесла девушка. Она не могла понять его спокойствия. Разве он не будет держаться за Кетрин? А может, действительно хочет, чтобы она исчезла из его жизни, никогда больше не напоминая о своём существовании? Елена взглянула в зеркало и грустно усмехнулась. Она всегда и всем будет напоминать Кетрин. – Я радуюсь, – возразил мужчина. – Разве по мне не видно? А ты теперь переезжаешь к Стефану? – Глупый вопрос, – заметила Гилберт. – Тогда желаю вам счастливой совместной жизни. А ему ещё и удачи. Ведь я не понаслышке знаю, как с тобой тяжело, – не преминул поддеть её Деймон. – Тебе я тоже желаю счастья, – спокойно отреагировала Елена, смахивая несколько слезинок, которые не успела сдержать. – Надеюсь, ты найдёшь ту, с которой тебе будет легко. – Считай, уже нашёл, – ответил он, оборачиваясь к ней и демонстрируя широкую ухмылку, и вздёрнул брови, поймав её удивлённый взгляд и подмигнул. Елену словно молния поразила, когда она услышала его последние слова. Значит, он уже нашёл себе новую девушку, а она, как дура, стоит и думает, стоит ли говорить ему правду о себе. Девушка возблагодарила небеса за то, что всё-таки удержалась от главной фразы, которая теперь уже точно не имела никакого значения. – Здорово, – коротко отозвалась она, выдавливая из себя улыбку, которая вышла совсем неестественной. – Я не задержусь надолго в твоей квартире. Только соберу вещи. Оказавшись, наконец, в спальне Кетрин, она позволила слезам выступить на глаза. Нашла большой чемодан за шкафом и, не глядя, принялась бросать в него вещи сестры, попутно вытирая глаза от пелены солёной влаги. Сколько раз она представляла себе этот момент – окончательное прощание с Деймоном – но всё равно не думала, что будет так больно. Он никогда не принадлежал ей и никогда не станет. Сальваторе ещё даже с Кетрин развестись не успел, а уже нашёл себе новую пассию. А она, Елена, всё время где-то за бортом и из-за своей глупой наивности никак не может понять, что Деймон всегда занят. С такими мужчинами, как он, по-другому не бывает. Когда все вещи были уложены, она принялась застёгивать замок на чемодане, который никак не поддавался. Это сражение с железной застёжкой отняло у неё много сил и немного забрало злость, позволив привести себя в порядок, чтобы выйти из спальни и покинуть квартиру. Она несколько раз умылась в ванной холодной водой, стараясь снять с глаз красноту. Процедура помогла: заметить, что она плакала, можно было только вблизи. А Елена не собиралась подпускать к себе Сальваторе близко, иначе точно не сдержится и не уйдёт. Больше всего надеялась, что он будет у себя и вовсе не заметит её исчезновения. Пожалуй, это было бы проще всего. Она открыла дверь спальни Кетрин почти без скрипа и на цыпочках вышла, радуясь тому, что на полу постелен ковёр, который заглушает звук перевозимого чемодана. Дошла до коридора, отмечая, что до выхода осталось не более пяти шагов, и собралась облегчённо вздохнуть. Но не успела пройти и метра, как все её надежды разбились, не успев окрепнуть. – Это правда? – в напряженной тишине вдруг раздался голос Сальваторе. Елена, готовая покинуть квартиру, развернулась к нему и окинула мужчину удивлённым взглядом. – Просто ответь мне на один вопрос, прежде чем уйдёшь из моей жизни, – попросил он её. – Ты действительно играла со мной всё это время? Это правда, что ты ничего не чувствовала ко мне? Что каждое моё прикосновение не вызывало у тебя приятной дрожи по телу, каждое слово проходило мимо, так и не затронув ничего внутри? Ни один из поцелуев не вызывал истомы? Ты действительно безразлична ко мне, Кетрин? – с особым нажимом на последнюю фразу, закончил он свою речь. Гилберт тяжело перевела дыхание, испытывая напряжение и страх от странного разговора, который он затеял. Она прятала глаза и крепко сжимала в руках подол платья. Что она должна была сказать ему? А что она вообще имела право говорить ему, кроме лжи? Девушка прекрасно понимала, что должна сказать ему твёрдое «да». Только тогда он поверит ей, только тогда эта несчастная точка в их отношениях, наконец, встанет на своё место. Но это простое слово было слишком тяжело, слишком больно произнести. Ей не хватало смелости, поэтому, по-прежнему не глядя Сальваторе в глаза, она, сдерживая десятый раз за день поток слёз, коротко ответила ему: – Зачем ты спрашиваешь? Ты и так прекрасно знаешь ответ на свой вопрос. – Знаю, – подтвердил Деймон. – Но я хочу, чтобы ты посмотрела мне в глаза и сказала это. Елена, теряя самообладание, всхлипнула громче, чем следовало, и затрясла головой. Зачем он просит её об этом? Неужели не понимает, как ей больно? Как её сердце разрывается на куски всякий раз, когда она осознаёт, что слышит его голос в последний раз. В том-то и дело, что не понимает. Ведь для него она Кетрин, бездушное существо. И сейчас он искренне удивляется её поведению. Последняя мысль слегка отрезвила девушку. Крепко сжав кулаки, словно этим жестом пытаясь уменьшить боль, она уверенно кивнула головой. Он ждал ответа, у неё не было выхода. – Скажи, – повелительным тоном приказал Сальваторе, не удовлетворившись обычным жестом. Девушка подняла на него глаза. Они блестели от пары слезинок, которые вновь выступили против её воли. Елена быстро захлопала ресницами, желая согнать непрошеную влагу. Сейчас она была такой беззащитной. В своём коротеньком платье, не слишком соответствующем осенней погоде, с влажными глазами и слегка потёкшей тушью, с заправленными за уши прядями. Она казалась маленькой, нуждающейся в помощи и защите. У Деймона сжалось сердца от этой картины. – Да, – твёрдо произнесла Елена, сжав губы и впиваясь взглядом в синеву глаз Сальваторе. Момент был разрушен, и Деймон не сразу уловил, что она имела в виду. – Ты правда любишь Стефана? Искренне и по-настоящему? – задал он новый вопрос, продолжая свой допрос. – Да, – таким же шипящим голосом из-за крепко сжатой челюсти, ответила Гилберт. Она давно смирилась с болью в своём сердце, с которой ей, видимо, придётся жить до конца дней. – Хорошо, – резко отозвался Сальваторе, будто оправившись от наваждения. – Что ж, раз тебе больше нечего мне сказать... – он потянулся за чемоданом, чтобы проводить бывшую жену до выхода, но Елена не дала ему договорить. – Я любила тебя, Деймон. Я правда любила тебя, – сдерживая из последних сил слёзы, говорила она, понимая, что теряет его навсегда. Она не знала, зачем говорит это. Просто не могла взять и уйти раз и навсегда из его жизни. – Ты значил для меня много, ты был целой жизнью. В моей памяти много наших счастливых дней, – она сбивалась, путаясь в мыслях и словах, но продолжала говорить. – Ты самый лучший, Деймон, – вновь последовал тяжёлый вздох и тихий всхлип. – Нам было лучше не встречаться. – Любила? Когда? Когда мы были настоящей супружеской парой? Или когда причиняла мне боль? А может быть, всё это время, издеваясь над моими чувствами, ты любила меня? – дерзко глядя на неё, вопрошал Деймон. – Ты знаешь, когда, – спокойно ответила Гилберт, не желая возобновлять скандал. – Почему ты говоришь со мной так, будто боишься каждого своего следующего слова? Словно скажешь то, чего мне не стоит знать, – от былого спокойствия, с которым он разговаривал с ней в гостиной буквально двадцать минут назад, не осталось и следа. – Мне нечего скрывать от тебя, Деймон. Ты и так уже всё знаешь… всё! – Слабо верится, – без тени улыбки произнёс Сальваторе. – Это действительно так. У меня больше нет тайн от тебя. – Отлично. Значит, теперь ты со Стефаном, а я могу быть с кем угодно? – словно спрашивая разрешения, проговорил Деймон, изучая реакцию девушки. – Ты заслуживаешь счастья. Найди себе самую лучшую девушку и стань, наконец, счастливым. Тем более, ты сам сказал, что у тебя уже есть кто-то на примете, – и снова слова отдались болью в сердце. - Если ты действительно готова навсегда проститься со мной, то счастливо. Не поминай лихом, - подхватив её чемодан, Сальваторе двинулся ей навстречу. Последний раз взглянув в омут этих шоколадных глаз, он меньше всего сейчас думал о миссис Сальваторе. Перед глазами, словно кадры киноплёнки, поочередно всплывали их совместные моменты, когда оба были счастливы. Тот самый первый настоящий поцелуй на съёмочной площадке. Именно в тот момент он впервые заметил в ней перемены. Их вечер на кухне, когда она впервые стояла у плиты, их страстный поцелуй, фейерверк новых чувств и эмоций. Их горячие тела и холодные стены душа. Первый душевный разговор. Они были настоящими в тот момент, когда он рассказывал ей о своём детстве, о матери и годах, проведённых в детдоме. Их нежный поцелуй в гримёрке, её взгляд, когда она обрабатывала его побитое лицо. Он никогда не сможет этого забыть. Эти воспоминания всегда будут жить в нём отдельно от Кетрин. Не выдержав такой пытки, он слегка коснулся губами её лба, ощущая на своей шее её горячее, тяжёлое дыхание. – Прощай, – тихо прошептала Елена и направилась к выходу, ощущая облегчение от того, что совсем скоро она окажется за дверью и сможет дать волю слезам. Чувства и эмоции этих двоих сменялись слишком быстро, не давая им опомниться. Только что Сальваторе злился и был готов сам вытолкнуть девушку за дверь, но внезапно его лицо переменилось, он слегка ухмыльнулся, словно отметив что-то для себя, и в следующее же мгновение схватил уходящую девушку за руку. Резко развернув её к себе, Деймон приблизил её лицо и соединил их губы в страстном поцелуе. Елена, не ожидавшая такого, не сразу поняла, что происходит. Боясь даже дышать, девушка неподвижно стояла, позволяя мужчине раздвинуть припухшие губы и сплести их языки. Голова кружилась, разум отказывался понимать происходящее, уступая место чувствам и эмоциям. Гилберт отчаянно пыталась заставить себя оттолкнуть мужчину. Она, наконец, собралась с силами для того, чтобы поставить точку в их отношениях и навсегда уйти из его жизни. Она почти была готова к этому и не должна позволить ему всё испортить. Да и для чего он это делает? Ведь сам же собирался выпроводить её из своего дома. А теперь всё так быстро изменилось, словно всё, что было до этого, являлось какой-то странной проверкой, предназначенной специально для неё. Упираясь кулачками в грудь мужчины, девушка постаралась отстраниться, но Деймон не поддался. Заметив её сопротивление, он сделал поцелуй ещё более глубоким, крепко сжимая лицо Елены в своих руках. От отчаяния Гилберт издала тихий стон, но Сальваторе расценил его по-своему. Рука мужчина проделала медленный путь от щеки девушки до шеи, затем по предплечью и вдоль груди, остановившись на её талии. Понимая, что теряет возможность мыслить и сопротивляться ему, Елена лихорадочно соображала, каким способом заставить его остановиться. Не придумав ничего лучше, девушка сильно прикусила нижнюю губу Сальваторе. Это сработало, и Деймон отстранился от неё. Не понимая, что означал этот жест, он с интересом изучал её лицо, пытаясь разглядеть ответ. Видимо, его губа побаливала от острых зубок Гилберт, так как он медленно прошёлся по ней языком. Елена закрыла глаза, ощущая, каким жаром в её теле отдалось это простое движение мужчины. Глубоко вздохнув, она нашла в себе силы произнести: – Не нужно, Деймон, – она умоляюще посмотрела она ему в глаза. Но мужчина не проникся её молящим взглядом. Тяжело пропустив через себя воздух, он окинул девушку решительным взглядом. В следующий момент Елена ощутила резкую боль в спине от встречи со стеной. Сжав её запястья, Деймон ещё сильнее прижал её к гладкой ровной поверхности. Горячее дыхание опалило шею Елены, заставив приоткрыть губы и закрыть глаза. Она ожидала нового поцелуя, понимая, что нуждается в нём не меньше Сальваторе, но его не последовало. Устремив на мужчину недовольный взгляд, она обнаружила, что тот внимательно изучает её тело, что немедленно вогнало её в краску. Восстановив зрительный контакт с девушкой, Деймон произнёс хриплым голосом: – Я не могу тебя отпустить. Ты нужна мне. Эти простые слова заставили девушку сдаться. Она знала, чем всё закончится, если позволит ему контролировать ситуацию. Понимала, что это не приведёт ни к чему хорошему, а лишь принесёт ей боль. Одна ночь удовольствия будет стоить нескончаемой череды одиноких ночей, наполненных горечью и слезами. Раз позволив ему завладеть своим телом, она будет мучить себя воспоминаниями об этом всю свою жизнь. Но как ей устоять, когда его тёплые, мягкие губы ласкают шею, а руки крепко сжимают бедра, не давая ей пошевелиться? Сейчас она совершит ошибку, но ведь мы все имеем на неё право, не так ли? Крепко зажмурив глаза, тем самым отгоняя от себя мысли, тревожившие её уставший мозг, Елена одной рукой обняла Сальваторе за шею, а другую запустила в его густые чёрные волосы. Словно почувствовав, как рухнула преграда внутри девушки, он перестал так крепко сжимать её, позволив ей проявить инициативу. Ощутив свободу, Елена подняла голову мужчины и, пройдясь языком по его губам, пылко поцеловала. Она чувствовала жар, исходящий от него, ощущала его желание, то, как нужна ему. И это чувство вызывало в её душе радость. Ноги ослабели, по телу пробежали мурашки. Уловив её слабость, Деймон обнял её за талию, не давая упасть. Прикосновения Сальваторе заставляли Елену падать в бездну, внутри всё взрывалось от долгожданных ласк и поцелуев. Отрываясь друг от друга буквально на пару секунд, для того, чтобы получить глоток воздуха, пара снова воссоединялась в поцелуе. Опухшие губы Елены уже начинали болеть, но осознание того, что рядом Деймон, что это его руки исследуют её тело, не позволяло Гилберт думать о такой мелочи. Рядом раздался грохот, и звук бьющегося стекла. Не успев открыть глаза и узнать, что послужило причиной для такого шума, Елена почувствовала, как земля в прямом смысле слова уходит из-под ног. Сальваторе, усадив девушку на тумбочку в прихожей, позволил ей оглядеться. На полу валялись многочисленные баночки, разбитые склянки парфюма и прочие мелочи, ранее занимавшие «место посадки» девушки. Жар горячих губ снова обжёг ей шею, вызвав волну удовольствия, окутывающую всё тело. Она запрокинула голову, обхватывая мужчину за плечи и стискивая пальцами ткань его рубашки. Елена не видела, не слышала и не чувствовала никого и ничего, кроме Сальваторе. Только его горячее тело, прижимающее её к себе максимально близко, только мягкие губы, оставляющие на её ключице мокрые следы, только его руки, до боли сжавшиеся кольцом на её талии, только тяжёлое дыхание мужчины и его пьянящий запах – больше ничего не существовало. И это приводило в восторг, заглушая все доводы разума и вычёркивая из головы все мысли о будущих последствиях. Как только ноги Гилберт обвились вокруг бёдер мужчины, Деймон поднял её с деревянной поверхности туалетного столика и понёс в направлении спальни. Каждый его шаг сопровождался поцелуем. Оба почти не заметили, как преодолели коридор и гостиную и оказались на пороге заветной комнаты. У девушки ещё сильнее закружилась голова от осознания того, зачем она находится в спальне Деймона Сальваторе. Прохладные простыни отнюдь не остудили пыл любовников. Губы Сальваторе не отпускали девушку из своего плена. Казалось, будто он грезил о ней всю жизнь и вот, наконец, смог получить желаемое. Елена каждой своей клеточкой наслаждалась его прикосновениями, ласками. Она вся сосредоточилась на ощущениях, не позволяя себе думать, чтобы не испортить магию этой ночи. Деймон опустился на колени, снял с девушки обувь, освобождая её от ненавистных каблуков, и принялся ласкать её ступни, медленно поднимаясь к лодыжкам, затем к внутренней стороне коленей. Кажется, его задачей было не обойти ни один сантиметр её тела. Елена слышала, как участилось его дыхание, и не сдержала томного стона. Его ласки вызывали приятную дрожь по всему телу, и она была вынуждена признать, что Деймон знает её тело лучше, чем она сама. Елена не смогла понять, каким образом Сальваторе удалось так быстро и беспрепятственно справиться с молнией на её платье, но вот он уже осторожно спустил его с её плеч, а ещё через несколько мгновений оно с тихим шорохом упало на пол. Деймон долго изучал её взглядом. Бездонные карие глаза, помутнённые страстью, немного всклокоченные волосы, разметавшиеся по подушке, смуглая кожа, гармонировавшая с кружевным чёрным нижним бельём. Гилберт, поймав его восхищённый взгляд, сама потянулась за новой порцией поцелуев. Она провела руками по его сильной груди, нащупала пальцами пуговицы на чёрной рубашке и, плохо владея собственными руками, принялась расстёгивать их быстрее, чем хотелось бы. Как только рубашка оказалась на полу, рядом с её платьем, Елена принялась исследовать упругие мышцы мужчины. Девушка уже видела Сальваторе обнажённым, но это не помешало ей с любопытством изучать его тело. Когда её руки потянулись к ремню на его штанах, она с удовольствием обнаружила, что от неё не потребуется много усилий, к тому же Деймон активно помогал ей. Ловким движением пальцев он расстегнул застёжку на бюстгальтере девушки, и Елена в свою очередь поспешила избавиться от него, дополняя растущую кучу их одежды. Мужчине не потребовалось особое приглашение, всё его внимание тут же переключилось на оголившийся участок тела девушки. Большими пальцами он потёр соски, затем принялся ласкать и массировать их. Елена блаженно закрыла глаза, каждое новое прикосновение мужчины доставляло ей ещё больше удовольствия, чем предыдущее. Наконец, руки Деймона медленно проследовали вдоль рёбер девушки к низу и стянули с Елены чёрные трусики. Губами Деймон нещадно терзал шею девушки, в то время как она покусывала мочку его уха, массируя руками широкую спину мужчины. Их тела соприкасались, грудь Елены тёрлась о мускулистую грудь Деймона, и он делал всё возможное для того, чтобы их бёдра тоже соприкоснулись. Губы Сальваторе, выпустив из своего плена нежную шею девушки, скользили всё ниже и ниже по её телу. И чем интимнее становились поцелуи, тем сильнее из горла Елены рвался стон. Когда Деймон большим пальцем дотронулся до её клитора, Елена шумно выдохнула и чуть дёрнулась, давая ему понять, что готова. Но мужчина не торопился, он не меньше её наслаждался каждым соприкосновением их тел и вбирал в себя ощущения, кружащие голову. Несмотря на страсть, которая плескалась внутри него, отражаясь в глазах, мужчина старался быть с Еленой максимально нежным, искренне желая удовлетворить её. Он не спеша массировал сосредоточение желания девушки одним пальцем, затем двумя. Елена больше не старалась сдерживать себя, позволяя стонам срываться с её губ. Не стоило сомневаться в том, что у Деймона богатый опыт по этой части, и контроль над ситуацией был полностью сосредоточен в его руках. Однако если бы Гилберт опустила глаза вниз и взглянула на своего мужчину, то не узнала бы в нём прежнего Деймона. Лица коснулась нежность, его переполняло чувство заботы, и единственной его задачей стало сделать девушку счастливой и довольной. Он действительно занимался с ней любовью, а не просто сексом. Осознание этого оказалось для Деймона неожиданностью, поскольку последний раз он занимался именно любовью несколько лет назад со своей женой, Кетрин. Аккуратно склонившись к бёдрам девушки, Сальваторе повторил все свои движения снова, но на этот раз языком. А затем всё началось по третьему кругу, на этот раз с одновременным участием языка и пальцев. Елена изогнулась дугой, хотя её тело уже давно извивалось под Деймоном. Стоны девушки становились всё более громкими и томными, от чего возбуждение мужчины нарастало всё быстрее, отдаваясь пульсацией внизу живота. Елена с нетерпением ожидала того момента, когда его тело прижмёт её к постели, и мужчина, наконец, окажется внутри неё, там, где только что побывали его язык и пальцы. Но Деймон будто специально оттягивал этот момент. Он приподнялся, чтобы поцеловать её, провёл языком по губам девушки и закусил её нижнюю губу. Не то, чтобы ей это не нравилось, но выдержка Сальваторе, видимо, была гораздо лучше, чем её. Она едва не срывалась на крик, не в силах больше терпеть ставшие мучительными ласки. Она долго исследовала его тело, водя пальцами по лицу, груди и бёдрам Деймона. Потом решилась и осторожно прикоснулась к его напряжённому члену, удивляясь, что мужчина уже успел избавиться от боксеров. Деймон резко выдохнул, опаляя её и без того полыхающую огнём кожу новым жаром. Обвив своими пальчиками мужское достоинство, она принялась ласкать его, наслаждаясь тяжёлым дыханием мужчины и с удовольствием отмечая, как его тело покрывается испариной. – Так нечестно, – прохрипел Деймон, не желая достигнуть пика наслаждения раньше, чем девушка. – Я ещё не закончил с тобой. Нехотя Елена разжала руку. Она подалась вперёд, ближе к мужчине, и её тёмные длинные волосы упали на лицо. Сальваторе нежным движением откинул их назад, наслаждаясь смесью ароматов, исходящих от девушки: духи, шампунь и запах её тела. Ноги Елены обхватили бёдра Деймона; подрагивая от нетерпения, она чувствовала, как его член упирается ей в промежность. Она целовала мужчину, шепча что-то непонятное, но очень нежное своими распухшими губами. Он крепче обхватил её бедра и принялся двигаться вверх-вниз, Гилберт последовала его примеру. Оба были на пределе, не в силах больше сдерживаться. Елена сфокусировала взгляд и посмотрела на мужчину глазами, ставшими цвета тёмного шоколада от желания, в них читалась немая просьба. Девушка судорожно вдохнула в лёгкие воздух, и в этот момент он вошёл, медленно заполняя её. Она закинула голову назад и громко простонала, впиваясь ногтями в его спину. Деймону всё происходящее приносило не меньше удовольствия, и, когда Елена толкнулась ему навстречу, полностью вбирая его в себя, Сальваторе не сдержал стона, поддаваясь бешеной страсти, рвущейся наружу, делая движения всё более резкими и быстрыми и получая от девушки такой же ответ. Елена нуждалась в зрительном контакте с Деймоном и, когда, наконец, добилась желаемого, удивилась тому, что она увидела в его глазах. Страсть, желание, восхищение вкупе с любовью и заботой. И это было неудивительным: сейчас для Сальваторе существовала только одна девушка во всей Вселенной. Занимаясь с ней любовью, он словно очищался от всех связей, что имел за свою жизнь с другими женщинами. Его движения внутри неё набирали темп, приближая обоих к оргазму. Елена напряглась, чувствуя, что совсем близка к разрядке. Ещё несколько толчков, и он глубоко заполнил её в последний раз, даже слишком глубоко. Последние вскрики, стоны, перекрикивающие один другой, и Елена ощутила, как обмякла в руках Деймона, тяжело дыша. Пару мгновений спустя мужчина испытал то же самое, плотно придавливая девушку к постели своим телом. Оба с трудом восстанавливали дыхание, неотрывно смотря друг другу в глаза. Они не нуждались в словах, только прикосновения имели сейчас значение, всё остальное терялось и уходило на второй план. Деймон скатился с девушки и лёг рядом. Руки Елены тут же обвились вокруг его талии, и она всем телом прижалась к нему, желая быть как можно ближе. От его тела всё ещё исходил жар, и она хотела чувствовать это. Сальваторе обнял девушку в ответ, утыкаясь носом в её волосы. У него по-прежнему путались мысли в голове от её дурманящего запаха. Ощутив её лицо на своей груди, он легко чмокнул её в макушку и тихо прошептал над самым ухом девушки: – Я люблю тебя, Елена.