Роль, изменяющая судьбы

Тишина, стоявшая в спальне, была просто невыносимой, но Елену оглушала вовсе не она, а только что произнесённые слова. Она заметно напряглась в объятиях Деймона и боялась пошевелиться. Мозг девушки отчаянно пытался понять, было ли это на самом деле или же это ещё одна фантазия, галлюцинация, что мучали её в последнее время из-за чувства вины за свою ложь и страха перед правдой. Её взгляд стал стеклянным, по коже пробежал мороз, причиной которого являлось вовсе не окно распахнутое настежь. Сальваторе всё так же обнимал её, успокаивающе проводя ладонью по волосам, его дыхание было спокойным и мерным. Словно ничего и не случилось, но слова прочно засели в голове Елены, она снова и снова слышала, как Деймон произносит их: «я люблю тебя, Елена». Наверное, она просто слишком сильно хочет это услышать, и её собственный разум сыграл с ней злую шутку. Гилберт отчаянно убеждала себя в том, что этого не могло быть на самом деле. Деймон не мог узнать правды. Потому что если бы это было так, он бы не был так спокоен. Зная его взрывной характер, можно было ожидать от этого мужчины чего угодно, любого проявления гнева и обиды. Разве Деймон смог бы просто так смириться с такой новостью о своей жене? Но даже этот весомый аргумент не смог развеять сомнения девушки. Слишком ярко эти слова впечатались ей в голову, слишком громко они звучали в сознании. Отстранившись и приподнявшись на локтях, она постаралась придать голосу уверенности. Осознание того, что она не может смотреть Сальваторе в глаза заставило её найти для себя точку и зафиксироваться на ней. - Что ты сейчас сказал? – почти невинно переспросила она. Деймон поднялся вслед за ней и, казалось, удивился её вопросу. - Что с тобой? – подозрительно переспросил он, нежно касаясь её обнажённых плеч. Деймон убрал волосы с её шеи и принялся покрывать её лёгкими поцелуями. – Я сказал, что люблю тебя. Что здесь странного? Елена слегка успокоилась, наслаждаясь нежностью мужчины. Видимо, она начинает страдать паранойей и ей мерещатся странные вещи. Она должна совладать с собой, иначе этот момент будет разрушен. Нужно просто поддаться уловкам Сальваторе и снова позволить его ласкам выгнать из головы все заботы, проблемы и переживания. Но вместо этого девушка поняла, что страдает не только паранойей, но и не контролирует свои действия, своё тело, в особенности свой язык. - Как ты только что назвал меня? – ещё один ненужный вопрос слетел с её губ, от чего девушке захотелось выругаться на себя саму. Она ведь только что была готова спустить всё на галлюцинацию, закрыть эту тему и отказаться от своей страшной догадки. Сальваторе резко прекратил свои поцелуи и отстранился от девушки. До Елены донёсся его тяжёлый вздох, и она спиной почувствовала его пронизывающий взгляд. - А разве тебя зовут не Елена? – спокойно спросил Деймон, и от этого спокойствия в его голосе у Гилберт задрожали руки. Елена не могла до конца поверить в происходящее. Она испытывала странную смесь чувств: её мягко окутывало облегчение от того, что он знает правду и то, что произошло между ними, действительно было между ними, без незримого участия Кетрин. Но тут же сковывал холодный страх. Стремительная череда событий, произошедшая с того момента, как она переступила порог квартиры Сальваторе несколько часов назад с целью забрать свои вещи, никак не укладывалась у неё в голове. Мысли путались, не давая девушке возможности ни объясниться, ни задать вопросов. Но и Деймон не торопился с обвинениями, что пугало ещё больше. Чего он ждёт, почему медлит? Хочет, чтобы она рассказала свою версию? А может он просто испепеляет её ненавистным взглядом, не находя слов, выражающих всю его ярость? Елена не видела глаз Сальваторе и не могла ручаться за эмоции, плескавшиеся там, но она не чувствовала ненависти. У неё сложилось впечатление, будто Деймон уже давно знает всю правду и всё это время это он играл с ней, а не наоборот. После затянувшегося молчания, которое потребовалось девушке на то, чтобы хоть немного справиться с охватившим её шоком, она, наконец, смогла как-то отреагировать на слова Сальваторе. - Почему ты не злишься? – еле слышно спросила она. – Ты имеешь на это право. Не стесняйся в выражениях, я это заслужила. Елена сама не знала, чего добивалась, но она больше не могла выносить эту тишину. Для неё страшней всего была именно такая реакция Сальваторе. Она мечтала, чтобы он злился, кричал на неё. Тогда она была бы уверена, что он что-то чувствует к ней, а тишина… Она лишь говорит о его полном безразличии, отсутствии у него чувств к ней. - Я злился, - всё так же спокойно ответил Деймон. – Я проходил все полагающиеся стадии, начиная от непонимания и бесконечных вопросов и заканчивая злостью и гневом. Я был в бешенстве, Елена. Уверен, ты понимаешь почему. У Гилберт сердце сжалось, когда он произнёс её настоящее имя. Она так долго мечтала услышать, как оно прозвучит в его устах, и вот получила что хотела. Но ведь всё должно было произойти совсем не так. Она должна была сама рассказать ему правду, он должен был узнать это от неё. Она бы решилась, выбрала бы правильное время и нужное место. Но правда сама открылась, и совсем не так, как девушка ожидала. И этой ночи не должно было быть, она не имела права позволять себе быть с человеком обманом. Всей этой безумной истории не должно было быть. Пожалуй, это самая большая неприятность, в которую ей довелось влипнуть. -Как давно ты знаешь? – она всё ещё сидела к нему спиной, силясь понять, что же такое происходит. Елена предпринимала попытки угадать, что твориться в голове у Сальваторе, но не могла. Он вёл себя слишком странно и непредсказуемо, и такое неожиданное поведение мужчины отбирало у девушки даже те крупицы уверенности, которые ещё оставались в ней после всего случившегося. - Не больше суток, в течение которых я ждал, что ты сама расскажешь и провоцировал тебя. Несколько раз мне удавалось подобраться близко к этой теме, но ты ловко меняла её. Впрочем, как всегда, если анализировать наше прошлое, - Сальваторе объяснял Елене ситуацию так, как маленьким детям объясняют, что можно делать, а что нельзя. Гилберт даже показалось, что он вовсе не хочет обсуждать это сейчас, что вообще-то вполне естественно для человека, который несколько мину назад предавался любви. - Как ты узнал? – наконец, девушка озвучила то, что больше всего остального не давало ей покоя. – Кто мог рассказать тебе об этом? - Могла ты, например, - осторожно заметил Деймон, позволяя себе слегка съязвить. – Но я узнал это от друга, который..., - мужчине пришлось слегка задуматься, чтобы описать девушке деятельность Аларика, но ничего конкретного в голову не приходило. – Просто считай его частным детективом. - Ты нанял частного детектива, чтобы следить за мной? – опешив, переспросила Елена, ещё более подавленная и сломленная новой информацией. - Я ничего не говорил про слежку, никто не следил за тобой, - опроверг её домыслы Деймон. – Во всяком случае, от моего имени, - пояснил он. - Тогда я ничего не понимаю,- призналась девушка, не в силах справиться с бессвязными мыслями. Она слышала, как Сальваторе щёлкнул ночником, разгоняя ночную тьму в спальне, затем слегка скрипнул ящик маленького столика, стоящего у кровати со стороны Деймона, и мужчина зашуршал бумагой. Сальваторе ждал, когда Елена повернётся к нему лицом, но она продолжала сидеть на своём месте. По её нервному передёргиванию плечами, он понял, что девушка всё ещё борется с дрожью. Тогда он встал с постели и сам подошёл к ней, вынуждая взглянуть на него. От этого вполне естественного действия мужчины, Гилберт сжалась, а её виноватый взгляд останавливался на чём угодно, только не на нём. И дело было вовсе не в том, что Сальваторе стоял перед ней без какой-либо одежды, сейчас это, казалось, не имело никакого значения. Елена даже вздрогнула, когда Деймон вытянул вперёд руку, тем самым протягивая ей какие-то мятые бумаги. Осторожно взяв их, при этом внимательно следя за тем, чтобы случайно не соприкоснуться с мужчиной, девушка сосредоточилась на полученных материалах. Деймон же вернулся к столу, достал из его глубин бутылку с очередным алкоголем, мрачно усмехнулся всему происходящему и погрузился в воспоминания, позволяя девушке в тишине и спокойствии разбираться с бумагами. Флешбек. 18 часов назад Деймон заказал уже вторую порцию виски, а друг так и не соизволил явиться на встречу. Терпение Сальваторе всё быстрее и быстрее приближалось в нулю, отчего только усиливались злость и раздражение. В десятый раз взглянув на циферблат своих наручных часов, он нервно фыркнул. Аларик опаздывал уже на двадцать минут, прекрасно зная, что Деймон ненавидит, когда опаздывают. Хотелось просто встать и уйти, чтобы не терять время попусту, просиживая за стойкой бара в ожидании. Но любопытство и желание узнать, наконец, правду оказались сильнее, вынуждая Сальваторе остаться и смириться с ситуацией. Зольцман уже несколько недель убеждал друга, что близок к правде, что осталось немного до заветной истины, но результата так и не было, что заставляло Деймона раздражаться ещё сильней. Он помогал Рику как только мог: выполнял все его просьбы, возобновлял старые связи, которые могли помочь выяснить все тайны Кетрин, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что делал Аларик. И именно этот факт заставлял Сальваторе держать свою злость при себе. На соседнее сидение кто-то уселся, привлекая внимание мужчины. Зольцман виновато улыбнулся другу и заказал себе выпивку. - Прости, попал в пробку, - коротко пояснил он Деймону, осушая напиток. - Что? – возмутился Сальваторе. – Обычная пробка – это всё твоё оправдание? Рик, я думал, случилось что-то непредвиденное, заставившее тебя опоздать. - Так и есть, - спокойно отозвался он, привыкший к выпадам друга. – Или ты думаешь, я могу предвидеть дорожные запоры? - Ты меня когда-нибудь с ума сведёшь, - гневно рыкнул Сальваторе, допивая виски. – Пожалуйста, скажи, что твои поиски закончены, и ты можешь предоставить мне информацию, - попросил он, с надеждой в глазах глядя на друга. - Расслабься, - успокоил его Аларик. Уселся удобнее, чтобы лучше видеть Сальваторе и, прищурив глаза, принялся разглядывать его. - Что ты смотришь на меня, как на новогоднюю ёлку? – не выдержал Деймон. - Ты собираешься мне что-нибудь сказать? - Прости, - словно опомнившись, извинился мужчина, несколько раз моргнув и слегка улыбнувшись. – Просто задумался над тем, как ты будешь смотреться в мокрых джинсах и с губкой в руках. Наверное, зрелище не для слабонервных. - Рик, ты издеваешься? Я прождал тебя почти полчаса. И для чего? Для того, чтобы выслушивать всякий бред? Какая к чёрту губка? – рассвирепел Сальваторе. - А ты собираешься мыть машину чем-то другим? – состроив невинный взгляд, поинтересовался Зольцман. - Какую машину? – по слогам произнёс друг, сжимая руки в кулаки. - Мою, конечно, - пояснил собеседник. – Мытьё моей машины – это самое меньшее, что ты можешь для меня сделать. Ты мне, дружище, теперь до конца жизни обязан будешь, - беззлобно объяснил он ему, рассмеявшись над озадаченным выражением лица Сальваторе.- Ты даже представить не можешь, сколько усилий мне пришлось приложить для разгадки тайны Кетрин. Тебе просто повезло, что у меня много связей. Откопать такую информацию, Сальваторе, - это настоящее чудо. Я никогда и ни для кого не делал столько, сколько сделал для тебя, друг. - Я очень это ценю, Рик. Ты и так знаешь, что являешься моим единственным другом. Но чёрт с два, не томи. Я слишком долго ждал, - Деймон немного успокоился, соглашаясь с правотой друга, но терпения от этого не прибавилось. - Хорошо, насчёт машины я пошутил, - сдался Зольцман, снова смеясь. – Но ты всё равно мой большой-большой должник. Аларик окинул быстрым взглядом весь зал небольшого бара. Заприметив в углу свободный столик, он поднялся с барного табурета и предложил Деймону жестом сделать то же самое. - Здесь не лучшее место для этого разговора, - прокомментировал он свой поступок. – Слишком много лишних ушей. – Он достал из-под куртки большой белый конверт, сжал его в руке, будто взвешивая. Встретился глазами с другом и предложил: - Возьми бутылку чего-нибудь покрепче. Понадобится. Когда оба уселись за стол и открыли бутылку, Аларик положил конверт рядом с собой, аккуратно придерживая его пальцами. - Скажи, у тебя есть какие-нибудь предположения, объясняющие происходящее? – задал он вопрос, внимательно рассматривая друга. - Ты издеваешься? Сколько ты ещё будешь меня мучить? – с сарказмом произнёс Сальваторе и сам потянулся к конверту, но Зольцман быстро пододвинул его к себе, вызывая на лице друга гримасу недовольства. - Что ты злишься? Мне кажется, ты и сам уже догадался, что к чему, - выдвинул он новое предположение. - Если бы это было так, то я не звонил бы тебе каждую неделю и не интересовался, что ты выяснил, - опроверг он его слова. – Единственное, что я предполагал, так это, что Кетрин изменилась до неузнаваемости, став другим человеком. Вообще, с ней происходят странные метаморфозы. То она ведёт себя, как настоящая Кет, которой всегда была, то вдруг становиться кем-то другим. Рик, я тебе говорил об этом уже миллион раз. Что ещё ты хочешь от меня услышать? – Сальваторе не нравилось откровенничать и выворачивать душу наизнанку даже лучшему другу. Да это было и не нужно, тот сам мог всё прочесть по его лицу и сделать соответствующие выводы. Аларик был единственным человеком, в общении с которым Деймону не нужны были слова. От того их дружба и была такой крепкой. Кетрин тоже иногда могла понимать его без слов, но в такие моменты она была не миссис Сальваторе, а «той девушкой» имени для которой он так и не придумал. Столько времени непонятные превращения Кетрин не давали ему покоя, а сейчас ответ есть, но Рик никак не хочет его озвучить. – Иногда я подозреваю, что у Кет раздвоение личности, - признался Сальваторе после недолгого молчания. – Ты намекаешь, что я прав, и у неё действительно шизофрения? - Сам смотри не сойди с ума, - посоветовал ему друг и отдал, наконец, злосчастный конверт. – Информация просто огонь. Я сам долгое время не мог поверить. Без лишних слов и вопросов Деймон забрал у него конверт. Осторожно распечатал его, словно содержимое было взрывоопасным. Вытряхнул на стол и принялся разбирать имеющиеся бумаги. Перед ним лежали две фотографии. На одной из них привычная ему Кетрин с завитыми локонами, изображённая на снимке в вызывающей позе и с азартом в глазах. На другом фото тоже была миссис Сальваторе, но не похожая сама на себя. С прямыми волосами, раскинувшимися по плечам, с естественной улыбкой, которую Деймон стал замечать на её губах только в последние месяцы, в джинсах и свитере, что так не соответствовали её стилю. Она смотрела на него со снимка лучистым взглядом, она была настоящей. Вторая фотография Сальваторе нравилась определённо больше, так как именно с такой девушкой у него было связано много светлых воспоминаний, и именно такой Кетрин представала перед ним в последнее время. Аларик, заметив, как друг рассматривает обе фотографии, подшутил над ним: - Попробуй найти десять отличий. Но Деймон пропустил шутку мимо ушей, продолжая вглядываться в двух таких одинаковых и в тоже время таких разных Кетрин. Всё ещё ничего не понимая, он потянулся за следующей бумагой, представляющей собой какой-то документ. Это было личное дело некой Елены Гилберт, однако, на прикреплённом фото красовалась Кетрин. - Как это возможно? – недоуменно спросил Сальваторе скорее у самого себя, нежели у Рика. Хоть вывод и напрашивался сам собой, но он всё ещё не верил в это до конца. – У Кетрин есть двойник? - Бери выше, - подсказал Аларик. – Сестра – близнец. Там есть все медицинские справки на случай, если тебе будут нужны доказательства. - Но ведь у Кетрин не было даже родителей, - пытался анализировать Деймон, что получалось плохо в условиях шока. - То, что твоя жена росла в детском доме, не означает, что у неё не было биологических родителей и, возможно, сестры. Деймон, они сёстры! Не пытайся найти этому объяснения, прими как факт, - посоветовал друг, прекрасно понимая, что никакими советами не сможет сейчас помочь Сальваторе. - Но почему она никогда не говорила мне об этом? - Интересный вопрос, - согласился мужчина. – Я не знаю точно, но есть одно обстоятельство, которое подсказывает мне, что ни Кетрин, ни Елена не знали о существовании друг друга. - Что за обстоятельство? – слишком нервно поинтересовался Деймон, ощущая острую необходимость в выпивке. Такую информацию необходимо чем-то запивать. - Давай сначала разъясним кое-что,- Аларик сосредоточился и наклонился ближе к другу. – Я думаю, ты уже понял, чем объясняется странное поведение твоей жены. - Хочешь сказать, что всё это время я имел дело с её сестрой, Еленой? - По всей видимости, да. Потому что твоя жена уже несколько месяцев находится в коме, - подтвердил Зольцман его догадки. Поймав удивленный и обеспокоенный взгляд друга, он поспешил добавить: - Я не знаю, что с ней случилось, я не настолько всесильный. Но по каким-то причинам кто-то решил это не афишировать и быстро нашёл ей замену, весьма удачную к тому же, - Рик не сдержал ухмылку, вспоминая, с каким восторгом Деймон рассказывал ему об изменениях в жене и как искренне радовался их новым отношениям. - Было сложно откопать информацию о Елене, именно поэтому мне и потребовалось столько времени. Я всё не мог понять, с чем это связано, как будто кто-то позаботился о неприкосновенности этих файлов. Как думаешь, кому понадобилось покрывать состояние Кетрин и информацию о её двойнике? – поинтересовался Аларик, многозначительно подняв бровь. - Клаус! - почти выплюнул Сальваторе это имя. – Узнаю его почерк. Теперь мне понятно, почему она так хотела избавиться от него, интересовалась Элайджей, и ничего не говорила мне о своём плане,- постепенно события последних дней стали выстраиваться в правильном порядке в голове Деймона. Кое-что стало проясняться, но было ещё так много вопросов. - Она? – непонимающе переспросил приятель. – Ты имеешь в виду Елену? О чём ты говоришь? Что за Элайджа? - Не бери в голову, Рик, - отмахнулся Сальваторе, спеша свернуть эту тему. – Расскажу как-нибудь в другой раз. Зольцман, хмурясь, пробормотал что-то непонятное относительно скрытности Деймона, но при этом легко вернулся к основному разговору. - Ты верно думаешь! Клаус и есть то обстоятельство, о котором я тебе говорил. Я думаю, он нашёл чем шантажировать эту девушку, потому что, судя по твоим рассказам о ней, сомневаюсь, что она была бы способна на такой обман добровольно, - предположил мужчина, внимательно изучая задумчивого и молчаливого Сальваторе. - Рик, ты хоть сам понимаешь, что это значит?! – брови Деймона сошлись вместе, образуя складку на лбу. Глаза потемнели, став почти стального цвета. Губы подёрнулись в подобие кривой улыбки, но затем снова сложились в тонкую полоску. – Всё это время…все мои воспоминания…всё хорошее было связано с абсолютно чужим человеком. Как я мог не заметить, что это не Кетрин?! - Ты заметил, - подправил его Аларик. – Но, быть может, этот человек был не таким чужим, как ты думаешь? Я не помню, когда в последний раз видел тебя таким счастливым. Вспомни! Ведь ты сам хотел, чтобы это была не Кетрин. Деймон молча хмурился некоторое время, силясь осознать происходящее, а затем резко встал, почти подпрыгнул. - Прости, Рик, мне нужно одиночество и бутылка чего-нибудь крепкого. - Даже не думай об этом, Деймон, - вставая вслед за ним, возразил Зольцман. – Что ты собираешься делать? Поехать куда-нибудь, напиться до беспамятства, подраться с кем-нибудь и ввязаться в очередную историю? – Аларик являлся единственным другом Сальваторе, и это позволяло ему делать правильные выводы. -Именно это я и собираюсь сделать, потому что меня переполняет злость, - подтвердил он догадки друга. – А ещё больше я хочу поехать прямо к Елене и высказать ей всё, что я думаю об этой чёртовой подмене. - И потерять её навсегда? – одёрнул его мужчина. – Неужели тебе неинтересно узнать правду? Я уверен, ей есть, что тебе рассказать. Ты можешь хоть раз проявить благоразумие? - Я не хочу ничего понимать, - почти выкрикнул Деймон. – Меня принимали за идиота, день за днём скармливая мне новую ложь. Как я должен реагировать на это? - Вот это уже другой вопрос, - Аларик ухватился за шанс утихомирить Деймона и вразумить его. – Для начала сядь и успокойся. Презрительно фыркнув и смерив друга прожигающим взглядом, будто тот отобрал у него пачку сигарет, словно у подростка, Сальваторе всё же сел. Пару минут за их столом стояла тишина, Аларик не спешил говорить, давая Деймону время самому разобраться в своих эмоциях. - Она должна была сказать мне! – шоковое состояние, наконец, отпустило Деймона. – Столько времени притворяться… Всё было настолько реально. Всё! Её отношение ко мне, её чувства. Всё было ложью?! То, что рядом была вовсе не Кетрин, многое объясняет, но, чёрт возьми, почему у меня такое чувство, будто меня разыграли? – вопрошал Деймон, надеясь, что Аларик ответит ему на все вопросы. - Деймон, я не знаю, - разрушил все его надежды друг. – Не знаю, какой она человек, не знаю деталей ваших отношений. И ты должен спрашивать об этом не меня, а её. Но.., - Рик старался подобрать верные слова, чтобы они дошли до друга, пробились сквозь плотную оболочку злости и гнева, окружающую Сальваторе. – Ты ведь понимаешь, насколько это серьёзно. Месяцы твоей жизни были связаны с Еленой. Между вами появилась какая-то связь, эта девушка многое значит для тебя, ведь ты сам подсознательно отделил её от Кетрин. Поэтому я прошу тебя остыть и только после этого поговорить с ней. Твоя жизнь только-только стала налаживаться, ты будто заново научился чувствовать. Не позволяй себе всё испортить, - мужчина не отводил взгляда от друга, искренне надеясь на понимание. - Что испортить? Я вообще не могу понять, что творится с моей жизнью, - гневно бросил Сальваторе. – Я не понимаю, что творится со мной. Я как будто рад, что она не Кетрин, потому что именно этого и желал, но в то же время не понимаю, как это может происходить со мной. Я не знаю, что мне делать, Рик! Не знаю, как реагировать. Я просто чувствую злость из-за того, что меня дурачили, и не знаю, как справиться с ней, - словно исповедь проговорил Деймон. Растерянность в его глазах читалась слишком открыто, он был уязвим и оттого не похож сам на себя. - Ты должен отбросить злость и ярость. Только тогда ты сможешь понять, что чувствуешь на самом деле. Если отбросить всю ложь, тебе было хорошо с ней. Подумай, чего ты хочешь. Готов ли всё разрушить и потерять её из-за злости, - продолжал свои попытки образумить друга Аларик. – Это сложно, и тебе нужно время. Остынь, обдумай всё, а потом поговори с ней. Ты прав, она должна всё тебе объяснить. - Рик, я знаю, что ты говоришь разумные вещи, но сейчас я не способен говорить с ней и что-то решать. Я не уверен, что могу смириться с её обманом, да и не хочу стараться понять её, - лицо Сальваторе исказила гримаса жестокости и боли, опасное сочетание для Деймона. – Я зол, я очень зол, Рик. Ты даже представить не можешь насколько! - Я знаю, - поджав губы и понимающе качнув головой, отреагировал Аларик. – Именно поэтому я взял это, - он указал на бутылку алкоголя, янтарная жидкость которого переливалась в свете ламп бара. – Тебе нужно время, и оно у тебя есть. Мой тебе совет: приведи мысли и чувства в порядок. И я не оставлю тебя, пока не буду уверен, что ты не наделаешь ошибок. - Почему ты нянчишься со мной, Рик? Какое тебе дело до моих отношений с Кетрин-Еленой? – Деймон уставился на друга, попутно разливая алкоголь по стопкам. - Потому что ты мой друг, и я хочу видеть тебя счастливым, - просто ответил Зольцман, протягивая руку к своей порции спиртного. – Елена делала тебя счастливым, не отрицай это. - Да ну тебя, - презрительно фыркнул Деймон, в глубине души осознавая правоту Аларика, но как всегда пряча свои чувства. – Я не твой пациент и не нахожусь у тебя на приёме, так что не надо лечить меня. - Ты прав, Деймон, ты не мой пациент, - легко согласился Рик. – Ты мой друг, а ещё редкостный засранец, - оба чокнулись и опустошили свои стопки. Так начался процесс по принятию Сальваторе правды, который затянулся на целый день. После того, как друзья расправились с бутылкой виски, Аларик долго выслушивал злостные обвинения и нелестные высказывания в адрес Елены Гилберт за её коварный обман от Деймона. В конце концов, с трудом убедив друга не принимать поспешных решений и взяв с него такое обещание, Зольцман покинул общество Сальваторе. Деймон ещё долго сидел в баре за те же столиком, снова и снова прокручивая в голове все воспоминания последних месяцев, все слова, произнесённые, как теперь оказалось, Еленой, её газа, улыбку, руки. Всё было так не похоже на Кетрин. И ведь раньше он радовался этому. А что он чувствует сейчас? Он долго размышлял и обдумывал, анализировал, искал причины, снова возвращался к бумагам, оставленным Алариком, перечитывал содержащуюся в них информацию, смотрел на фотографии Кетрин и Елены, сравнивая их. И так до бесконечности. Постепенно гнев отпускал его, в голове появлялась ясность, и он был почти готов к тому, чтобы спокойно поговорить с Еленой. А потом в голову внезапно закралась тревожащая мысль. Клаус больше не является владельцем канала, а значит, не имеет власти ни над ним, ни над Кетрин, ни над Еленой. Вряд ли теперь нужно скрывать правду о миссис Сальваторе, и у Елены больше нет причин притворяться. Выходит, что у Деймона совсем немного времени на то, чтобы поговорить с ней. Скорее всего, ей не придёт в голову мысль попрощаться с ним. Возможно, она уже исчезла из его жизни, оставив его без каких-либо ответов. Такое предположение заставило Сальваторе в какой-то мере отрезвиться и посмотреть на ситуацию под другим углом. Он настолько зол, что не хочет её больше видеть? Позволит ей уйти, оставив всё без объяснений? Она дурачила его и должна хотя бы рассказать причины. И как бы зол он не был, как бы ненавистен ему был её обман, Деймону безумно хотелось знать, являлись ли чувства Елены настоящими? Значили ли для неё их отношения хоть что-то? Или же это только игра? Он должен получить ответы и не отпустит её, пока не добьётся своего. Его столько времени выставляли на посмешище, что он заслужил знать правду. Немедля больше ни секунды, Деймон поторопился покинуть бар и как можно скорее добраться до дома. В его голове крутились бесконечные вопросы. Приедет ли она сегодня? А вдруг она уже у него в квартире? А может, осталась у Стефана или ещё где-то? И знает ли Стефан о том, кто она на самом деле? Деймон по жизни не умел долго злиться. Вскоре чувство гнева сменяла жажда мести. Сальваторе тоже хотелось одурачить Елену в ответ. Он не знал, как сможет сделать это, но безумно хотелось отомстить. Не только он один должен чувствовать себя использованным. В голове крутились слова Аларика, которые и натолкнули его на эту мысль. - Рик, что мне делать, как себя вести? Я не знаю, как говорить с ней и не сорваться. Моя гордость задета и мужское самолюбие тоже. Я не могу оставить это так. - Тогда тебе стоит взять себя в руки, - подсказал тогда Зольцман. – Подумай о своём тайном оружии. Елена не подозревает, что ты знаешь правду о ней. Подумай, как ты можешь использовать это против неё. Не торопись открывать ей карты. Она обманывала тебя, ты можешь сделать то же самое. Только подумай, нужно ли тебе это и не переходи черту, чтобы потом не пожалеть. Определённого плана в голове актёра ещё не было, и хоть желание отмщения нарастало в нём, он всё же начинал понемногу радоваться, что его несбыточное желание оказалось не таким уж неисполнимым. И «та девушка», как он именовал свою жену, являлась вполне реальной. Наше время - Чего ты хочешь от меня? – разрушила тишину и спокойствие ночи Елена, откладывая бумаги в сторону. – Объяснений, извинений? – выдвинула она свои предположения. - Вообще-то, да. Было бы не плохо, если бы ты просветили меня, я знаю ситуацию очень поверхностно, - отозвался Деймон, вырванный из тумана воспоминаний голосом девушки. – Но тебе не обязательно делать это сейчас. Время позднее и… - Сальваторе слегка запнулся, стараясь назвать вещи своими именами и при этом не смутить девушку. – Мы ведь только что занимались любовью. Комнату внезапно оглушил резкий истеричный смех Елены, переходящий в нервные всхлипы. Деймон даже немного испугался такому поведению Гилберт, но подойти и успокоить её не решился. - Ты издеваешься, да? – она, наконец, повернулась к нему лицом и устремила на него взгляд полный решимости. – Если ты не хотел говорить об этом сейчас, зачем дал понять мне, что всё знаешь? – задала девушка вполне рациональный вопрос. - Считай это чем-то вроде маленькой мести, - честно признался Деймон, чувствуя в душе какой-то укор. Несмотря на обман, Елена всегда старалась вести себя с ним искренне, и сегодня она доказала это. Жаль, что до мужчины это дошло слишком поздно. – Я хотел, чтобы ты поняла, каково мне, - добавил он, снова хмурясь и поджимая губы, словно провинившийся ребёнок. – Признаю, это было глупо. - Подожди, - остановила его Елена, стараясь осмыслить сказанное. – Ты хочешь сказать, что переспал со мной, чтобы отомстить за мою ложь? Серьёзно? - В какой-то степени да, Елена. Но дело не только в мести, это не было моим планом, это получилось само собой… Я просто совместил приятное с полезным… Пожалуйста, давай не будем говорить об этом сейчас. Я уже тысячу раз пожалел, что начал этот разговор, - Сальваторе искренне сожалел и не знал, как объяснить девушке, что у него что-то есть к ней, и он даже почти готов понять её. Да и как он мог объяснить это ей, если и сам ещё в себе не разобрался. Но он действительно не врал, у него не было плана мести. Да, на миг ему показалось, что сказать ей, что он всё знает именно в постели неплохая идея, но когда он целовал её, ласкал её тело, у него не возникали мысли о мести. Он желал её и его слова о любви, сказанные в порыве страсти, были искренними. – Давай просто ляжем спать, а завтра ты всё расскажешь мне, всю правду, я постараюсь понять, и мы решим, что делать дальше. - Ты действительно предлагаешь мне просто лечь спать, как будто ничего не было? – не прекращала удивляться Елена, чувствуя, что теряет самообладание и начинает злиться как на Деймона, так и на саму себя. – Может, ты ещё предложишь продолжить заниматься сексом? Почему ты так спокоен, словно тебе всё равно? Деймон, я обманывала тебя месяцами, претворялась твоей женой, играла твоими чувствами. Ты должен ненавидеть меня! - Не тебе решать, что я должен делать! Прости, но я злился, рвал и метал с самого утра без твоего участия. И я знаю, что ты дурачила меня, не считай меня непонимающим идиотом, но ты забыла добавить, что помимо того, что ты врала, притворялась и использовала меня, ты что-то чувствовала ко мне и относилась так, как никто не относился, - Сальваторе тоже повысил голос, стараясь достучаться до девушки. Ему потребовалось много времени, чтобы прийти к такому заключению и это был, наверное, первый раз в жизни, когда он последовал совету друга и сдержал свою злость, отодвинул на задний план гнев и постарался обойтись без приступов ярости. Но Елена не оценила его попыток, привыкнув к несдержанности мужчины. – Или ты скажешь, что прыгнула ко мне в постель от нечего делать? Ты не создаёшь впечатления девушки лёгкого поведения. - Нет, нет…- хватаясь за голову и ероша свои волосы, повторяла Елена. – Ты не должен был всё так узнать. Ты слишком гордый, ты не сможешь простить меня, - девушка словно в оцепенении бормотала одни и те же фразы, снова погружаясь в шоковое состояние. - Если ты всё объяснишь, то, возможно, смогу. Мне нужно время, нам обоим оно нужно. Я не понимаю, почему ты так поступала со мной, но я стараюсь действовать разумно. Чёрт, Елена, я тоже зол, но пытаюсь спокойно разговаривать. Может, и тебе стоит попробовать? - старался успокоить её Деймон, озабоченный таким состоянием Елены. - Нет, потому что ты любишь Кетрин. Она твоя жена, - не унималась Гилберт. – Я всегда буду для тебя ею. - Эй, Елена! – Деймон снова начинал злиться. – Я говорю о наших отношениях, а не о своей жене. Поговори со мной, иначе я подумаю, что это нужно только мне одному. - Что ты собираешься теперь делать? – откликнулась она на его просьбы. - Не знаю, это сложно. Я готов выслушать тебя, а потом… Наверное, мне потребуется какое-то время, чтобы всё осмыслить, - Сальваторе смотрел на девушку и его одолевали противоречивые чувства. Она была воплощением его мечты, девушкой, о которой он так долго грезил. Но мысль о том, что она врала ему каждый день, что они были вместе, наносила тёмные пятна на этот идеальный образ. - Ты сможешь простить меня? – с надеждой спросила Елена, понимая, что не получит желаемого ответа. Она всё ещё не могла совладать со своими эмоциями и боялась каждого своего действия, каждого слова. Гилберт было стыдно за свою ложь и за то, что она так и не решилась сказать обо всём сама. - Ты ещё ничего не рассказала мне, я не понимаю твоих мотивов, - уклончиво ответил Деймон. Его лицо выражало неуверенность. Ему хотелось сказать что-то обнадёживающее Елене, но он действительно не знал, что делать со всей этой сложившейся ситуацией. Слишком сложно было разобраться в собственных чувствах, он и так сделал над собой огромное усилие, усмирив свой взрывной характер. - Я же говорю, мне нужно время, чтобы принять какое-то решение. В конце концов, я провёл ночь с тобой, зная, кто ты. Это же должно что-то значить, верно? – меньше всего он хотел сейчас, чтобы девушка считала его подлецом. Именно их обоюдные чувства стали причиной такого неожиданного поворота событий, а не его коварные помыслы. Но обида Сальваторе не могла пройти так быстро и бесследно. - Если честно, Елена, когда я отделял тебя от Кетрин, ты была лучше её. Я не ожидал от тебя обмана, ты разочаровала меня и причинила мне боль. Я не уверен сейчас ни в чём. - Я не хотела, - искренне призналась Гилберт. - Я никогда не хотела причинять тебе боль. Деймон решительно приблизился к девушке, намереваясь взять её за плечи и хорошенько встряхнуть, чтобы избавить её от шокового состояния и хоть как-то разрядить напряжённость между ними. Но Елена, не отдавая себе отчёта, резко отстранилась от мужчины, одарила его безумным взглядом и вскочила с постели, крепко вцепившись руками в простыню, прикрывающую её тело. - Деймон, мне тоже нужно время. Всё случилось так быстро. Ты должен был узнать не так, - Елена хотела верить, что всё происходящее только сон, нелепая фантазия её воспалённого мозга. Она словно старалась убедить себя в этом, отстраняясь от Деймона. Надеялась, что чем дальше от него она окажется, тем менее реальным всё будет казаться. - Но я уже знаю! И неважно, как это получилось, - настаивал на своём Сальваторе. - Я обещаю всё тебе рассказать, но не сейчас. Мне нужно побыть одной, потому что я плохо понимаю всю реальность ситуации, - вся речь девушки сопровождалась истерическими смешками, что тоже легко списывалось на шок, не отпускавший её. – Я должна уйти прямо сейчас, - вполне серьёзно заявила она, наконец, посмотрев Деймону прямо в глаза. - Не говори глупостей, - раздражённо фыркнул мужчина. – Ты никуда не пойдёшь в три часа ночи. Я сержусь на тебя, но не настолько, чтобы плевать на твою безопасность, - Сальваторе снова предпринял попытку прикоснуться к девушке, но она продолжала пятиться от него, словно силясь избавиться от ночного кошмара. - Я понимаю, насколько виновата, Деймон. Именно поэтому не могу слышать тебя сейчас, не могу видеть тебя. - Тебе не кажется, что всё должно быть наоборот? – почти с улыбкой как всегда искажённой сарказмом проговорил он. – Это ты должна объясняться, а я заявлять, что не хочу тебя слышать. Ты украла мою фишку, - обвинительно высказался Деймон без всякой злобы. – Я согласен, ты виновата. Но твоё чувство вины слишком зашкаливает. - Прости меня, - словно не слыша его, просила Елена, пленяя Сальваторе страдальческим выражением лица, горечью, плескавшейся в глубинах карих глаз и нотками раскаяния в голосе. – Прости, Деймон. Ты не заслужил такого отношения. - Елена, милая, давай оставим это до завтра, - Деймон начинал не на шутку волноваться за девушку. – Мы обо всём поговорим утром, а сейчас мы оба должны успокоиться и хорошенько выспаться, чтобы завтрашний разговор состоялся на свежую голову. Ещё один шаг мужчины навстречу девушке, и Елена, словно ошпаренная, метнулась в другой конец комнаты. Быстро подобрав с пола свою одежду, Елена, продолжая шептать сидевшее у Сальваторе уже в горле «прости», скрылась за дверью ванной комнаты, оставив ошарашенного мужчину наедине со своими мыслями. Он слышал шум воды, непонятное шуршание, раздающееся за дверью ванной, и тихий ход настенных часов. Несколько раз он стучался в дверь, желая удостовериться, что с девушкой всё в порядке, но она не отзывалась. Вконец сбитый с толку Сальваторе, пнув ногой ни в чём не повинный прикроватный столик, обессиленно рухнул в кресло. Этот день ужасно вымотал его. Слишком много информации, слишком много тяжёлых разговоров и слишком много эмоций, бьющих через край. Он устал морально и физически, поэтому оказавшись в мягком удобном кресле, мужчина тут же почувствовал, как всё тело расслабляется и ослабевает, как приятное тепло окутывает его, ненадолго избавляя от всех тревожных мыслей. Поддавшись этой неге, он и сам не заметил, как уснул. *** Слегка морщась от солнечных лучей, настойчиво проникающих в комнату сквозь занавески, Деймон нехотя открыл глаза. Первое, что он испытал, осознав, что за окном утро и совсем не раннее, был страх. Резко поднявшись с кресла, которое служило ему в эту ночь постелью, Сальваторе кинулся к ванной комнате, но к его разочарованию она была пуста. За считанные секунды он проверил спальню девушки, но и там её не оказалось. Ощущая, как паника всё сильнее обхватывает его своими пальцами, мужчина продолжал играть с Еленой в прятки, отчаянно надеясь, что она всё ещё в квартире и попутно ругая себя за внезапный сон. Вбежав в кухню, Сальваторе облегчённо перевёл дух. Девушка стояла спиной к нему возле окна, любуясь на красивый вид, что открывался с такой высоты. Она всегда любила наблюдать за тем, как над городом сменяются краски, это всегда успокаивало её и помогало расслабиться. Сальваторе обратил внимание на то, что она стояла в куртке, а значит, он успел как раз вовремя, девушка ещё не успела уйти. Он стал медленно приближаться к ней, всё ещё боясь спугнуть её. Чувства смешались в нём, что было вполне нормально, учитывая то, как часто они сменялись в последние сутки. Поэтому оказавшись рядом с ней, он не до конца отдавая себе отчёт, обнял девушку со спины, утыкаясь носом ей в шею. - Я боялся, что ты ушла, - тихо выдохнул он и, не видя сопротивления с её стороны, сделал объятие крепче. – Никогда больше не пугай меня так, Елена. - Не угадал, - ответила девушка с почти позабытыми Деймоном нотками в голосе и развернулась к нему лицом. Убрав от неё руки и сделав пару шагов назад, Сальваторе внимательно всмотрелся в её глаза. - Кетрин, - холодно изрёк он. – Рад видеть тебя живой и здоровой, я слышал, твои дела были плохи. - Я тоже рада видеть тебя, Деймон, - стреляя глазками и лукаво улыбаясь, ответила девушка, складывая руки на груди. – Я вижу, ты узнал правду и, судя по твоим объятиям, тебе понравилась моя сестрёнка. - Зачем ты пришла? – проигнорировал её многозначительное замечание мужчина. – Соскучилась? - И это тоже, - растягивая губы в самодовольной улыбке, пропела Кетрин. – Но это не основная причина. Елена сказала, что не готова рассказать тебе правду и хочет уехать, не попрощавшись. Поэтому я пришла забрать свои вещи. Но, кажется, она передумала, - проанализировала пока ещё миссис Сальваторе. – Как она тебе всё объяснила? - Ты всё также любопытна, Кетрин, - подначил её Деймон, не желая посвящать почти бывшую жену во все детали их с Еленой отношений. - Я узнаю этот взгляд, - проговорила девушка, делая улыбку ещё шире и усаживаясь на стул, давая этим понять, что намерена задержаться. – Она ничего не сказала тебе. Но ты всё же знаешь правду. Как это случилось? – не унималась собеседница. - Не дразни меня, Кетрин, - серьёзно ответил Сальваторе, не намереваясь шутить. – Ты виновата не меньше, ты тоже молчала. - Тут ты не прав, дорогой, - закидывая ногу на ногу, парировала Кетрин. – Я в строю всего несколько дней и сама только узнала обо всём. - Тогда, может, поделишься информацией со мной? Похоже, я один до сих пор ничего не понимаю, - Деймон начинал злиться, но это только раззадоривало девушку. - О, нет, милый, - одарила она его наигранно невинным взглядом. – Я не собираюсь облегчать Елене задачу. Она сама должна сделать это. Я пришла только собрать чемодан, а не участвовать в вашей любовной драме, - Кетрин встала и направилась в спальню, демонстрируя Сальваторе серьёзность своих слов. Но Деймон успел ухватить её за локоть. - Как ты так можешь? – с укором спросил он. – Она твоя сестра! Неужели для тебя это ничего не значит? Ты не можешь быть такой стервой. Кетрин картинно закатила глаза, высвобождая свою руку. - На твоём месте я бы не торопилась обзывать меня, Деймон. Потому что это я вчера уговаривала Елену признаться тебе во всём, уверяла её в том, что ты всё поймёшь и простишь. Это я год назад узнала, что у меня есть сестра и всеми силами старалась, чтобы Клаус до неё не добрался. Подумай, стала бы я делать всё это, если бы плевала на свою сестру? - Тогда расскажи мне всё как есть, - глядя ей прямо в глаза, снова попросил Деймон, стараясь ни словом, ни действием не выдать, что удивлён такой речью своей жены. - Я ничего не буду рассказывать, - во второй раз отказала ему Кетрин. – Но ты прав, Елена моя сестра. Поэтому я хочу, чтобы ты знал: она обманывала тебя и всех вокруг ради благой цели, в частности ради спасения моей жизни в прямом смысле этого слова. А ещё у неё настоящие чувства к тебе, потому что, когда дело касается чувств, она не умеет врать. Но я уверена, ты и так знаешь об этом, - девушка долго изучала взглядом озадаченного мужа, потом наклонив голову на бок, снова заговорила. – Раз уж я сделала доброе дело, то заслужила ответ на свой вопрос. Как ты узнал, если Елена не рассказывала тебе правды? - Я был слишком озабочен волшебной переменой в своей коварной жене-стерве, поэтому проводил собственное расследование. Клаусу стоит лучше прятать подобную информацию. - Знаешь, Деймон, мне даже необидно, - ничуть не смущаясь колких слов в свой адрес, ответила Кетрин. – Ты можешь думать всё, что хочешь обо мне. Но, наверное, мне стоит попросить тебя не думать плохо о Елене. Знаешь, роль заботливой сестры даётся мне с трудом, но я стараюсь, - с гордостью и неизменной ухмылкой поделилась она с Сальваторе своими мыслями. - А ты и, правда, заботишься о ней, - с удивлением отметил Деймон, по-новому смотря на свою жену. – Не ожидал от тебя. - Ничего подобного, - опровергла девушка его слова. – Она много для меня сделала, я просто не хочу быть у неё в долгу. - Тогда скажи мне, где она, - отчего-то Деймон был уверен, что Кетрин знает ответ на этот вопрос. Очевидно, что Елена ушла ночью из его квартиры расстроенная. Куда она могла пойти как не к родной сестре? - О чём ты говоришь? – искренне удивилась Кетрин. – Я думала, она с тобой. Деймон, что между вами произошло? – девушка резко изменилась в лице, озабоченно вопрошая у Сальваторе. Деймон не переставал удивляться новым эмоциям своей жены, которых никогда не было у неё прежде. - Когда я сказал ей, что всё знаю, она стала вести себя очень странно. Она была будто не в себе, постоянно извинялась, ничего не объяснила, а просто закрылась в ванной, - мужчина оборвал свой рассказа на полуслове, виновато опуская глаза. – Потом я уснул и больше её не видел. - Это совсем не похоже на Елену, - Кетрин пыталась придумать какое-то объяснение поведению сестры, но сказанное Деймоном не сходилось с характером Гилберт. – Она не могла оставить всё без объяснений и просто уйти. Мы разговаривали с ней, и она хотела во всём признаться тебе, но боялась. Очень странно, что она не сделала этого, когда подвернулся такой шанс, - девушка, всё это время смотря в окно и обдумывая действия сестры, резко перевела взгляд на Деймона, всматриваясь в его лицо, словно силясь что-то прочесть по его глазам. – Ты чего-то не договариваешь, - она прищурила глаза, желая просканировать мужа. – Ты что-то сделал или сказал, что застало её врасплох. Я не вижу другого объяснения её выходкам. Сальваторе тяжело вздохнул, понимая, что Кетрин права. Ему не хотелось говорить об этом с женой, но кто ещё мог помочь ему найти Елену? Сделав над собой усилие, он встретился с девушкой взглядом и, немного нервничая, признался. - Прежде чем ты придумаешь для меня какое-то ругательство… - Деймон, говори! – приказала Кетрин, желая как можно скорее добраться до сути. - Я знаю, что я идиот. Наверное, по этой причине я переспал с ней, а потом сказал, что это была моя месть. - Да, Деймон, такого идиотизма я не ожидала даже от тебя, - чуть ли не присвистывая отреагировала девушка. – Ты непроходимый остолоп, и я удивляюсь только, как она не врезала тебе вместо того, чтобы извиняться. - Может, если бы я знал, почему она претворялась тобой, я бы не сделал такую ошибку, - попытался оправдаться Сальваторе, понимая, что за такой низкий поступок ему нет оправдания. Елена казалась такой нежной и ранимой…Всё же он был прав, говоря, что такие разговоры нужно оставить до утра. - Звони ей, - скомандовала Кетрин, доставая свой мобильник. – А я позвоню Стефану. Мы должны найти её, пока не случилось что-нибудь непоправимое. Деймон повиновался, набирая номер девушки и моля о том, чтобы она взяла трубку. Его неприятно кольнули слова о Стефане. Даже тот знает о существовании Елены. Кажется, Сальваторе верно подумал - он единственный, кто был в неведении. - Ну что? – с надеждой в голосе обратилась Кетрин к Деймону. - Её телефон выключен, - гневно бросил мужчина, борясь с желанием разбить чёртово устройство, не желающее соединять его с Еленой. – А у тебя? - Ничего. Она не приезжала к Стефану и не звонила ему, - девушка поймала гневный взгляд мужа, которым он одарил её при упоминании Фримана младшего. – Не ревнуй её, Деймон. Она бы и тебе рассказала правду, если бы у тебя не было репутации вспыльчивого вампира, прости за сравнение. Девушка принялась расхаживать взад-вперед своей грациозной походкой. Если бы Сальваторе не разговаривал с ней всё это время, он бы не за что не подумал, что она обеспокоена. Весь её внешний вид выражал спокойствие, она как будто бы говорила «у меня всё под контролем» и заставляла его верить в это. Старая, добрая Кетрин. - Я знаю, где она, - резко прекратив метания, высказала девушка свою догадку. – Собирайся, - она окинула мужчину взглядом, отмечая, что на нём лишь штаны, причём с расстёгнутым ремнём. – Мы едем на вокзал. Уже в дверях квартиры, Деймон всё же решился высказать Кетрин своё мнение, прекрасно зная, что она непременно будет отпираться. - А, знаешь, Кетрин, несмотря на нашу со Стефаном вражду, я должен признать, что его есть за что уважать, - девушка непонимающе уставилась на мужа, силясь разгадать истинный смысл его слов, но тщетно. В словах Сальваторе не было потайного подтекста. – Он делает тебя лучше, - мужчина усмехнулся тому, как нежно прозвучали эти слова. Он и не помнил уже, когда говорил Кетрин комплименты. – И ты не самая плохая сестра, как и не самая коварная стерва, - добавил он, выходя из квартиры и замечая на губах жены смущённую улыбку, которую её скулы давно забыли, как изображать. *** Покинув прохладный зал ожидания, Елена не спеша шла вдоль перрона. Ей плохо думалось в четырёх стенах, к тому же шумные толпы людей, радостно что-то обсуждающие только раздражали её. Она понимала, что струсила перед Деймоном, подло поступила с сестрой и Стефаном, не попрощавшись, ничего не сказала Бонни и не предупредила Элайджу о безвременном отпуске. Но необходимость покинуть переполненный Нью-Йорк оказалась настолько острой, что всё остальное меркло по сравнению с этим. И переполнен этот город был вовсе не людьми, а воспоминаниями и эмоциями. Ей нужна была передышка. Елена прекрасно осознавала, что её побег не решит проблемы, а только усугубит ситуацию, но сейчас ей было плевать. Она хочет домой, увидеть тётю Дженну, Джереми, сходить на могилу родителей, оказаться в своей родной с детства кровати. Деймон сказал ей, что готов всё выслушать, но не знает, сумеет ли простить её. Она не винила его за это, потому что знала, что сама во всём виновата. У неё было столько шансов признаться ему во всём, но она тянула до последнего. А вчера она сама всё разрушила своими руками, вернее словами. Просто не нашла в себе сил объясниться, ведь надо было так много сказать, а слова не шли. Девушка была уверена, что кто-нибудь расскажет Сальваторе обо всём, что он захочет узнать. И скорее всего это будет Кетрин. Что ж, наверное, так и должно быть. Наверное, это правильно. Елене самой стало смешно от своих мыслей. Она понятия не имела, как поступить правильно. За последние месяцы своей жизни она наделала столько ошибок, сколько не делала никогда до этого. Она запуталась и не знает, как поступить. Что она выиграет от того, что поговорит с Деймоном? Ей совсем не хочется терпеть его презрительный взгляд, слушать его обвинения, хотя, бесспорно, она заслуживает всё это. Но она так долго была сильной, что сейчас может позволить себе быть трусихой и сбежать, ничего не кому не сказав. Это совсем не похоже на неё, но как можно об этом судить, если она сама больше не знает, какая она. Её жизнь уже давно прочно смешалась с жизнью Кетрин, заставив девушку измениться. Может, теперь она именно такая? В конце концов, она помогла сестре и Стефану, Ребекке и многим другим, кто находился под давлением Клауса. В какой-то степени она освободила их всех, даже Деймона, которого больше не связывали с Кетрин никакие обязательства. Теперь она просто хочет вернуть себя, Елену Гилберт, поэтому она возвращается домой. Девушка понимала, насколько это эгоистично, но она надеялась. Надеялась на то, что поступает верно, и, если Деймон отвечает ей взаимностью, он простит её со временем и сам найдёт. Глупо полагаться на это, ведь жизнь не сказка, но с неё довольно. Это изначально была не её жизнь, её встреча с Деймоном Сальваторе не должна была состояться. Не в этой жизни. Она сама виновата во всём, что с ней случилось. Однако всё это не мешает ей продолжать любить его. Устав мучить свой истерзанный мозг тяжёлыми мыслями, Елена глубоко вздохнула, и кулачком стёрла слёзы, уже давно катившиеся по её щекам. Возможно, она будет жалеть о своём решении и упрекать себя, но это всё будет потом. А сейчас она бежит. Бежит от себя, от своих чувств, от этой жизни. Она снова посмотрела на билет, что сжимала в руке всё это время. Ещё не поздно, ещё можно вернуться, ещё есть место для слов, Деймон всё ещё ждёт. И что-то необъяснимое тянет её к нему, заставляет быть сильной и храброй снова. Но, в конечном счёте, страх побеждает. Елена достала мобильник, борясь с желанием включить его. Пропущенный вызов от Сальваторе или сообщение могут всё исправить, она порвёт билет и вернётся. Но нужно ли? Сейчас она готова уехать. А что будет, если они поговорят? Он выслушает её, но не простит. Тогда ей снова будет больно, а она устала терпеть боль снова и снова. Даже если она всё объяснит ему, это ничего не изменит. Финал их истории слишком очевиден. Она ведь всего лишь копия, она всегда это знала. Как жаль, что так сложно заставить себя поверить в чудеса. Гилберт понимала всю абсурдность своих фантазий, но всё же хотела, чтобы Деймон задержал её. Очень хотела. Хоть какой-то намёк на то, что всё может быть иначе. Елена снова посмотрела на телефон. Палец дрожал возле кнопки включения, Гилберт кусала губы, не зная, что делать. Её поезд должен был отправиться через считанные минуты, а она не знала, как поступить. Чувствуя своё бессилие, девушка прокляла себя последними словами, но не удержалась и через несколько мгновений, во все глаза смотрела на светящийся телефон, медленно начинающий работать. Она была уже на платформе и видела, как люди садятся в поезд. Неуверенными шагами она приближалась к женщине, проверяющей наличие билетов, одновременно ожидая, когда телефон оповестит её о пропущенных звонках. Она не стала читать бесчисленное множество сообщений от Кетрин, Стефана и даже Бонни, которой тоже, наверное, сообщили об её пропаже. Гилберт не обратила внимание и на непринятые вызовы. Голосовые сообщения – вот на что наткнулись её глаза. Оно было всего одно, и Елена точно знала, от кого оно. Как только раздался голос Деймона, она вся обратилась вслух, прижимая телефон ближе к уху и не замечая, как толпа опаздывающих пассажиров, в которой она оказалась, бесцеремонно толкает её, чуть ли не сбивая с ног. - Елена, ты так много извинялась за свой обман, что не дала извиниться мне. Прости меня. Прости за то, что я тоже обманул тебя, - небольшая пауза в словах Деймона заставила девушку прекратить дышать. – Я сказал, что наша ночь была моей местью тебе. Это не так. Я сказал, я не уверен, что смогу простить тебя. И снова солгал тебе. Я запутался, Елена. Я не знаю, что было правдой, а что ложью между нами. Но мне плевать на все сложности, недопонимания и преграды, - он снова сделал паузу, понимая, что говорит самые важные и серьёзные слова в своей жизни. – Я люблю тебя, Елена. Несмотря на бесконечный фарс, что всегда был в наших отношениях, я точно знаю, что это самое настоящее чувство, которое я когда-либо испытывал. Пожалуйста, позвони мне. Я не хочу потерять тебя, когда только нашёл. На этом запись обрывалась, но девушке больше не нужно было слов. Она стояла на платформе, не в силах пошевелиться. С трудом верилось, что всей сложной ситуации, в которой она оказалась, нашлось такое простое решение. Елена не знала, что Деймон уже ехал к ней и сделал эту запись из машины всего несколько минут назад, но она чувствовала сердцем, что если бы включила телефон раньше, не обнаружила бы этого сообщения. Слёзы горя сменили слёзы радости. Было безумно трудно поверить, что это всё происходит на самом деле, что в нашем сером мире обмана и несправедливости есть место сказке. И что эта сказка случилась именно с ней, Еленой Гилберт. Она пережила так много потерь и страданий за свою жизнь, что, пожалуй, заслужила немного ничем не объяснимого волшебства. Да, именно так она могла описать сообщение Деймона. А как иначе он мог простить её и после всего того, что было, сказать, что любит? Не это ли настоящее волшебство? В толпе людей, снующих по перрону, она увидела родное лицо. Запыхавшийся Деймон, весь вид которого говорил о том, что он бежал, озабоченно искал её в толпе. Когда их глаза встретились, оба одновременно засияли искренними улыбками. Их всё ещё разделял десяток метров, но ни Деймон, ни Елена не могли заставить себя сделать шаг навстречу. Они до сих пор боялись и не верили в реальность происходящего, но продолжали улыбаться, словно дети, не замечая никого вокруг. Магию волшебства, охватившую пару влюблённых, бесцеремонно прервала проводница, осторожно тряся Елену за плечо. Словно вырванная из чудесного сна, Гилберт озадаченно посмотрела на женщину, не понимая, чего та от неё хочет. - Девушка, поезд отправляется через минуту. У Вас есть билет? – поинтересовалась она, радуясь, что, наконец, дозвалась до странной пассажирки. - Билет? Куда? – ничего не понимая, переспросила Елена. Сейчас все её мысли были далеки от реальности. Деймон занимал всё пространство в её голове, не оставляя места ни для чего другого. Это было невероятное ощущение счастья. Девушка чувствовала себя так, словно поймала синюю птицу удачи. - Этот поезд едет в Мистик-Фолс, - разъяснила проводница. – У Вас есть билет? Елена посмотрела на мятый клочок бумаги в своей ладони. Затем, словно испугавшись чего-то, резко подняла голову, стараясь снова найти Деймона глазами. Она безумно боялась, что это её очередная фантазия, что Сальваторе только померещился ей. Но мужчина продолжал стоять на прежнем месте, его улыбка не померкла, а, казалось, стала ещё шире и искреннее. Удостоверившись, что это действительно он, и всё происходит на самом деле, Елена решительно разорвала на мелкие кусочки свой билет и протянула клочки бумаги изумлённой женщине. - Простите, - улыбаясь ей, произнесла Гилберт. – Мне не по пути. С этими словами, девушка рванула с места, преодолевая то несчастное расстояние, что разделяло её с Деймоном. Сальваторе двинулся ей навстречу. На вокзале таким не удивишь, родные провожают и встречают друг друга. Объятия, слёзы и поцелуи – обычное дело здесь. Но люди всё же оборачивались на пару и с улыбкой смотрели на то, как эти двое проявляли нежность. Они словно заряжали всех вокруг своей радостью и распространяли на окружающих их людей атмосферу любви. - Мама, что это? – маленькая девочка лет трёх потянула мать за юбку, привлекая её внимание. Она указывала своим пальчиком на Деймона и Елену, которые, не в силах оторваться друг от друга, целовались на перроне. Некорректный вопрос малышки заставил женщину рассмеяться. Она немного подумала, что ответить дочери и вместо того, что бы исправить её вопрос на «что ни делают», ответила, подстраиваясь под ребёнка. - Это любовь, милая. Настоящая любовь!