Стань моим спасением

Сначала он подумал, что это гребаная шутка, но она, трясущаяся от ломки и прячущая покрасневшие глаза, уже запихивала в потрепанную сумку свое барахло. Он тупо смотрел, как растет гора непонятных вещей посреди их как бы гостиной. — Че встал, сестренка? Шмотье собирай, у нас прислуги нету! — проходивший мимо Мэрл больно толкнул его в бок. — Куда мы едем? — требовательно спросил Дэрил, хватая мать за руку и заставляя посмотреть в глаза. — Зачем? Ну?! — Собирайся, малыш, — прошелестела Молли Диксон, — по пути расскажу. Тебе понравится, обещаю. — Никуда я, нахрен, не поеду! — взорвался Дэрил. — Тут останусь, валите на все четыре! — А домик-то уже не наш, Дэрилина. Тю-тю, да, Молли? Проебала его, наркоманка проклятая. Жив бы был папаша, он бы тебя отметелил, — издевательски протянул Мэрл. Молли всхлипнула, утирая нос рукавом. Старший сын был просто копией отца. Иногда она боялась Мэрла, боялась, что он просто убьет ее… Ему уже исполнилось восемнадцать — здоровенный мускулистый парень с грубым голосом и замашками заправского уголовника. Она знала, что он приторговывает крэком, но попросить у него дозу не решалась. Ей нужны были ее таблетки. Оксикодон. Ацеторфин. Или морфий. Только бы избавиться от этого чувства, грызущего ее изнутри. От этого страха, который не давал ей спать. Разве ей много надо? Она просто хочет, чтобы боль ушла, черт возьми, и она смогла немного поспать. — Это правда? Мама, как ты могла, — Дэрил в отчаянии запустил пальцы в волосы. Только все стало налаживаться после смерти отца, как Молли слетела с катушек. В очередной раз. — Прости, мне так жаль, — заскулила мать, — я задолжала за таблетки, Гордон поднял цены, снова… А в закусочной меня видеть не хотят… Я… я не знала, как быть. Мне просто надо немного поспать, Дэрил. Просто поспать. — А где мы будем жить, а? И на что? — обреченно произнес Дэрил, понимая, что уехать придется. Парни Гордона церемониться не будут. — Моя подруга, Патти, вы же ее помните, да? Бывшая жена толстого Отиса, — возбужденно заговорила Молли, — она в Висконсине. Прислала мне письмо, как она хорошо устроилась. Звала к себе, у нее много места, домик в долине, недалеко от реки. Тебе же нравится лес, да, Дэрил? А в реке полно рыбы, проживем. Я буду работать… — А колеса жрать кто будет, а, Молли? — Мэрл покрутил пальцем у виска. — Я тебе денег не дам, извини. Мелкого использовать тоже вряд ли получится, он староват попрошайничать на улице, изображая голодный обморок. — Хорош, Мэрл, не видишь, ее ломает, — поморщился Дэрил, — есть у тебя чего? Дай ей. — Охренел, сестрюня? У меня товар не казенный, — оскорбился Мэрл, уже загрузивший в старенький пикап свои нехитрые пожитки. — Я заплачу, блин, только дай! — бросил Дэрил, хватая мать за плечи и подводя к дивану, на который она повалилась, закатывая глаза и капая слюной на и без того грязную блузку. Мэрл кинул ему пару таблеток, которые он всунул между приоткрытых губ матери и влил следом немного воды. Она не всегда была такой, просто в какой-то момент наркотики заменили ей радость жизни. Отец тогда сильно поколотил Молли и ей прописали морфий, с которого она так уже и не слезла. — Сыночек, — прошептала она, пытаясь обнять Дэрила, но он резко вскочил, уворачиваясь и ушел в свою комнату за вещами. Брать ему было не особо что, как и Мэрлу. За пятнадцать лет своей жизни он нажил только арбалет, стрелы к которому делал сам и немного одежды. Увязав шмотки в узел и запихнув его в драную спортивную сумку, он прихватил арбалет и охотничий нож и спустился вниз. Молли лежала с закрытыми глазами и на ее лице было написано блаженство. — Ты поведешь или я? — деловито спросил Дэрил, привычным движением подхватывая мать и усаживая на переднее сидение пикапа. — Пока я, выедем из Миннесоты — сменишь, — сказал Мэрл, закуривая и садясь за руль. Они ехали очень долго, куря одну сигарету за другой и меняясь, когда кто-то один начинал клевать носом. Молли дремала, изредка бормоча себе под нос невнятные истории, перемежающиеся ругательствами и вскриками. — Короче, в мотеле заночуем, иначе пиздец, сил нет ехать, — сообщил Мэрл, — я заплачу за один номер, так и быть, но кровать моя и выносить тазики с блевотиной за Молли я не буду, усек, Дэрилина? — Да, — угрюмо подтвердил парень, которому было не в новинку ухаживать за матерью. Мэрл был неожиданно добр эти два дня, что они провели в дороге, делился сигаретами, менял за рулем, даже сунул Молли еще пару таблеток. Надо брать, что дают — это Дэрил за свою короткую несчастливую жизнь понял четко. Втаскивая мать в номер, насквозь провонявший марихуаной, он сглотнул накатившую от дурного запаха слюну. Он ни разу не пробовал ничего, что толкал Мэрл или употребляла Молли, его мутило от одной только мысли о наркотиках. Нет уж. Они сгубили отца и тянут мать в ту же пропасть, он не хотел того же для себя. Хотя если задуматься, он вообще мало чего хотел. Как зверек — тихую норку, немного еды и покоя, на большее его усилий не хватало. Слишком он был занят выживанием. Летом и осенью было получше — Дэрил охотился с арбалетом, рубил дрова соседям и таскал разные тяжести старушкам в округе. Денег давали редко, но еды было много. Одна из соседок, особо жалостливая, всегда зазывала мальчишку пообедать, наливая ему полную миску душистого супа, а затем и мясной рулет или колбасу, иногда даже стейки. Ее звали Лора, и она была одинокой чудаковатой женщиной лет пятидесяти. Взамен он приносил ей дрова, воду, помогал донести из магазина покупки — своей машины она не имела. — Ты жрать хочешь? — спросил Мэрл, вваливаясь в комнату и обозревая дешевый синтетический ковер, вытертый по краями до прозрачности, подпаленные грязные занавески, мутные окна и продавленный диван. Опробовав единственную в комнате кровать, брат тяжело вздохнул. — Хочу. Я могу сходить в лес, подстрелить белку, — предложил Дэрил, устраивая Молли на диване и укутывая в видавшее виды покрывало. — Забей, пошли нормально поедим, я там видел Мак, — сказал брат, — кто знает, что нас ждет в этом ее Висконсине. — Чего видел? — переспросил Дэрил робко. — Увидишь, — рассмеялся Мэрл, дружески пихая его в бок. Жадно вгрызаясь в гамбургер и торопливо хватая прямо руками диковинные ломтики картошки, тут же суя их, горячие, в рот, обжигаясь, но не в силах оторваться, Дэрил не забывал всматриваться в окружающих. Многолетняя привычка. Отец любил подкрасться со спины и отвесить затрещину, от которой он, совсем еще мелкий, летел пару метров, воя и скуля от боли. — Вкусно? — лениво поинтересовался Мэрл, потягивая пиво и заедая его луковыми колечками с остро пахнущим соусом. — Угу, — пробурчал Дэрил. Он пил сладкую газировку, пузырьки котрой били в нос, и ему казалось, что жизнь налаживается. Если брата не посадят, а Молли и правда слезет с окси, может, они все же поживут спокойно? Хотя бы немного, хоть месяц. — Мало ж тебе надо для счастья, Дэрилина, — фыркнул брат, — вот бы Молли откинулась, тогда бы был бы свободен, ага? — Не, я не хочу, чтобы она помирала, — твердо возразил Дэрил, облизывая бумажку, в которую был завернут гамбургер. — А чего так? — осведомился Мэрл. Мелкий был странный, но он его любил. Он был семьей — другой у таких, как они, не будет. Только они — родные братья. И Молли. — Она — наша мать, — наивно произнес Дэрил. — Че, любишь ее, что ли? — насмешливо протянул Мэрл. — Не знаю, — признался брат, — но помнишь, она раньше… ну, готовила там. Помнишь, торт такой был, розовый. Липкий такой. На день рождения. Вкусный. — Эх, ты, — пробормотал Мэрл, игнорируя вспышку злости. На Молли, ублюдка отца и вообще, на все то дерьмо, в котором им приходилось выживать. Он знал, что когда-то Дэрил ходил в школу, как и он сам, но он-то бросил из озорства, а потом сел по малолетке, а в тюрьме были книги, можно было получить аттестат. В отличие от него брат перестал ходить в школу лет в двенадцать, когда отец запил совсем, Молли начала торчать, не замечая, что ребенок ходит в незаживающих от ударов ранах на спине и руках. Мелкому было стыдно показываться среди нормальных детей. Все это Мэрл узнал позже, от одного из приятелей, когда вышел. — Короче, не обижай ее, вот, — подумав, произнес Дэрил, шумно допивая колу из стакана. — Договорились, — вздохнул брат, — но таблеток больше не дам, понял? — Понял, — скривился Дэрил. Им осталось ехать несколько часов, он внимательно изучил потрепанную карту. Это единственный предмет, что он успел выучить в школе — география. Где какая речка, кто в ней водится, в какой лес соваться можно, а где подстерегают медведи, съедобные растения, грибы и ягоды — это был самый важный и нужный урок, который много раз спасал их с матерью от голодной смерти. Ну, а потом он сам выучился ставить ловушки, стрелять и обходить охотничьи капканы. — Спи, понял? Иначе свалишься по пути, а мне возиться с вами обоими не по приколу, — серьезно велел Мэрл, валясь на заскрипевшую кровать и моментально засыпая. — Понял, — буркнул Дэрил, устраиваясь на полу рядом с диваном. Молли похрапывала, пуская слюни на замызганную подушку. Он пристроил под голову свою сумку, накрывшись курткой и почти мгновенно провалился в сон. Ему снилось синее-синее небо, весело бегущая прихотливо изгибающаяся речка, исчезающая в глубине леса, и он сам, сидящий у воды и завороженно наблюдающий, как голубоглазая девушка с кудрявыми волосами, спускающимися до самой земли, лениво перебирает тонкими белоснежными ногами в бурлящей воде, улыбаясь ему розовыми губами. Он проснулся с бешено колотящимся сердцем и непонятным волнением, сжимающим грудь. Как будто она была… его. До этого он вообще не задумывался о девчонках, да они его и не замечали. Никому не был нужен грязный оборванный, вечно голодный мальчишка Диксонов. Приличные люди обходили их дом стороной, а девчонки из таких же семей, как его, думали о выживании, а не о том, чтобы перепихнуться. — Кто ты? — прошептал Дэрил. — И где ты? Через пару часов, когда он с трудом уснув обратно, его растолкал Мэрл, уже успевший отнести вещи в пикап и заставивший Молли принять душ, от нее несло так, что любой коп, остановивший машину, принял бы их как родных. — Который час? — спросил Дэрил, разлепляя глаза и потягиваясь. — Почти семь, так что двинем, чтобы добраться засветло, — отозвался Мэрл. — Эй, Молли! — А? мать с трудом сфокусировалась на нем взгляд мутных голубых глаз. — Как называется то место, куда мы едем? — Мэрл деловито рассовал по карманам сигареты, деньги и мобильный телефон, которым обзавелся пару месяцев назад, выиграв его в покер у какого-то лошка. На задней крышке устройства было выдавлено надкушенное яблоко и Дэрил тут же заявил, что эта хрень только для баб и годится. — Райская поляна, сынок, — произнесла Молли, — правда же, замечательное название? Патти писала, что там самый настоящий рай! Предчувствие, шевельнувшееся в глубине нутра, велело Мэрлу убираться подальше от названий подобного плана, но выбора особо не было. Денег было немного, всего-то пара косых, втроем они долго не протянут, так хоть за жилье платить не придется, если Патриция реально пустит их семейку к себе. Он смутно помнил блондинистую тетку с вечной улыбочкой на бледном, без следа косметики, лице, которая частенько приходила к Молли. Та еще не ела таблетки горстями, а в их доме даже было подобие уюта, приготовленная еда и отец, который ходил на работу. — Ну что ж, Моллс, посмотрим, рай там или ад, — попытался пошутить Мэрл, игнорируя ощущение, что им стоит держаться подальше от этого места.