***
Ни для кого не секрет, что матчи очень ощутимо выматывают спортсменов, особенно если попадается достойный соперник. В то время как раньше речь шла о физической нагрузке, сейчас к этому можно смело добавить и моральную. Всё дело было в Кагами. Считающий себя чёрт знает кем, Ас Сейрин не то что действовал на нервы всему Поколению Чудес, а просто-напросто изводил и без того малочисленные остатки терпения Тецуи. Первый «звоночек», оповещающий о том, что всё будет не так хорошо, как хотелось бы, прозвучал после того, как слишком самоуверенно усмехающийся Тайга насмешливо произнёс: — Ого, неужели сегодня нам выпадет шанс ещё раз разгромить команду слабаков? Что ж, к этому я всегда готов. Эта раздражающая гадкая усмешка бывшего сокомандника и друга вызвала в Куроко целый шквал эмоций. Но ни злость, ни внезапная тревога с примесью тоски почти не отразились на лице Фантома, которая прекрасно понимала, что в этой ситуации главное — это сохранять спокойствие, несмотря на провокации… Так она думала до того самого момента, пока снова не поймала пристальный взгляд Тайги. Тот смотрел на неё с, казалось, непониманием и немым вопросом, выраженными в некой задумчивости. Безмолвная сцена между этими двумя вызвала невольное напряжение сначала у заподозрившего что-то плохое Сейджуро, а потом и у всего Поколения Чудес. Слишком уж напряжённые и явно не ведущие ни к чему хорошему отношения между бывшим дуэтом Сейрин, словно какая-то недосказанность или, скорее, прошлые, накипевшие обиды. Ожидание каких-то действий со стороны бывшего сокомандника прервалось сигналом, означавшим начало игры. После взброса мяча, который перешёл, как ни странно, к Сейрин, появились вполне оправданные — как-никак, а традицию а-ля «чей будет мяч в первые секунды матча, за теми и победа» никто не отменял — сомнения насчёт победы в пользу Поколения Чудес. Следующие несколько минут только усилили эти сомнения. Налицо были некая растерянность и несобранность команды. Причина этого для многих была непонятна, и лишь если приглядеться, то можно было заметить, что игра каждого в команде напрямую зависит от Фантома, обычно поднимающего командную работу, но в этот раз лишь растерянно оглядывающегося по сторонам. С вопросом в глазах смотря на Акаши, остальным из Поколения Чудес оставалось разве что надеяться, что Куроко возьмёт себя в руки и прекратит обращать внимание на всё ещё кидавшего подколы Тайгу. «Проще сказать, чем сделать!» Увы, мы не всегда в силах держать себя и свои действия под контролем, а уж если у нас ещё и терпение начнёт заканчиваться, то пиши пропало, как говорится. Подводить команду совершенно не хотелось, Тецуя буквально чувствовала на себе груз вины за своё глупое поведение и, кажется, даже какое-то осуждение — вполне возможно, что что-то из этого — её воображение на фоне стресса, но всё же исключать эти варианты не стоит. Она правда пыталась сосредоточиться на матче, бросках, незаметных пасах, но очередная шутка или замечание Кагами кому-либо из Поколения Чудес попадала и била словно в самое сердце Фантома, являющегося, видимо, не таким уж и сильным связующим звеном команды. Было до жути обидно, что всё происходит именно так, и нельзя ничего изменить… Возможно, милосердная судьба решила дать измученной Куроко шанс, пусть и весьма своеобразный. — А что это у вас за новый слабак в команде? Неужели великое Поколение Чудес не справляется с обычными матчами и открывает набор в команду? И где можно записаться в эту команду неудачников? — саркастично произнёс Тайга, после посмеявшись над этим. То была последняя капля терпения Тецуи. Она заметила, как нахмурились её сокомандники, но, показав своим видом лишь безмолвную ярость, девушка смогла вызвать у них ещё большие поводы для беспокойства. Особенно начинал выходить из себя Аомине, а за ним и немалыми силами сохранявший маску равнодушия Акаши. Куроко выдохнула. До этого момента лично в её адрес Кагами ничего не говорил, поэтому те его слова неслабо задели её чувства. Какого чёрта он вообще… Ах да. Забыл. Что ж, с таким же успехом он может позабыть и о сегодняшней победе. Настало время показать ему, на что способна команда «слабаков» в сочетании с Фантомом. В конце концов, дальнейшее угнетение, вызываемое его идиотскими шутками, просто бессмысленно. И почему, чтобы понять это, ей нужно было услышать личное оскорбление? Как бы там ни было, теперь она не собирается сдаваться. Если уж играть, так по-крупному. В наступивший после второго периода перерыв между Поколением Чудес было какое-то задумчивое или даже напряжённое молчание. На то были, конечно, весомые причины. Если закрыть глаза на выходки Кагами, то хватало и того, что первая половина игры была за Сейрин. Для кого-то это могло стать поводом выйти из себя, но тем не менее в команде Сагинака сохранялось какое-никакое самообладание. Видя сложившуюся далеко не в их сторону ситуацию, Акаши время от времени пытался подбодрить команду, но, судя по не такому хорошему, как хотелось бы, результату, с этой задачей лучше справляется Куроко. Сейджуро повернул голову в сторону возлюбленной, к сожалению, не поймав ответный взгляд: та смотрела куда-то вдаль и мыслями находилась явно не здесь. Интересно было, что за мозговой штурм происходит в этой невинной головушке. «Если я приложу все усилия, то вероятность успеха будет достаточно высока, чтобы смело надеяться на достойный результат», — подвела итог девушка. Хотелось верить, что её несколько странная затея пройдёт как надо, и на этом хоть некоторые проблемы прекратят своё существование. На поле Тецуя вышла словно молчаливое воплощение решительности и сосредоточенности. Её задача — сконцентрироваться на той самой силе, что у неё внутри, а после высвободить её, тем самым войдя в зону. Голубоволосая, прикрыв глаза, сделала глубокий вдох и медленный выдох. Те несколько секунд до взброса мяча словно замедлились, становясь будто по кадрам сменяющейся плёнкой. Вся концентрация сознания начала воздействовать на ту самую внутреннюю силу и энергию, ломая границы, мешающие их выходу. Треск. Распахнув глаза, Тецуя увидела, как мяч в очередной раз попал в руки Кагами. Усмехнувшись, голубые, теперь сверкающие, подобно юрким молниям, глаза бросили взгляд на Аомине. Не обращая много внимания на, мягко говоря, удивление лучшего друга, Фантом кивнул ему, тем самым дав знак, чтобы он был готов принять её пас. Дайки кивнул только в момент, когда прежнее место Куроко уже пустовало, а она, подобно светящемуся голубому огоньку, преследовала Тайгу, при этом будто излучая ауру силы, которая в первые мгновения ввела в испуг несколько сейриновцев. А уж в каком состоянии шока находилось Поколение Чудес. Куроко вошла в зону?! Вот уж от кого и когда этого не ожидали, так это от уставшей из-за всего навалившегося Тецуи. Неожиданно появившись перед Кагами, девушка ловким движением рук выбила у него мяч, который после сразу же отпасовала Дайки. Готовый к этому смуглокожий поймал мяч и направился к кольцу соперников с явным намерением отыграться. Быстро меняющаяся ситуация заставляла Поколение Чудес вливаться в новый темп игры как можно скорее, а те были только за. С, так сказать, новыми силами Фантома, с более решительным и мощным стилем игры командная работа Поколения Чудес начала выходить на новый уровень. Разница в счёте стала таять на глазах, а потом и вовсе набирать обороты, но теперь уже в пользу школы Сагинака, что не только заставило болельщиков стать более активными, но и неслабо так понервничать сейриновцев. Впереди всех как будто работал дуэт Поколения Чудес — не на шутку разыгравшаяся Тецуя мгновенно отбирала мяч у противников, а после либо сама делала бросок, либо пасовала Аомине. В таком темпе Поколение Чудес за один только третий период вырвалось вперёд с помощью Тецуи, создав такую разницу в счёте, которую, уж поверьте, сейриновцы уже не обгонят. В перерыв между третьим и четвёртым периодами, когда радостное Поколение Чудес стало буквально засыпать своего Фантома словами о том, какая она молодец, Куроко стало как-то нехорошо. Началось всё с того, что слова друзей стали тише, словно кто-то приглушил все эти звуки. Решив, что причина этого странного явления, скорее всего, в излишней физической нагрузке — и пусть это несильно её успокоило — девушка подошла к не менее довольному произошедшим менеджеру. Розововолосая с радостной улыбкой о чём-то щебетала, пока присевшая на лавочку, чтобы попить воды, Тецуя не обнаружила, что её руки пробирает лёгкая дрожь, кажется, понемногу переходящая к другим частям тела. Она попыталась сосредоточиться на контроле своих понемногу перестающих слушаться конечностей, но всё напрасно. Всё происходящее вокруг будто отдалилось на задний план, оставив Куроко наедине с её ухудшающимся самочувствием. — Тет-чан, всё в порядке? — заметив перемену в состоянии своей подруги, беспокойно уточнила Момои, лёгким движением прикоснувшись к плечу той. — Голова начинает болеть… — негромко призналась голубоволосая, сожмурив глаза от наступившей волны новой порции боли. — Может, стоит сходить в медпункт? — тут же среагировал Акаши, подойдя к девушкам и с тревогой в глазах взглянув на свою возлюбленную. Ответом ему стало отрицательное мотание головой Фантома. Хотела бы Тецуя сказать, что с ней всё нормально, да только окружающий её мир стал предательски расплываться, теряя чёткий контур, а после оставляя лишь очертания всего вокруг и её надежды на хороший исход. Всё, что одолевало её тело до этого, в один момент будто смешалось в один большой ком боли. Осознание того, что контроль тела слишком быстро ускользает от неё, пришло слишком поздно. Если бы не внимательно наблюдавшая за состоянием Фантома последние несколько минут Момои, то Куроко, скорее всего, упала бы на пол, не обойдясь при этом без травмы. Остальные среагировали в ту же секунду, когда впечатлительная Сацуки ахнула, придерживая при этом свою подругу за плечи. Сказать, что в тот момент Сейджуро был удивлён, — скромно промолчать. Одновременно его охватил шок, волнение и растерянность. Это был очень редкий случай, когда обычно готовый ко всему, а потому рассчитывавший действия наперёд Акаши не знал, что делать. Смотря на особо бледное лицо голубоволосой, он чувствовал, как все мысли как будто вылетали из головы, а здравый смысл особых идей не подавал. Из этого состояния его вывели даже не беспокойно перебивающие друг друга голоса сокомандников, а сигнал, означавший начало последнего периода. — Сацуки, сможешь донести Тецую в медпункт? — вымолвил-таки капитан. — Я-я н-не совсем уверена… — от взволнованности заикнулась Момои. — Ребят, позвольте мне помочь, — неожиданно раздался рядом слишком знакомый голос, несколько напугав команду своим появлением. Рейден был чем-то похож на Фантома. — А?! А ты чего тут забыл? — недовольно обратился к подошедшему Аомине. — Да так, мимо проходил и чи-исто, — будто специально он протянул это слово, вызывая некие подозрения и вопросы, — случайно понаблюдал за вашей ситуацией. — Если ты думаешь, что мы доверим тебе Тецую, то можешь катиться от… — Сейджуро и без этого раздражительного придурка был на эмоциях, так не хватало ещё добавления поводов, чтобы «помолвленные» остались вдвоём. Боже, и давно это Акаши стал таким? — Акаши-кун, давай Шиджеру донесёт Тет-чан, а я пойду с ним и после прослежу за состоянием Тет-чан? — предложила вполне разумное разрешение ситуации менеджер. Времени ссориться или капризничать особо не было, ведь от принятого сейчас решения зависит здоровье Тецуи, поэтому капитан, откинув своё негодование, кивнул и уже более спокойным голосом проговорил: — Хорошо.***
Увидь кто Акаши, практически на всех парах несущегося к медпункту, то явно не стал бы ему препятствовать, не желая быть прибитым к стенке или полу одним только далеко не добрым взглядом. Да, возможно, капитан Поколения Чудес был раздражён. А может, его эмоциональное состояние находилось на грани между «рвать и метать» и «нестабильные нервы», что, по сути, несильно отличается друг от друга. Из головы не выходил тот уверенный взгляд глаз цвета яснейшего неба в момент выхода на поле. Почему, чёрт возьми, нельзя быть более осторожной?! Не то чтобы Акаши был зол на любимую, но, согласитесь, слегка отчитать её надо. И про похвалу, конечно же, забывать не стоит: как-никак, а матч они выиграли, да ещё и с немаленькой такой разницей в счёте. Хотя нужно признаться, что после ухода Фантома поддержка команды полностью легка на плечи её капитана, который пусть и находился в смешанных эмоциях, а тем не менее взял себя в руки и привёл в чувство остальных, сказав: — Если Тецуя так старалась ради победы, то чем хуже мы? Нельзя же всё взваливать на хрупкую девушку, нужно и самим постараться. Согласны? После единогласного «да!» четвёртый период прошёл как нельзя лучше, что, собственно, и неудивительно. Интересно здесь другое: какие же намерения у Рейдена по поводу Тецуи? Вот уж кто умел вывести из себя обычно спокойного Сейджуро и одной своей репликой озадачить на весь день, так это «жених» голубоволосой. Нет, с одной стороны, конечно, было понятно, что раз уж поёт ей песни о своей любви, то и беспокоиться о своей избраннице — вполне нормально в такой ситуации, но есть кое-что, что смущало Акаши. До некоторого времени, а именно сегодняшнего дня, избранница реагировала на всё это с нескрываемым раздражением, нередко ругаясь с Шиджеру, стоило только ему заикнуться об их «отношениях», а буквально перед матчем в разговоре с тем она мило улыбалась, явно будучи не против происходящего. Вот это и вводило капитана в заблуждение. Но как бы там ни было, в медпункт он шёл с твёрдыми намерениями узнать про самочувствие Фантома, а после расспросить её обо всём, что произошло и происходит.***
— Так что случилось на матче? — спросил Рейден, прерывая несколько неловкую тишину. Бессознательная Куроко вот уже пару минут как лежала на кушетке в медпункте, а юноше хотелось всё же поконкретнее узнать о причине всего этого. — Ну, — Сацуки на несколько секунд замялась, сомневаясь, нужно ли говорить это, но всё же решилась: как-никак, а без Шиджеру неизвестно, как бы они перенесли Фантома сюда, — Тет-чан вошла в зону, и, наверное, из-за переутомления она упала в обморок, — со стороны произошедшее выглядело именно так. — А раньше с ней такое было? — поинтересовался баскетболист, почти не отрываясь от разглядывания, кажется, ещё более бледного, чем обычно, лица голубоволосой. — Нет. Честно говоря, никто и не думал, что она может играть в зоне, — призналась Момои. — Обычно она так сильно не выкладывалась… — Значит, на это была причина, так? — сделал вывод Рейден. — Видимо, да, — задумчиво согласилась менеджер. — Любопытно… — негромко произнёс он, смотря на будто спавшую «невесту». Продолжить разговор они не успели: с кушетки, на которой лежала Куроко, послышалась какая-то возня. Момои и Рейден внимательно наблюдали за тем, как их подруга потихоньку приходит в сознание: сначала несмело приоткрывает глаза, пытается осмотреть то, что находится вокруг, а после неудачной попытки приподняться на локтях с какой-то особой тяжестью и безнадёжностью выдыхает. — Тет-чан? — несмело окликнула ту менеджер, стоя по правую сторону от кушетки. — Сацуки, — негромко и с лёгкой хрипотой отозвалась она. — Ох, я так рада, что с тобой всё в порядке! — воскликнула Момои, тут же обняв ещё не совсем пришедшего в себя Фантома. Смотря на то, как несмело — оттого, что картинки в сознании всё ещё не были полностью чёткими — голубоволосая обнимает свою подругу, Рейден невольно усмехнулся, и не так чтобы с насмешкой, а по-доброму. Он находил что-то милое в таких привычках своей избранницы, и это не могло не вызывать улыбку. — Что ж, если всё в порядке, то я пойду? — сказал парень больше с утверждением, нежели с вопросом. — Ох, — Момои будто что-то вспомнила и, оторвавшись от Куроко, благодарно улыбнулась ему, проговорив: — Да, спасибо тебе большое, Рейден. — Тецу, постарайся больше так не пугать нас, хорошо? — произнёс Шиджеру с лёгкой улыбкой. Названная, несмотря на удивление, вызванное присутствием своего «жениха» здесь, кивнула, невольно отзеркалив улыбку того. Вообще вопросов было достаточно, чтобы завалить ими эту девушку, но, решив, что время ещё найдётся, Рейден просто направился к выходу из медицинского кабинета, в дверях которого столкнулся с Акаши. На злобный взгляд аловолосого юноши Шиджеру отреагировал довольно равнодушно — промолчал и прошёл мимо, закрыв за собой дверь. — Акаши-кун, — заметив его, Сацуки вышла из-за шторки, отгораживающей их с Тецу, и подошла поближе. — Как она? — оставаясь таким же серьёзным, спросил он. — Уже очнулась, — коротко ответила девушка. Сейджуро кивнул, Момои же, поняв всё без слов, покинула кабинет, оставляя этих двоих наедине. В одну секунду Тецуя захотела спрятаться за этой полупрозрачной занавеской, лишь бы капитан её не заметил. Вот почему её проклятье не работает сейчас? Опустив взгляд, она подумала, что нужно просто смириться со всем, что её сейчас, скорее всего, ожидает — лекция на тему «Здоровье нужно беречь» и, как подарок к этому, нотации о её легкомысленности по отношению к себе. Желание стать сейчас маленькой и незаметной возросло как никогда: ну вот не хотелось ей сейчас что-то выслушивать, спорить, доказывать. А что, собственно, поделаешь, когда твой оппонент — строгий капитан и возлюбленный в одном лице? — Тецуя, — окликнул её юноша. Он был явно решительно настроен, чего не скажешь о названной девушке. — Как ты себя чувствуешь? — на этих словах его тон стал несколько мягче, а в глазах помимо серьёзности появилось что-то такое тёплое, отчего девушка невольно подумала, что, может, она и не прочь выслушать его поучительные лекции… — В-всё нормально, — ответила она, чувствуя какую-то робость при взгляде в алые, наполненные заботой глаза. Поразительно то, как быстро вместо желания спрятаться ей захотелось утонуть в этих глазах напротив… Парень кивнул, принимая удовлетворяющий ответ, после чего произнёс: — Должен признать: ты большая молодец, ведь благодаря тебе мы сегодня ушли победителями. — Правда? — обрадовалась Куроко, улыбнувшись. Со стороны она выглядела совсем немного как ребёнок, которому пообещали купить конфету и у которого сразу же от счастья засияли глаза. На душе Фантома стало немного спокойней: её страдания не прошли даром. — Это здорово. Замолчав на несколько секунд, она не знала, стоит ли ей спрашивать про одну интересующую вещь или же лучше умолчать, пустив всё на самотёк. А что если другого шанса не будет? Да и какова вероятность, что от этого что-то изменится? От пары вопросов навряд ли случится что-то плохое. — Сей, а Кагами-кун сказал про меня что-нибудь ещё? — со скрываемым любопытством вопрос был задан довольно равнодушным тоном. — Нет, — сказал как отрезал Акаши. Голос его вдруг изменился на более раздражённый, будто перешли на неприятную ему тему, что в принципе было недалеко от истины. — А как Кагами… — начала было она, но была перебита резким, кажется, ещё более разозлённым тоном капитана. — Хватит, — твёрдо прервал её юноша. — Неужели нам не о чем поговорить, кроме как о Тайге? Кагами то, Кагами сё, что он сказал, а что сделал, — слова были сказаны как будто пародией на голубоволосую, что не могло не задеть ту. — Ты не думаешь, что слишком зациклилась на «просто бывшем лучшем друге»? — он устремил на неё выжидающий взгляд, слегка нахмурившись. — Сей… — Куроко, конечно, знала, что возлюбленный терпеть не может её бывшего сокомандника, но чтобы так… Слишком неожиданное и, пожалуй, даже несвойственное обвинение от него. — Что ты такое говоришь? Я просто поинтересовалась и всё, откуда ты вообще взял эту «зацикленность»? — в непонимании она снова встретилась с его взглядом, так же невольно нахмурившись. — Ты думаешь, я такой идиот, что не догадался, что именно, — он сделал особый акцент на последних словах, из-за чего девушка ещё больше нахмурилась, — заставило тебя уйти в себя и начать играть в зоне? Лишь после колкого замечания этого Тайги ты решила играть на полную катушку. То есть, исходя из всего этого, можно сделать вывод, что играла ты сегодня, чтобы потешить свои тоскующие по старым временам чувства? — сделанный вывод был мало того, что возмутительным вздором, но и слишком маловероятным даже для Фантома. — Ничего подобного! — твёрдо не согласилась с услышанной ерундой она. — Играла я сегодня прежде всего на благо нашей команды и с целью… — замолчав, внутри она металась между тем, чтобы утаить подлинную причину, и тем, чтобы сказать всё как есть, тем самым устранив какие-либо недомолвки и недопонимания. — С какой, а? — тут же перешёл в наступление Акаши. Куроко замолчала. — Не говоришь и не отрицаешь, значит, я прав. — С целью показать ему, что я не слабачка! — достаточно громко, но в то же время каким-то надломленным голосом проговорила она. Юноша сначала было опешил на пару секунд, видимо, не ожидая услышать подобный ответ, а после спросил: — А какой смысл ему что-то доказывать? — Сей, это… — уверенность снова покинула девушку, которая не особо хотела объяснять такие личные причины своему пусть и любимому. Она опустила голову, рассматривая одеяло, под которым снова хотелось спрятаться. — Что? Просто признай, что до сих пор не можешь отпустить его, признать, что ваша дружба в прошлом! — парень, будучи на пределе своего самоконтроля, всё же не выдержал. На несколько секунд девушка замолчала, находясь то ли в удивлении, то ли снова не желая отвечать. Лишь мысль о том, что если она и дальше будет бездействовать, как загнанный хищником в угол зверёк, то ничего хорошего не случится. И пускание ситуации на самотёк здесь тоже не поможет, поэтому нужно и самой совершать ответные «атаки». В конце концов, не только у Акаши здесь есть какие-то претензии! — Да какая тебе разница до всего этого? И вообще, какое ты право имеешь предъявлять мне что-то? Это моя жизнь, и я вольна поступать так, как считаю нужным. Ты мне не отец, не брат, не жених, чтобы указывать на мои ошибки, так что помолчал бы! — почти что выкрикнула она последние слова, теперь смело смотря в алые глаза и замечая, как уголок рта её собеседника совсем чуть-чуть дёрнулся, будто он хотел что-то крикнуть, но самообладание помогло ему вполне спокойно, или же, скорее, строго ответить: — Не забывай, что я — твой капитан, и то, что во время матча ты преследуешь не спортивные цели, беспокоит меня, так что не затыкай мне рот. И давно ты считаешь, что лучше уж страдать от непрошедшей влюблённости, чем отпустить прошлое и жить спокойно? — Сейджуро усмехнулся, наблюдая за немым возмущением в голубых глазах. — Ты сюда ещё и Шиджеру приплела. Неужто ты теперь не так уж и против того, что он — твой жених? — Спортивные цели также важны для меня, и ты это знаешь. И прекрати упрекать меня тем, в чём даже не уверен! Какая ещё влюблённость? Пойми ты уже, что Кагами-кун был для меня очень важным человеком, он поддерживал меня в то время, когда вы, вы все предали меня, — в этот момент на глаза навернулись слёзы, и из-за этого же на пару секунд её голос дрогнул, но она, собравшись с силами, всё же продолжила: — Он действительно много значил для меня, но ты, конечно же, не понимаешь этого. Поэтому не попрекай меня теми воспоминаниями, которыми я дорожу, лишь потому, что тебе не нравится Кагами-кун. Да, теперь он изменился, но я верю, что внутри он остался тем самым добрым и весёлым баскетболистом, который когда-нибудь меня вспомнит… — с этими словами голубые омуты заблестели ещё ярче, давая понять, что ещё немного, и девушка расплачется от всех этих нахлынувших чувств. Заметив это, Акаши подумал, не перегибает ли он палку, но это предположение исчезло, стоило только баскетболистке продолжить: — Если тебе так не угодно моё прошлое и мои чувства к нему, то это не мои проблемы. И что ты заладил то про Кагами-куна, то про Рейдена? Нет, я всё ещё хочу помешать родителям свести нас с ним под венцом. Просто вдруг поняла, что Рэй может быть не таким уж и надоедливым идиотом. Если будут ещё какие-то обвинения в мою сторону, то я готова, слушаю. — Ты серьёзно всё ещё надеешься, что он вспомнит тебя? Разве по его поведению не понятно, что он… — Хватит, — поняв, что капитан снова заладит то же самое, она его резко и твёрдо прервала, а после серьёзно взглянула в его, мягко говоря, негодующие рубиновые глаза и, более-менее сохраняя спокойствие, чтобы достойно окончить этот «разговор», продолжила: — Если это все, о чем ты хочешь со мной поговорить, то разговор окончен, — она решила встать с кушетки, вероятно, позабыв о том, что совсем недавно ей было плохо. Вспомнила она об этом, когда, поднявшись, почувствовала лёгкое головокружение и недомогание во всём теле. Она закрыла глаза, выдохнула, чтобы немного прийти в себя, и сделала пару несмелых шагов. Акаши на долю секунды подумал, что, может, стоит подать сокоманднице руку, но ситуация к этому не располагала, да и она, всего скорее, не приняла бы подобную помощь. Смирившись с этим, он, к слову, будучи упрямым и настойчивым человеком, перехватил девушку за запястье, заглянул в глаза той, сказав: — Разговор будет закончен, когда так решу я. — А кем ты себя возомнил, чтобы приказы раздавать? — в тон ему ответила Куроко, мир в глазах которой с каждой секундой становился всё более чётким, дискомфорт же в теле проходил более медленно. — А ты кем себя посчитала, чтобы поступать так самонадеянно? — Вне тренировок и матчей я могу делать всё, что захочу, так что ты — мне не указ. Пусти! — она попыталась выхватить свою руку из крепкой хватки капитана, но старания были довольно безуспешными. — Раз ты у нас такая независимая, то вперёд, — он усмехнулся и выпустил бледную руку Фантома, после чего с будто наигранным любопытством в голосе спросил, зная, в чью пользу пойдёт всё это: — Куда же ты пойдёшь, если мы всё равно встретимся дома? — Значит, туда, где мы не встретимся, — сообразила голубоволосая, направляясь к выходу уже более уверенными шагами. — Очень по-взрослому, — хмыкнул Акаши. — Решила сбежать? Флаг тебе в руки! Если какой-то там Кагами или Шиджеру тебе важнее нас, то к нему можешь и отправляться! — проговорил он достаточно громко, кажется, со злостью и… обидой? — Если ты так хочешь, чтобы я ушла, то пожалуйста! — крикнула Тецуя, слегка поморщившись от небольшой пульсации где-то в виске, видимо, от громких звуков, после чего направилась к выходу из медпункта. — Акаши Сейджуро, ты — чёртов эгоист! — напоследок бросила она и громко хлопнула дверью.***
Гостиную окутывала непривычная тишина. Камин, чьи языки пламени имитировали завораживающий танец на ненастоящих бревнах, иногда издавал приятное для ушей потрескивание, что не давало полностью погрузиться в терзающие раздумья. Мрачноватая, но непугающая темнота в комнате добавляла в пропитанную одиночеством атмосферу загадочности. Из приоткрытого окна в помещение проникал свежий вечерний воздух, остужая почти что физически ощущаемое напряжение и задумчивого, буквально сидящего на нервах юношу. Ситуация была такова, что Акаши хотелось выть от безысходности, но после их сегодняшней ссоры самоконтроль вновь обрел силу, а потому вместо бурного негодования он всего лишь буравил хмурым взглядом так и недочитанную книгу. Тецуя не вернулась домой, хотя прошло около пяти часов, что, естественно, было поводом для волнения. Да ещё какого! Надежда на благоразумность и быструю отходчивость возлюбленной исчезла ещё часа два назад, когда на улице стало темнеть. Всем известная истина о том, что одной девушке находиться в тёмное время суток неизвестно где — небезопасно, уже грызла совесть. А может, наоборот. Но в любом случае с каждой минутой легче не становилось. А вдруг с ней что-то случится? Если, не дай Бог, так и будет, то, без сомнений, в этом будет вина только Сейджуро. Поссорился с любимой девушкой, накричал, фактически прогнал её, а теперь просто сидит будто в ожидании, что это всё само как-нибудь уладится. Наивный идиот. Решив, что так больше продолжаться не может и нужно что-то делать, если Куроко ему очень дорога, он поднялся с кресла, прихватив с собой брошенный туда же пиджак, и направился к выходу. Он стремительно приближался ко входной двери, уже обдумывая план действий. Для начала можно посмотреть прилегающий к Тейко район, но это может сработать только в случае, если уставшая Куроко ушла недалеко, а с учётом того, что нет её уже несколько часов, это маловероятно. Что же делать? Объездить весь город, спрашивая прохожих, не видели ли они девушку с голубыми волосами и спортивной сумкой? А что если из-за проклятья они её не заметили? Чёрт! Акаши впился одной рукой в пряди алых волос, что представляли собой подобие чёлки, и нахмурился. Все его попытки придумать план действий сводились в тупик, и от этого спокойней не становилось. А ведь ничего этого не было, если бы Сейджуро тогда не сорвался на только очнувшейся любимой. И сейчас ему бы не пришлось ломать голову на тему «Куда же пропала Куроко». Идея о том, чтобы обзвонить всех из Поколения Чудес и спросить, не знают ли они, где Фантом, перестала казаться странной, а потому, подходя к двери, Акаши уже был готов привести её в исполнение, как вдруг его телефон зазвонил. Мысль или, скорее, надежда на то, что это может быть она, заставила его быстро достать телефон из кармана, а увидев такой знакомый номер, застыть. Это она! Наконец-то! Он поверить не мог, вдруг в одно мгновенье захлестнувшей его радости не было предела. Значит ли это, что с ней всё в порядке? Ох, как же он желал этого. В тот момент, пока он смотрел на столь любимое имя и не менее прекрасную фотографию, сердце колотилось как сумасшедшее, грозясь покинуть своего владельца, оставив его стоять как вкопанного и бездействовать в прямом смысле этого слова. Мысль о том, что звонок может скоро прекратиться, заставила Акаши мгновенно принять вызов, поднеся телефон к уху. Каково же было его разочарование, когда вместо родного и нежного голоса он услышал тот, который предпочёл бы не слышать ещё долгое время, а его обладателя — ещё столько же не видеть. — Это резиденция Акаши? — как всегда насмешливым тоном спросил Ханамия, как будто нарочно действуя на нервы капитана Поколения Чудес. — Макото, какого чёрта? — раздражённо прошипел Сейджуро. Вот кого-кого сейчас не хватало для «полной идиллии», так это Ханамии. — Тихо-тихо. Не кипятись, хорошо? — ответом ему был недовольный вздох, который он, видимо, принял за согласие на продолжение разговора. — Ты же, наверное, уже разыскиваешь свою ненаглядную Куроко? — Откуда ты… — не успел договорить Сейджуро, почувствовав, как его начинает захватывать раздражение и злость, заслоняя прежнюю эйфорию и облегчение. Если этот Ханамия хоть пальцем дотронулся до Фантома, то его баскетбольная карьера оборвётся в таком юном возрасте. — Я знаю, где она, — этих слов хватило для того, чтобы уже шокированный капитан Поколения Чудес замолчал, а его собеседник, пользуясь возможностью, продолжил: — Если вкратце, то я встретил её, когда шёл домой. Сейчас она спит. Думаю, что ты не прочь приехать за ней? — Адрес, — сказал или же потребовал Акаши. — Записывай…***
Дорога до дома Макото могла показаться вечностью, в которой находился крайне задумчивый Акаши. Его прямо-таки разрывало от количества вопросов без так необходимых ответов. Как Ханамия и Куроко вообще пересеклись? Как она согласилась пойти домой к одному из своих соперников? Почему он так спокойно сказал «сейчас она спит»? Почему он вообще решил, так сказать, приютить её? Да как вообще так могла сложиться ситуация?! Но что также было немаловажным вопросом в этом омуте раздумий и предположений, так это то, что Сейджуро должен сказать, чтобы Тецуя его простила. Конечно, сначала он признает, что виноват и ему не надо было говорить всё это про Кагами и Шиджеру, а после… — Акаши-сан, мы на месте, — прервал его раздумья водитель, когда машина остановилась. Продумать всё полностью не получилось, значит, придётся импровизировать. — Подожди здесь, я скоро спущусь, — ответил он водителю, тот кивнул, и аловолосый вышел из машины. Набрав в домофоне доселе неизвестный номер квартиры, он подождал всего несколько секунд, после чего послышалось знакомое «Кто?», на что получил ответ: «Твой ночной кошмар. Макото, открывай». В трубке послышался смешок, но домофон всё же издал тот самый сигнал, после которого дверь открылась. Юноша поднялся на нужный этаж и постучал в дверь квартиры, чей номер ему сообщил Ханамия. Спустя пару мгновений послышался скрежет ключа в замочной скважине, и дверь отворилась. — Явился не запылился, — первое, что произнёс темноволосый хозяин квартиры, когда увидел перед собой «гостя». Недобрый взгляд алых глаз, чей обладатель и без того был на нервах, видимо, был достаточно красноречив, чтобы Макото продолжил: — Ладно-ладно. Проходи давай. Он пропустил капитана Поколения Чудес внутрь, после чего закрыл дверь. — Где она? — перешёл тут же к делу Акаши, оглянувшись по сторонам. — В гостиной, — ответил Ханамия, а увидев, что тот не медля решил направиться в комнату, остановил его за плечо, спросив: — Эй, ты же не хочешь прервать её сладкий сон? Она совсем устала, дай же ей хоть немного отдохнуть. Мы пока что можем пройти на кухню, попить чай и всё обсудить. Как-никак, а мне интересно, насчёт чего же могли устроить конфликт одни из самых сдержанных и спокойных людей из всех, кого я знаю. Раскроешь тайну? — хитро спросил он, слегка сощурив глаза при этом. После безнадёжного вздоха со стороны Акаши и последовавшего за этим кивка, парни отправились на кухню. — Так, какая чёрная кошка между вами пробежала? — Это не столь важно для тебя. — Это даже как-то обидно. — Увы, ничего не попишешь, — пожал плечами Акаши. — Ну, выкладывай уже. Жалко, что ли? Если это необходимо, то я никому не скажу. Унесу эту тайну с собой в могилу. — Сегодня после матча мы с Тецуей поссорились из-за того, что меня выбесили два её «знакомых», — нехотя проговорил аловолосый. — Так-так-так. Постой-ка. Можно поподробней про этих двух? Кто они? — тут же оживился собеседник. Акаши с сомнением взглянул на Макото, думая, стоит ли вообще всё это рассказывать. — Не забывай, что если бы не я, искал бы ты сейчас Куроко по доброй части города, — вовремя «напомнил» тот. Сейджуро тихо выругался, но всё же начал говорить: — Первого ты знаешь, это Кагами Тайга, некогда напарник Тецуи. — Ах да, этого громилу сложно не запомнить. — Также ты знаешь, что несколько месяцев назад они поссорились. Не буду углубляться в подробности, скажу кратко: он её забыл, так как способность Тецуи быть Фантомом стала распространяться ещё и в обычной жизни без возможности контроля, поэтому многие её перестали замечать. После произошло наше, так сказать, воссоединение, но Тецуя, кажется, до сих пор не остыла к Тайге. Я и высказал ей на повышенных тонах, что мне это, мягко говоря, не нравится. — То есть приревновал? Признать свои ошибки в разговоре с Ханамией подобно проигрышу, а Акаши не слишком любит проигрывать, поэтому он сдержанно ответил: — Высказал своё мнение по этому поводу. — Которое, конечно же, не совпадало с её. — Именно. — Ну ты в каком-то смысле прав. Кому понравится, когда твоя любимая девушка думает о каком-то там бывшем сокоманднике. Сейджуро кивнул, молчаливо соглашаясь, и спустя пару секунд до него дошёл весь смысл этой фразы, поэтому он, готовый возмутиться, хотел уже высказаться: — Я не говорил, что… — но был перебит зашипевшим Макото. — Тш-ш-ш, ты же не хочешь её разбудить? — Макото, чёрт тебя побери, — не выдержал капитан Поколения Чудес. — Ладно, а что там со вторым? — А второй — это буквально навязанный её родителями жених. Тецуя уехала из загородного особняка своей семьи, думая, что тогда она не увидит Рейдена, но он перевёлся в Сагинака и даже вступил в баскетбольный клуб, — Сейджуро устало вздохнул, невольно допуская мысль о том, что он никогда и представить себе не мог, что когда-то будет сидеть у своего соперника на кухне и рассказывать всё это. Но, как говорится, жизнь полна сюрпризов, и вот ты уже сидишь за чашкой чая с тем, в кого обычно хочется запустить ножницы. Он усмехнулся, предаваясь этим забавляющим мыслям, после чего продолжил: — До недавнего времени Тецую раздражало общество Рейдена, но теперь, кажется, между ними всё наладилось. И это только подлило масла в огонь к нашей ссоре, — подвёл он итог и стал ждать насмешек от своего собеседника. — Да-а-а, накосячил ты по полной. Акаши-кун, я, конечно, всё понимаю, любовь, ревность, но зачем же вот так-то? Можно же просто сказать «Я тебя люблю», и всё будет отлично. — Во-первых, раз такой умный, то сам бы попробовал сказать это девушке, которая сводит тебя с ума одной только улыбкой. Вот тогда я на тебя посмотрю. Во-вторых, причём здесь вообще признание? Сначала нужно хотя бы этот конфликт уладить. — К твоему сведению, я уже сделал это, поэтому мы с моей девушкой уже как два месяца вместе, — со слышимой в голосе гордостью произнёс Макото. — И, знаешь, я признался ей после ссоры, на что получил взаимность, ну и подзатыльник за потрёпанные нервы. Думаю, тебя от Тецуи ждёт то же самое. — Нет. Нельзя вот так просто, ничего не обдумав. — Ещё как можно. Сейджуро упрямо молчал, переваривая всё это внутри себя, поэтому Ханамия продолжил: — Иди уже, Ромео, твоя спящая красавица на диване в гостиной. Как выходишь с кухни, поворот направо. Желаю удачи. — Будь что будет, — негромко сказал Акаши, смирившись, и вышел с кухни. Оказавшись в гостиной, он так и застыл на входе, поражённый той чудесной, представшей перед ним картиной, которая, как известно, всегда имела способность завораживать его. Спавшая на диване Тецуя выглядела такой вымотанной и обессиленной, что Сейджуро почувствовал очередной «укол» вины в свою сторону. Нет, всё же это из-за него. Не устрой он там скандал, его возлюбленная не лежала бы сейчас здесь, в доме их соперника — если честно, то после сегодняшнего дня он уже не так сильно в этом уверен, — а самому Акаши не пришлось бы волноваться по поводу своей почти что не продуманной речи с извинением и… возможным признанием? Вот чёрт! Да как он вообще собрался всё это говорить? А что если она просто не захочет его слушать? Имеет полное право. С немного нахмуренными бровями юноша стал не спеша приближаться к тихо сопящему Фантому. Куроко, конечно, такая же упрямая, как и он, но сейчас он надеется на её благосклонность и снисхождение к такому дураку, как, опять же, он. Так, если с этим более-менее разобрались, то остаётся ещё кое-что. С чего вообще стоит начать? Как-то успокоить? Сразу же извиниться? Признать свою вину? Ответа на этот вопрос не нашлось, а потому аловолосый парень вместо того, чтобы и дальше стоять, созерцая свою любимую, решил для начала осторожно разбудить ту. — Тецуя, — шёпотом позвал девушку Сейджуро, но, поняв, что одного раза не хватит, повторил уже более настойчиво и чуть громче, но при этом сохраняя мягкость тона: — Тецуя, Те-ецу-уя, просыпайся. Он дотронулся до её плеча и слегка потряс ту, чтобы, так сказать, ускорить получение нужного результата, а именно достучаться до, как удачно выразился Макото, «спящей красавицы». От неожиданного прикосновения Куроко сначала едва заметно вздрогнула, а после, немного повозившись, нехотя открыла глаза. — Сейджуро? — несмело и, будучи ещё не до конца проснувшейся, произнесла она. — Да-да, — торопливо ответил тот и хотел было продолжить, чтобы сказать всё то, что накопилось, и, конечно же, то, что так необходимо сейчас, но был перебит. — Уходи, — неожиданно твёрдым голосом прервала его девушка. С одной стороны был интерес в том, чтобы послушать, что же хочет поведать ей Акаши с таким взволнованным — да-да, она не могла не заметить такое изменение — видом, но с другой стороны оставшаяся обида упрямо не желала с ним разговаривать. Ни с того ни с сего, повинуясь, возможно, какой-то спонтанности, Фантом решил сделать выбор в пользу второй стороны, поэтому демонстративно — как обиженный ребёнок, ей богу — отвернулась от опешившего юноши и поудобней закуталась в мягкий плед. Через плед несколько приглушённо она услышала тяжёлый, возможно даже пропитанный безнадёжностью, вздох, и в этот же момент она засомневалась. А правильно ли она поступает? А если он сейчас уйдёт, и они никогда не помирятся? Вдруг он хочет сказать ей что-то важное, а она… Слишком неблагодарная и эгоистичная, да? За всё это, наверное, стоило бы извиниться первой. — Тецу, я знаю, что виноват, — неожиданно начал Сейджуро. — Да, я вспылил, повёл себя как полный идиот. Мне не нужно было кричать на тебя, говорить всё то, из-за чего мы поссорились… — Нужно, — негромко раздалось из-под пледа. Куроко не слишком хотелось этого признавать, но и её вина здесь тоже есть. — Что? — не понял было или не поверил юноша. Резко откинув плед, Тецуя села на диване так, что теперь их с немного удивлённым Акаши глаза находились на одном уровне. На несколько секунд девушка совсем забыла, что хотела что-то сказать: невольно она утонула в этих рубиновых глазах, и все её мысли будто испарились, оставив за собой лишь глупую взволнованность и быстро стучащее сердце. То же самое случилось и с аловолосым, только вот он почувствовал ещё и новую порцию угрызений совести. На таком близком расстоянии, которое буквально не превышало десяти или, может, пятнадцати сантиметров, стали видны покрасневшие голубые омуты, придающие своей обладательнице такой беззащитный и ещё более хрупкий вид, что желание парня обнять любимую и не отпускать стало высоко, как никогда. — Я-я о том, что ты правильно сделал, что отчитал меня… — с лёгкой робостью проговорила она. — Не думаю, ведь я сказал много лишнего, — помотал головой капитан. — Возможно, но на самом деле здесь есть и моя вина. Ты был прав, мне не нужно так зацикливаться на Кагами. Просто… просто в последнее время столько всего навалилось, и хоть я и «безэмоциональный»… — она отвела взгляд, грустно улыбнулась, показав в воздухе скобки, после чего с особой интонацией продолжила: — Фантом, у меня всё же иногда бывают периоды эмоциональной нестабильности, когда ты на таком пределе, что готов сорваться по любому поводу. Понимаешь? — внимательно слушавший Сейджуро кивнул, но, завидев то, как выражение лица девушки стало меняться со спокойного и равнодушного на расстроенное, он захотел сделать что-то большее, что-то, что поможет им обоим справиться со своими чувствами. Его останавливало то, что сейчас может быть не самое время для этого. И, словно разрушая последнюю преграду между ними, глаза Куроко блеснули так, будто та вот-вот заплачет — это и стало поводом для действий со стороны баскетболиста. Если она меня оттолкнёт, то клянусь: я ни в жизнь не прикоснусь к ней больше, чем позволено. Акаши осторожно поднял правую руку и прикоснулся к щеке, по которой, казалось бы, уже готовы были покатиться слёзы голубоволосой девушки. Её реакция выразилась в мгновенном поднятии взгляда и, как следствие, во встрече с влюблёнными алыми глазами. — Послушай, у всех нас бывают нелёгкие периоды в жизни: ты думаешь, что делаешь что-то не так, совершаешь ошибку, но это нормально. Это основа жизненных уроков. Как говорил Винс Ломбарди, «Важно не то, сбили ли тебя с ног, — важно то, поднялся ли ты снова», — тон его голоса звучал так уверенно, что хотелось довериться этим внушающим доверие словам. — Ты думаешь, я… — несмело начала девушка, будучи совсем неуверенной в том, что хочет сказать или на что пытается намекнуть Сейджуро. — Да, Тецуя, ты поднялась и смело посмотрела ему в глаза сегодня. Это уже повод для гордости при том, что не каждый может этим похвастаться. Ты правда очень сильная, я бы даже сказал, что своей внутренней силой ты превосходишь всю нашу физическую, — он выпустил короткий смешок, и девушка невольно улыбнулась, чувствуя наступающее умиротворение от всего, что говорит любимый. Это было так завораживающе, словно ещё немного, и её введут в гипноз. — Тебе нужно лишь самой поверить в свои силы, — на этих словах он ласково провёл большим пальцем по щеке, вызывая у Куроко румянец и ещё более быстро колотящееся сердце, — и тогда, я уверен, ты сможешь изменить всё, что захочешь, хоть весь мир. — Всё было так хорошо, но ты перестарался, — улыбнулась она, наигранно «разочаровавшись». — Ха-ха, вот блин, — он усмехнулся, а после вдруг потрепал Тецую по волосам, чем вызвал ожидаемое недовольство. — И зачем? — будто обиженно спросила та, приглаживая немного растрёпанные на макушке волосы. — А что, Дайки так можно делать, а мне нельзя? — спросил он не то с серьёзностью, не то с шуткой. — А ведь серьёзный разговор был, — хихикнула Фантом. — Знаешь, что ещё серьёзно? Я переживал за тебя. Всё думал, вернёшься ли ты по собственному желанию, не случилось ли с тобой чего, не совершил ли я большую ошибку, оставив тебя одну. Куроко Тецуя ведь умеет находить приключения. Поэтому, когда мне позвонил Ханамия, я сразу же примчался сюда. И поверь, я очень рад, что с тобой всё в порядке, — он по-доброму и с явной радостью улыбнулся Фантому, которая, стараясь не смущаться, ответила ему тем же. — Спасибо, — смутилась девушка, слегка покраснев. Она вдруг смутилась, обдумывая всё, что сказал юноша, и решая, что же ответить. — Ты так много для меня сделал, Сейджуро… — казалось, что это те самые слова, которые необходимы, но, по правде говоря, Куроко хотелось сказать намного больше, да в голову ничего толкового не приходило, кроме одной-единственной вещи. От одной только мысли о ней голубоволосая готова была залиться краской, так что о таких разговорах навряд ли может быть речь. Да и ситуация вроде не совсем располагает… — Да ну брось, — отмахнулся было он, почувствовав некую неловкость. — Нет, ну правда. Всегда поможешь, поддержишь, успокоишь. Я очень рада, что у меня есть такой… — она несколько замялась, и в этот самый момент Акаши показалось, что стук его сердца слышен на всю комнату, а смущённая девушка, заикнувшись, застенчиво быстро добавила: — Д-друг. Ты дорог для меня, и я не знаю, что бы со мной было, если бы я потеряла тебя. Мир? — легко улыбнувшись, она протянула ему руку с полусогнутым мизинчиком, подобно ребёнку, надеявшемуся на возобновление дружбы. Такая картина не могла не вызывать улыбку. — Мир, — ответил Сейджуро, скрепив их «союз» пожиманием мизинчика.