Между Колорадо и Москвой

Пока Дима был в душе, Пелагея, как заботливая жена (не понятно, правда, пока чья) и мать, заварила ему горячего чая, бросив на стул в спальне сухую одежду для него. И даже успела забросить в стиральную машину грязную. И не то, что бы Дима прямо умирал, но просил чая. И не то, что бы он сам не умел пользоваться стиралкой. И не то, что бы он не приготовил бы себе сменную одежду, ведь за одинокие четыре года Билан привык заботится о себе сам. Просто эта забота, наполомам с нотками опеки была необходима самой Поле, которая привыкла замечать все незаметные детали, связаные с дочерью или мужем. В Колорадо у нее обострилось чувство ответственности, а вполне возможно, что оно здесь ни при чем. Вполне возможно, что стремительно распадающийся по частям брак научил девушку расчитывать только на себя. - Ай, ты напугал меня! - взвигнула Пелагея, когда Дима незаметно подкрался к ней сзади, крепко обхватывая руками, заключая в свои объятия. - Прости, - куда-то в шею. - я просто хотел убедиться в том, что мы забыли. - О чем? - искренне "удивилась" Поля, на самом деле отходя от испуга. - Да, в общем-то, ни о чем. - поцеловал ее в щеку Дима, разворачивая к себе лицом и без труда усаживая на столешницу, что бы вновь залюбоваться ее глазами. Правда, Пелагею куда больше интересовал вид за окном, где по-прежнему природа использовала свои права, показывая штату и людям, кто на самом деле здесь хозяин. - Хочешь искупаться? - заметив ее взгляд, серьезно спросил Дима, осторожно переплетая свои пальцы с Полиными, пока она задумчиво кусала губу и отводила улыбку в сторону. - Я знала, что ты идиот, но не знала, что припадочный. - отрываясь от созерцания пейзажа, отозвалась Пелагея, что, впрочем, не отменило факта заманчивости безрассудного предложения. - А я знал, что ты слишком занудная, но не спустя четыре года и не в шторм. - стащил девушку со стола Дима, увлекая ее за собой к выходу. Конечно, Пелагея выпуталась из Диминой хватки и затею пришлось отменить, потому что искупаться в ледяной воде можно было и по пути до пляжа, за ничтожные триста метров вымокнув до нитки. Вместо этого, она ловко вытащила из рюкзака в коридоре бутылку с шампанским с надписью белым маркером по стеклу:《Вот мы в CA》 - Зачем ты вышла за него замуж? - возвращаясь следом за ней на кухню, спросил Дима, мимоходом замечая, что в гостинной до сих пор включен телевизор, где сейчас активно обсуждался первый период матча "Колорадо Спрингс" против "Чикаго Блейк Хоус", кажется. - Потому что любила. - наивно предположила Пелагея, отпивая шампанское и захлопнула дверь на кухню, потому что найти пульт и выключить телевизор было труднее. - Любила? - не то, что бы удивленно переспросил Дима. - Заставляла себя любить. - поправилась она, считая, что нет смысла по новой оправдываться. - Он хороший муж? - с каким-то страным интересом в голосе, допытывался Дима. - Иногда жестокий. - отставляя бокал в сторону, честно призналась Пелагея, отмечая про себя, что шампанское абсолютно точно скоро ударит в голову. - Что это значит? - обходя барную стойку, прищурился Дима. Похоже, мода на деловые разговоры через стол, загадки во взгляде, гордо вздернутые подбородки и расстояние между телами, все же сказывается. А может быть, это просто американская цена, которую придется заплатить. - Что это значит, Поль? - Ничего. - это ровно столько, сколько у Димы осталось терпения на разгадку ребусов, но никак не на ответ. Но шапманское, кажется, било в голову им двоим, поэтому дальнейшие вопросы отпали сами по себе и Билан абсолютно спокойно усадил Пелагею к себе на колени, до мурашек нежно и медленно пробегаясь пальцами по ее голой ноге почти до самого конца бедра, впрочем, та не спешила его останавливать даже тогда, когда его рука скользнула под резинку коротких шорт. Зато поспешила Тася. Кто-то все-таки испугался приведения на чердаке и в слезах прибежал вниз за успокоительными объятиями. - Мам, я ничего не делала, честное - пречестное! - с порогу закричала Тася, не просвещая родителей в тему истерики подруги. Не заметив, как взрослые резко подскочили, а Пелагея и вовсе поднялась на ноги, девочка продолжила: - У нее погас фонарик и в этот момент за окном сверкнула молния. А я сказала, что это значит, что за ней пришли кроты-убийцы. Она разревелась, как девчонка, и убежала. На секунду в кухне повисла тишина, а после уже переполох. Дима изо всех сил старался не рассмеяться в голос от Тасиных комментариев про кротов-убийц, понимая, что смешного во всем этом мало, потому что его вечер с Полей снова откладывается на неопределенное время и теперь им придется развлекать детей вместо того, что бы заняться чем-то поинтереснее. - Никогда больше так не делай, черт возьми! - громче, чем следовало бросила на ходу Поля дочери, отправляясь на поиски Миры. - Пелагея, язык! - строго оборвал Дима, переводя взгляд на Тасю, которая ошарашенно на него смотрела, успев устроиться на высоком стуле. - Это было круто! - выдохнула она, рассмеявшись. - Кроты-убийцы тоже. - улыбнулся Дима, протянув Тасе ладонь для рукопожатия. Девочка довольно сильно для своего возраста стиснула мужскую руку, как знак вечного примирения, а после спросила: - Чем займемся? - Ну ты же брала с собой какие-нибудь игрушки? - осторожно уточнил Дима, надеясь все-таки подобрать детям игру и под шумок удалиться с Пелагеей в спальню. Однако, Таисия мгновенно сломала его планы, заявляя, что все ее и Мирины игрушки в большой сумке - хлам, а интересна ей всего одна - баскетбольный мяч, что, в общем-то, даже не игрушка, а лучший друг, трофей или просто первый профессиональный инвентарь, несмотря на то, что на первую тренировку девочка пойдет только через неделю. - И что тогда сейчас? - без долгих предисловий смирился с обломом Дима. - Ты не видел мою маму столько лет, она изменилась? - самостоятельно заваривая себе чай, поинтересовалась Тася, пока Билан изумленно наблюдал, как она перетаскивает за собой стул, когда ей нужно дотянуться до предметов на кухонной столещнице. - Да. - только и смог выдать Дима, порываясь подстраховать Тасю, едва она встала на ноги и прошлась слишком близко к краю, в опасной возможности падения на пол, пытаясь отыскать шкаф с сахаром в чужом доме на непривычной кухне. - А вы общались все это время? - снова спросила девочка, с благодарностью принимая сахарницу из рук Димы, сползая по мрамоному камню на стул, а с него прыгая на пол. - Только по существу и короткими разговорами. - Ладно. - прервала допрос Тася, объявив. - Я придумала игру, сейчас вернусь, никуда не уходи. Почти покинув кухню, она вдруг резко обернулась и строго добавила: - Не тронь мой чай! Ее детская непосредственность сражала с первой стрелы, но Дима был и вовсе далек от мысли, что она не понимает, что происходит между ним и Пелагеей, просто напросто пытается принять обстоятельства, не нарушая рамки своих личных границ. Обычно мужчинам важно понравиться лучшей подруге их будущей спутницы, а перед Димой стояла абсолютно другая задача - понравиться маленькой, черезмерно умной не по годам, дочери той самой спутницы, потому что лучшая подруга оценила его по достоинству уже очень много лет назад, а рыжеволасая хоккейная девочка из Колорадо только пыталась его понять, но пыталась дьявольски хорошо, даже отлично. А перед Димиными глазами почему-то встала их последняя встреча с Пелагеей, которая как бы доказывала, что ожидание в четыре года себя оправдали. Поля сидит на кровати в спальне его загородного дома в мужской широкой рубашке на голое тело, которую он так любезно ей предоставил, и медленно отхлебывает вино из бокала, пряча глаза. А Дима медленно бродит из угла в угол, решительно не понимая идиотку на своей чертовой постели. - Ты изменила жениху накануне свадьбы. - констатировал он, останавливаясь прямо перед ней. - Я пришла попрощаться, а вот раздел меня ты. - облизывая губы и салютуя ему вином, сообщила Пелагея, делая вид, что секс напоследок как-то тянул на "прощание", а не на измену почти под венцом. - Сам. - Одевайся! - рявкнул на нее тогда Дима, практически силой выдернув из постели, наплевав на то, что его действия отлично напоминали насилие. - И проваливай отсюда! Поля проигнорировала его крик, окидывая взглядом комнату и доливая себе в бокал остатки красного вина, продолжая строить из себя стервозную невинность и явно не спешила уходить. Даже тогда, когда в нее прилетел измятый в хлам ком из ее одежды, даже тогда, когда о соседнюю стену вдребезги разлетелся невиновный второй бокал. Она не спеша натянула нереально узкое платье, только когда в стенку за ее спиной влетел Димин телефон, а его голос стал похож на рычание. - Поможешь? - повернувшись, попросила Пелагея, намекая на молнюю на платье. И он не мог ей отказать, хотя все, чего Диме хотелось в этот момент, это кричать и разнести к чертям каждую вещь в этом доме, напоминающую о ней, а начать с чертовой молнии на платье. - А теперь попрощайся со мной нормально, и мы сделаем вид, что ничего не было. - больно дергая ее за плечо, рывком разворачивая лицом к себе взбешенному, потребовал Дима. - Я замуж выхожу. Надо было раньше остановиться, прости, Дим. - выдохнула тогда она прямо в губы, залезая своим языком в его рот, так по шлюшечьи обхватывая Билана за шею. А после ушла, действительно ушла, не заметив, как с дверью, что захлопнулась за ее спиной, встретился последний бокал из Диминой любимой коллекции. Тот, что был наполовину без вина. Тот, что залил красной жидкостью, будто кровью, и осколками чертов безвкусный ковер, который случайно они выбрали вместе. Таисия вернулась на кухню с глобусом в руках, так быстро, что даже чай не успел остыть, а спустя минуту в поле зрения Димы появилась и Пелагея с Мирой на руках, которая, к счастью, уже не плакала. Дождавшись, пока все усядутся за стол, Тася наконец объяснила придуманую только что игру. - Давайте играть в ассоциации по странам. Я называю страну, а вы первое, что думаете о ней. Разумеется, отказы сейчас не действовали и не принимались, поэтому Дима (вопрос по большей части был обращен к нему) согласился разом за всех, призывая Тасю начать. - Финляндия. - прочитала та на глобусе, хотя читать вроде еще не умела, во всяком случае взглядом уперлась именно на страну народов Суоми. - Лось. - вырвалось у Димы, а сам он старался не смотреть в сторону Пелагеи, чтобы избежать ее внимательно подмеченных ассоциаций. - Зимний отпуск. - переплетая под столом свои руки с Димиными, напомнила Поля тому их "дружескую" поездку на горнолыжный курорт, когда на гору с лыжами они залезли всего раз за две недели, а все остальное время не вылазили из постели в номере. - Знаешь, чего мне сейчас хочется? - игнорируя направленый на него в упор взгляд Таси, шепотом уточнил Дима, наугад нашаривая бедро Поли, накрывая его ладонью. - Послушать, что думает о Финляндии Мира? - не так тихо, как он, принудила Билана пометить в уме галочкой пункт с бессонной ночью, Пелагея. - Что? Твое первое впечатление о Финляндии - лось? - встряла Тася, с ужасом уставившись на Диму. - Ну, я как туда не приеду, все время каких-то лосей встречаю и я не совсем о животных. - смутился тот. - У меня на Финляндию - муми-тролль. - сообщила Мира. - Ну, тоже подходит. - особенно выделил свою фразу Дима для Поли, глазами намекая, что муми-тролль здесь явно ее муж. - Дания. - нахмуренно выдала следущую страну Таисия и игра медленно начала терять свой смысл, потому что Пелагея упорно отправляла Диму по местам их эротических путешествий, а ее дочь переводила все ассоциации на хоккей, отчего и неплохой спорт и секс в большом городе утратили свою значимость, потому что с недавних пор стали понятиями взаимоисключающими. К счастью, дети этого не заметили, а время плавно перетекло к тому рубежу, когда глаза у всех начали слипаться, а значит, что можно без зазрения совести отложить глобус в долгий ящик и отправиться по кроватям. Как ответственная мать, Пелагея мимолетно прижалась губами к щеке Димы и отправила его в спальню, заявив, что со сказкой и переодеванием девочек в пижамы прекрасно справиться и сама, еще раз проведя беседу про шторм за окном и кротов-убийц, что, похоже, будут преследовать Миру до пенсии. Только вздохнув от несправедливости, Дима поплелся наверх, а дела по хозяйству плавно перетекли на Полю, которой явно хотелось побыть в одиночестве, выпив кружку, другую чая. Тася и Мира заснули гораздно быстрее, чем обычно, не дослушав сказку даже до середины, потому что, как заявила Таисия, история про кротов была гораздо эпичнее, чем туфелька, которую потеряла принцесса-растяпа, а значит, ждать всем известного конца не имеет смысла. Пожелав друг другу спокойной ночи на Голландском, как всегда делали девочки, оставаясь с ночовкой друг у друга, они одновременно щелкнули выключателями ламп над кроватями, глубже зарываясь в одеяло. Необходимость нянчить совсем еще маленьких детей отпала так быстро, что Поля не знала, чего еще ожидать от завтрашнего дня, в принципе наслаждаясь и сегодняшним. Вернувшись на кухню, она лично покормила Питта, досыпав ему в миску сухого корма, а после сидела в тишине темной комнаты, поглаживая послушного пса по голове, надеясь, что к утру шторм уляжется, как и страсти, что внезапно обуяли ее мирную жизнь, перевернув все с ног на голову. Но, возможно, ее мольбы были тем, чему не сужденно сбыться, поскольку в дверь тихо и нерешительно постучали. Питт первый подбежал к двери, но, к счастью, не лаял, наверно, понимая, что это невежливо по отношению к гостю, позволив Пелагее самолично насладиться триумфом или умением прокручивать ключ в замке только с третьего раза, хотя попыток, вроде как, по определению всего две. На пороге стоял промокший к дьяволу Джейк, будь он не ладен, но вода по щекам у него струилась, как будто не дождевая. - Можно войти? - более хрипло, чем дождь шипел в лужах за его спиной, выдавил из себя он. И когда Поля молча пропустила его в дом, Питт понял, что хранит чужих тайн на порядок больше, чем кто-либо другой в этом доме.