Между Колорадо и Москвой

А уже в Колорадо они, как было решено ранее, спешить не стали. В конце концов, Дима дом не из праздного любопытства снимал. В конце концов, Тася его присутствие и надзор только в отпуске принимала, о чем не сложно было догадаться, когда она выбежала из машины навстречу родному баскетбольному полю перед родными окнами. В конце концов, никто никуда не торопится, только Пелагея с разводом, да Тася с кубком Стенли. И то ли всем повезло и Колорадо не прошло дальше четверть финала, то ли так было задумано вышестоящими органами, но за мирно проходящими неделями, до всех дошло осознание, что ни Денвер, ни Бланко никого насильно не держут. Телегин предпочел исчезнуть из жизни дочери, появляясь в ней всего раз в две недели, исключительно после слез по телефону, а Тася даже не пыталась придумать отцу оправдания, без особого энтузиазма проводя в его обществе два часа, вовсю изранившись об его холодность, а после рыдая в объятиях матери, с благодарностью принимая из ее рук чай с ромашкой, что теперь занимал первое место в списке продуктов. Дима проводил вечера с Питтом, делая вид, что не давится черным кофе и американскими газетами, которые исправно разносил почтальон, потому что бесполезные куски бумаги входили в стоимость аренды дома. Научившись работать дистанционно, Билан закрывал последнии дела с Рудковской, что наровила заколебать вопросами о новой-старой личной жизни и напомнить о ее хилом фундаменте. Построить все с нуля, оказалось гораздо сложнее, чем Дима предполагал, садясь в самолет в Москве, потому что едва отпуск подошел к концу, как между ним и Полей образовалась легкая желейная стенка из кривых зеркал, а на самом деле из личного расписания каждого, когда кому-то нужно отвезти/забрать дочь, а кому-то всего лишь не забыть поменять воду в миске для Питта. Девушка вернулась к рабочему ритму жизни, а Дима доживал сознательный отпуск, вдоль и поперек исходив маршрут: дом - ближайший бар - дом. С мужем Пелагея так и не поговорила, сначала ожидая провала Колорадо, а теперь и самого мужа, что улетел набираться сил, нарочно оттягивая обсуждение их развода. Время для Димы тянулось чертовски медленно, а общение с Полей свелось к звонкам перед сном, когда она уже буквально падала с ног, восстанавливая эмоциональный баланс после встреч с адвокатами и борясь с банальным желанием сбежать в другую страну, и краткосрочным визитам к нему домой с Тасей по выходным. - Мам, нам идти всего десять минут! - протестовала Тася, отказываясь накинуть на себя легкую кофту, аргументируя свое нежелание началом мая и двадцатью градусами жары, что была слишком условна, потому что на улице неумолимо вечерело и на небо наползали тучи, обещая дождливую весну и начало лета. - Перед этим нам нужно заехать в магазин. - напомнила Пелагея, все еще пытаясь договориться с Тасей, продолжая протягивать той кофту. Но упрямством девочка пошла в отца и только демонстративно фыркнула в ответ, увернувшись из рук матери, а через секунду залезла на стул в конце коридора, чтобы дотянуться до своей зеленой ветровки, что висела на вешалке. Догадываясь, что последущие уговоры бессмысленны, а агрумент, что Тася запарится в такой куртке сейчас, будет благополучно проигнорирован, Пелагея вновь обернулась к зеркалу, проводя по губам неяркой помадой, которая помагала скрыть последствия ее волнений, потому что всякий раз, когда случалось что-то от нее независящее, девушка с силой впивалась в нижнюю губу, порой закусывая ту до крови. Конечно же, просто так подождать у машины Тасе не хватило ни сил, ни терпения, поэтому к тому моменту, когда Поля появилась на пороге, захлопывая за собой дверь в дом, девочка уже перепачкала руки и лицо в грязи, всего лишь не поймав свой мяч, что сейчас находился на участке пожилых соседей. И если за него девочка не волновалась, зная, что с утра обнаружит его возле своего забора, то за тонкую душевную организацию мамы переживала очень. Однако Пелагея, давно привычная к подобному, быстро усадила дочь в автомобильное кресло, на скорую руку вытерев ей лоб влажными салфетками и выдав еще одну, чтобы она сама закончила приводить себя в приличный вид. - Прости, мам. - попросила прощения Тася, уставившись в окно, как всегда делала, когда чувствовала себя не в своей тарелке. - Ничего страшного. - мгновенно отозвалась Пелагея, замечая, что раньше подобные вещи ее дочь не тревожили, но с уходом Телегина окончательно, пришли изменения. Тася стала слишком внимательна к дому, матери и своим вещам, будто понимая, что теперь ни о разбитой тарелке, ни о стертой об асфальт коленке некому будет позаботиться кроме Поли, что и так целыми днями заботится обо всем на свете. - Но тебе теперь придется снова стирать мою куртку и шорты. - Ничего страшного. - настойчиво повторила Пелагея, удивляясь новой особенности Таисии зацикливаться на одной теме, что раньше ее просто не волновала, поэтому она предложила той подумать о новой перспективе, - Если бы ты могла выбрать любую вредную гадость в магазине, что бы это было? - Чипсы и лимонад. - не задумываясь, ответила Тася, а после перевела взгляд на маму, которая уже добрых пять минут пыталась объехать пробку по старой трассе, но у нее не получалось. Не смотря на то, что дорога была для местных, знали о ней кажется все, потому что такое нашествие машин на неприметную развилку объяснить было невозможно. И хотя Тася ненавидела пробки и ждать, сегодня ее устраивало абсолютно все и красные огни машин впереди, и мама, крепко сжимающая руль, которая пыталась дозвониться до Димы, чтобы предупредить об опоздании на совместный ужин, и Эдвард, которого девочка забыла дома, и даже скорый переезд, что до сих был секретом, но только не для ее проницательности. - Мам, а в каком штате мы теперь будем жить? - поинтересовалась Таисия, едва Поля откинула телефон на соседнее кресло, своим вопросом сбросив покрывало, что надежно защищало деревянный ящик с надписью на крышке "Секретно. Запретно. Предрешено." - Мы еще не решили. - неуверенно ответила Пелагея, забывшись. - А зачем тогда ты собираешь чемоданы? Тася не была ни глупой, ни лишенной внимательности, ни без здравого смысла. Она давно заметила, как с полок в гостинной исчезла домашняя библиотека с русскими и голландскими книгами, что мама заставляла листать по вторникам и четвергам, опасаясь, что дочь забудет и родной, и второй выученный иностранный языки, а так же из коридора куда-то пропал ящик с ее игрушками, в которые она не играла почти полгода, и наконец ее весенняя одежда начала перебираться из шкафа в большие коробки. Полино "мы еще не решили" давило на мозг, напоминая, что "мы" - это Дима и мама, а Тасино желание или слово приравнивалось к Питту, которому все равно куда, главное с кем. С одной лишь разницей - Тасе не все равно. - Я разрешила себе еще один отпуск с тобой. - нервно отстукивала дробь пальцами по рулю Пелагея, явно жалея, что разговор состоялся в такой неразговорной обстановке. - В нашей с тобой любимой Голландии. - Это глупо, так говорить. - отозвалась Таисия, когда машина уже заехала на парковку продуктового, а Поля быстро пролистывала список покупок, чтобы освежить себе память. - Ты хочешь посмотреть, какого это будет, когда вы с Димой будете вместе жить, потому что пяти дней в Калифорнии вам мало. Девочка сама отстегнулась, после распахивая дверь, и спрыгавая на асфальт, едва не поскользнувшись на небольшой лужи, направившись ко входу в супермаркет. - Тася! - позвала ее Поля, устремляясь следом. - Мне не нужно ничего объяснять. - серьезно проговорила Таисия, оборачиваясь, чтобы ухватить мать за руку. В конце концов, она уже соскучилась по родной для нее Голландии, соседскому дедушки, который забирал ее к себе на несколько дней, когда мама тайно улетала в Москву, по бульварам Роттердама и мороженному в кафе за углом дома, по своим подружкам со двора, с которыми было так хорошо болтать, научившись у них считать до десяти и на немецком, потому что большенство из них часто говорили сразу на двух языках. В конце концов, Тасе ведь главное, чтобы все были счастливы и неважно кто с кем. Пока Пелагея уверенно готовила ужин на чужой кухне, Дима неумело пытался ей ассистировать, чаще обычного поправляя волосы, что и упрямо не хотели подчиняться его рукам и все равно вставали дыбом на голове. Тася сидела в гостинной с пультом в руках, перескакивая с канала на канал, пытаясь определиться какой хоккейный матч ей посмотреть и хотя хоккей должен был перестать ее интересовать сразу же после того, как папина команда вылетела из турнира этого не случилось, потому что ледовый спорт был единственной стабильностью в детской жизни на данный момент. Обещенные чипсы с лимонадом Таисия получила, благодаря чему в доме царила идилия и только Питт изредка пытался стащить из большой тарелки девочки пару чипсин, чему она не припятствовала, оперевшись спиной на его широкий бок, как на подушку. - Странно, что она выбрала баскетбол. - заглядывая в гостинную, проинформировал Пелагею Дима, смирившись с тем, что повар из него так себе. - Она сегодня спросила меня за какую сборную Телегин будет играть на ЧМ. - не прекращая жарить курицу, призналась Пелагея, отбрасывая в сторону лопатку для жарки и выливая на сковородку масло, что успело испариться, - И ужасно расстроилась, когда узнала, что в любом случае не полетит болеть за него. - Сказала бы, что она увидит его под финал карьеры, когда научится летать сама. - отошел к холодильнику Дима, доставая оттуда две бутылки вина. - Белое? Красное? Засмотревшись на Билана, Пелагея и сама не заметила, как провела по руке лезвием ножа, сильно порезав палец, но это не помешало ей сделать выбор, даже не вскрикнув от боли: - То, которое обычно пьют под конец семейной жизни. - Оба значит. - усмехнулся Дима, выуживая из ящика в столе штопор, первым открывая белое. - Поль, ты что порезалась? Вместо ответа Пелагея быстро вылила на руку немного оливкого масла, растирая его в ладони, отчего боль мгновенно утихла и она смогла продолжить равнодушно нарезать хлеб. - Все в порядке, Дим. - поцеловала его в щеку девушка, понимая, что все совсем не в порядке. - А как же слезы и "мой доблестный рыцарь, наклейте мне пластырь"? - попытался сострить Билан, подавая Пелагее бокал и забирая у нее нож. Уж, хлеб ему точно самому порезать под силу. - Синтементы это не мое. - отрезала Поля, выключая плиту, а после пожаловалась, - Я боюсь, что Телегин останется жить в чертовом Анкóридже, только бы не обсуждать со мной развод и не прокатиться до консульства. Если это и на самом деле так, то я расскажу ему всю правду о нашем "страстном романе" с ним и не забуду про все свои измены. Диме ничего не оставалось, кроме как крепко прижать к себе девушку, обещая, что ее без пяти минут бывший муж скоро вернется и обязательно пойдет на сговор, оставив подпись везде, где надо и где не надо тоже, потому что Билан знал, что Телегин, уже как почти час не в Анкóридже, а летит обратно в Колорадо через всю страну, чтобы встретиться с человеком, который встал поперек горла еще четыре года назад. - А где вообще находится этот Анкóридж? - не придумал ничего лучше Дима, выпуская Полю из объятий, чтобы накрыть на стол, расставив тарелки и разложив приборы. - Здесь. - запрыгнула на стул появившаяся на кухне Тася, показывая пальцем на черную точку на краю Аляски. По счастью девочка расслышала только последнюю часть разговора взрослых, находя нечто забавное в том, что только она хорошо разбирается в географии на этой кухне. - Нам в школе рассказывали. - Американцы не так уж плохи и вовсе не пропадут, раз уж у каждого в доме висит карта Штатов с их столицами, чтобы туристы вроде меня заранее знали, где оставить свои деньги. - пошутил Дима под ободряющую улыбку маленькой девочки. - А эти даже превошли сами себя, расскрасив Аляску в цвета русского флага. - добавила Тася, не сводя глаз с карты, словно что-то выбирая. - А кофе с медом, наверное, вообще отпад? - прошептал на ушко Поле Дима, стараясь не мешать Таисии анализировать карту. - Да не пьют они кофе с медом. - вырвалась из объятий Пелагея, чтобы начать раскладывать еду по тарелкам. - Ну тебе виднее, это же ты дольше всех подвержена этому безумию, хотя уже пора бы сказать "стоп" этому долгоиграющему роману с медом и перейти на виски, всмысле на сахар. - со смешком поправился Дима, замечая как его заброшенное жилище оживает в присутствии этих двоих. - А давайте переедем сюда, если вы до сих пор ничего не решили? - вдруг радостно воскликнула Тася, хлопнув в ладоши. - Куда? - переспросил Дима, не разбираясь в штатах так же хорошо, как она. - В Иллинойс. И почему-то Диме оказалось не трудно ответить "да", устараивая руки на талии у Поли, а ее голову у себя на плече, пока Тася пальчиком строила маршрут на север, болтая без умолку о том, что готова улететь в Голландию хоть завтра, если ее новый учебный год начнется в Чикаго и она сможет прилетать к отцу на каникулы. - А папа не может через суд запретить мне улетать? - взволнованно спросила Тася, что слышала взрослых разговоров на порядок больше, чем они предпологали. - Ну я же не могу засудить производителей ножей за то, что сама порезалась их продукцией, точно так же, как не могу выписать премию компании оливкового масла за спасение моей руки. - привела пример Поля, а после разъяснила, - Оснований для суда нет. Нет, ее почти бывший муж, конечно, не нож, а Дима не оливковое масло, но премию ему бы выписать стоило. Тася как-то резко выдохнула в силу своих легких, почти одновременно с Димой, что успел осушить свой бокал, поновой выливая в него вино и бросая взгляд на часы. - Знаешь игру "возвращаться домой в пятницу плохая примета"? - подмигнул Дима Пелагее через стол. - Не интересуюсь. - отрезала та, намекая, что такой приметы и вовсе нет. - А давай останемся, мама! - буквально расшифровала слова Таисия, умоляя ее. - Я такого старинного дома еще не видела! И когда численный перевес в голосовании перешел на Димину сторону, заручившись поддержкой настенных часов, что размеренно тикали, Поля сдалась, добровольно расписываясь в долгом и шумном вечере пятницы, ни о чем не сожалея.