Между Колорадо и Москвой

Звонок входной двери разразился неприятной трелью, заставляя Пелагею взрогнуть и осесть на почти собранный чемодан, в который осталось закинуть только семейную фоторамку и Тасину спортивную форму для баскетбольных тренировок. С мужем о встрече Поля договориться еще не успела, полагая, что он сам в состоянии найти в себе силы и выйти на связь, когда будет к этому готов, поэтому сейчас она, подстегиваемая только лишь раздражением, а не желанием броситься в оправдания, распахнула перед ним дверь, возвращаясь в спальню. - Позвонить не мог? - холодно уточнила Пелагея, нервно перебирая в пальцах край покрывала. Игнорируя заданный вопрос, Телегин бегло осматривал интерьер в прошлом их общего дома и не спешил начинать разговор. Его взгляд уперся в открытый чемодан, а брови ожидаемо взлетели на серидину лба. Поля только хмыкнула в ответ на его молчиливое отрицание происходящего, ожидая, как скоро Телегин начнет сыпать обвинениями, просить ее остаться, или что там ему еще нужно от нее. - Куда-то собираешься? - не удержавшись, спросил Иван, продолжая сверлить взглядом чемодан, как будто только от него зависело решение Пелагеи. - А куда? Когда? Поля захлопнула крышку, наполовину застегнув молнию, а после уселась на чемодан верхом, пытаясь подобрать слова, не зная, что от нее в этом разговоре не зависило ничего, потому что общее негласное решение пришло к Ване в голову еще вчера в баре, когда муж поднимал стакан с виски, в душе соглашаясь с Биланом. - Самолет завтра с утра, но мне еще нужно заехать за Тасиными школьными документами, поэтому, пожалуйста, давай закончим побыстрее. - попросила Поля, поднимаясь на ноги и поправляя рукав рубашки, пытаясь совладать с внутренним волнением. - Значит, ты окончательно решила. - обреченно выдавил Иван, как будто надежда умерла только что, а не сутки назад. - Да, и очень настоятельно советую добровольно сопроводить меня до консульства, пока я не решила подать заявление в американский суд. - и хотя эти слова были абсолютным блефом, и хотя она не упомянула шикарный английский мужа, и хотя желания задеть его тоже не было, Пелагея, не испытывая никакого удовольствия, захлебнулась неким удовлетворением. - Поль. - попытался что-то сказать Телегин, выставляя руку перед собой, но она его перебила. - Ты первый попросил меня о разводе после того, как отправил меня на девять месяцев с Тасей в Голландию. - Поль, я и не собирался ничего тебе говорить. - все-таки вставил Телегин, понимая, что уже через пару часов его статус и семейное положение безвозвратно изменятся, и даже если когда-то в его паспорте вновь появится штамп о заключении брака, то уже не с той, которую он любил столько лет. - А тебе не кажется, что я имею право знать, куда ты хочешь увести мою дочь? И что ты не имеешь права… - Хватит! - вновь перебила без пяти минут бывшего мужа Пелагея. - Я слишком часто слышу от тебя фразу "моя дочь", но по факту дочь - исключетельно моя, потому что каждые полгода я стабильно увожу ее от тебя. Если бы ты был таким идеальным отцом, то заметил бы, что Тася лучше разговаривает на голландском, чем на русском, что все свои секреты она готова поведать своему школьному профессору, а не отцу, который знает, когда подуть на коленку, а когда применить строгость в пределах допустимого. Когда она видит своего тренера, то готова бежать к нему на руки, а когда тебя, даже не отрывает взгляда от своих мультиков или хоккея, того, что без "Колорадо Спрингс" на льду. Иван внимал каждому слову Поли, пытаясь в уме пересчитать все встречи с дочерью за последний месяц, как в оправдание себе, что никак не находилось, потому что он сознательно избегал Тасю, а если и приходил, то не дольше, чем на час, несмотря на то, что дочь, заметив папину машину перед домом, бросала игрушки и бежала к нему на руки уже в слезах. - Что ты хочешь взамен? - прокашлялся Ваня, чтобы скрыть свои эмоции, что Поля подняла в нем своими словами. - Взамен чего? - опешила та, резко прерывая свой монолог и поднимая ясные глаза на мужа. - Останься. - пересиливает себя Телегин. - Останься в Колорадо. Что ты хочешь взамен этого? - Никогда не иметь с тобой ничего общего. - тихо отказала Пелагея, понимая, что, по сути, Иван не сделал ей ничего плохо и не причинил никакой боли, просто у них не сложилось, поэтому для него было бы лучше рывком разорвать все свои отношения, пусть и покровоточит у каждого потом слева в груди, пусть и неопределенное время. А он в ответ только кивнул, как бы, сообщая, что прекрасно все понимает, понимает, что она лжет. А Пелагея только опустилась обратно на чемодан, спокойно вздохнув, а после сделала глоток крепкого рома прямо из бутылки, со злостью кинув ее уже пустую в противоположную стену, чтобы оказаться выше жалостливо взгляда почти бывшего мужа, потому что он не имел никакого права ее жалеть. - Я изменила тебе. - стерла жалость с его глаз Пелагея. - А после спокойно отправилась с тобой в ЗАГС. С мазохистким наслаждением Поля смотрела, как Иван в молчании разывается пальцами в волосах, рассерженно выдыхает, но молчит. Он не говорит ни слова, но девушку этого отчего-то не настораживает, она просто не сводит с Телегина жесткого взгляда, жалея, что ром кончился так рано. Пелагея наслаждалась мрачной правдой, пусть и не всей, а лишь отчасти, что принадлежала Ивану по праву, она же не знала, что тот уже все знает и не хочет, чтобы она знала, что он знает. И хотя в этой игре слов не было никакого смысла, в ней повисло огромное значение. У Ивана на лбу глупое "ты меня переплюнула", а в душе "не удивила", а у Поли глоток рома и пустота в легких с нехваткой воздуха. Она не сообщила ему о том, как долго не решалась нажать на кнопку звонка квартиры Билана, убеждая себя, что только проведает его страдающее королество, и, что абсолютно точно не станет с ним спать. Она лгала уже четыре года назад, даже самой себе. - Прости, Вань. - нашла в себе Пелагея. - Не стоит. А с кем? - сухо обрывает он ее, расхаживая по спальне, словно не видит, как отчаяно она провожает глазами его фигуру. Что это, совесть? - Ты и сам знаешь. Почему? - в горле пересыхает, поэтому и голос звучит как-то надломленно. - Ты даже не накричишь на меня? - Навряд ли крик или удар по лицу можно засчитать как моральную компенсацию, Пелагея. - все же повысил голос Иван, за руки ее дергая и на ноги поднимая. - Ты так хотела этот развод? Поехали. Паспорт не забудь. На ходу бросая ей в руки ветровку, Телегин первым покинул спальню, позоботясь о ней даже после ее слов, отчего Поля вздрогнула, понимая, что заигралась и что такой развод - это возмездие свыше, потому что черное пятно из издевательств над чувствами близкого человека висит над ней домокловым мечом, и, скорее всего, рано или поздно ей за это прилетит, но не сегодня. - Выпьем? - без надежды на его стальное согласие, спросила Поля, когда Иван захлопнул за ней дверь своего ренжа, а после сел сам, крепко стиснув руль. - До или после? - хрипло уточнил Телегин, выбирая проблемный вариант согласия. - Я хочу выпить с мужем. - твердо сообщила Поля, сжимая руками края сиденья, опасаясь, что Иван пошлет ее куда подальше, дав на последок совет с высоты опыта, абсолютно бесплатно отправив ее к Билану. - Ладно. - нажал на газ Телегин, выезжая со двора. - Пусть так. С удивлением он понял, что не злится на Полю, потому что ему казалось неправильным ненавидеть человека, которого любил столько лет, который отлично заботился о его ребенке, позволяя Тасе вырасти в любви обоих родителей, поэтому он и согласился, подъезжая к их ресторану, ставшему почти семейным за четыре года. - За наш неизбежный развод. - первым высказал тост Иван, почему-то сразу же делая глоток терпкого Макаллана, не чокаясь. - Главное, чтобы в конце не стояла приставка "Господи, упокой мою душу" - а остальное мы переживем. - закончила Пелагея, медленно пуская по венам обжигающую жидкость, вовсе не собираясь напиваться, ровно как и пить вино, словно на свидании. Именно поэтому она скользнула в прощальные объятия Ивана, устраивая голову на его плече и сжимая в пальцах стакан, вслушиваясь в его слова о прошлом, считая, сколько пройдет времени прежде, чем они ударятся в воспоминания по былому, и она, пропустив официальную часть, перейдет к слезам. А ведь уже на самом деле кого-то ждет консул, а затем самолет и, скорее всего, это неизбежное ждет их обоих, только с разными пунктами назначения. Одна вновь сбегает в Европу, а другой собирается попытать удачу в Канаде, не изменив Северному Американскому континенту. - Мы же не препятствуем правосудию судьбы? - с тревогой спросила Пелагея, заглядывая в глаза Ване, как будто у него был ответ. - Если дело не в деньгах, то нет. А дело не в деньгах.