Отвернувшись от неба

Июль, 2008 год. - Хотите воды, чая, кофе? - Чая можно было бы. Зеленый без сахара. - Минуточку, - стюардесса мило улыбается и заваривает чай в стеклянной чашке. Я разворачиваю газету, кричащую своими полосами о разнообразных событиях. Меня интересует музыка. В моих наушниках играет Queen, я лечу домой, в Торонто, чтобы повидать родных. Солнце бьет в иллюминатор, мне хорошо, правда, немного мутит от самолета. Я помусолил край газеты и попытался перевернуть лист. Рядом сидела привлекательная девушка и читала книгу. Я скосил на нее глаза и чуть улыбнулся. В ее руках были "Отверженные". В таком случае нелепо спрашивать, что она читает. Чашка, поставленная на мой столик, мелко задрожала. Я взял ее в руки, чтобы чай не разлился, и отпил. Самолет тряхнуло. - Мы входим в зону турбулентности, - с улыбкой пояснила стюардесса какому-то мужчине, и отправилась дальше по рядам, не останавливаясь больше у кресел. Мне заложило уши. Я глянул за окно. Солнца больше не было видно - только белесо-серая пелена облаков. Мы резко снижались. Голова загудела, уши заложило еще сильнее, самолет уже конкретно трясло, и это даже не походило на турбулентность. Я постарался успокоиться, вспомнить, что самолеты падают редко, но оглушительный свист и треск мешали это сделать. Паника. Я старался ее не допустить, но получалось плохо. В салоне самолета было тихо, и у меня появилось дурное предчувствие. Оно сдавливало мне грудь, мешало дышать еще больше, я практически задохнулся. В памяти всплыла фраза: "Парашютов в пассажирских самолетах нет!" и меня затошнило. В голове будто колокол бил, так сильно, что я ничего не слышал. Все люди молчали, но это было затишье перед бурей. И если сейчас никто не объяснит нам, что происходит, буря нагрянет. Замигали красные лампы сигналами пристегнуть ремни безопасности. Я судорожно пытался вспомнить, что нужно делать, когда самолет совершает аварийную посадку. "Аварийная посадка на воду!" Это прозвучало, как команда к действию. Кто-то доставал жилеты и пытался с ними справиться, кто-то вытаскивал вещи, кто-то пытался отправить сообщение. У меня в голове путались мысли, и лишь одна звенела, будто набат: "Мы падаем." Девушка, сидящая рядом, ревела от испуга, сжимая томик своих "Отверженных", скованная страхом. На воду... На воду, значит, жилет нужно надеть. Я занялся поисками оного, проклиная себя за то, что был невнимателен во время инструкций. В голове шумело, и я задыхался от чего-то, слыша обрывочные фразы об отказавшем двигателе, выпущенных шасси и так далее. Страх смерти витал в салоне самолета. Авиакатастрофа - вот что сейчас происходило, и я находился в мешанине паники и истерии, и сам поддавался ее влечению. Я внутри падающего самолета. Черт. Кажется, ничего не выйдет. Я отыскал яркую жилетку и напялил ее на себя, с трудом разобравшись, как именно это сделать. Самолет ходил ходуном, будто его затянуло в какой-то смерч, ни один из пассажиров не мог усидеть на месте спокойно, не то что ходить, все вцепились в кресла или подлокотники. Грохот, удар, болью отозвавшийся во всем теле, как будто тебя приложили громадной кувалдой, еще один такой же удар, оглушительный скрежет и рев, визг, вид крови - кому-то ремень впился в живот, порвав человека от силы удара, крики людей, к которым, кажется, примешался мой собственный... Я потерял сознание. Очнулся, кажется, через несколько минут. Темно, за окном ничего не видно, слышны только воющие причитания. Почему никто не выходит?.. Самолет не трясло. Я отстегнул ремень безопасности и попытался встать, но мне снова стало плохо и я упал. Кажется, мы в подвешенном состоянии. Я слышал тихое журчание. В моих ботинках была вода. На мою руку легла чья-то ладонь. - Корпус поврежден, шасси оторвало, - раздался шепот над моим ухом, - если у тебя есть с кем попрощаться - делай это сейчас. Скоро нас затопит, мы погрузились в океан. Воздух выходит через дыры, мы все погибнем в течение трех-пяти минут. - Что?.. Но... Как же двери? Аварийные выходы? - Один заклинило, он открылся на несколько сантиметров и теперь не двигается вообще, второй заблокирован какой-то деталью, и она прижимает его, остальные не успели открыть. Сейчас, если мы откроем их, нас всех смоет потоком воды, и мы затонем еще быстрее. По шепоту я понял, что это девушка. Наверняка та самая, заплаканная, рядом со мной. На ощупь я обнял ее и разрыдался. Ужасно умереть. Я не хочу умирать. Я еще слишком многого не сделал. У меня нет семьи, да что там - мне еще нет и тридцати. У меня было столько планов... За что я должен умереть так рано? Почему я должен сидеть и ждать свою смерть, почему должен медленно захлебываться водой, постепенно теряя сознание от горящей боли в легких? Ничто ведь не предвещало никакой беды... разве я это заслужил? Я встал и с отвращением скинул ненужную жилетку. Она шлепнулась где-то рядом - судя по ощущениям, вода затопила нас до колен. Я вытащил телефон, чтобы набрать несколько сообщений, но тот выскочил из влажных рук и тоже плюхнулся в воду. Я выматерился. Теперь я даже не смогу оставить весточку родным и друзьям. - Мой телефон упал в воду, - сказал я, - может, хотя бы мы с тобой исповедуемся перед смертью? - Я не верующая, - ответила девушка. В ее интонации слышались отголоски слез. - Не обязательно быть верующим. Но, может, если расскажем друг другу что-то, то станет легче. - Хорошо. У тебя кто здесь остается? - Родители и друзья. Их много, друзей... Жалко, - я поджал губы. По щекам катились слезы. Хорошо, что меня никто не видит. - А у меня сестра. Старшая. Она расстроится очень... Сейчас я еще жива, а уже знаю, что она расстроится. А она еще не знает. - И мои родители тоже не знают. Впрочем, это и хорошо, наверное. Они уже пожилые, я не могу думать, что они представляют, как я в стальной ловушке отправляюсь ко дну. Погребен заживо, - вздохнул я, ощущая, что вода достигла моего пояса. Стало трудно дышать. - Тут ведь и дети есть. Все погибнут, - печально вздохнула девушка. - Скажи хоть, как тебя зовут... - Элоиза. - А меня Флоран. - Приятно познакомиться. - Мне тоже, хотя в иных обстоятельствах было бы еще приятнее. Вода уже достигала моей груди, и я очень сильно замерз. Конечностей я уже не чувствовал, но двигался. Пахло керосином и бензином. - Кажется, скоро уже все, - сообщила мне Элоиза, - нужно будет только перетерпеть несколько минут боли и страха. И все кончится. - Встань, так ты сможешь дольше прожить. - Зачем? Раньше начну умирать - раньше это закончится. Я с трудом сдерживаю себя, чтобы не паниковать. Если я буду ждать, я сорвусь и начну рыдать, - голос ее дрогнул, - а я не хочу, чтобы все было так... Больше я ее голоса не слышал. Вода подняла меня к потолку кабины, как и остальных людей, которые умели плавать. Где-то слышались вопли, прорезающие отчаяние, окутывавшее салон. Я толкался, пытаясь удержаться на плаву, меня давили, я давил, я рыдал, не желая умирать... В конце концов мое лицо уперлось в потолок салона, и я хватал последние глотки воздуха. Ну что же. Я жду смерти. До последнего верилось, что кто-то в самый последний момент придет, успеет спасти... Нет. Ничего не произошло. В рот попала вода, и я, вспомнив слова Элоизы, позволил себе захлебнуться... После этого наступили несколько минут мучительной боли, кашля и судорог. Мое сознание, мое "я" постепенно утекало, замещалось чернотой, и, наконец, меня не стало. Облегчение. И потом - ничего. Я так и думал... Под ногами белый песок. Я обнажен. Вздохнул. Это последние потуги моего потухающего разума? Несколько секунд, которые будет жить мой мозг, но которые здесь растянутся на долгие года? Я оглянулся. Вдалеке - белый край застывшей соляной гряды. Небо ослепительно белое. Все белое, но глаза не режет. Я пожал плечами и улегся на песок. Если загробная жизнь такова - она довольно скучна. Ориентиров, к которым можно было бы идти, я не вижу. Голода не чувствую, да и дважды не умрешь. А значит, мне некуда торопиться перед тем, как мое сознание полностью исчезнет. Я пялился в чистое белое небо. Солнца не было, и непонятно, откуда дует ветер. Ну конечно. Это же наверняка не Солнечная Система. Какое тут может быть Солнце? Я зарылся пальцами в песок. Пока так. Скучно, пусто... - Так вот ты где лежишь, - раздался голос откуда-то слева от меня. Я подскочил моментально и обернулся - я уже свыкся с мыслью, что я совершенно один здесь. На соляной гряде сидел человек. Оно. Я сощурился, пытаясь прикинуть, какого оно пола и как к нему обращаться. - Тебя нужно отвести в твой уголок, - сообщило мне нечто. Я продолжал пялиться. На существе не было волос, включая брови и ресницы, насколько я мог понять. Оно обладало длинными руками и ногами, все остальное было скрыто длинной робой. За спиной торчали два пучка перьев. Так. Понятно. - Ты Ангел, - больше утверждая, чем спрашивая, сказал я. - Точно, - согласилось оно. - А я умер. - Загнулся, - кивнуло существо, не выражая ни отрицательной, ни положительной оценки моей смерти. - А мой уголок - это..? - Твой личный рай. Да, заслужил, плюс бонусы за мученическую смерть, - оно загнуло пальцы, - за душевные страдания, за беспокойство о родственниках, за помощь ближнему... Это все засчитывается. Последние моменты жизни очень важны. - Я рано умер. Я многого не сделал, - пожалуй, слишком плачущим голосом сказал я. Существо спрыгнуло с соляной гряды и подошло ко мне, пристально разглядывая. Я инстинктивно отодвинулся. - Это можно исправить, пожалуй, - оно склонило голову набок, покачав перьями. - Исправить? То есть, меня можно обратно... Туда? - с замиранием сердца выдохнул я. Я хочу обратно! - Ты еще совсем человек, эфиром не пропитался, поэтому да. Но просто так обратно не отправляют. Туда, - сказало оно с некой значимой интонацией, - туда можно только с миссией. - Я готов взять ее. Я не хочу уйти, не оставив после себя ничего. - Отличненько, - сказало оно, щегольнув странным подростковым сленгом, - тогда запоминай. Ты уже наполовину эфирный человек, и скоро тебя будет невозможно отправить обратно, так что слушай, я постараюсь уложиться в пару секунд. Есть там один человек. Он очень важен, и сейчас он в беде. Мы вообще отправляли туда своих, но не справляются. Короче, зовут его Микеле, и он такой же творческий, как и ты. Живет он сейчас во Франции, так что мотай обратно в Париж. Найди его и помоги выкарабкаться. Выглядит он вот так, - и тут на моих глазах существо начало стремительно менять облик, обзаведшись выразительными карими глазами, яркой солнечной улыбкой, лохматой длинной шевелюрой и немного изогнутым носом. Оно радостно улыбнулось, пару раз подняло брови и лицо тут же исчезло. Я вобрал в свою память образ своего "спасительного билета" обратно. - Вернешься - тебя будет ожидать пара неприятных сюрпризов. Все равно согласен? - Согласен! - с жаром воскликнул я. - В первый раз вижу такого человечного. Обычно все мечутся, орут, возмущаются... ты ничего не забудешь, но ничего не говори. Времени тебе до... 10 июля 2011 года. Плюс-минус пару часов. Ладно, вперед, все запомнил? Я кивнул, не веря в происходящее. Ангельское создание, мило улыбаясь, со всей силы врезало мне по затылку тяжелой горячей дланью, и я осел, потеряв сознание.