Отвернувшись от неба

У меня было какое-то странное ощущение, что внутри меня с ворот дамбы снимается замок. Ощущение, когда исчезает запрет для самого себя. Микеле назвал меня своей несчастной любовью, а что только люди не делают от несчастной любви - в том числе и вены режут. Невольно я бросил взгляд на его платки на запястьях - машинально. Никогда не видел, чтобы он их снимал. И мне казалось, что запрет рассказывать, откуда у меня взялись крылья на спине, теперь снят. Даже не мною, а кем-то выше. Может, моя ангельская сущность дала о себе знать. - Ты инопланетянин? - в лоб спросил итальянец. - Нет. Я летел в Торонто, и самолет упал в воду. Катастрофа. Мы все захлебнулись. В 2008 году, за месяц до начала нашей совместной карьеры. Я тоже погиб. Я сожалел о том, что у меня не было ни одного достойного воспоминания, ни одного действительно хорошего дела, которое я мог бы взять с собой. Я умер рано. Слишком рано, так ничего и не совершив. Это непередаваемый ужас. Я вздохнул. - Но меня вернули назад. Правда, с условием, - я коснулся пальцами его щеки, - что ты станешь моим последним хорошим делом. Но когда меня вернули, я обнаружил, что стал наполовину ангелом. Пропитался эфиром. Не нуждаюсь в еде, воде, сне, и... Беспол. Все, что осталось от меня - мое лицо и фигура, все остальное начало исчезать. - Тебе придется вернуться, - взволнованно воскликнул Микеле, и я даже удивился, как легко он поверил, впрочем, может, это алкоголь... - Флоран, сколько у тебя осталось времени?.. - Месяц, - выдохнул я, наблюдая в его глазах ужас и отчаяние и проклиная себя. Август, 2008 год. - Боже, Флоран! Тебя тоже взяли в эту оперу, какими судьбами? - вопрошал Микеле, хлопнув меня по плечу. - Да, судьбоносные встречи, - я криво усмехнулся. - Это великолепно. Нам будет проще. Потому что мы друзья уже. Потому что ты, Микеле, мой подопечный. И ты чудесный человек, которому нужна путеводная звезда, и я буду этой звездой. - Ты не зря меня уговорил. Эти проекты, они восхитительны. И знаешь, что? Я уже видел эскизы... Еще миллионы восторженных слов, миллионы примеров, миллионы улыбок. Если есть человек, который может сделать все с улыбкой - это Микеле. Если есть человек, который вкладывает в творчество бесконечную душу - это Микеле. Я остро чувствую эти вещи. Если есть человек, в котором воплощен лирический герой поэтов, с каплей солнца и самой добротой - это Микеле... Это творец, это Маэстро. Его обаяние бьет прямо в сердце. И я подобрал этот прекрасный рубин, увидел его... Смог понять его истинную ценность и его истинное место. Я гордился тем, что помог ему обрести свое призвание. Кажется, когда я впервые увидел его в новом образе, с блестками на щеках, мелированными волосами, и какой-то новой ехидной проказливой искрой... Тогда в моей голове засела фраза "мой Микеле". Как "мой друг" или "мой коллега", только нечто более интимное, более близкое, возможно, даже несколько сакральное. Впрочем, на недостаток святости я не жаловался. *** - Ох, Флоран! Ты теперь выглядишь даже старше меня! Впрочем, борода тебе идет. Оставляй ее. Непривычная щетина кололась и чесалась. - Да, с бородкой хорошо, - сказала Клэр,  - сразу такой образ злого героя. Антагонизм. Ну-ка сделай страшное лицо! Я в шутку оскалился и зарычал. Клэр засмеялась, Микеле ревниво хмыкнул, и тогда до меня дошло. Возможно, даже раньше, чем до самого Микеле. Симпатия, которую я испытывал к нему, взаимна. Не чувство, не влечение, но взаимное притяжение. - Если тебе нравится, - сказал я тихо, - я оставлю. - Тебе в любом случае придется оставить, - заметил итальянец. - А после оперы? - И после оперы оставишь? Ладно, посмотрим. Еще рановато говорить о "после", у нас впереди много приключений! Июнь, 2011 год. - Самое время поговорить о "после", - сказал Микеле. - Я так привык, что ты рядом. Почему тебе нужно уходить? - Потому что я уже умер и живу в долг. - Почему именно я стал хорошим делом?.. - Ты особенный. Как Леонардо да Винчи, как Адриано Челентано, как Микеланджело Буанаротти. Как Наполеон, как Гюго, как Вольтер. Ты чем-то важен для человечества, для его истории, и тебе нужно было помочь. - Ты справился со своей задачей, - сказал он, - но привязал меня к себе. Если ты исчезнешь, то потянешь меня вслед за собой. - И тогда все мои труды пойдут коту под хвост? - Видимо, так, - пожал плечами Микеле. Это меня рассердило. Я схватил его за плечи, затряс. - Ты думаешь, я искал тебя, делал все, чтобы помочь тебе, приложил чертову тучу усилий только для того, чтобы ты все выбросил на ветер?! Только для этого, да?.. - Не пойми меня неправильно. Ты самый важный человек в моей жизни, и именно это... Я не могу без тебя жить, я не привык отпускать, когда не хочу этого, - пробормотал он, опустив взгляд. Я подался вперед и сжал его в объятиях. - Все будет хорошо, я не исчезну. Не вздумай переживать из-за этого! Представь, что я просто уехал далеко, в Америку. - Угораздило меня влюбиться в ангела, - выдохнул Микеле, водя пальцами по моей спине. - Эти крылья... - Сколько помню, всегда были всего лишь рисунком. - Летать мой ангел не умеет?.. Я отрицательно покачал головой. Эта фраза... Она прозвучала так нежно и так естественно. Так интимно. Мой ангел. - Флоран, - он приблизился и выдыхал слова мне на ухо, - давай тогда этот месяц будем вместе? Пожалуйста. - Хорошо, - согласно кивнул я. Почему бы и нет? Я теперь уверен, что это ни к чему плохому не приведет. Теперь мое единственное сожаление - что мы потеряли время. Почему Микеле так легко мне поверил и совсем не испугался? Сентябрь, 2008 год. - Флоран, посмотри, у меня стрелки ровные?.. Я сам уже не вижу. - Еще бы видеть, под десятками тонн косметики, - буркнул я. - Ровные, ровные, - давясь от смеха, сказал Мерван, - иди, Микеле, мы с Флораном попозже подойдем к веселью. Вообще-то не веселье, а выход на сцену. Уже не первый, но все еще непривычный. - Стой, бес! - спохватился я, - и пошел, и пошел! - к филейной части Микеле прилип комок ниток и теперь симпатично красовался на его штанах. - О Боже, - прокомментировал это Мерван. Я отодрал прилипшие разноцветные нитки, выдернутые непонятно откуда, и вытолкал Микеле из гримерной. - Иди и постарайся переломать себе все руки и ноги. - И я тебя тоже люблю, - хохотнул Микеле и скрылся из глаз. - Псст! - шикнул Мерван, фотографируя себя в зеркале. Я уселся на свой стул и принялся поправлять брошь. Меня красили гримеры, поэтому я был уже готов, хотя до моего выхода еще целый час. - Мерван, к тебе кто-то на спину прицепил записку с надписью "Клоун", - сказал я, заметив бумажку на спине Рима. - Это Солаль! - воскликнул Рим, поворачиваясь спиной к зеркалу и отдирая бумагу, - вернется со сцены - не сносить ему головы! - Ты бы тоже шел. У тебя скоро выход. Мерван выдал короткий отрывок из арии, понизив голос на октаву, и помахал мне ладонью: - Хорошо, я пошел. А ты сиди здесь, лемур. - Почему лемур? - Не знаю. У лемура Маэвы такое же выражение лица. Будьте поживее, Сальери, смерть еще не повод не работать. Он скрылся за дверью. Я поджал губы и посмотрел на себя в зеркало. Черная челка, подкрашенные глаза и лицо, выбеленное тональником. Да еще и черный камзол. В таком виде я похож не на ангела, а на демона... Я поднял брови и попытался улыбнуться - но как-то не выходило. Чересчур натянуто... Все еще непривычно. Я провел рукой по паху - непривычно плоско. Странно... Ангелы бесполые. Все, что может намекнуть на пол - удалено. Даже волосы - у женщин они длиннее, у мужчин обычно короче... У мужчин брови гуще, есть растительность на лице... Ангелы вообще лишены волос, даже ресниц у них нет. У меня ниже груди все стало "ангельским". Роптать в моем положении - глупость, но несколько месяцев воздержания меня беспокоили. Конечно, я не был девственником, в двадцать семь-то лет. И еще три года мне предстоят. Может, во мне и проснется жажда обладания кем-то, но не физическая. Можно сказать, что всякое физическое желание у меня пропало. Зато в моей голове остались воспоминания... Но кажется, это все было не то. Наверное, я просто еще не встретил ту единственную, с которой будет не только телесная, но и духовная близость. Но теперь уже не важно, встречу я такую или нет. Я вживаюсь в новую роль, не только сценическую, но и социальную, но теперь я иной. Я все воспринимаю по-другому... Июнь, 2011 год. Микеле в моих объятиях. Уехали из ресторана часа в два... Маэве сказал, что я разрешил свой внутренний конфликт, и она поздравила меня. На самом деле все не стало проще. Все только усложнилось. Что произойдет с Микеле после моей смерти, я старался не думать. Что я бы сделал, если бы мне было суждено жить, а ему - умереть через месяц? И вполне возможно - снова мучительно. Я знал, что мой разум продолжит существовать после гибели тела, но ангел так и не отвел меня в край обетованный, зашвырнув обратно на землю, а что там, в этом краю, я не знал. В любом случае, вряд ли мы можем гулять там вместе. Однополая любовь - она противоестественна, а я мужчина, по крайней мере, был им, а значит, мы не сможем быть вместе, даже если и можно кому-то... Пожилым парам, например. Интересно, возвращаются ли они в какой-то возраст? Ведь я остался таким же, каким умер. Разве велика радость бегать по райским лугам с радикулитом и остеопорозом? Или все становятся ангелами, едва ступая на эфемерную землю? Становятся странными бесполыми безволосыми созданиями с пучками перьев за спиной?.. Разве рай для меня будет раем, если там не будет Микеле? Разве я сам буду счастлив, полностью превратившись в ангела? Я вздохнул, уткнувшись носом в волосы Микеле. Фонарь светил в окно, бросая слабые отсветы на лицо итальянца. Три года идти к этому... Помню, как нашел Микеле в кафе, на сцене. Я провел ладонью по плечу любимого и прикрыл глаза. Он спал... А мне было не нужно. Наверное, оно и к лучшему. Значит, я смогу насладиться ощущением счастья. И его тоже - ведь он счастлив сейчас, отдыхая в моих объятиях...