Цикл драбблов

https://pp.userapi.com/c836625/v836625431/2a154/PyZZiBwwPBs.jpg Ночь выдаётся откровенно дерьмовая. Вымок, как оставшаяся без крова псина, да ещё и, замешкавшись, заработал нехилое рассечение. Кровь заливает его правый глаз и, огибая подбородок, спускается к шее. Рану щиплет из-за непрекращающегося, должно быть, и вовсе кислотного дождя. Пускай. Заслужил. Отвлёкся на промелькнувшую в переулке тень. На неброский коричневый кардиган и неизменные бежевые брюки. На единой секундой вспыхнувший фиолетовый в безумных глазах и тут же поплатился за это. Пускай. Шики повторяет про себя это как заклинание или мантру. Не молитву, нет. Такие, как он, не молятся. Для таких, как он, за десятилетия до смерти готовят самые глубокие, самые прочные котлы. Для таких, как он, – только непотухающие костры. Пускай. Он уже видел ад. Бредёт по улице, придерживаясь тени, и позволяет себе немного расслабиться, не сжимать ножны так, что пальцы вот-вот сломаются. Совершенно один. Только Тошима. Только нависающие изувеченные небоскрёбы над головой. С волос течёт, пахнет пластиком и горелой резиной. Кровью всё ещё тоже. Неторопливо движется в сторону главной улицы, а там и до особняка. Сказать Битро, что он плохо себя вёл и поэтому Санта – тот самый, за которым уже не один год следует Шики, – оставил его без подарка. Не будет черного лакированного кейса и ладного ряда капсул. Не будет новой поставки, а значит кому-то из многочисленных подсаженных на эту заразу не повезёт. Шики хмыкает и ощущает привкус дождя на губах. Горький и словно копотью напитанный. Так может быть? Не знает. Волшебное "пускай" помогает и тут же. Пускай торчки перегрызут друг друга, а Каратели заебутся утаскивать трупы. Пускай Битро потеряет в прибыли, а Шики отстанет на шаг от того, кого преследует. Пускай это проклятое место разнесут прямо завтра реактивными истребителями. Пускай руины под ноль и реки крови. Ему плевать, дайте только немного поспать. Дождь усиливается, и Шики перехватывает катану в другую руку. Перчатки скользкие. Ножны в том месте, где он держал их, багровые. Ненадолго. Обрушившаяся с неба лавина легко смывает. И с его лица тоже? Не уверен, запах всё ещё чувствует. Да и как стягивает кожу тоже. Проводит языком по губам, от уголка к уголку. Чувствует солоноватый привкус. Шики останавливается на мгновение и замирает, прикрыв глаза, подставив лицо холодным, хлещущим по щекам струям. Пускай. Собирается было двигаться дальше, как передумывает, уже занося ногу для шага. Вслушивается. Слух не подводит, и даже за шумом он слышит чужие тихие шаги. Подошвы лёгкие, не то что у его сапог. Подошвы лёгкие – хозяин кроссовок тоже. Выбегает из узкого переулка, должно быть, с крыши прыгать пришлось, унося ноги, и пытается отдышаться. Оглядывается через плечо, пятится, и Шики не может сдержать смешок. Кто бы мог подумать, что мышка с упрямым огоньком в глазах протянет так долго. Мышка, которую он, забавляясь, едва не задушил пару дней назад. Мышка, которая явно ранена и тяжело дышит, сжимая повреждённое предплечье. Мышка, что, убегая от преследователя или двух, напоролась на куда более опасного зверя, чем кошка. Парень – Шики не знает его имени, но, наверное, в этот раз спросит, если тот выживет – сглатывает и вскидывает подбородок, когда наконец понимает, в какую передрягу попал. Вдох-вдох-вдох. Серые прядки ко лбу липнут, не убирает. Пускай. Пальцы повреждённой руки крепко сжимают нож. Шики скалится и медленно, демонстративно, не торопясь поднимает ножны на уровень подбородка. Двумя руками. Правая на рукояти, левая неторопливо ножны стягивает. Жетоны, выбившиеся из-под куртки, бликуют в свете луны. Бледные губы упрямо сжаты, пальцы, вцепившиеся в рукоятку, дрожат. Ножны на асфальт. Резкое движение кистью, чтобы смахнуть успевшие осесть на лезвие капли. Три метра между ними. Не больше. Топот ног в переулке. Шики вскидывает бровь и через мгновение слышит чужие крики. Трое или четверо. На одну храбрую мышку? Мышку, что едва стоит на ногах и, пошатываясь, кренится вбок. Шики с интересом наблюдает за ним и ожидает чего угодно, но только не того, что парень выкинет в следующую секунду. Перехватывает нож в другую ладонь, сгибает в локте поврежденную руку и, бросив на Шики тяжёлый долгий взгляд… поворачивается к нему спиной. Как раз вовремя для того, чтобы встретить тех, кто гнал его через полгорода. Неужто мышка решила довериться ему? Счёл меньшим из двух зол, его?.. Шики? Чёрная бровь вопросительно ползёт вверх. Натянутые на головы капюшоны не скрывают уродливых выпирающих вен. Испуга на вытянувшихся лицах тоже. Шики качает головой и негромко хмыкает. Он определённо спросит его имя. Спросит, как только уберёт мусор. Возможно даже, где-то в глубине души Шики надеется, что никому из этой троицы не удастся удрать. Потому что любой из них потом сможет РАССКАЗАТЬ. Шики склоняет голову набок и не торопясь подходит ближе. Перчатки немного скользят, но кому есть до этого дело? Серые глаза с расширенными зрачками, кажется, просто горят. Сверкают, как у больного, бьющегося в приступе лихорадки. Серые глаза, глубокая царапина на щеке, спутанные пряди… Шики надеется, что никто не убежит. Надеялся. Что же, пожалуй, он передумает и одного отпустит. Наверняка всем расскажет. Пускай.