Teenage Dirtbag

Song: Three Days Grace – Take Me Under Тяжело жить с болью на душе. Тяжело просыпаться с ней, тяжело ходить с ней, тяжело спать с ней. Она как будто тянет вниз, погружая в апатию. Но ещё тяжелее жить, когда к душевной боли присоединяется физическая. Луи уже пятнадцать минут лежал в кровати, собираясь с силами и духом. Прошло уже два дня, а раны саднили, доставляя парню крайнее неудобство при перемещении. Если на выходных он мог целый день лежать в своем гнёздышке, не выбираясь во внешний мир, то сегодня был понедельник, и отвертеться от школы ему никак бы не удалось. – Давай, Лу, тебе нужно встать, – кряхтел он, пытаясь вытащить своё побитое тело из-под одеяла. – Надо просто сходить в школу, а потом прийти и снова лечь спать, – приговаривал он, поднимаясь с кровати. Да, было больно, но он же сильный, верно? Кое-как умывшись и заправив постель, парень подошёл к шкафу, чтобы найти подходящую одежду. Одну из многочисленных футболок нельзя было сегодня надеть, поэтому оставался лишь один вариант – свитер. Достав новый, неношеный свитер с самой дальней полки своего шкафа, Томлинсон натянул его на себя и уставился в зеркало. Синяк под глазом, один на скуле, нос немного опух, губа разбита, поэтому лабрет он снял еще вчера. Бровь была рассечена, так что серьгу так же пришлось снять. Собрав сумку настолько быстро, насколько смог, Луи вышел из дома, даже не захватив с собой скейт. В свитере Луи казался таким худым, что одежда просто свисала с него. Первый раз Томлинсон надел этот свитер – подарок его отца, который умер полгода назад. Луи любил отца больше всех. Наверное, именно поэтому он переживал, плакал и замкнулся в себе на время. Но потом вроде всё обошлось, а Лу стал таким же, как и прежде. Хотя он всё ещё вспоминал те вечерние посиделки с отцом у камина, но только теперь он сидел там один… Зайдя в школу, Лу заметил, как на него устремили тысячи удивлённых взглядов ребята, и, усмехнувшись, отправился на урок. Он видел Гарри, который с тоской и грустью глядел на него. Стайлс был в компании Руперта, и Луи прекрасно понимал, что он не хочет быть там, но не может ничего сделать. Они бессильны сейчас. Оба. И как бы это глупо и не звучало, но Лу не хотел, чтобы Гарри страдал. Страдал из-за него. – Во сколько сегодня тренировка? – слишком громко спросил Руперт, заставляя Лу вздрогнуть. Остановившись около его парты, Руп разглядывал его лицо. – В семь, – прошептал Лу, кладя голову на парту. Луи не верил, что Баррингтон и вправду придёт к ним на тренировку, чтобы следить за Томлинсоном и Стайлсом. В любом случае, Луи бы пришлось просить кого-нибудь позаниматься с Гарри, так как он не мог, точнее, ему не разрешали. – Окей. Мы придем, – усмехнувшись, сказал Руп, направляясь к Гарри, который смотрел прямо на Томлинсона. Казалось, что он вот-вот не выдержит и подбежит к нему, расспрашивая, как он себя чувствует. Но, увы, он просто стоял на месте и ждал своего парня.

***

Звонок с последнего урока частично облегчил жизнь Томлинсона, обрадовав окончанием учебного дня. Парень, собрав сумку, быстро вышел из кабинета, не обращая внимания на боль по всему телу. Ему просто хотелось побыть одному. На обрыве. Там, где его никто не сможет найти. Придя на нужное ему место, Томлинсон аккуратно сел на землю, свесив ноги с обрыва. На улице было пасмурно и это заставило парня грустить ещё больше. Тучи не уходили все выходные, но сейчас все равно были меньше, не предвещая ничего хорошего. – Лу? – тихий голос заставил парня распахнуть глаза и повернуться. Гарри. – Я знал, что ты будешь здесь, – прошептал он, садясь рядом с Луи. – Я виноват перед тобой, – начал он, опустив голову. – Луи, я что-нибудь придумаю. Я обещаю. – Не надо, котёнок, – чуть улыбнувшись, сказал Томлинсон, поворачивая голову к собеседнику. – Мне уже ничем не поможешь. Нам не поможешь. – Но… – начал было парень, но указательный палец Томлинсона, который лёг на губы Стайлса, заставил его замолчать. – Никаких «но», Гарри. Ты прекрасно знаешь Руперта, – придвигаясь к Стайлсу, начал Лу. – Он не оставит в покое ни тебя, ни меня. Лучше просто оставить всё как есть. А потом… А потом, может быть, что-нибудь изменится, – хотя Луи прекрасно понимал, что ничего уже не изменится. – Нет, Лу. Мы должны что-то сделать, пожалуйста, – умоляюще сказал Стайлс, смотря в глаза Луи. Его взгляд переместился на губы парня и, придвинувшись слишком близко, Гарри аккуратно прикоснулся своими губами к губам Томлинсона, оставляя на них лёгкий поцелуй. – Так нельзя, Гарри, ты знаешь это? – прошептал Лу в губы парня, открывая глаза. – А кто сказал, что нельзя? Или ты думаешь, что я всегда буду слушаться Руперта и… – теперь уже Луи поцеловал Стайлса в губы, прерывая его речь. Рот последнего чуть приоткрылся и Томлинсон слегка прикусил нижнюю губу Гарри. Оторвавшись от Стайлса, Лу чуть отодвинулся, наблюдая за выражением лица собеседника. – Гарри? – тихонько позвал Луи, кладя правую ладонь на мягкую щёку парня. Тот, наконец, открыв глаза, уставился на Томлинсона. – Нам пора домой. Руперт может увидеть тебя со мной. – Да, ты прав. Сегодня в семь увидимся, да? – прошептал парень, поднимаясь с места. – Да, конечно, – чуть улыбнувшись, ответил Лу, вновь разглядывая город. – Тогда я пошёл. До встречи, Луи. – До встречи, котёнок, – Гарри ушёл, оставив Томлинсона одного. Мысли не давали покоя. А правильно ли он поступил, поцеловав парня? Что, если он больше никогда не сможет этого сделать? А что, если Руперт заберёт у Луи его котёнка, оставив вместо сердца пустое место? Что будет тогда? Медленно поднявшись с места, парень, последний раз взглянув на город, отправился домой. Зачем загадывать, если уже сегодня или завтра будет всё понятно? А пока нужно жить настоящим, несмотря на всю боль, ни на физическую, ни на душевную…