Кровавые шрамы

Мерриль не помнила ритуала целиком: только отдельные фрагменты, похожие на связанные между собой кусочки разбитого зеркала. Вот кубок в ее руках, украшенный вырезанными фигурками разумных огненных птиц — гордых Пламенных — вот ее тонкие пальцы, все еще обычного, нормального цвета; смутно вспоминались и огромные зеленые глаза, отражающиеся в вихре воды и пепла, слишком яркие для бледного скуластого лица. И вспоминалась тьма. Мерриль тогда ждала боли — боли не было. Возможно, она просто сумела потерять сознание как раз тогда, когда суть Пламенных впилась в ее тело огненными когтями, ломая и перекраивая под себя ее хрупкое человеческое тело. Возможно, ритуал заключался как раз в том, чтобы на несколько бесконечных часов погрузиться в непроглядную тьму — кто знает? Мерриль не собиралась жаловаться. Самое страшное было после ритуала: когда выяснилось, что что-то пошло не так, и люди не сумели стать настоящими Пламенными, превратившись в их карикатурное подобие. Мерриль неловко гладила мягкие перья на своей голове, аккуратно переставляла странно непропорциональные ноги, напоминающие суставчатые лапки насекомых — и размышляла о том, закончены ли на этом их проблемы. Выяснилось, что нет. Мерриль находила довольно интересным тот факт, что Пепельные сумели понять, что стали стерильными лишь через несколько лет после того, как древнее государство Далрог было погребено под воздвигнутыми из ниоткуда горами, а последние выжившие жители, не пожелавшие присоединиться к ритуалу, погибли в неприветливой пустыне. Пепельные, мало нуждающиеся в воде и пище, сумели воспользоваться преимуществами и отыскать несколько подходящих для поселения мест — и потерять всю магию. Кажется, Основатели пытались выяснить, с чем это было связано, но потерпели неудачу — Мерриль не было удивлена: ритуал дробил память на несвязные фрагменты бреда, а книг у новой расы не было, да и знания Далрога были похоронены вместе с ним; Пепельным оставалось выживать лишь с помощью своих неизученных и непонятных талантов. Но Мерриль, помнившая, что в свое время прошла ритуал одной из первых, пыталась отыскать хотя бы жалкие огрызки знаний — она надеялась, что ей удастся однажды найти способ дать Пепельным хотя бы шанс. И однажды горы расступились. Мерриль слышала глухой, яростный скрип камня, видела сходящие лавины — и ждала того, кто придет с другой стороны мира. Она видела в открывшемся проходе две едва различимые хрупкие фигуры и, чуть дыша, следила за ними черными птичьими глазами, молясь Страннику, чтобы ее поиск, наконец, увенчался успехом. Осколок зачарованного стекла, который она нашла на развалинах древней крепости, мягко звенел на ее шее — и пел, казалось, о Далроге, о судьбе и смерти — но Мерриль решила не прислушиваться к нему. И ошиблась.