Право собственности

Сер­дца влюб­ленных с бес­по­щад­ной си­лой Тре­вога ле­денит, сжи­га­ет страсть, Тут не пой­мешь, чья па­губ­нее власть: На­деж­ды, стра­ха, сту­жи или пы­ла. Иных бро­са­ет в жар под высью сты­лой, Дрожь про­бира­ет в зной, что за на­пасть! Ведь жаж­ду­щему прос­то в рев­ность впасть И дев счи­тать взды­хате­лями ми­лой. Я ж об­ре­чен лишь от ог­ня стра­дать И лишь от жаж­ды гиб­ну еже­час­но, Сло­ва бес­силь­ны му­ку пе­редать. О, что мне рев­ность! Пла­мя так прек­расно! Пусть ви­дят в нем дру­гие бла­годать, Им не взле­теть к вер­ши­не - все нап­расно.* Бо­жес­твен­ный чер­тог мо­жет обер­нуть­ся худ­шей тюрь­мой, чем са­мый страш­ный зас­те­нок, ес­ли за­точить се­бя в нем доб­ро­воль­но. Пос­ле пер­вых дней и да­же не­дель ли­хора­доч­ной де­ятель­нос­ти Бог по­терял ин­те­рес к сво­им по­допеч­ным. На Зем­ле жизнь вхо­дила в при­выч­ное рус­ло - опять раз­да­вались ав­то­мат­ные оче­реди, а не сла­дос­трастные сто­ны, об­ла­ка ста­ли бес­формен­ны­ми, а элек­три­чес­кие раз­ря­ды толь­ко тре­щали пос­ре­ди ра­ди­опе­редач и не скла­дыва­лись в пес­ни пя­тиде­сяти­лет­ней дав­ности. Кас­ти­эль прос­то си­дел на тро­не, лю­бу­ясь сол­нечны­ми за­хода­ми по сем­надцать раз на дню. Его не тро­гали мо­лит­вы, он во­об­ще пред­по­чел бы ни­чего не ви­деть, не слы­шать, не чувс­тво­вать. Ду­ши се­рым ту­маном клу­бились внут­ри не­го, но не лез­ли с со­вета­ми. А мо­жет, им то­же бы­ло нап­ле­вать. Быв­ший ан­гел ощу­щал, что его бла­годать уже не гре­ет, как преж­де, она ста­ла по­хожа на уг­ли под сло­ем пеп­ла - об­жи­га­ющие, ес­ли до них дот­ро­нуть­ся, но не бы­ло той ру­ки, что под­бро­сит ве­ток по­верх зо­лы, тех губ, что ра­зож­гли бы это пла­мя. А как сде­лать это са­мому, Кас не знал. Это про­изош­ло где-то ме­сяца три спус­тя пос­ле пос­ледней встре­чи ан­ге­ла с охот­ни­ком. Ма­лень­кий бе­ло-си­рене­вый ого­нек от­де­лил­ся от се­рой мас­сы и роб­ко дот­ро­нул­ся до соз­на­ния Кас­ти­эля. - Бог? - Кто ты? - Я... Ты дав­но уже не поль­зо­вал­ся си­лой. Мы... ску­ча­ем? - За­чем? - Что за­чем? - Ка­кой смысл во всем этом? - Ну, ты же Бог. Это Ты при­да­ешь смысл все­му су­щему. - А ес­ли я не ви­жу смыс­ла? - Бог, но ведь смысл в том, что Ты - Бог. Ты есть все. И все, что есть - Ты. - Я ус­тал. - Ты не мо­жешь ус­тать. Ты толь­ко на­чал. Весь мир пе­ред То­бой, Ты мо­жешь из­ме­нить его, пе­реде­лать, ис­пра­вить. Спас­ти жиз­ни. - И? Прой­дет вре­мя и они все рав­но ис­чезнут, эти жиз­ни. Ка­кая раз­ни­ца, ког­да... - Но Ты же есть лю­бовь. - Нет. Я был лю­бовь. А те­перь я - ус­та­лость. И боль. Я ни­чего не мо­гу дать это­му ми­ру. Я пуст. - Мы в Те­бе. - Ме­ня по­кида­ет бла­годать. Я мо­гу все, и не мо­гу то­го, что мне дей­стви­тель­но нуж­но. - А что Те­бе нуж­но? - Я... не знаю. Ого­нек вер­нулся к ос­таль­ной мас­се душ, а Кас­ти­эль в оче­ред­ной раз ус­та­вил­ся на алое сол­нце, ко­торое те­перь от­ра­жалось в во­дах Ти­хого оке­ана. За­ходы над вод­ной гладью осо­бен­но нра­вились ему, со­чета­ние пур­пу­ра и зо­лота с бес­ко­неч­ной си­невой да­рили заб­ве­ние хо­тя бы на нес­коль­ко ми­нут, ког­да он прос­то пре­давал­ся со­зер­ца­нию иг­ры кра­сок. Пос­ле нес­коль­ких за­ходов под­ряд взор его все ча­ще об­ра­щал­ся к до­му в ок­ру­жении ста­рых ав­то­мобиль­ных тру­пов, но он не поз­во­лял се­бе заг­ля­нуть внутрь, под кры­шу. Дин не звал его, а Кас­ти­элю на­до­ело быть все­пони­ма­ющим и всеп­ро­ща­ющим. Все мо­лодые бо­ги стра­да­ют от это­го гре­ха - бо­лез­ненной гор­дости, и лишь ве­ка об­ще­ния с людь­ми учат их сми­рять­ся и лю­бить сно­ва и сно­ва. Кас­ти­эль про­жил не­мало, но его кон­такты с людь­ми ог­ра­ничи­вались ред­ки­ми встре­чами по ука­занию ар­ханге­лов или И­ешуа. И вот пос­ледняя па­ра лет на Зем­ле вдруг от­кры­ли пе­ред ним со­вер­шенно но­вые гра­ни че­лове­чес­ко­го бы­тия, та­кие, ко­торые ему не смог­ли бы при­видеть­ся в са­мом страш­ном кош­ма­ре. В то же вре­мя он уз­нал что-то та­кое, что ме­шало ему стать преж­ним Кас­ти­элем - уве­рен­ным в сво­ей пра­воте, зна­ющим, что и как сле­ду­ет де­лать, кто прав и кто ви­новат. Он за­разил­ся сом­не­ни­ями, ху­же то­го - он оче­лове­чил­ся. Он не сто­ял бо­лее над людь­ми, от­ку­да их так удоб­но снис­хо­дитель­но лю­бить, он слиш­ком дол­го был сре­ди них, он поз­во­лил яду че­лове­чес­ко­го те­ла от­ра­вить ан­гель­скую сущ­ность. Став Бо­гом, он не пе­рес­тал быть че­лове­ком, хо­тя бы по­тому, что не мог боль­ше от­ка­зать­ся от сво­его со­суда. Не хо­тел по­терять все те ощу­щения, ко­торые сна­чала так ме­шали ему, а по­том вдруг при­дали смысл мно­гим ве­щам, ко­торые он до сих пор не по­нимал. Раз за ра­зом Кас­ти­эль прок­ру­чивал в го­лове пос­леднюю встре­чу с Ди­ном: свою ра­дость ви­деть его и страх, что при­чинил ему вред. Теп­лое ды­хание на сво­ей ко­же, убыс­тря­юще­еся, рва­ное в кон­це. Всхли­пы и сто­ны. Тя­жесть но­ги по­перек бед­ра. Удов­летво­рен­ное са­модо­воль­ство Ди­на по­том. Ярость, боль и оби­да, ког­да он заг­ля­нул ему в ду­шу и уви­дел, что Дин уве­рен, что Кас по-преж­не­му его руч­ная птич­ка и клю­ет с ла­дони. Же­лание до­казать, что это не так. По­ка он пре­давал­ся реф­лексии, ду­ши ре­шили, что с без­дей­стви­ем по­ра кон­чать. И выс­ла­ли де­лега­цию из двух­сот трид­ца­ти ты­сяч се­миде­сяти вось­ми са­мых опыт­ных и ста­рых оби­тате­лей Чис­ти­лища. - Бог, мы хо­тим по­гово­рить. Кас­ти­эль от­влек­ся от иг­ры те­ней на вер­ши­не Эве­рес­та под лу­чами за­ходя­щего сол­нца. От ре­жущей яр­кости лед­ни­ков сле­зились гла­за обо­лоч­ки. Он мог бы од­ним взма­хом рес­ниц из­ба­вить­ся от неп­ри­ят­но­го ощу­щения, но ему не хо­телось ви­деть ра­дуж­ные сте­ны свя­щен­но­го двор­ца. - Ты сов­сем пе­рес­тал что-ли­бо де­лать, толь­ко си­дишь и пя­лишь­ся на сол­нце, - об­ви­ня­юще на­чала три ты­сячи де­вять­сот шес­тая ду­ша, - а у нас пот­ребнос­ти… - Кро­вищи! - Ор­гий! - Нет, ми­ру - мир! Да­вай­те вос­ста­новим лес­ные мас­си­вы Ама­зонии! - Би­бера по­карать! - Дав­но не раз­вле­кались! Про­гул­ки по во­де! Чу­деса и ис­це­ления! - Хва­тит! - ряв­кнул Бог. - Я не в нас­тро­ении! - Ой, пос­мотри­те, Он не в нас­тро­ении! - Он бо­лен, ког­да я рань­ше бы­вал бо­лен, я всег­да впа­дал в дур­ное... - Ло­пата по Не­му пла­чет, - раз­дался ко­ман­дный го­лос. - Что­бы сол­да­ты не хан­дри­ли, они дол­жны иметь де­ло. Нап­ри­мер, ко­пать. Бог, возь­ми ло­пату и ко­пай! - Нет, это сплин, я уз­наю приз­на­ки, - ма­нер­ный го­лос стран­но ар­ти­кули­ровал глас­ные. - Мой воз­люблен­ный всег­да го­ворил мне: Ос­кар, ты по­губишь се­бя сво­ими пе­репа­дами нас­тро­ения! - Ду­раки вы все, - ду­ша де­вуш­ки, ко­торая ска­зала это, ви­лась вок­руг огонь­ка ста­рого по­эта, - он влю­бил­ся, прав­да, Фран­ческо? - Да, ду­ша моя Ла­ура, все приз­на­ки на­лицо. Весь го­мон не­ожи­дан­но смолк, по­ка не раз­дался взвол­но­ван­ный бас: - Че, прав­да что ли? - Нет, я... - Кас­ти­эль и сам не знал, по­чему слу­ша­ет все эти го­лоса внут­ри се­бя. Ка­жет­ся, доб­ро­воль­ное оди­ночес­тво его дос­та­ло. - Влю­бил­ся? - Втю­хал­ся! - Втю­рил­ся! - На­шел из­бран­ни­ка сер­дца! - Еба­нул­ся, ко­роче, - под­вел итог все тот же ко­ман­дный го­лос, - ког­да сол­дат влюб­ля­ет­ся, ху­же нет для дис­ципли­ны. Вы­хода два - ло­пата или поз­во­лить са­мовол­ку, но так, чтоб не до­гадал­ся. Пер­вое про­ще и от­ветс­твен­ности для не­пос­редс­твен­но­го ко­ман­ди­ра мень­ше, вто­рое дей­ствен­ней. Кто за са­мовол­ку? - Мы! - ра­зом взвы­ли все двес­ти ты­сяч ну и так да­лее де­лега­тов. Ос­таль­ная мас­са под­держа­ла не­яс­ным бор­мо­тани­ем. - По­ра к из­бран­ни­ку! В на­деж­де на ско­рую про­гул­ку ду­ши ус­тре­мились в ту­ман, что­бы слить­ся со сво­им не­мате­ри­аль­ным со­ци­умом, и толь­ко по­эт ос­тался воз­ле Кас­ти­эля: - Ты по­нима­ешь, что Ты нат­во­рил? - Что? Я толь­ко пос­ту­пил так, как вы мне по­сове­това­ли. - Ты ли­шил сво­его воз­люблен­но­го сво­боды во­ли. А ведь это имен­но то, что де­ла­ет лю­дей - людь­ми. Ты за­был о раз­ни­це меж­ду ан­ге­лами и че­лове­ками. Лю­дей нель­зя при­нудить к по­вино­вению, ес­ли они не же­ла­ют то­го. Да­же ес­ли они ис­полня­ют во­лю дру­гих, они мо­гут быть не сог­ласны внут­ри. Ты при­нудил его к под­чи­нению, ты отоб­рал у не­го все, что бы­ло ему до­рого - ну, или поч­ти все. А те­перь ждешь, что он вос­пы­ла­ет приз­на­тель­ностью к Те­бе? - Нет, но он дол­жен был по­нять, кто я для не­го. - Важ­нее бы­ло бы по­нять, кто он для Те­бя. - Он для ме­ня - все… - Как же мож­но зак­лю­чить все в клет­ку? Ведь ес­ли он - все, то Ты - часть его. И ес­ли Ты за­пира­ешь его, Ты за­пира­ешь се­бя. Вот и си­дишь тут. Да­вай, вер­ни ему сво­боду, и ес­ли Ты ему ну­жен, он ос­та­нет­ся под­ле Те­бя. - А ес­ли нет? - Тог­да Ты не смо­жешь ни­чего из­ме­нить. Это его пра­во, вы­бирать. Но и у Те­бя есть пра­во - лю­бить его, нес­мотря ни на что. Быть им. И ос­та­вать­ся со­бой.