Не совсем мёртвые... "чувства"!

      Времени из-за игры на сон у Сатору почти не оставалось, но он каждый день на ночь выделял хотя бы немного времени для… «себя»* любимого и любовался такими очаровательными, кажущимися стальными, ягодичками красавиц.       Сейчас всё это… вспомнилось в первую очередь из-за… волнительных мотивов и воспоминаний, но мысленно Сатору ещё раз поблагодарил Бога, который спас хотя бы его одного и перенёс в Мир, где ещё не царило всеобъемлющее отупление и уничтожение по-базаровски механизмов, институтов, служивших верой и правдой на протяжении миллиардов лет… Несмотря на то, что большей частью парню не нравилось вспоминать свои фамилию и имя, потому как это возвращало его… в кошмарный Мир, сейчас он с теплотой вспоминал друзей. Как, например, Табулу Смарагдина, который со временем, открываясь друзьям, также полюбил иногда поболтать в… приватной комнате «ведра» с частью согильдийцев на… мужские и… пошлые темы!  «Эх, Табула, я скучаю по тебе друг…» — несмотря на то, что Владыка Аинз был нежитью, а последние слова его — мыслями, даже в них звучала тихая грусть и ностальгия.  «Я тебя так до конца и не раскусил, Великий алхимик*! Но твоё творение* до сих пор сидит в моих печёнках! Будь спокоен, где бы ты сейчас ни находился! Жалко, правда, что такому креативному парню, как ты, так банально нравились доминантные суки…» — с грустью, но уже… иного рода, «текли» мысли Повелителя. — … Предал и встал на сторону «Шести рук»! — надоедливо на фоне продолжала доклад со своими предположениями Солюшн. — Владыка, Аинз? Владыка, Аинз?.. Я нижайше прошу простить меня, но… но Вы меня слушаете? — отрывала от грустных и одновременно тепло-ностальгических воспоминаний дитя любителя пышек с… с формами, Хэрохэро*. — Солюшн, я твой Владыка и единственное Высшее существо в этом Мире! Как смеешь ты усомниться во мне? — «А ещё ты всегда столь непокорна даже со старшими по званию… Совсем не женственная (!), несмотря на сиськи шестого размера…» — в своих мыслях Владыка был честен с собой. И сейчас даже был не Повелителем, а тем самым хики-пареньком, Сатору Судзуки. — Я… нижайше прошу простить меня, о Владыка Аинз и мудрый правитель всей Великой Гробницы Назарик! — с трудом, но пышногрудая блондинка с красивыми, но такими пустыми голубыми глазами извинилась за проявленную наглость. — За проявленное неуважение ты будешь наказана! Я выберу его для тебя позднее, а пока продолжим. Ты поняла меня, Солюшн? — «В задницу бы тебя вые_ать, Нахалку! Уже не в первый раз слышу от тебя дерзость! Да вот только… только нечем!..» — давно не сокрушался Сатору из-за своего скелетообразного тела! Когда-то ему при создании персонажа казалось это крутым! Нежить-скелет, при виде которого в жизни обделались бы даже закалённые в боях и стероидные мужеподобные десантницы! Лишь одна печаль, но зато большая! Была у парня, вспомнившего сейчас, кто он и… «откуда» пришёл. В одном Мире у него был… были «инструменты» для достижения желаемого, но не было возможности (практической)… В этом же была и не просто возможность! Можно было устроить хоть гарем-оргию с Альбедо, Шалтир, да хоть со всеми плеядами! Но… не было… «инструмента»… Всё-таки Создатель, а у парня просто хватало мозгов понять, что он не один такой… «красивый» в отличие от девяносто девяти процентов эгоистичных и к тому же тупых «куриц» в его Мире, считавших, что женщина — это венец всей жизни во Вселенной, не просто был! А имел отменное чувство юмора! Но несмотря на это ответ на вопрос, который он себе задавал уже по меньший мере тысячу раз, остался и сегодня неизменным — «Конечно же этот Мир!» — Так ради кого, ты говоришь, нас предал Тиан Себас? — Владыка, если требуется, я мигом узнаю её имя. — Не нужно. Я сам всё выясню, когда поговорю с Себасом! — Сатору всегда старался говорить не просто уверенно, как мужик в двадцатых-двадцать первых веках, но и как настоящий, уверенный в себе и в своих действиях лидер величайшей гильдии Аинз Оал Гоун! — Но хоть что-то ты о ней можешь же сказать в своём докладе? — Владыка Аинз, это обычный человечишка… — Солюшн искренне напряглась, пытаясь что-нибудь припомнить о неизвестной, так как хоть и была внешне безэмоциональной, но на самом деле не желала ещё большего уготованного ей наказания. Не совсем понимая, что от неё требуется, она продолжила: — По причине настойчивости господина Себаса мне пришлось исцелить все её раны, а также избавить от венерических заболеваний. Внешне это златокудрая блондинка. Длина волос примерно по лопатки. Грудь четвёртого размера.   «Четвёрочка, значит! Так, так всё интереснее и интереснее!» — думалось бесчувственной нежити, во всяком случае, как думалось Судзуки о себе ещё сегодняшним утром. — Худощава и размер талии примерно пятьдесят шесть — пятьдесят восемь сантиметров. Обычные бёдра и таз… — При этом упоминании девичьей филейной части мысли главы окончательно… «поплыли». Также бездушная нежить вновь стала забитым пареньком с невообразимо большим пластом неудовлетворённых желаний… В первую очередь сексуальных! — Солюшн, стоп! Мне всё примерно стало ясно. Завтра вечером я приеду в столицу вместе с Коцитом и Демиургом. Твоя же задача не показывать вида до моего прибытия. Но самое главное – ни слова Себасу!!! — отдавая столь рьяно и чётко приказ по этой телепатической связи, Повелитель ожидал неукоснительного исполнения! Его же мысли заняты были… совсем другим: «Как же хочется… «поиграть» с ней!!!» — хоть, на внешнем и неживом виде Момонга это никак не отражалось… Внутри же личность Сатору самым непристойным и… грязным образом истекала слюной! Словно бы изголодавшийся бедняк, шедший недели две через пустыню, наконец добрался до города, в котором ему первым делом на глаза попался ресторан для знати, ломившийся от сотни деликатесов! Вот только… только «денег»… сейчас в его распоряжении не было... — «Поэтому сначала нужно подготовиться!» — Демиург, Коцит, живо ко мне! — отдал мысленный приказ своим верным стражам этажей Назарика Повелитель. Мимоходом и с долей… раздражения, но канву плана по проверке преданности Себаса Тиана мудрый глава уже разработал. И когда с обязанностями Владыки было покончено, личность Момонга была убрана в пыльный «шкаф». Сатору же в ожидании стражей всецело отдался размышлениям, где… где раздобыть «денег»!