Dark Lights

Я всегда считала, что самое тяжелое в моей профессии – держать лицо. Вот и сейчас, собираясь на одно из самых важных мероприятий в жизни моих друзей, я словно готовилась к выходу на сцену. Вновь та же невозмутимая маска на лице, вновь доброжелательная улыбка и теплый свет в глазах, которые маскируют все то, что я вновь испытала несколько часов назад. Я всегда знала, что я эгоистка. Мы все являемся таковыми в большей или меньшей степени. Но, в отличие от многих, у меня хватает сил признаться, что я не умею искренне радоваться за других. Да, я умею различать моменты, когда нужно изобразить эту радость, поддержать кого-либо, кто причислен к немногочисленному кругу моих друзей, но искренне светлых чувств я никогда не испытывала. И я всегда утешала себя мыслью, что в этом мире я не одна такая. Все мы на протяжении жизни вынуждены примерять те или иные маски, чтобы хотя бы попытаться не выделяться из толпы. – Ну, как я выгляжу? – спросила я у Шеннона, возвращаясь в гостиную. На мне было то самое платье, которое мы подобрали с Гвен. На плечах красовалась кожанка. На лице был все тот же готический макияж, который многим всегда кажется слишком вычурным. Я же наоборот всегда любила дымчатые темные линии при смоки-макияже, темные оттенки помады так и притягивали мой взгляд и раскрывали внутри меня что-то темное, до боли знакомое и родное. – Как всегда великолепно, – улыбнулся Лето. Я знаю, что большинство мужчин не любят яркий макияж. Но мой мужчина привык крутиться в мире рока и готики. Младший Лето со своими вечными экспериментами в своих образах уже должен был приучить брата к подобному. Поэтому сейчас он не начал рассуждать, что глаза слишком темные, что я выгляжу, как какой-то ангел смерти, хотя должна бы выглядеть словно светлый купидончик, который готов способствовать развитию любви, что, казалось, была создана на небесах. Ведь именно так можно было описать отношения Гвен и Дейва. – Ну, тогда я готова, – улыбнулась я. Осмотрев Лето с ног до головы, которому, надо заметить, очень идет костюм, я кивнула. – Ты тоже неплох. – Только неплох? – поиграл бровями Лето, приближаясь ко мне. – Позволь, я тебе отвечу после мероприятия, а то мы рискуем до него так и не добраться, – чуть хрипловатым от возбуждения голосом ответила я. Да, я всегда любила и буду любить мужчин в костюмах. Шеннон лишь рассмеялся, а затем открыл дверь номера, приглашая меня пройти вперед. – Вы так любезны, мистер Лето, – заметила я. Барабанщик лишь улыбнулся, явно довольный собой. Мы с 30 seconds to mars открывали этот вечер. Чтобы не оттягивать волнительный момент, к которому ни я, ни фронтмен не были готовы, мы решили выступить в самом начале мероприятия. Если мы сделаем что-то не так, лучше сделать это не в финале, чтобы была возможность у других гостей исправить наш конфуз. Как только гости расселись по своим местам, свет на мгновение погас, что, конечно, было не очень приятным сюрпризом для Гвен. Когда я вновь сумела разглядеть в зале ее лицо, на нем читался ужас, который она все еще не могла подавить. Сейчас у вечно организованной Гвен чуть ли не случился инфаркт, ведь этот вечер должен был пройти идеально, о чем она не уставала твердить на протяжении всего дня. – Сегодня мы, ближайшие друзья и родные этой замечательной пары, собрались здесь, чтобы поздравить их с принятием одного из самых важных решений в их жизни, – объявила я, подойдя к микрофону. – Гвен и Дейв, вы и ваша неустанная вера в лучшее будете всегда примером для меня. Я безумно рада, что именно с вами мне пришлось пережить все взлеты и падения на этом нелегком пути. И я счастлива, что становлюсь свидетелем создания данного союза. Мы все сегодня становимся таковыми. – В свою очередь я от лица всей нашей команды, – взял слово Джаред, – хочу пожелать вам побольше улыбок, любви и поменьше ссор и разногласий. Хотя, какие ссоры? Мне кажется, вы никогда и не ругались толком. В общем, будьте счастливы, друзья. А, если что, мы всегда придем к вам на помощь. Зазвучала наша мелодия, и мы начали выступление. Вновь во мне что-то переворачивалось, когда я пела эти строки: I'm not giving up Till my heart is stopped, I'm not giving up Till my blood is cold, I'm not giving up Till the end of our love That will never ever comes. Я не знала, кем я была в тот момент. Была ли я Гвен, что всегда искренне верила в любовь. Были ли я Линдой, которая чуть ли не каждым своим словом пыталась заставить себя поверить, что любовь есть, вот она, у тебя в руках, тебе лишь надо ее удержать, поверить в ее существование. А есть ли разница? Сегодня мы все здесь собрались, чтобы превознести великое чувство, что заставляет людей бежать на край света, чтобы не потерять любимого человека, вторую половинку, а также тот огонь, что вновь и вновь разгорается в груди при звуке любимого голоса. Когда музыка смолкла, я посмотрела в глаза Гвен. Они блестели то ли от счастья, то ли от гордости, что я все-таки смогла создать нечто похожее на песню о любви. Будучи романтиком, она всегда негодовала, что тема любви никогда не раскрывалась в нашем творчестве. А сейчас мы подарили ей то, чего она так жаждала. Любовная песенка, но, конечно, в моей обычной несколько депрессивной манере. Но ведь подруга понимала, что меня вряд ли что-то уже сможет изменить, эта тьма всегда будет жить в моем сердце. Сейчас в ее глазах я не видела осуждения. Я видела лишь чистую благодарность за этот подарок. Надо заметить, девушка всегда предпочитала подарки, сделанные с душой, тем, что можно легко купить в магазине за считанные секунды. И сейчас, стоя на сцене, я понимала, что мы сделали все правильно. Микрофон оказался в руках Дейва, и я перевела взгляд на него. Он широко улыбался, ему тоже понравился наш подарок. – Песня, написанная самыми близкими нашими друзьями, – его голос чуть дрогнул, и он прокашлялся. – Спасибо, что вы рядом с нами в этот день. Я улыбнулась ему, пытаясь показать всю ту любовь и признательность, которые обычно стараюсь не проявлять. Зачем кричать громкие слова, если они всегда чувствовали, как важны для меня? Они всегда все понимали и принимали меня такой, какая я есть. Спустившись со сцены, мы поспешили занять свои места в зрительном зале. Вновь и вновь люди поднимались к тому самому микрофону, чтобы высказать теплые пожелания и благодарность, что им позволено стать частью этого светлого мероприятия. Когда на сцену поднялась Руби, чтобы обратиться к своей любимой дочери и ее избраннику, я вновь не смогла сдержать слез. Конечно, я бы хотела, чтобы в один прекрасный день моя мама так же поднялась на сцену на моей свадьбе или хотя бы помолвке и произнесла подобные слова. Чтобы вспомнила те времена, когда я была маленькой девочкой, которую нельзя было не любить даже тогда, когда я совершала какие-либо ошибки или просто забавные проступки. Я хотела бы, чтобы она с такой же любовью посмотрела на моего избранника, пытаясь держать строгость лица и суровость тона своих слов, давая какие-либо наставления. Конечно, я не верила, что в моей жизни когда-либо будет подобное мероприятие, и уж точно на нем никогда не возьмет слово моя мама, но мечтать об этом было столь же приятно и больно, как и слушать слова, что сейчас были обращены к Гвенни. Увидев мое состояние, Шеннон вновь взял меня за руку, словно пытаясь показать, что он рядом, что он все понимает. И я была действительно ему благодарна. Это был единственный человек, которому позволено мне сочувствовать в такой момент. Остальным запрещено проявлять хоть какие-то признаки жалости, я никогда не смогу это принять с благодарной улыбкой. В моем сердце всегда будет зарождаться что-то уродливое в ответ на подобное притворное проявление человечности. Я не верю в альтруизм большинства людей, но в случае с Шенноном… я хотела ему верить, хотела принимать эту заботу. И я была благодарна ему за то, что он даже в такие моменты остается рядом со мной. Когда Руби вновь заняла свое место, заиграла медленная музыка, и Шеннон пригласил меня потанцевать с ним. – Ты шутишь? – усмехнулась я. – В таком виде? – О чем ты? – попытался сыграть непонимание Лето. – Ты как всегда красива и прекрасна. – Ценю твою лесть, но я все же пойду поправлю макияж, – снисходительно улыбнулась я и оставила на его щеке короткий поцелуй. – Не скучай. Выйдя из дамской комнаты, мне вновь пришлось преодолевать длинный коридор, чтобы вернуться в зал, где проходило наше мероприятие. По сторонам от меня располагались какие-то двери, которые, видимо, вели в какие-то подсобные помещения или же наоборот в более официальные конференц-залы. Одна из дверей была открыта, и я невольно заглянула внутрь. Там сидел Джаред с практически опустошенной бутылкой виски. Я никогда не видела пьющего Джа, а в особенности – пьяного. – Решил устроить свой собственный праздник? – усмехнулась я, усаживаясь рядом с ним на какой-то большой пуф. – А ты разве не должна веселиться и танцевать со своим бойфрендом? – я была удивлена, услышав некое ехидство и яд в голосе младшего Лето. С несколько секунд я молчала, стараясь понять, в чем дело. И вдруг я осознала, что он имеет право злиться. Возможно, не на весь окружающий мир, а на себя самого, ведь он так одинок. Джареду нелегко подпустить к себе постороннего человека, а тем более девушку, ведь он уже давно живет в мире шоу-бизнеса, где каждый норовит тебя использовать ради собственной выгоды. А присутствовать на мероприятии, как свадьба или хотя бы просто помолвка, где все счастливы, дарят друг другу любовь и позитивные эмоции, без сопровождения просто невыносимо. Если бы не Шеннон, я бы сейчас тоже сидела в обнимку с бутылкой виски или водки. – Торжество любви, да? – ухмыльнулась я. – Вся эта слюнявая и сопливая фигня, в которую так тяжело поверить? Джаред не ответил, лишь сделал еще один большой глоток. – Стой, – мягко остановила его я, пытаясь отобрать бутылку. – Не стоит напиваться. Не трави себя. И ты когда-нибудь найдешь ту, которая будет терпеть… тебя. Хотелось сказать «вот это все», но это показалось мне более обидным. Да, Джаред не был самым дружелюбным и располагающим к себе человеком, некоторыми своими действиями он мог отталкивать людей, но все же я верила, что он хороший человек, всегда будет таковым. И он тоже достоин любви и дружбы. – Непросто со мной, да? – невесело усмехнулся Лето. – Все говорят, что я странный, необычный, иногда даже используют слово «оригинальный». Да, я не люблю расстилаться перед людьми. Я не всегда такой добродушный старичок Лето, который всегда обнимет и подотрет сопельки. Но я ведь тоже имею право на счастье, да? Он посмотрел на меня своими ярко-голубыми глазами. Он долго рассматривал меня, каждую черточку моего лица, пару раз одаривая пронзительным взглядом мои глаза. Я не смела что-либо сказать. Я чувствовала, что он словно сканирует меня, пытается разглядеть мою душу. Это было непривычно, даже отчасти неприятно, но я старалась не отводить взгляд. И тогда он сделал свой ход. Он прильнул к моим губам отчаянным поцелуем.