Меж двух огней

— Дорогие коллеги! — широко улыбаясь, декларирует Измайлов, забравшись на огромную сцену после окончания утреннего собрания. Мало того, что нас всех загрузили «тревогой», так ещё и Гриша целый час пытался сорвать грозную речь Яковлева о том, как нужно вести себя, получив подобный сигнал. В окрестностях нашего района прямо сейчас якобы готовился захват заложников террористами, а потому всему составу нужно было держаться на рабочем месте. И каким бы серьезным вам это не казалось, Грише все было ни по чем. Он взял подмышку двух очаровательных девушек из убойного отдела и постоянно подшучивал над Володей, повторяя каждый его жест. — Как вы знаете, у меня послезавтра день рождения и я хотел бы пригласить… свой родной отдел! Перед остальными проставлюсь. — подмигнул Гриша, после чего слез со сцены и радостно прошагал мимо возмущённого Яковлева. Свой родной отдел? Нельзя было конкретнее? В любом случае, меня там вряд ли ждут. Я почти испортила дело бизнесмена, да и та неловкая ситуация с поцелуем, о которой никто из нас так и не вспомнил за эти дни… Меня до сих пор не отпускала та запись в блокноте Гриши… А если он уже давно вычислил меня? К черту. Не хочу об этом думать. Займусь работой и отвлекусь хоть на чуть-чуть. Вернувшись в наш рабочий кабинет, я тут же застаю тут трёх гномов, один из которых перематывал серию «Глухаря» до нужной им минуты. Было очень смешно наблюдать за тем, как они делали вид, что работали. Но ещё смешнее было наблюдать за Гришей, который после того поцелуя начал сторониться меня и отправлять на самые дальние от самого себя расстояния, чтобы только никак не столкнуться со мной. Смешно. Взрослый мужчина, которому послезавтра уже стукнет двадцать восемь, бегал от меня, как от назойливой фанатки. Детский сад какой-то. С другой стороны, так даже лучше. Я могу спокойно заняться организацией другого, не менее важного для меня дня рождения. Я приземлилась за компьютерный стол, когда мне позвонил Саша. — Саша? Привет. — ответила я на звонок, думая, что не привлеку внимания со стороны «ребят-гномят», как любила их называть, но те быстро развернули свои головы и принялись слушать меня вместо своего ситкома. Так, мне пришлось встать и выйти из кабинета для личного разговора. — Ты вкурсе, что Вадик хочет делать на день рождения? — даже через динамики я чувствовала возмущенный тон Саши. Однако, я не располагала никакой информацией по этому поводу, поэтому спешила огорчить друга. — Не-а, он передо мной не отчитывается. А что? — интересуюсь теперь я. Саша недолго молчит, после чего откашливается и продолжает говорить. — Он созвал весь бандитский округ в свой клуб. Но ни мне, ни тебе до сих пор не написал. Я сам узнал случайно, от Петьки Лысого, помнишь такого? Они с Вадиком года два назад работали вместе ещё… — К чему ты клонишь, Саш? Что он нас не позовёт? — в ответ мне Саша усмехается, цокнув и тяжело выдыхая в трубку. — Тебя, может, и пригласит. А я ему, знаешь ли, наскучил. Скоро он вообще избавится от меня и… — Стоп. Саша, послушай меня сейчас внимательно. Вадик — наш брат. И он никогда не бросит ни меня, ни тебя, ты это знаешь… — я не успеваю договорить, поскольку чьи-то руки забирают из моих телефон и сбрасывают звонок. Я разворачиваюсь медленно, готовясь убить того, кто позволил прервать мой разговор, но вижу перед собой Гришу и стараюсь утихомирить свой пыл. — Нужна твоя помощь. — кратко произносит Измайлов, возвращая телефон в мои руки. Мое сердце будто в один момент прекращает стучаться из-за испуга. Как я могла так опростоволоситься? Нужно следить за собой. И никаких больше разговоров о Вадике в отделе. Вот черт… благо, Гриша ничего у меня не спрашивает, лишь разворачивается и просит зайти обратно в кабинет. — В общем, — снова начинает декларировать Григорий, мягко улыбаясь, — тревога, скорее всего, учебная, так что мы с парнями сваливаем в «сочи», — ухмыляясь, произносит Гриша, смотря на меня с неким огоньком в глазах. — Куда? Сочи? — поднимаются мои брови в удивлении. В ответ мне трое гномов и их предводитель громко смеются. — Самовольное оставление части. Мы уехали, не теряй нас. — уже собираются уходить четверо парней, как вдруг мне приходит в голову гениальная идея. — А можно с вами? — спрашиваю я. Парни останавливаются и, переглядываясь, задумываются. Их серьёзные взгляды пробегают по мне, особенно серо-голубой взгляд Гриши, они будто решают какой-то важный для сохранения жизни всего человечества вопрос, но вскоре взрываются смехом, снова превращаясь в клоунов. — Можно, только осторожно, — улыбаясь, говорит Гриша и добавляет, подойдя ко мне ближе, — не боишься? — Я не из пугливых. — натянув улыбку, отвечаю я. — Я заметил. — напротив, спрятав любой намёк на улыбку, отвечает Гриша, чем слегка пугает меня. — Гриша, поехали уже, пока нас не заметили. — говорит кто-то из парней. Наша игра в гляделки продолжается ещё с минуту, после чего Гриша первым прерывает зрительный контакт, и мы направляемся в сторону чёрного выхода. — И да, телефоны выключите, чтобы нас не спалили. — добавляет Гриша, как только мы выходим из здания. На улице светит яркое солнце, тепло окутывает каждого из нас, в то время как тёплый ветерок едва колышет деревья. Этот день не предвещал ничего такого. Но ему, видимо, суждено было быть «судным днём». Мы садимся в машину, и Гриша трогается с места, нагло усевшись в кресло водителя служебной машины. Я же приземляюсь рядом, на переднее сиденье, уткнувшись взглядом куда-то в пространство…

***

— Давайте же выпьем… за меня! — восклицает Гриша и громко смеётся, когда мы все подхватываем смешинку. Это была уже пятая рюмка бог знает чего, чего-то дорогого и безумно вкусного, но жгущего горло и постепенно спускающегося вниз, к желудку, точно по эскалатору. Такое пойло было только в самых дорогих местах, но Гриша был согласен оплатить все. Второй Вадик… — Ты у нас теперь свободная птичка? Можно поздравить? — спрашивает Дима после того, как мы дружно выпиваем рюмку и удачно закусываем. — Гриш, ты только жену Олега на свой праздник не зови, а то опять получится… «несостыковочка»… — смеясь со своей же шутки, произносит Саша, после чего Олег крепко ударяет его по плечу, а Гриша взрывается смехом. — Наоборот же, «состыковочка», — сквозь смех добавляет Дима, после чего весь стол разряжается громкими визгами, издали напоминающими смех. И только Олег мрачно оглядывает всех нас, в том числе меня, и выходит из-за стола, достав пачку сигарет. В огромном светлом помещении, именуемым рестораном, вдруг гаснет свет, а все вокруг покрывается полумраком. Приглушенная музыка становится чуточку громче, после чего человек, поставивший медленную композицию, объявляет для всех посетителей «медленный танец». Дима в шутку приглашает Сашу потанцевать, правда, тот не в силах встать со своего места, а потому вынужден отказаться от такого прекрасного предложения. Я не успела поймать тот момент, когда Гриша встал со своего места и оказался за моей спиной. — Потанцуем? — положив свои руки мне на плечи и наклонившись ближе, прошептал Гриша прямо в ухо. От него изрядно несло алкоголем, как и от меня, потому это не чувствовалось так сильно. Я привстала со своего места, гордо оглядывая всех вокруг. Мне, правда, очень льстило то, что Гриша пригласил меня. Это означало как минимум, что он на меня запал, и как максимум, что я уже выполнила свою задачу на пятьдесят с лишним процентов. Мы взялись за руки и начали медленно пританцовывать в такт незнакомой мелодии. За нами потянулись несколько других возлюбленных пар, и вот мы уже танцевали среди большого количества людей. Но Гришу это нисколько не смущало. И в очередной раз, когда я почувствовала чужие руки на своих бёдрах, то убедилась, что Измайлов точно был братом Вадика. Настоящая копия своего близнеца, особенно будучи в неадекватном состоянии. Я подняла голову, встретилась с проклятыми голубыми глазами и уже не смогла отвести свой взгляд, словно была заколдована. Парень не спеша наклонился ближе, будто боялся торопить события, но я тут же впилась в чужие губы. Так мы и сошлись в одном поцелуе, объединившем сейчас несколько точек вселенных в одной. Он ищет своего брата-близнеца, который с помощью меня хочет уничтожить его. Несколько точек в одной. Мы оторвались друг от друга так быстро, словно от этого поцелуя нас обоих даже ударило током. Между нами, я уверена, даже искрило. Гриша ухмыльнулся, снова потянувшись за поцелуем, на который я ответила без капли сомнения. Затуманенный алкоголем разум хотел ещё и ещё, и дело было далеко не в том, что Гриша похож на Вадика. Это меня испугало. Потому что я никогда не влюблялась и не пробовала влюбляться. Это ведь все чепуха. Этого не бывает. Брак, семья, счастливая старость… это не про меня. Это не для меня. Это все пустое. Рано или поздно один из вас уйдёт — либо сам, со смертью, либо с вещами в руках. И тут уже гадай, что больнее. Придерживаясь этой теории на протяжении всей жизни, я и подумать не могла, что один медленный танец с Гришей в пьяном угаре может выбить меня из колеи и заставить усомниться в своём же гордом выборе. Я планировала быть одна всю жизнь, изредка трахаясь с Вадиком и, может, случайно заведя с ним ребёнка. Максимум. Лет через десять так где-то. Но мне уже будет около сорока и рожать я не смогу… да почему я вообще об этом думаю? Я всего лишь выпила лишнего и выполняю часть своего плана — войти в доверие к Грише. Влюбить его в себя. И уничтожить. А остальное — пустое. Пустое… но мозг прямо-таки не может отпустить мысль о том, что меня тянет к Грише. Наверное, даже сильнее, чем к Вадику. Это все алкоголь. Наверное. Танец заканчивается, и мы с Гришей возвращаемся за стол, где все уже либо спят, либо наливают себе ещё по одной рюмочке дорогого коньяка. Но они сейчас не имеют смысла ни для меня, ни для Гриши. Измайлов внезапно хватает меня за руку и тянет куда-то подальше от столиков. Я покорно иду за ним, даже не понимая толком, чего именно от меня хотят. Остановившись в укромном уголке ресторана возле дверей туалета, Гриша тут же вжал в меня в стену и принялся целовать сначала мои губы, потом спустился на шею, не оставив без внимания ни единый сантиметр кожи. Я же молча позволяла ему делать с собой все, что душа дьявольская только позволяет. Сейчас для нас не существовало никого и ничего. Мы страстно целовались, стукаясь зубами и мягко улыбаясь, как дети малые. Это было так… искренне. Так по-настоящему. Так необычно. И мы оба были безмерно счастливы в этот момент. Но все хорошее всегда кончается. Пару выстрелов возвращает нас в реальность. Сначала мы не особо понимаем, что происходит, но после того, как из огромного зала доносятся грубые крики и мольбы о помощи, то мы отрываемся друг от друга. Услышав ещё пару выстрелов неподалёку, мы, кажется, даже трезвеем. Гриша соображает быстрее меня. Он нервно оглядывается по сторонам, пытаясь найти ближайший выход. Залетев в служебное помещение, мы слышим шаги, преследующие нас. Времени на то, чтобы найти выход из огромного количества лабиринтов ресторана у нас нет. Мы пролетаем мимо кухни, крепко держась за руки, и я отчетливо помню, как в нас чуть не попадает пуля, из-за чего приходится присесть и остановиться. И попасться прямо на крючок. — Попались, голубки. — ухмыляясь, произносит грубый мужской голос. Обладатель его стоит прямо перед нами и, направив дуло пистолета, велит встать, спрятав руки за голову. Нас выводят обратно в зал к перепуганным людям, и мы возвращаемся за наш стол, где двух парней уже скручивает пара мужчин в масках. Меня с Гришей резко дергают, заставляя отдать телефоны, и обыскивают на наличие каких-либо предметов. Мой пистолет надежно спрятан в кобуре, но это не спасает его. Кобуру заставляют снять, пистолет забирают, тоже самое они делают и с Измайловым. Из заднего кармана его штанов выпадает ксива, и двое бандитов испуганно переглядываются. К ним подходит третий и, взяв в руки удостоверение, начинает громко смеяться. — Вот это экземплярчик. То, что нужно. — произносит третий бандит и, грубо скрутив Измайлова, уводит его куда-то в сторону. Я вырываюсь из рук грозных мужчин и бегу вслед за Измайловым, но меня грубо останавливают, влепив пощечину. — А ты куда это собралась такая смелая? Кажется, звали только его. — усмехается какой-то парень, швыряя меня за стол, и приказывает сидеть здесь без каких-либо движений, ни то пострадают люди. Ни в чем не повинные люди. Я слышу за окнами ресторана огромное количество полицейских сирен, что означает одно — наши уже здесь. Наверняка кто-то из официантов ресторана успел нажать на кнопку тревоги, которая всегда находится под прилавком и не доступна для посторонних людей. Бандитов в масках, как оказалось в итоге, было не трое и не пятеро. В зале у самого входа стояли двое вооруженных парней, по самому залу от стола к столу передвигались трое, их задача состояла в том, чтобы обыскать каждого посетителя, отнять у них телефоны, документы и другие ценные вещи. Двое увели Гришу, и ещё трое стояли по углам, наблюдая за каждым человеком в зале. Все вокруг были до жути напуганы, люди молча отдавали свои вещи, боясь что-либо сказать или сделать лишнего. По сути, пока они пугали только на словах, и кто, если не я, мог вывести их на действия и понять, отвечают ли грозные с виду ребята за свои слова. Я вскочила из-за стола, надвигаясь к парням, обыскивающим пожилую женщину, но ко мне тут же потянулись двое из одного угла. — Вы че творите, ребят? — подняла свои руки я, спокойно встав на месте. Двое бандитов остановились, но только потому, что ко мне подошёл третий. Из-за маски я не видела его лица, но подошёл он ко мне вплотную. — Морали читать будешь? Или призывать к добру? Да кто ты такая? Сядь и помалкивай в углу, пока мы тебя не застрелили, как собаку. — усмехнулся, по-видимому, главный из всех бандитов. Я хотела было что-то возразить, как вдруг кто-то схватил меня за руку и повёл в сторону, подальше ото всех этих грозных мужчин. Как я поняла позже, это был Гриша. Он усадил меня за стол и навис надо мной, словно грозовая туча. — Не лезь туда, куда тебя не просят. Могли пострадать люди. Могла пострадать ты, в конце концов, — каждое слово Гриша произносил четко и громко, словно разговаривал с ребёнком, однако тон его был далеко не ласковым, после чего он развернулся на парней и, тяжко выдохнув, продолжил, — парни, я у них переговорщик, мне дали пять минут, значит… Соня у вас, к сожалению, за главную. Без глупостей. Сидите и помалкивайте. Все будет хорошо. Парни молча кивнули, с испугом оглядываясь на террористов. Гриша кивнул и собрался было уйти, как я вдруг вспомнила, что мы с ним «влюблённые», потому вскочила с места и вцепилась в парня, прижавшись к нему всем телом. Измайлов принял мои объятия, мягко чмокнул меня в макушку головы и, сказав что-то про спокойствие, ушёл. Я же осталась за одним столом со своими коллегами, помалкивая и наблюдая со стороны за хаосом, происходящим вокруг… Прошло уже несколько часов, я думаю, больше пяти или шести. За окнами ресторана скрылось яркое летнее солнце, поменявшись местами с крупной луной, возвышавшейся над всей Москвой. Ничего не поменялось. Разве что люди уже засыпали от безделья. Бандиты обращались с нами спокойно. Никто не нарывался на грубость, никого не лишали воды или еды… складывалось ощущение, будто ребята, закрутившие это все, сами уже устали. Будто они тянули время, отвлекая всю полицию от другого, более ужасного преступления. Например, ограбление или что-то в этом роде… Как я поняла уже после, это было затишье перед бурей. Внезапно все вокруг опять окрасилось в несколько цветов: начиная с красного и заканчивая зелёным. Кругом начался ад: в глазах потемнело, в ушах гремело и что-то звучало, как море: было шумно, в воздухе витал людской страх, питаться которым лично мне было не в новинку. Только потом я поняла — это был взрыв. Это начался штурм. Вот тогда мы и увидели бандитов во всей красе. Они начали стрелять по стенам, чтобы напугать тех, кто пытался сбежать, но я не поверила их блефу. Только после того, как я ощутила пулевое ранение в области живота, то поняла, что они не шутили. Или же их шутка зашла слишком далеко. Последнее, что я запомнила перед тем, как отключиться и беспомощно упасть на мокрый от прошедшего дождя асфальт — это летящий со всех ног ко мне Гриша вместе с парочкой других полицейских. Пока я сплю, то чувствую себя прекрасно. Я вижу своё детство — даже отчего-то вижу свою мать, не так четко, но вполне разборчиво. Она наливает мне сок в стакан, который выпадает из моих маленьких, ещё не способных держать что-то тяжелое ручек. За пролитую сладкую жидкость я тут же получаю по голове и отключаюсь снова. Этот сон прекращается, а вслед за ним приходит новый. Я лежу на мягкой траве под палящим солнцем. Меня кто-то держит за руку. Обернувшись, я вижу перед собой Вадика. Это абсолютно точно он — со шрамом, в грязной светлой футболке и коротких чёрных шортах. Он что-то рассказывает мне, улыбаясь, и от этого становится так хорошо. Хочется снова уснуть, но я уже сплю. — Че разлеглась? Вставай! — кричит он, пихая меня прямо в живот. Меня начинает разрывать от дикой боли. Я кричу так сильно, насколько только могу кричать, и Вадик только сильнее начинает бить меня в самую болевую точку, пытаясь разбудить. — Вставай! — снова кричит он, и я растворяюсь в абсолютной темноте…