История графа

       Проехав два часа по лесу, коляска неожиданно сломалось возле какого-то поместье. Была уже тёмная ночь, и только звёзды освещали путь. С одной стороны был густой лес, с двух других бескрайняя дорога, а на четвёртой дом.       Поместье не было огорожено, единственное, что стояло не в доме это маленький фонтанчик перед ним, но из него давно не шла вода. О старости поместья говорила одиночная башня, когда-то охранявшая его, а также множество лиан на стенах, по которым можно было бы подняться наверх. На выступах дома стояли каменные гаргульи с грозным видом, якобы державшие крышу. На верхнем этаже все окна были закрыты, и даже капля света не могла промелькнуть сквозь чёрные шторы, а в это же время на первом этаже были хорошо слышны веселье, пляски, песни и танцы — у хозяев, явно, был какой-то праздник.        Двое, которые везли героев, остались чинить коляску, а в это время оставшиеся постучали в дверь, умолкла музыка, и не было слышно ни звука. Дверь отворили. — Кто пожаловал в столь поздний час? — спросил дворецкий этого дома. — Сударь, — начал граф — мы, путники, у которых сломалась коляска, можем ли мы отогреться и поесть у вас до тех пор, пока не починют нашу карету? — А вы кто? — продолжал он расспрос. — Я — граф Сиафульв, эта зебра — скваир Воист, а вот этот единорог — мой слуга Трусэрвант. — каждый поклонился при его имени. Дворецкий посмотрел куда-то в комнату. — Милорд и остальные, проходите, барон Гуллибл Фул приглашает вас. — дворецкий отступился.        Все трое вошли в дом, пред ними предстал большой холл, у которого с двух сторон было по три двери, ведущих куда-то. В середине комнаты стоял круглый стол, вокруг которого сидели пони, одетые все в похороные одеяния. На лестнице за столом находился чёрный гроб со множеством букетов цветов. — Милорд, — обратился барон к графу, у него на лице проскользнула маленькая слеза — присядьте за стол с друзьями и отужинайте за моего покойного отца.        Граф с друзьями уселись за стол, дворецкий подал им еду и понёс ужин на улицу. — Милорд, это моя жена, — начал представление барон. — баронесса Гуллибл Фул (он показал на седую и бледную даму), моя прекрасная дочь, мадемуазель Темпртесс (копыто показало на молодую и красивую кобылку. Скваир посмотрел на неё, как-то странно.), мой верный сын, виконт Слоу Дамбэсс (указал на молодого и живого жеребца), мой племянник, виконт Сик Хуф (племянник сидел в инвалидной коляске), а также моя сестра, маркиза Олд Хор (маркиза сидела с маргариткой у сердца). — Мне очень приятно познакомиться с вами всеми, судари и сударыни. — ответил граф за всех, наливая себе вино в бокал. Трусэрвант уже готовился опробовать еду. — Ну, что ж помянём моего отца. — барон взял бокал, и только дотронувшись до вина губами, упал, извиваясь на полу и вырывая у себя на голове волосы, у него пошла пена с кровью из-за рта. Еда была отравлена. — Положите еду живо! — приказал граф. — Меня сейчас вырвет. — отвечал слуга, закрывая рот копытом. — Плюйте на еду, всё равно отравлена. — граф подбежал к убитому. — Погодите, еду отправили же и к извозчикам? Воист предупредите их, пока они не умерли. — Воист посмотрел в окно, они оба уже лежали. — Поздно. — ответил скваир.        Все вышли со стола, осматривая мёртвого барона. На его бледном лице уже были видны вены, настолько был силён яд. Баронесса после увиденного упала в обморок, её успел подхватить сын. — Милорд, извините нас, — начал виконт — но я, как теперешний глава семейства, прошу вас с друзьями, уйти в комнату для гостей, чтобы мы могли выяснить, кто отправитель. — после этой фразы виконт буквально вытолкал их в комнату, не смотря на все слова и на всю брань его гостей.        В комнате было на удивление скромно: один старый шкаф, две кровати с подушками, красный ковёр, маленький кофейный столик и картина с чьим-то портретом. Дверь закрыли на ключ с той стороны. Скваир сел на кровать, смотря на пол безжизненным взглядом, он, явно, о чём-то думал. — Лорд, с вами что-то случилась? — поинтерисовался слуга. — Можно с вами всеми откровенно? — ответил вопросом на вопрос скваир. — Не томи, говори уже. — граф сел напротив скваира. — Вам знакомо такое чувство, когда смотришь на кого-то и чувствуешь, будто внутри что-то колит. — граф улыбнулся. — А на ком у вас колит, просто любопытно? — с добротой в голосе спрашивал слуга. — Когда смотрю на мадмуазель Темпртесс. — ответил скваир. — Это любовь, сударь. — с романтичностью в голосе сказал Трусэрвант, открывая шкаф. — Влюбленность. — грубо поправил его граф. — А в чём разница? — переспросил скваир. — Влюблённость — это временное, а любовь — это вечное, хотя, если честно, то влюбляться тоже полезно. — В чём же это полезно, милорд? — спросил лакей доставая матрас из шкафа. Скваир в это время смотрел на картину. — Влюблённость потом помогает правильно полюбить, друг мой. — объяснял граф лакею. — Милорд, а разве картины могут следить за вами. — быстро сменил тему скваир, двигаясь из одного угла комнаты в другой и наблюдая за глазами картины. — Почему бы и нет, сударь. У некоторых передвигаются глаза за двигающимися точками, , а другие дают лишь иллюзию. Сударь, — обратился граф к слуге — снимите-ка эту картину, я ей что-то не доверяю. — он посмотрел на картину.        Трусэрвант снял картину, за ней виднелся потайной ход с лестницей, ведущий куда-то в глубь дома. Слуга остановился перед входом. — Понятно, за нами кто-то подглядывал. — граф подвинул своего слугу, вытаскивая из кобуры пистолет — Идёмте за мной, если вы, конечно, не струсили. — граф исчез в темноте. — Ну что ж идём? — переспросил скваир и полез за графом. Лакей малость остановился, но всё-таки полез за ними.        Этот проход вёл на башню, из которой в свою очередь можно было попасть в любую комнату. Герои разделились, граф спустился по лестнице и прошёл по тёмному и сырому туннелю, он оказался по ту сторону картины. У портрета была дырка вместо глаа, что помогало подглядывать в комнату.        В этой щели была видна вся кухня. Посередине этой комнаты лежало бледное тело всё в крови, это была мертвая маркиза с вогнутым кинжалом в ней. — Семейка ненормальных. — прокомментировал граф это, уходя обратно. Остальные уже вернулись. — Ну кто что видел? — спросил первым граф. — Я видел, — начал скваир — как виконт задушил свою маму, когда она была в обмороке. — А почему вы не помешали ему? — полюбопытствовал лакей. — Он уже закончил и уходил — было уже поздно. — ответил быстро скваир. — Я же увидел, — продолжал Трусэрвант — убитого дворецкого и другого виконта, похоже они дрались и убили друг друга во время боя, а вы граф? — Я видел мёртвую маркизу, у неё кинжал дошёл до сердца. — граф задумался — Кто у нас в итоге остался? — Виконт Слоу Дамбрэсс. — сказал скваир. — Мадмуазель Темпртесс. — дополнил слуга. — Идёмте, судари. Мне интересно чем это кончится. — после этой фразы все спустились по лестницам, они оказались на разных сторонах холла, где была видна битва между виконтом и мадмуазелью.        На одной стороне стола находился виконт с ножами, готовясь метнуть клинок, а с другой мадемуазель с арбалетом, целясь в своего родного брата. Виконт нанёс удар первым, но клинок пролетел мимо плеча его сёстры. Произошёл выстрел, и болт попал в глаз виконта, пробив насквозь, он угадил в стену возле графа, но Темпртесс не заметила этого. В глазах кобылки была видна страшная ярость и сильнейшая алчность, это была уже дикая тварь, лишённая разума и не сумевшая совладать со своими желаяними. Она, тяжело дыша, подходила к гробу, где находился покойник. — Ну, что ж, спасибо, дедуля за твои денюшки — говорила она, целуя и обнимая дедушку. — Мадмуазель. — подозвал её граф. — Кто это сказал? — огрызалась кобылка, осматриваясь вокруг. — Это я. — сказал слуга, находясь с другой стороны. — Кто я? — мадмуазель осматривалась, но никого не увидела. — Я — это ты — отвечал граф, изменяя голос. — Ты внутри меня? — кобылка с ужасом смотрела в зеркало. — Да — шёпотом подключался и скваир. — И что это значит? — не понимала пегаска. — Что тебе придётся делиться со всеми нами. — изменял голос слуга. — Но, если я избавлюсь от вас, то мне не придётся ни с кем делиться, так? — со злой улыбкой говорила она. — Ты не посмеешь. — с ужасом в голосе ответил граф. — Ещё как посмею. — раздался истерический хохот, она зарядила арбалет, подвела его к голове. Снова выстрел: кровь разбрызгалась на потолке, пегаска упала замертво. — Что это было, милорд? — первым нарушил тишину лакей. — Алчность, друг мой, и безумие. — отвечал граф, выходя из-за укрытия и подходя к мадмуазель. — И что нам делать? — спросил на этот раз скваир. — Что хотите, я, например, хочу посмотреть на главного виновника торжества. — граф подошёл к покойнику. Старик засмеялся над гробом. — Что с вами? — спросил лакей. — Как говорится, яблоко от яблони не далеко падает. — То есть? — уточнял скваир. — Отец — гадёныш, так и дети — уроды. Эта мразь- граф показал на мертвеца — за месяц у меня на флоте наворовал где-то вещей на один миллион битов, вы представляете. Так мне пришлось его пинками под круп выгонять из моего флота, чтобы он больше не возвращался, и я это буквально. — сказав это, граф плюнул ему в лицо — Вот ты и сгнил со своими деньгами и родственничками. — Милорд, там у него какая-то бумажка — сказал слуга. — Да это его завещание! — воскликнул граф, читая бумагу — Эта падла скопила за свою некчёмную жизнь пятьдесять миллионов битов, вы представляете? — Дискорд бы меня побрал. — с изумлением говорил Трусэрвант, подходя к нему. — А я о чём. — говорил дальше граф — и знаешь, что он дальше пишет? — Что? — спросил скваир. — Я делю все деньги поровну между сыном, дочерью и своими внуками… — Но погоди баронессы с дворецким же нет в завещании- перебил его слуга. — Дайте, я дочитаю и вы всё поймёте. — ответил граф и продолжил. — Но если кто-то умрёт, то его часть делится между остальными родственниками и, если все родственники мертвы, то деньги принадлежат пони, которые находились в одном доме, где умерли мои родственники. — То есть, он устроил состязание. — подметил скваир. — Говорю же, он жил, как подонок и умер, как подонок. — ответил граф. — Аминь. — сказал лакей. — А что мы будем делать с деньгами? — спросил лакей. — Оставить здесь, я их считаю проклятыми. — предложил граф. — Соглашусь — ответил скваир. — Два из трёх, мой голос бессмысленен — отвечал лакей. — Вы что хотели оставить их себе? — с лукавой улыбкой спросил граф. — Ни в коем случае, милорд. — ответил слуга. — Я вам разрешаю, оставить их себе. — после этой фразы лакей замялся. — Нет, спасибо, милорд. — ответил слуга. — А вам, лорд, это урок: «Не судите книжку по обложке.» — говорил граф, подходя к выходу. — Что может быть хуже жены-истерички? — задал риторический вопрос лакей, идя за графом — Злопакастная тёща. — с ужасом в голосе ответил граф. — У вас, разве, такая была? — с улыбкой на лице сказал Трусэрвант. — Да, была — говорила граф. — Она лишила наследства мою жену, так как считала, что доченька вышла за остолопа. — За вас, милорд? — спрашивал скваир, открывая перед ними дверь. — За кого же ещё? Я у неё был единственный. — отвечал граф, выходя на улицу. — Ну что ж, судари, у нас будет очень долгая дорога.        Так наши герои отправились в Кантерлот пешим ходом, но с незабываемыми эмоциями.