Дом, спрятанный в пустоте

— Кричер! — закричал Гарри, когда ему надоело ломиться в закрытую дверь. Заныли отбитые плечи, а палочка дрожала в руке. Дверь дома на площади Гриммо оказалась заперта. Запечатана так надежно, что Гарри, даже владея несколькими видами отпирающих чар, не смог пробиться наружу. — Кричер, чертов упрямый домовик, иди сюда! Прежний запал прошел, злость схлынула так же внезапно, как и пришла, и с Гарри остался только тупой обреченный страх, потрепанный и потускневший, как и сам старый дом. Кричер ожидаемо не появился, и Гарри, на этот раз боязливо и осторожно, пробрался по темному коридору мимо кухни к маленькой неприметной двери. Там, под массивным отопительным котлом, который занимал большую часть помещения, была небольшая ниша, которую тот обжил. Домовик стащил в клетушку горы разного хлама, среди которого иногда попадались действительно опасные вещи. Гарри брезгливо стряхнул с ботинка грязную кусачую щетку и зажег Люмос. Кричера в каморке не оказалось — возможно, вредный домовик спрятался на чердаке, но Гарри, который собрался было на его поиски, вдруг увидел посреди горы мусора, на стопке старых, пропыленных книг круглый медальон. Изумрудная змейка блеснула в свете Люмоса, и Гарри протянул к нему руку, не веря своим глазам, но в последний момент отдернул, будто обжегшись. Он помнил его — хотя видел всего раз, да и то совсем недолго. Это случилось накануне убийства Дамблдора, в пещере на берегу моря. Они переплыли темное, неподвижное, как зеркало, озеро на лодке, а после начался кошмар, который не хотелось вспоминать. Дамблдор, отравленный зельем из чаши, плакал, раскаиваясь в неизвестных грехах. А едва Гарри коснулся медальона, как озеро вскипело, выплеснуло из себя десятки и сотни разлагающихся трупов, которые набросились на маленький островок волной оскаленных клыков и невыносимой вони. Дамблдор, взяв себя в руки, уничтожал волну за волной, но им, казалось, не будет конца. Гарри пытался помочь как мог, и пропустил момент, когда одна из тварей подобралась со спины и полоснула его когтями. Он закричал от боли, медальон выпал из разжавшейся руки и закатился в расщелину между камнями. Голова кружилась от потери крови, перед глазами все плыло, и он вполне мог стать очередным обитателем озера, если бы не Дамблдор. Когда мертвец уже размахнулся, чтобы располосовать Гарри шею, его снесло волной пламени. Огненный смерч пожирал инферналов одного за другим, в пещере внезапно стало светло, и Гарри было хорошо видно, как идет пузырями, лопается, а после обращается в жирный черный пепел серая кожа мертвецов. Адское пламя, казалось, плавило камень и испаряло воду, а от бушующего жара на теле оставались волдыри. — Идем, быстрее, — Дамблдор с внезапной силой вздернул Гарри на ноги, и они забрались в чудом уцелевшую лодку. — Медальон! — отдышавшись, крикнул Гарри, когда они уже добрались до выхода. — Он закатился между камней. — Не беспокойся, Гарри, — тихо, со смертельной усталостью в глазах прошептал Дамблдор. — Адское пламя не оставит ничего живого. Гарри обернулся к закрывающемуся проходу и увидел, что огонь продолжает с гудением плясать по поверхности воды, поджигая последних оставшихся инферналов. Островок, на котором стояла чаша, теперь напоминал оплавленный черный бугор, на нем не сохранилось ничего, что напоминало бы о медальоне. А теперь эта странная находка в захламленной каморке старого дома… Гарри не знал, что о ней думать. Тот медальон — крестраж Волдеморта — был уничтожен, но кто и зачем создал его копию? Или они были парными с самого начала? Гарри решил подумать об этом потом, сейчас главное — найти способ выбраться из дома. Патронус разбился в серебристую пыль о стену, окна были зачарованы на неразбивание — об этом он помнил еще с времен располагавшегося здесь штаба Ордена. Но из дома стоило выбираться, причем как можно быстрее. Гарри чувствовал, как постепенно гнетущая атмосфера поглощает его, сводит с ума, лишает сил. Дом, как старый, опытный вампир, не стремился сразу выпить жертву, он отпивал по крохотному глотку, наслаждаясь каждой каплей — медленно, но неотвратимо. Гарри поднялся по скрипучей лестнице и стал обыскивать этажи один за другим. Он осторожно заглядывал в пустые комнаты, обыскивал ниши и ванные, заглядывал за портьеры, но домовика нигде не было. Кричер может прятаться от него вечно, если захочет, но сидеть на одном месте и ждать было невыносимо — Гарри начинало казаться, что стены комнат сдвигаются, сдавливают его со всех сторон, искажаются отражениями в кривом зеркале. Поднявшись на площадку четвертого этажа, с которой он недавно сбежал, Гарри с дрожью взглянул на темную дверь в комнату Сириуса. Он надеялся, что домовика там нет, потому что даже под угрозой Авады не собирался больше заходить туда. Он шагнул назад и наткнулся на вторую дверь, которую до этого не замечал. Гарри порой забывал, что у Сириуса когда-то был брат. Имя Регулуса никогда не всплывало в общих разговорах, сам крестный будто бы забыл о его существовании, хотя Гарри был уверен, что это не так. Пропавший Регулус Блэк, человек, о котором никто не говорит. Дверь в комнату Регулуса Блэка была почти черной, она сливалась со стенными панелями коридора, и единственное, что ее выдавало — медная, покрытая старой патиной ручка в форме раскрытой змеиной пасти. Она вытерлась от прикосновений, обрела объем и казалась живой — настолько, что ее гладкой холодной чешуи было неприятно касаться. Гарри осторожно повернул ручку, подергал, но дверь была заперта. Тогда он присел рядом на корточки и, направив палочку в замочную скважину, на пробу послал Алохомору. Это ничего не дало, что было неудивительно, но и у Гарри в запасе осталось еще немало отпирающих заклинаний. Он пробовал их одно за другим, но чем дальше, тем больше понимал, что ничего не выйдет. Чертова упрямая дверь, Поттер всерьез предполагал, что ее мог запереть Кричер, чтобы сохранить секреты бывшего хозяина. Хотя судя по поведению старого домовика, любой Блэк, даже мертвый, был для него хорош. Гарри перебрал все известные ему чары, вспомнил даже те, о которых рассказала ему Гермиона на шестом курсе, но все было бесполезно. Он устало вздохнул, оперся о темное дерево, чтобы встать, и едва не повалился вперед — дверь медленно, будто приглашая, распахнулась, не издав ни единого скрипа. В комнате кто-то тщательно прикрыл окна тяжелыми, темно-зелеными шторами. Было темно. Гарри зажег слабый, мерцающий огонек Люмоса и шагнул вперед. Комната Регулуса выглядела так, будто хозяин отлучился всего на полчаса, на семейный ужин, и вот-вот вернется. Чистый стол, книги аккуратно расставлены, листки и свитки разложены на несколько стопок, раскрытая чернильница и посеревшее перо лежат поверх каких-то расчетов. Гарри отдернул в сторону тяжелую штору и чихнул от взлетевшей в воздух пыли. — Нужен платок? — раздался голос из повернутого к потухшему камину кресла, и Гарри второй раз за последние сутки панически, истошно заорал, отскочил к двери и поднял палочку. — Прекрати, прошу тебя. Слишком громко. Ты и так наделал немало шума в соседней комнате. Гарри не ответил. Он стоял в дверном проеме, не опуская нацеленную в сторону кресла палочку, и пытался успокоить дыхание. Ему хватило куклы Сириуса, и если кто-то решил поиздеваться и подсунуть ему призрак Регулуса… Тот, второй, не стал ждать. Он плавно встал из кресла и повернулся к Гарри.

* * *

— Мне любопытно — ты во всех новых знакомых при встрече кидаешь смертельное проклятье? — вкрадчиво спросил красивый темноволосый юноша. Взглянул на замершего с открытым ртом Поттера и мягко, обворожительно улыбнулся: — Не подумай, что я сержусь. Я не совсем материален, и Авада Кедавра не причинит мне вреда, но сама ситуация интересна. Гарри ошалело помотал головой, перевел взгляд на палочку и тут же снова уставился на Риддла. На чертова, блядь, Тома Риддла, молодого, красивого, но главное — практически живого. Тот внимательно осмотрел прожженное пятно на стене — все, что осталось от Авады, которая прошла сквозь тело, как сквозь призрака, и повернулся к Гарри, который совершенно перестал что-либо понимать. — Кто ты? — хрипло спросил Поттер, чтобы хоть чем-то заполнить тишину. Он уже понял, что нападать бессмысленно, но и что сказать совершенно не представлял. Эта версия Тома Риддла выглядела старше призрака из дневника, да и одет он был не в школьную мантию, а в другую, подороже, темно-синюю. Но вряд ли характер куска души Темного Лорда изменился. У Гарри была единственная небольшая надежда на то, что эта версия просто не знает, кто он такой, иначе ситуация приняла бы и вовсе скверный оборот. — Меня зовут Том Риддл, — снова улыбнулся он, и Гарри едва сдержался, чтобы не поморщиться. — И я в некотором роде здесь живу. А как твое имя? — Гарри, — неохотно отозвался Поттер. — Откуда ты взялся? Это дом моего крестного. — Ты родственник Сириуса Блэка? — спросил Риддл, и Гарри кивнул. — Но он, насколько я понял, мертв. Кому принадлежит дом сейчас? — Мне, — отрывисто бросил Гарри, сжав зубы. — И тебя здесь быть не должно. — Понимаю, — медленно ответил Риддл и усмехнулся, — темперамент Блэков. Теперь меня не удивляет Авада. Но поверь, я не по своему желанию попал в этот дом и, к сожалению, не могу его покинуть. Я не человек, а скорее, воспоминание, — Риддл развел руками и снова тонко, обезоруживающе улыбнулся. Но Гарри знал, какая душа кроется за красивой внешностью, поэтому прекрасно чувствовал, сколько угрозы на самом деле исходит от Риддла. Гарри не представлял точно, на что способен крестраж, но предположил, что осколок души Волдеморта не напал на него только потому, что пока не может. Или же считает Гарри полезным. — Воспоминание? Что это значит? — нахмурился Поттер, про себя гадая, сможет ли Риддл пройти сквозь дверь, если запереть ее снаружи. — Это сложно объяснить. Сильный волшебник может оставить воспоминание о себе в дорогом для него предмете, — ответил Риддл. И тут же спросил: — Скажи, ты не находил здесь круглый медальон со змеей на крышке? Боюсь, твой домовой эльф спрятал его, а ведь это единственная вещь, которая осталась у меня от погибшей матери, — вздохнул Риддл и проникновенно заглянул Гарри в глаза. Будь на месте Поттера кто-то другой, он бы обязательно купился — крестраж великолепно менял маски, — но Гарри только поморщился. Как мерзко было слышать такое от того, кто убил своего отца. Это не укрылось от Риддла — он сразу же отстранился, взгляд стал холодным и цепким. — Так что? Ты вернешь мою вещь? — Я не видел в доме ничего похожего, — отозвался Поттер, внутренне холодея. Медальон, все же он был настоящим. Но ведь Дамблдор был уверен, что крестражей семь… Гарри не мог понять, что это значило, но то, что медальон нужно во что бы то ни стало забрать из каморки, стало ясно. — Кричер совсем свихнулся, он не слушает моих приказов, поэтому искать медальон тебе придется самому. — Дай мне на минуту палочку, и я призову медальон с помощью Акцио, — забросил пробный камень Риддл, на что Гарри только усмехнулся. — А вторым заклинанием станет Авада Кедавра, и полетит она в меня, — усмехнулся он. — Не держи меня за идиота, Риддл. — И не думал, Гарри, — сладко улыбнулся он, но в глазах Поттер увидел красный отблеск. Его передернуло. — Ты ведь хочешь, чтобы я ушел из твоего дома, верно? Но я не могу сделать этого без медальона. В твоих интересах помочь мне. Гарри в упор посмотрел на Риддла. Тот стоял в небрежной позе, опершись локтем о спинку кресла и, казалось, разглядывал что-то на пыльном ковре. Лицо его было абсолютно спокойным. — Ты можешь уйти сейчас, я обещаю — когда найду украшение, вышлю его совой, — Гарри не удержался от поддевки и довольно усмехнулся про себя — Риддл тут же выпрямился, его гневный взгляд метнулся к Гарри, но он сразу же успокоился. — Прости, но нет, — пожал плечами он, показательно поправляя и так идеально сидящую черную жилетку, — это семейная ценность, она мне слишком дорога. Если ты не хочешь доверить мне палочку, можешь призвать медальон сам. — В этом доме куча старого хлама, в том числе украшений, — ответил Гарри, раздумывая, как бы отделаться от Риддла и снова спуститься в каморку. — Если я просто скажу “Акцио медальон”, нас завалит ими по макушку. Тем более, в этом доме многие заклинания не работают как надо. А может, твой медальон особенный, и мы сможем найти его с помощью других чар? — Нет, самое обычное украшение, — тут же сказал Риддл. Гарри с удовольствием отметил, что он раздосадован. — Тогда помоги мне найти его. — Хорошо, — ответил Гарри, решив, что крестраж все равно от него не отстанет. А так хотя бы он сможет следить за действиями Риддла. — Но в некоторые комнаты я не могу попасть, они заперты неизвестными мне чарами. — Это не проблема, — усмехнулся Риддл и, не став ничего объяснять, подошел к двери. — Идем.