Жестокий мир окутан тьмой, На землю тихо опустилась ночь, Холодный ветер ласковой игрой Уносит пепел сигаретный прочь. Моя душа — холодный сплав металла, Лишь жесткий ритм мне помогает жить. И в целом мире ты одна такая, Которую я смог бы полюбить. ¤¤¤
Комната Ферида Батори
Тишина окутывала помещение, пробираясь глубоко в душу только что вошедшему юноше. Картина, которая развернулась перед его глазами, наводила дикий ужас. Мертвые тела двух девочек безвольно лежали на полу. Их юные жизни оборвались слишком рано, но такова жестокая реальность. На коже виднелись следы откровенного насилия и глубокие укусы, оставленные монстром. За полгода своей работы на аристократа паренёк всё ещё не привык к таким зрелищам. Но хозяин, напротив, находил в этом что-то забавное и отвлекающее его от бессмертной жизни. — М-м, Луи! Ты сегодня рано, — раздался сонный голос Ферида. Он как раз проснулся и довольно потягивался, как это по обыкновению делали люди. — Извините, что так рано, господин. Мне зайти позже? — уверенным тоном произнес кареглазый, стараясь придать себе непринужденный вид. Способность скрывать свои эмоции не раз выручала его. — Нет-нет, останься. У меня к тебе есть несколько поручений. Для начала прибери здесь. Не потерплю беспорядка в моей комнате, а если ты плохо справишься, то я тебя отшлепаю, — облизнувшись, произнёс вампир, натягивая штаны. — Конечно, мой господин, я не подведу вас, — Луи ответил неуверенно и сделал шаг назад — подростку очень не нравились слова Основателя. Создавалось такое ощущение, будто это не приказ вовсе, а банальный флирт с молоденькой девицей. Естественно парню становилось не по себе от такого отношения к его персоне. — Ах, ещё кое-что, — выдержав небольшую паузу, монстр продолжил, — разузнай мне всё о младшей сестре Ясу. Такая маленькая, непослушная рыжеволосая девочка с острым язычком. С кем она общается, какие у малышки проблемы… Только сделай это без лишнего шума, не хочу, что бы кто-то прознал. Гир был в смятении от таких слов хозяина, ведь раньше Ферид не утруждался скрывать свой нездоровый интерес к скоту, но отчего-то на этот раз мужчина решил сделать всё тайно. Наблюдая за Седьмым Основателем, паренёк невольно засмущался, ведь он спокойно мог увидеть идеальную мужскую грудь и весьма сексуальный торс. Если бы вампир был смертным, то девушки табуном бы за ним бегали, пытаясь получить хоть толику внимания. Его аристократичность так и манила своей отчуждённостью и отдаленностью. — Я понял вас… Седовласый посмотрел на своего подчинённого и улыбнулся с привычной ему безмятежностью. Такое беспрекословное подчинение явно нравилось монстру, но отнюдь не забавляло его. Фериду хотелось чего-то необычного и необузданного… Того, что определённо есть у Эрабэк.¤¤¤
Дом Дерека — он же штаб — был больше похож на склад. Несмотря на огромное пространство, здесь было довольно-таки светло и уютно. Такое вместительное помещение явно наталкивало на мысль, что здесь собирается много людей… Какая же власть в руках у четырнадцатилетнего подростка? Посреди комнаты на шатком стульчике сидела Акира, недовольно морща свой носик. Ей уже несколько минут обрабатывали раны, пытаясь сделать процесс менее болезненным, однако девочка упорно сопротивлялась. — Зачем всё это нужно? Мне и так неплохо было, — фыркала Эрабек на рядом стоящего юношу. Он был довольно высоким и привлекательным блондином с выразительными болотными глазами и родинкой на лбу. — Герц, продолжай и не слушай её, — холодно кинул Дерек из соседнего угла комнаты. Брюнет привёл сюда девочку, как нового сообщника в своём безумном деле. Не так-то легко довериться ребёнку, но он рискнул всем. Импульсивность и непослушание раздражали Кьюстона, но Кира была одной из ключевых фигур в его плане, так что можно было сделать поблажку. — А она довольно дерзка для малышки, — тепло улыбаясь сказала девушка, хлопая товарища по плечу. Ледяной взгляд мгновенно смягчился и устремился на лысую девчушку с тёмно-синими глазами, которая при тусклом свете больше походила на мальчишку. — Да-а, Мирина, ты права. Хотя, я поражён, что девица не впала в депрессию после смерти сестры. Дети в её возрасте очень чувствительны и ранимы, но по Акире этого не скажешь. Слова юноши вызвали у синеглазой лишь ещё большую улыбку. Она наблюдала, как Дерек втихаря смотрит за лечением рыжеволосой непоседы и едва сдерживает смех. Он всегда старается выглядеть серьёзным лидером, не знающим, что такое поражение. Однако кто-то всё-таки отыскал лазейку к его замёрзшему сердцу. — Знаешь, а ведь она, очевидно, плакала и корила себя за то, что ничем не смогла помочь единственному любимому человеку. Так же, как и ты, Акира делает видимость спокойствия и полного отсутствия печали, ведь понимает, что всем, по большому счёту, плевать на её горе. Мне всё равно и тебе тоже. Всё банально и просто. Улыбка исчезла с лица голубоглазого — подруга как всегда права. Интеллект Мирины Энит очень высок, поэтому вероятность того, что девушка ошибётся, равна одному проценту. По крайней мере, смертная ни разу не подводила Кьюстона и его шайку. «Чёрт возьми, я никак не могу понять, кто там говорит с мелким гавнюком? Эта девушка явно крута, ведь поганец слушает её с таким интересом и вниманием, аж завидно немного… М-м, она чем-то больна или просто стрижка такая? Если я сейчас спрошу об этом, то будет как-то невежливо, поэтому оставлю это на потом. Нужно проанализировать ситуацию, — Акира прикрыла глаза. — Пожалуй, начнем с того, что я оказалась в довольно-таки выгодном для себя положении. Еда, лекарства, одежда, защита, при необходимости кров — есть. Что ещё нужно для выживания? С другой стороны, я подписалась на что-то очень ответственное и опасное… Естественно это его «дело» незаконное и находится в строжайшей тайне. Мне даже немного льстит, что вхожу в круг посвящённых, однако это не меняет моё негативное отношение ко всей этой нелегальщине. Я ввязалась в это только из-за сестры, вернее, памяти о ней, поэтому пусть особо на меня не рассчитывают. Получу своё и, по возможности, свинчу куда подальше. Хотя, если дельце интересное, то можно и попотеть! Теперь самая громадская загвоздка — Дерек Кьюстон. Он меня напрягает. Мне не нужно слишком умное окружение — я теперь по жизни одиночка, а люди с мозгами не отстанут: будут пользоваться тобой до гробовой доски. Герц вроде парень радушный, сильный, но тупенький. Лысая ладит с напыщенной глыбой льда, следовательно, нужно быть на стороже… Ферид Батори… Ну, почему я вспоминаю об этом клоуне-садисте в такой момент?» — Я Мирина, — очень вежливо представилась девушка, отвлекая Аки от размышлений. Рыжеволосая уставилась на Энит и прищурилась, пытаясь понять: натянутое это дружелюбие или нет. — Акира Эрабэк, можно просто Аки, — холодно кинула девочка, потирая больное плечо. В комнате воцарилась гнетущая тишина, которую прервал Дерек, показывая тем самым, что не намерен терпеть такое поведение зеленоглазой. — Здесь для тебя нет врагов, поэтому прекрати вести себя неподобающим образом… — Кто этот парень с уродливым шрамом на пол-лица? — Эрабэк прервала парня и резко уселась на стуле в позе лотоса, невинно хлопая ресничками. — …Грубиянка, — начал брюнет, прикрывая рот непоседы рукой: она вот-вот хотела возмутиться. — Его зовут Кента Шредер. Был моим другом до поры до времени, потом наши дорожки разбежались. Кента главарь одной из многочисленных банд. Своенравный, но неплохой лидер. У нас с ним тёрки, поэтому сомневаюсь, что вернём твоё украшение без лишних для себя хлопот, но мы сделаем для тебя всё возможное… Ведь ты теперь часть нашей семьи… Акира отдёрнула руку главаря и уставилась в пол. От слова «семья» её сердце пропустило несколько ударов, а по телу распространилась неприятная дрожь. У неё больше нет семьи и навряд ли когда-нибудь будет. Дерек просто хочет переманить девочку на свою сторону, поэтому мнимо заботится о ней и говорит столь сладкие слова. «Он сам-то в это верит?» — М-м, с ним мы разберёмся чуть позже. После того, как я объясню, зачем ты мне нужна. «Нужна? Почему бы сразу не сказать «использовать», зачем столько лжи?» — Завтра вечером я зайду за тобой, так что жди. А сейчас тебе следует вернуться домой… Я провожу тебя, Акира. Рыжеволосая с недоверием посмотрела в голубые холодные глаза и встала со стула. Ей не нравилось, что он так с ней разговаривал. Не нравилось, что его уважают… И вообще Дерек раздражал девочку абсолютно всем. — Хм-м, ну, ладно…Десять минут спустя.
Кьюстон молча плёлся за прихрамывающей девчонкой. Он рассматривал её волнистые рыжие локоны, поражаясь их насыщенному цвету. Юноша никогда в жизни не видел таких волос. Если бы Кира вышла на солнышко, то её рыжина превратилась бы в золото, ослепляя всех вокруг. На мгновение мальчику захотелось увидеть, как босая Эрабэк носится по лугу и громко смеётся, не смотрит на него, как на врага, а широко улыбается своей искренней и невинной улыбкой. — Эй, глыба, о чём задумался? — юнца мгновенно передёрнуло и выкинуло из мира фантазий в реальный и отнюдь не радужный мир. — Я Дерек, а не глыба. Не нравится моё имя, можешь называть меня боссом… — Да пошёл ты! — импульсивно кинула рыжеволосая, нагло высовывая язык. Кьюстон стиснул зубы, пытаясь совладать с гневом. Она выводила его из себя по щелчку пальца, игралась, издевалась, но при этом оставалась спокойной как удав. — Вот мой дом, так что больше нет необходимости тащиться за мной… Ахах, а ты неплохо бы вписался в роль маньяка. — Импульсивная нахалка, — не выдержал брюнет, затем резко зачесал свои волосы назад, широко расставив ноги, якобы показывая своё превосходство. — Знаю-знаю, до завтра, маль-чик. Последние слова звучали безумно язвительно, но Кьюстон не ответил на них, а лишь тяжело выдохнул, снимая напряжение. Его взор устремился на маленький домик, в котором жила Эрабэк: одно еле живое окно и скрипучая дверь, которая вот-вот сойдёт с петель, не внушали доверия. Паренёк даже подумал пригласить мелкую жить с ним, но потом понял, что услышит в ответ лишь саркастичный отказ. Голубоглазый развернулся и потопал восвояси, обдумывая завтрашний день. Акира стояла возле двери и смотрела в пустоту. Её маленькая рука лежала в районе сердца и медленно сжималась. Позже девочка плавно съехала вниз и сжалась в комок, пытаясь подавить нахлынувшие воспоминания и эмоции, но так и не смогла. Горькие слёзы потекли по щекам, а лицо покраснело до неузнаваемости. Она даже подумать не могла, что ей может быть так больно. — Яс󅤤¤ «Вот шесть, что ненавидит Господь, даже семь, что мерзость душе Его: глаза гордые, язык лживый и руки, проливающие кровь невинную, сердце, кующее злые замыслы, ноги, быстро бегущие к злодейству, лжесвидетель, наговаривающий ложь и сеющий раздор между братьями». (Прит. 6:16–19)
Здесь было самое тихое местечко из всех, что знала Акира. Она безумно любила забираться на каменные перила и любоваться на Сангвинем в полном одиночестве с огромной высоты. Свесив ноги в пропасть и закрыв глаза, можно было расслабиться, забыться хоть на мгновение. Ежедневная суета так надоедает, что порой хочется спрыгнуть и покончить со всей этой бесполезной жизнью скота. Нет, ты даже не живёшь, а просто существуешь. У тебя рано или поздно наступает психологическая смерть… Потеря интереса к жизни, цели в ней, появление уныния и скуки. Человек, подверженный процессам психологического разрушения, решает для себя, что он уже всё сделал и больше ему не нужно ни к чему стремиться, и дальнейшая его жизнь уже будет состоять только из однообразных и скучных дней. Отсутствие мотивации, желания жить, сил и радости для выполнения разнообразных дел приводят к тому, что человек начинает медленно угасать и выгорать заживо. — Хм, почему же вампиры живут так долго, если, по сути, их жизнь не имеет смысла? Если они не умеют любить, сострадать, то получается, что бессмертные попросту существуют? Ими движет жажда крови и, возможно, скука. Человек, настроившийся на саморазрушение, отличается равнодушием. Ему действительно всё равно, что происходит вокруг него, и этим он похож на вампира… А похожа ли я на такого человека? Нет, я намного хуже, ведь не знаю, чего хочу больше: жить или умереть. Странное пограничное состояние, перерастающее в паранойю. Жаль, что здесь нет солнца, ведь Аки так его не хватает. Хочется понежиться под тёплыми лучами, а потом поплавать… Её родители часто возили их с сестрой на море или устраивали пикник — некая семейная традиция. Ясу и Кира частенько сами выбирались в парки, чтобы порезвиться и поесть сладенького, пока мамы с папой не было рядом. Няня девочек сама была сладкоежкой, поэтому позволяла детям есть что угодно — в пределах разумного, конечно же. — М-м-м, какая встреча, ягнёночек, — до дрожи приторный голос раздался прямо над ушком Эрабэк. Та от неожиданности дёрнулась и подалась вперёд, тем самым заваливаясь прямо вниз. Девочка почти упала, но успела ухватиться двумя руками за каменные перила; плечо громко хрустнуло. — А-агх, — громко крикнула малышка от боли и ещё крепче вцепилась в перила, пытаясь хоть как-то подняться, но не выходило, как бы она не старалась. — Ого-о, не ожидал, что ты сможешь удержаться. Надо же какая сила воли и рефлексы! — спокойно произнёс монстр, прислонив ладони к каменной поверхности. Его взгляд был всё так же спокоен и, судя по всему, мужчина даже не собирался помогать ребёнку. — Ферид Батори! Ты солгал мне! — заорала Эрабэк, ни капельки не стесняясь. Ферид ошарашено посмотрел на рыжеволосую, а затем, как по волшебству, начал безудержно смеяться. Эта ситуация действительно забавляла бессмертного. Девочка, находящаяся на волосок от смерти, даже не пытается сдержать свой гнев. А это её неуважительное обращение — просто несусветное безрассудство. Изумрудные глаза становились всё более тёмными от злости и адреналина, резко ударившего в голову. Кире хотелось вцепиться в кровопийцу и избить его до смерти, чего, к сожалению, не удастся. — Всё же крайне неразумно говорить мне об этом в таком то положении, Акира. Обвиняешь меня во лжи? Боже, как мне это пережить, ведь я такой ранимый. Фальшь, высокомерие вылетали из уст основателя, словно обычные слова. Но вскоре наигранность сменилась чем-то немного пугающим — азартом. Эрабэк впилась в камень всеми силами и дёргала ногами в стороны, пытаясь раскачаться. Аристократ наблюдал за всем этим свысока и хитро улыбался, понимая, что у неё нет шансов на успех. — Что такое? Неужели не хочешь умирать? Помнится, недавно ты говорила, что не знаешь, чего хочется больше — жить или умереть. — Ты подслушивал?! Омерзительно! — уже тише крикнула малышка. Её ногти сломались от мёртвой хватки и алые капельки начали плавно стекать по девичьим рукам. — Как невежливо обращаться на «ты» к своему господину, скотинка. Ох-ох, только посмотри, сколько крови. Вампир снял перчатку; холодная рука прикоснулась к запястью малышки и смахнула несколько капелек крови. Аки видела, как Основатель жадно слизывает её кровь, при этом бесстыже смотря на девочку. — Гх, зачем вы солгали мне? — дрожащим голосом поинтересовалась рыжеволосая, чувствуя, что продержится недолго. Она знала ответ на свой вопрос, но всё равно задала его седовласому в надежде услышать честный ответ. — Ой, я что-то не помню, о чём мы там говорили? В чём я должен был соврать? Эрабэк прикусила губу и со всей внутренней жестокостью посмотрела в наглые алые звериные глаза. Руки не слушались совсем, и Аки знала, что сейчас упадёт с огромной высоты и умрёт. Пустота и облегчение окутали разум. Взгляд стал пустым и холодным — сейчас ей не страшно умереть. Вампир прекратил улыбаться, когда девочка спокойно разжала пальцы и полетела вниз. Для него её падение было словно в замедленной съёмке, поэтому Батори отчётливо мог видеть, что изумрудные глаза всё так же холодно смотрели на него, проникая глубоко в тёмную душу. В них не было страха, и именно это позорило аристократа. Все бояться за свою жизнь, даже вампиры, но девочке плевать. Словно по щелчку Эрабэк перестала бояться, лишь приняла неизбежное падение. Почти долетев до земли, Кира поняла, что больше не видит вампира… «Только не говорите мне, что он…» Акира почувствовала, как сильные мужские руки подхватили её и плотно прижали к широкой груди. Растерянный взгляд устремился на бледное лицо спасителя. Только сейчас малышка заметила, насколько красив был бессмертный, и её сердечко ускорило свой ритм. Рыжеволосая ненавидела этого вампира и даже не надеялась, что он спасёт её никчёмную жизнь. А сейчас Основатель крепко держит маленькое, исхудавшее тельце и смотрит таким непонятным взглядом. — Любишь летать? — Эм, пожалуй, нет… Мне пришлось отпустить руки, ведь сил держаться больше не осталось… Зачем вы это сделали? — Ох, я люблю спасать детишек! Если бы умерла такая красавица как ты, то я бы… — Зачем солгали о сестре? — перебила его девочка, стискивая зубы от недовольства. Батори удивлённо посмотрел на рыжее недоразумение и опустил руки, тем самым роняя девочку на землю. Кира с грохотом плюхнулась и начала что-то бормотать себе под нос. — Какая ты, однако, надоедливая… Что ж, если хочешь знать правду, то приходи ко мне завтра вечером, — кинул через плечо Основатель и неторопливо пошёл восвояси. — Я не приду! — хрипло крикнула малышка, поднимаясь с земли и крепко хватаясь за больное плечо. — Придёшь, — уверенно заявил монстр, облизывая бледные губы, где до сих пор чувствовался вкус её крови.Разорвать все их чувства напополам. Ты лишь видишь безумство в моих глазах. Тебе нужно проснуться — это капкан. Отчего в них так пусто, как никогда? ¤¤¤ Где-то недалеко от канализационных стоков.
Запах сырости вызывал рвотные позывы у Акиры так часто, что Дереку приходилось останавливать своих друзей чуть ли не каждые десять минут. Эрабэк сама не понимала, что с ней творится и как бороться с тошнотой. Но спустя полчаса блужданий смертные уже добрались до нужного места. Рыжеволосая устало взбиралась по лестнице, прихрамывая на правую ногу, которая всё так же неприятно ныла. Сейчас девочка мечтала только об одном — о сне. Ей никогда в жизни так не хотелось спать. Столько всего навалилось на хрупкие плечи за несколько дней, но усталость дала о себе знать только сейчас. — Мы на месте, — спокойно произнёс юноша. — Аллилуйа, я думала, что коньки отброшу ещё на первой лестнице. Кьюстон уже не стал в сотый раз отвечать на ворчание Эрестер, а просто отвернулся и медленно двинулся вперёд. Аки даже немного удивилась такой спокойной реакции юнца на её поведение. «Что это с ним? Неужели ничего не ответит? Мне так не нравится — он должен возмутиться». Кира только было открыла рот, чтобы язвительно пошутить, но неожиданно замерла. То, что она увидела, казалось просто иллюзией: вокруг было около десятка голубей, которые стремительно взлетали и исчезали где-то вверху. Куда они летели? Этот вопрос сразу же появилась в голове у непоседы. — Невозможно, — шепнула зеленоглазая и посмотрела по сторонам ещё раз. — Мир, который, как мы думали, больше не пригоден для жизни — цел. И там есть другие люди, я просто уверен в этом. Не задавалась ли ты вопросом: «Зачем вампирам оружие?». Я лично спрашивал себя об этом много раз, до тех пор, пока не обнаружил это место, — Дерек наблюдал за реакцией малышки, внутри надеясь, что она уже осознала, на что подписалась. — Вдохни глубже, Акира. Чувствуешь? Такой ненавязчивый запах травы, принесенный с маленькой струйкой ветра. Просто неописуемое удовольствие! — нежно сказала Мирина, хлопая ребёнка по плечу. — Вы… Неужели хотите сбежать? — с дрожью в голосе поинтересовалась Кира, пристально смотря в холодные голубые глаза. — Да. Эрабэк прикрыла глаза и глубоко вдохнула, мгновенно учуяв запах свежей травы: он был ненавязчивым, но таким желанным. Она вспомнила посиделки в парке вместе с Ясу и домик у озера с прозрачной водой; голубей, которых вечно кормила Су остатками сладких булочек. Воспоминания накатывали приятными волнами, заставляя маленькое сердечко сжиматься в груди… Так зародилась надежда, сметающая всё на своём пути. «Я могу выбраться из этого отвратительного места? Могу вновь пробежаться босой по траве?.. Если это так, то я сделаю всё возможное, чтобы сбежать отсюда, даже если придётся унижаться ради этого. Я готова на всё, чтобы воплотить свою мечту в жизнь». В зелёных глазах зажёгся огонь, который поглотил всё её сознание. Побег стал смыслом жизни Акиры, но также он стал и её проклятьем.Чрезмерные желания — беда, И та же страсть — губительная сила, Разрушить могут жизнь нашу дотла, И многих это чувство погубило…