Скрытая кровожадность

      Сильный ветер поднял с земли пыль, и передо мной возникло что-то наподобие миража. На секунду я поверила, что сплю и вот-вот очнусь ото сна в своей крохотной уютной кровати в общежитии. Запах свежесваренного кофе манил бы меня так же сильно, как и в первый мой день прибытия в новый дом. К сожалению, холодный ветер вернул меня в безжалостную реальность, и больше никакая пыль не заставит меня надеть желанные розовые очки.       Моё тело оцепенело, и секунды пролетали медленнее, чем обычно. Я словно пятилась назад и пыталась забыть эти спрятанные глубоко внутри чувства. Страх поселился в моём теле, но злость и гнев взяли вверх над моей слабой трясущейся оболочкой. Я делаю глубокий вдох и молниеносно достаю кинжал из сапога, шагаю вперёд и, развернувшись, кидаю его прямо в цель. Мою ненавистную цель.       Кровь тонкой струёй стекает по его шее, однако рана не такая глубокая и уж тем более не смертельная. Я знала, что он увернётся. Его голодный взгляд направлен только на меня. Слышу собственное сердцебиение, вернее его отсутствие. Чувствую, как глаза начинает печь от напряжения и жара, исходящего изнутри. Нам не нужно ничего говорить, чтобы понять друг друга. Так было всегда. Молча наш диалог получался куда конструктивнее, чем лживая болтовня с привкусом яда на языке.       Тяжёлое дыхание одолевает меня, когда он делает шаг навстречу, и я незамедлительно стреляю из лука. Кругом пыль, ничего не вижу кроме собственных дрожащих рук. Из груди вырывается горький смех, у меня начинается истерика. Грубой хваткой меня притягивают к себе и стискивают горло, безжалостно царапая кожу. — О-о, со временем твои фокусы стали лучше, — насмешливый тон и это невыносимое выражение лица обезоруживали с неистовой силой — мне захотелось сдаться. Однако я схватила его руку, пытаясь вырваться. — Нет-нет, ты не умрёшь и не сбежишь — сегодня у меня на тебя большие планы, ягнёночек.       Из последних сил пинаю его в живот, пачкая грязью белоснежную форму… — Я лучше сдохну! — истошный крик вырывается из моего горла, я буквально захлёбываюсь бессилием. В глазах темнеет и руки уже не в силах давать отпор, они лишь смиренно повисают вдоль тела. Слабость затягивает меня. Вижу его ухмылку и хищный оскал; нелепую кружевную ленточку, явно завязанную наспех. Такая небрежность не в его стиле. Ферид тоже изменился… Он не станет жалеть меня как раньше. Для него я теперь просто вещь, над которой можно измываться, которой хочется отомстить. Злость, тлеющая в нём столько лет, превратится в самый настоящий адский пожар для меня. Он ослабляет хватку. Чувствую, как лопатки и голову пронзает боль, и вижу мыски его запачканных в крови сапог. Я знаю, что мучитель смотрит на меня сверху вниз. Ожидаю удара, укуса, насмешек, однако в ответ лишь оглушающая, обманчивая тишина. Обречённо пытаюсь встать… перед глазами всё плывёт… не хочу возвращаться в этот кошмар… Ясу, забери меня к себе…

₰₰₰

      Людям, стоящим на коленях подле группы безжалостных вампиров, остаётся лишь молиться пред лицом неминуемой смерти. Их судьбы уже решены, а последние минуты жизни наполнены страхом или воспоминаниями о былом, давно ушедшем. Всё же надежда страшная штука. Она настолько сильно сплелась с нашими душами, что и умирает вместе с нами. Те, кто обращаются к ней, а не к отчаянию, проживают жизнь, полную ярких красок и незабываемых моментов. Именно они и спасают от страха перед старухой с косой. Те же, кому нечего вспомнить, или же их рассудок окончательно помутился от пережитого, только и могут, что дрожать, причитать и искать виноватых в том, что с ними произошло. Они готовы молить о пощаде, лишь бы прожить на день дольше. — Ферид-кун, я так понимаю, что это её товарищи, — напряжённо улыбаясь начал Кроули. — Ты же понимаешь, что мы не можем убить их всех? Нам нужна информация, и к тому же Крул будет крайне недовольна, если мы с тобой совершим тотальную казнь…       Перекинув свои волосы за плечо, Батори, ухмыльнувшись, кивнул головой и подошёл к рыжеволосой израненной девушке. Она так же смиренно стояла на коленях, держа в руках разломанную пополам винтовку. Это было её любимое оружие, подаренное капитаном на её семнадцатилетие. Мирта со слезами на глазах уставилась на свою подругу, лежащую, словно сломанная кукла, позади аристократов. Её волнистые рыжие волосы, перепачканные в грязи и крови, прилипли ко лбу, а потрескавшиеся губы были слегка приоткрыты. Бледное лицо не выражало никаких эмоций, однако именно эта невинная безмятежность вызывала улыбку даже в такой ситуации. «Вот же засранка, разлеглась там и спит с довольным лицом… Кира, почему этот аристократ не убил тебя? Если бы ты только раньше поделилась своей болью, то я непременно бы уберегла тебя от неё…» — Эй, скотинка, вижу, ты дорожишь ей? — довольный голос напугал смертную, и она резко подняла голову, прижимая сломанную винтовку к груди. — О-о-о, я видимо сорвал большой куш сегодня. Она уже совсем скоро очнётся. — Батори приблизился к испуганному солдату и невесомо провёл рукой по рыжим волосам, довольно скалясь. Страх, мелькавший в бездонных очах беззащитной жертвы будоражил его. — Вы ещё успеете попрощаться, если я конечно не захочу отобедать тобой прямо сейчас… — Не трогай её, — вмешался капитан, связанный по рукам и ногам. Он не видел ровным счётом ничего из-за опухших от многочисленных ударов глаз. Сколько бы они не измывались над его телом и душой, сколько бы не убивали солдат на его глазах, смертный ничего им не сказал, потому что преданность текла по его жилам вместо крови. — Ах-ха-ха, Кроули, ты можешь забрать его, однако сомневаюсь, что наша королева выудит хоть каплю информации из этой упёртой свиньи.       Пока вампиры измывались над пленными и обсуждали свои дальнейшие планы, Эрабэк начала приходить в себя. Открыть глаза у неё получилось не сразу. Однако после нескольких мучительных попыток ей всё же удалось разлепить свинцовые веки. Только вот пожалела она об этом практически сразу. Лучше бы лежала без сознания бренным грузом и не видела душераздирающую картину, написанную самой судьбой-злодейкой. Завидев друзей, стоящих на коленях, словно во время молитвы, девушка нервно стиснула зубы. Осознание происходящего обрушилось на неё словно непредвиденное цунами. Запах неминуемой гибели, преследующий её годами, злотворной пылью окружил всё вокруг. — Моя маленькая девочка так выросла, — седовласый прищурился, и его длинные светлые ресницы слегка задрожали. От предвкушения он облизнул иссохшие губы и томно втянул воздух в мёртвые лёгкие. Её аромат вскружил ему голову, точно доза морфина внутривенно. На долю секунды все исчезли из его поля зрения, кроме излюбленной куклы с блестящими изумрудными глазами. Их живой блеск и цвет не изменились с последней встречи. Даже сейчас Кира бросала вызов несносному губителю её мечт. — Не делай этого, — горько кинула Акира, шатко упираясь локтями о землю. Ослабшее тело тряслось, а зубы стучали слишком громко, выдавая неподдельный ужас. Серая ненавистная пыль застряла в горле, проникла под одежду и ногти, она поселилась даже на длинных ресничках, которые дрожали словно крылья новорождённой бабочки. Жаль, что эти прекрасные насекомые живут лишь день. — Ты ведь уже получил, что хочешь. Отпусти их…       Зелёные глаза с вынужденным смирением и мольбой смотрели в сторону палача, но только в его взгляде нельзя было прочесть и намёка на милосердие; в них поселилась обезумевшая жажда крови. Аристократ вальяжно развернулся, стягивая окровавленную перчатку, и демонстративно бросил её подле своих ног. Эрабэк попыталась встать с земли, но сегодня тело — её главный предатель. Желание кричать от въедливой боли набирало обороты с каждой секундой оглушающей тишины. Хрипя от собственного бессилия, глупышка повернула голову в сторону своих товарищей. Пелена слёз так и норовила опуститься на глаза, и ей стоило немалых усилий, чтобы взять себя в руки… Нельзя было плакать. Только не сейчас.       Мирта ничего не знала об их с вампиром отношениях, её прошлом и будущем. Девушки подружились именно из-за того, что редко говорили о пережитом, зная, что даже старая рана может вновь закровоточить. Ей было достаточно того, что Кира вступилась за них, несмотря на своё состояние и полное понимание грядущих событий. Взгляды двух подруг встретились, и одна из них улыбнулась, чуть наклонив голову вбок. — Ты такая милая, когда спишь, Аки-чан…       Винтовка бренно соскользнула с её колен, а отрубленная голова отлетела к ногам Кроули. Тринадцатый Основатель обречённо закатил глаза и пнул отрубленную конечность в сторону последнего пленника. Горячие капли падали на бездвижный лоб, а застрявший в горле плач то и дело метался туда обратно, словно эхо, которому так и не суждено покинуть глубокую пещеру… Парень просто хотел ослепнуть и забыть такое родное, но уже мёртвое лицо.       Ферид, с изяществом и присущей ему драматичностью, медленно слизал кровь с собственной ладони, ни на мгновение не отрывая своего хищного, затуманенного азартом взгляда от надломленной игрушки. Птицы кружили в небе, словно падальщики, ожидающие днями и ночами на пролёт мёртвую плоть. Им хочется впиться в неё и откусить как можно больше; даже давясь гнилыми кусками, они поглотят всё до последней капли. После, движимые лишь неутихающим голодом, они улетят в поисках свежего мяса. Нет, Акира не станет их следующей добычей. Не сегодня. Сейчас девушка познаёт вещи похуже боли от разодранных конечностей. Вновь она потеряла то, что могла бы спасти. — Она права, ты действительно милая, когда спишь, ягнёночек, — прошептал Батори, наблюдая за её очередной попыткой подняться. Её затравленный взгляд и ярость, сравнимая с извержением вулкана, только раззадорили убийцу для проведения очередного шоу. — Ненавижу тебя, — захлёбываясь слезами прорычала рыжеволосая и вскочила на колени. Головокружение дало знать о себе практически мгновенно. Из носа хлынула кровь, но Эрабэк даже не заметила этого. Разодранное сознание всё никак не приходило в себя. Перед глазами всё плыло, и зеленоглазая даже голоса своего узнать не могла, ведь она его едва слышала. — Фери-и-и-ид, мне кажется, твоя девочка вот-вот сойдёт с ума. Может всё-таки заберём её и дело с концом? Ты ведь столько лет искал её не для того, чтобы сломать в один день? — мужчина скрестил руки у груди и с надеждой посмотрел на своего давнего друга. Он понимал, что если сейчас не остановить его, то вся эта ситуация обернётся полнейшим провалом. — Сломать? — переспросил Ферид, с удивлением взглянув на соратника. — Она уже убила своих друзей, чтобы сбежать от меня. Неужели ты думаешь, что если я перебью весь этот скот, ей будет не всё равно?       Зашуганный взгляд голубоглазого парня был устремлён лишь на неё одну. На ту, чьё имя ласкало его слух. Ту, чей аромат остался на его пальто. Ту, чей голос и смех не вылетал из головы. Ту, кого он хотел и получил, хоть и на короткий срок. Кира затихла и уставилась на колени словно парализованная — её слёзы остановил вампир своими режущими, словно самый острый кинжал, словами. Он ведь был прав. Еще несколько часов назад девушка хотела бросить их всех и сбежать. А что сейчас? Она плачет из-за смерти подруги? Нет. Смертная льёт слёзы из-за собственной смерти. Её свободе обрезали крылья; капкан захлопнулся на её ноге и на этот раз навсегда. — Ты пропах ей с головы до пят, — злобно прорычал аристократ, с презрением глядя на Джуна. — Да, потому что она моя, — огрызнулся в ответ парень, нагло задрав голову. Он понимал, что на кону стоит его жизнь, однако совладать с собой не смог. Чувство собственничества затуманило его рассудок. Плевать, если его девушка в прошлом поступила так подло. Это не может повлиять на его чувства. — Твоя???       Злобно зачесав волосы назад, Батори агрессивно выдохнул, впившись взглядом в наглого смертного. Алые глаза стали чёрными от злости, а животный оскал застыл на его бледном лице, словно несмываемая маска. Укол по тщеславной гордыне ранил тёмную душу даже сильнее, чем детская привязанность Акиры к нахальному Дереку. В данной ситуации речь шла отнюдь не о детских забавах. Неужели к его малышке прикасался другой мужчина? На такое преступление способен лишь отпетый самоубийца, или же того проще — ни черта не знающий паренёк.       Длинные локоны серебряной чёлки колыхались из стороны в сторону, словно два колокола, играющие мелодию смерти. Юноша робко сглотнул, но так и не отвёл взгляда от приближающегося аристократа. — Ах-ха-ха-ха!!! — тихий девичий смех приковал внимание бессмертного, однако не заставил его отвернуться от своей жертвы. Он точно паук поймал её и завернул в надёжный кокон из которого нет выхода. — Малышка, даже после смерти я не перестану любить тебя, — искренняя улыбка озарила юное лицо. Глухая ненависть взорвалась в леденящем взгляде бессмертного, точно фейерверк на весеннем фестивале. Острые когти впились в грудную клетку юноши и сильные пальцы обвили трепещущее сердце, нещадно царапая орган. Водопад крови разлился по форме, земле и окрасил светлые локоны обозлённого аристократа. Он вынул окровавленное сердце и сжал его в ладони, будто это был пластиковый стаканчик. Затем с омерзением бросил ошмётки на землю и вытер руку о собственный китель.       Сердце смертного больше не билось. Вместо него осталась дыра в грудной клетке и куски плоти, покрытые песком. Взгляд бездонных глаз потух, а тело рухнуло. Смерть, облачённая в белое, сегодня забрала его жизнь и возможность любить девушку, ненавидящую себя за слабость.       Тучное небо начало кровоточить, скорбя о падших воинах, чьи имена не войдут в историю…       Прохладные капли обжигали горячее тело, создавая контраст ощущений. Прикрыв ладонями лицо, Эрабэк истерически смеялась, поддавшись безумию. Из-за шока боль притупилась, и девушка встала с колен, уставившись на карателя невинных душ. На девичьем лице расползлась сломленная улыбка, а слёзы, застывшие в глазах, всё никак не могли вырваться наружу. — Ферид, кажется пора возвращаться, — окинув скот разочарованным взглядом, Юсфорд схватил Кима за воротник и побрёл вперёд, таща его за собой, словно мешок с камнями. — Вижу, ты счастлива, что я закончил так быстро. Теперь мы можем спокойно вернуться домой, — Батори сделал несколько шагов в сторону промокшей девушки. Она не двигалась. Молча смотрела на приближающуюся фигуру. Их взгляды столкнулись, а руки соприкоснулись кончиками пальцев, напомнив о последней встрече в Сангвинеме. Тогда малышка хотела запечатлеть в памяти все детали, связанные с кровопийцей. Сейчас град воспоминаний обрушился на неё, а сердце забилось с неистовой силой, болью отдаваясь в груди. — У меня больше нет дома. Есть лишь тюрьма — мой персональный ад, — шёпот слетел с окрававленных губ прежде, чем она отключилась от удара по затылку. Бессмертный властно прижал её к груди и поднял на руки, словно самое ценное сокровище на планете Земля. Его жестокий взгляд устремился в сторону горизонта, где и был подземный город.       Там, где им суждено было встретиться и проститься. Там, где их «дом». Там, где она в плену, а он держит ключи от золотой клетки.