***
Впервые ложась здесь спать, Марси не особо замечала разницу: ну подумаешь, большая комната с перегородками от ветра и множеством женщин на кроватях. Тогда она просто хлебнула дешёвого пойла из рук Келли и завалилась спать, не дав Салли толком расспросить её. К счастью, пока её не донимали, хотя под утро едва соображавшая от привычной жажды Марси расслышала шепот особо любопытных старух. Но и те быстро смолкли, пока она стащила ведро и, закутавшись в чью-то забытую шаль, сбегала зачерпнуть воды из общей бочки. Наверное, только тогда она заметила, что ей не тревожно, точно ей тринадцать и она тайком ото всех бежит напиться к старому колодцу в одной рубахе. Как потом оказалось, огромную шаль с засаленными кистями оставила Рози. Слишком хорошая вязка... Присмотревшись, Марси вспомнила, что такие были лишь у миссис Карлайл, презиравшей половину их «проклятой лепреконской рыжиной» деревни: парочку таких же, только хозяйских, изредка выносили на просушку как «вышедших из моды». Теперь же платок снова был в сумке своей ушедшей хозяйки, а возле печи тихо жевали свою порцию самые припозднившиеся. Самая маленькая из фигур была самой настырной: то высовывалась из-за плеча, то толкалась, пыталась встрять в чей-то разговор, отвлекая всех шумом. К счастью, эта неугомонная стояла в конце очереди, так что возмущались мало. Людям хотелось, чтобы их не трогали и дали вымочить свой хлеб во всё ещё исходящей паром похлёбке. — Салли, — Марси высунулась из-под одеяла, не желая смотреть на бивший в глаза огонь под котелком, ― Беги сюда, я заняла нам место. Вертлявая фигурка отделилась от очереди. Марси увидела сначала встрёпанную русую макушку, а потом уже саму жующую Салли, бурчавшую с набитым ртом: — Куда ни ткнусь, второй раз не дают! А ведь в других ночлежках вон, облапошила их, второй раз почти всегда наливали, я очень старалась. Прокряхтев, Салли забралась к Марси, доставая из-за пазухи мелкое (и, насколько помнила Марси, явно кислое) яблоко. Марси фыркнула, но всё же попробовала дождаться, пока Салли его догрызёт, чтобы расспросить потом. Но когда Салли опять надкусила яблоко, Марси не выдержала и тихо спросила: — Салли, а ты видела саму Кристину? Как она выглядела, как держалась? Салли посмотрела на неё так, будто её уличили в воровстве короны: — Что-о? — яблоко чуть не выпало у неё из ладони, но она успела подхватить его, — Ты чего это спрашиваешь? Марси перешла на шёпот: — Послушай, это важно. Если что-то показалось странным, значит, меня ищут. Салли рассеянно почесала нос: — Да не особо. Просто попросила подождать после клиента, потом сбегала за чернилами и написала. Не особо торопилась, там женщина была такая строгая, не в свои дела всё лезла. Марси старалась не выдать излишний страх: — Это наша экономка, что следила за всеми. Что странного там было? Салли хмыкнула: — Ну она на меня посмотрела так, что стало мерзко, точно я уже что-то украла. Потом она рявкнула, заглянув в соседнюю комнату, чтобы какая-то Кудрявая Унди не совала нос не в свои дела, а то ей разобьют не только его. А Кристине сказала, чтобы я долго не бегала по комнатам, а сразу неслась к портнихе. Марси дико разозлило, что их «бывшая миссис» никак не могла оставить Ви, прозванную Кудрявой Унди, в покое. Сбежала она, но к счастью, Кристина успела выкрутиться. — А ты не видела там никого в сиреневом платье? — Да целых двоих! Одна, правда, старалась ни на кого не смотреть, вторая лишь мелькнула за дверьми, меня туда не пустили. Я только и видела, как эта в зелёном платье писала записку. Да я и долго там не вертелась, а то ещё примелькаюсь этим засранцам... Марси всё поняла: на Ви снова срываются, но не угрожают, Кристине тоже пока не так страшно — обычно Марси вступалась за Ви, но при чужих ничего не говорили про неё, внезапную беглянку. — И не попадайся им, не то... Марси резко замолчала. А стоит ли объяснять это той, кто насмотрелась на девчонок на улице? Кто видела, как много из них якобы согласны задрать юбку у стенки, лишь бы им было что найти на ужин? Сколько ещё тех, кто были младше неё, тех, кого принуждали к тому же промыслу родные? И скольких из них поили всякой гадостью под видом дурно пахнущего молока такие же радушно принимающие, сующие полшиллинга «на чай» экономки притонов? — Да ясно же, — Салли и впрямь не нужно было ничего объяснять, — Я уж смогу углядеть, кто за мной может волочиться. — И ещё, Салли, — придвинувшись поближе, зашептала ей на ухо Марси, — при мне тогда была не вся банда? Салли хихикнула. — Не-а, это ж только здешние, да с дюжину бездельников с других районов пришли! А чего такого-то? Я всему Лондону могу рассказать, как легко ты там на нём отыгралась! Марси зашипела ей в ухо: — Нет. Прошу тебя, Салли, не говори остальным, кем я была. Лучше придумай что-нибудь про буйную из Бедлама, про любовницу богача, только не говори им, откуда я. Я не знаю, что будет ... Салли вскинулась, непонимающе глядя на неё: — А что такого-то? Вон, эта, как её, Джессика тоже из борделя сбежала, так и ничего, Джейкоб сказал, чтобы она лупила всех сплетников почаще, вот они и трепаться перестали. Марси представила, от скольких нападок пришлось отбиваться этой Джессике. Наверняка она молчала о том, как часто к ней приставали, звали местной шлюхой, а она не всегда успевала ударить в ответ. От такой мысли захотелось, чтобы эта Джессика спала рядом, на соседней полке, а в ночлежке действительно никто её так не называл. Как и саму Марси, конечно. Но увы, дело было в ином. — Салли, нет. Умоляю, никогда не говори, в каком именно месте я была и где я сейчас. Те, кто там остались, не должны так мучиться из-за того, что я теперь здесь. Как оказалось, Салли, пока Марси размышляла, уже начала дремать и лишь сонно переспросила: — Ммм... угу. А где именно «здесь»? Марси непонимающе заморгала, а потом зашептала ещё быстрее, зная, что теперь то, в чём она сомневалась на протяжении этих дней, ещё стоя с ножом в руке, по пути в ночлежку, ночуя здесь, надевая подаренную куртку, теперь стало её окончательным решением: — В банде, в этой ночлежке, среди вас. Может, Кристина и была права. Ведь если Марси будет молчать, она сможет разузнать, как помочь своим подругам. Если здесь рассчитываются бòльшими деньгами, то она сможет помочь и им.***
― Ты хорошо бегаешь, Марси, ― говорит при ней Джейкоб, и Салли чувствует себя немного лишней. Она ведь видела, как легко эта девушка со шрамами бегает, уклоняется от погони, прячется по подворотням. Она не кричит при всех «Я тоже так могу, чего ты её нахваливаешь!», но Джейкоб уж очень легко находит способных. Салли даже думает, что Марси может стать одной из его учениц. ― Ты уже достаточно натренированна, чтобы собирать стычки и бунты вместе с остальными. Для начала выбери что-нибудь попроще, а я дам тебе вещей для маскировки и позову ещё нескольких, отвлечёте бобби на себя. Главное ― устроить шум, погромы ― небольшие, ни в кого ничем не кидаться, отбиваться только от бобби. Ну, или если нападают сами. Можете утащить что-нибудь с витрин, если останется время. Есть ещё желающие или вопросы?.. ― А как мне бежать? И много ли нас будет? А если меня узнает кто-нибудь из бобби? Мне что, идти без оружия, раз я ещё плохо стреляю? Марси вспыхивает, решая, что её отправляют на реальную стычку, а Джейкоб с гордостью указывает в сторону: ― Салли будет на подхвате. Поверь, она отвлечёт так, что не даст ни одному бобби поймать никого из новеньких. Ещё парочку таких же разбросаем по толпе. Заодно научишься работать именно с ней, я вижу, вы хорошо поладили. Марси трясёт головой в знак непонимания, её короткий белёсый хвостик, для удобства остриженный по лопатки, ходит из стороны в сторону, как у готовой расцарапать кошки. Но Джейкоб бросает короткий взгляд в сторону Салли и Салли понимает, о чём он. Марси не захочет их предавать. Нужно просто оправдать её доверие. Особенно если Джейкоб тоже будет молчать о её прошлом. Хотя бы из осторожности. Когда банда отходит, он подзывает всех пришедших учениц. ― Видели же? Хорошо ведь держит на взводе толпу! ― кто-то согласно кивает, кто-то удивляется, но они тоже видят что-то в Марси, раз не возражают. ― Следите пока за ней и остальными, хоть она и та же Дениз явно не захотят переметнуться. И ещё... Она пока не готова узнать про нас. Слишком много... личного. А вообще, побольше б нам таких, легко бы устраивали шум где нужно. Салли кивает. Быть может, она всё ещё не понимает просьб Марси, их ночёвки там — просто способ жить получше, но есть ещё одна причина, которую знают лишь двое. Одна из них — сама Салли. А второму она давно собиралась своротить нос.***
Первое, что чувствует Марси, впервые нажимая на курок — это как из-за отдачи её кости словно разламываются изнутри. Слишком хрупкие руки, слишком тонкие кости... Марси впервые понимает, как устала не справляться с тем, что требовало силы. Она трясёт рукой, недоверчиво косясь на других новеньких: чего они смотрят? Думают, что она ничего не сможет? Или всем опять есть дело до её шрамов? А может, дело в слухах про неё?.. Салли буквально падает поперёк дороги, будто желая помешать её сомнениям и, быстро поправив съехавшую кепку, предлагает: ― Это всё, что осталось после раздачи? Давай я раздобуду пули поменьше, легче ж будет. Марси снова ждёт недоверчивых смешков за спиной, как когда она бегала наперегонки с кем-то из мальчишек в школе, а ей как победившей никто не хотел давать кислого винограда, нарванного в саду миссис Карлайл. ― Ну и иди, попробуй. Салли убегает так быстро, что Марси краем глаза видит лишь облачко пыли и снова возвращается к стрельбе. Её не подводит часто слезящийся правый глаз ― всё дело в дрогнувшей из-за отдачи руке. Когда Марси старается выстрелить точно в цель, то замечает, как легко эта боль мешает попасть по тускло блестящей бутылке или мешку с сеном. Но вот когда приходит пора найти себе кого-нибудь, чтобы отработать удары, Марси спокойно относится к тому, что ей достаётся Рози. Мистер Фрай разбивает их по парам, «Грачата», как здесь зовут детей чуть младше Салли, тут же бегут убирать битое стекло, чтобы хватило места хотя бы половине пришедших. ― Новенькие бьют в полную силу, разбиваемся на пары и тройки как обычно, — он показывает тростью в сторону, чтобы остальные подошли на освободившееся место, ― А теперь вперёд, показываем, как бы вы попытались сбить кого-нибудь с ног. Делаем всё как умеем, это только первые попытки. Джейкоб хлопает в ладоши: ― Начали! Марси хочется вцепиться горло, как её учили, но у неё не получается добраться до Рози, пока Марси только кружит вокруг неё. ― Не пытайся подпрыгнуть, если можешь вовремя подставить подножку, ― поясняет Рози. Позади охает и чертыхается бандитка поопытней, а Джейкоб говорит, чтобы она старалась и била ему прямо в челюсть, он все равно увернётся. Салли долго нет ― дело явно не в партонах, а возвращается она взмыленной. Марси долго смотрит на Рози, брезгливо сворачивающую самокрутки для Келли. На другое не хватает сил. ― Я что, пропустила обед? Рози сначала смотрит на Келли, а потом оборачивается к Салли: ― Из-за тренировок мы не обедали, сегодня сразу идём за двойным ужином прямо в паб. Салли засовывает руки ещё глубже в карманы куртки, становясь ещё более похожей на недовольного воробья. Набранные и звенящие при каждом движении патроны у неё под курткой отдалённо напоминают уставшей Марси птичий щебет. Как, впрочем, и весь этот шум, не уснуть под который ей мешает мысль, что когда-нибудь она всё же выучится не трясти болящей после каждого выстрела рукой и пристрелит тех громко гундосящих скотин, что помешают ей. Эта надежда помогает не дрыхнуть прямо тут, а только устало кривить рот и изредка вытирать часто шмыгающий после полученных шрамов нос. Здешний шум всё равно ей досаждает. Поэтому вместо паба она плетётся в ночлежку, услышав напоследок замечание от Рози: ― Аккуратней с этим. Келли тут же поясняет: ― Ты теперь долго не отсиживайся по углам. Чаще приходи со всеми в паб, примелькайся, чтобы все считали за свою. Марси устало кивает и вместо улыбки кривит рот: ― Пока не нашлось повода надраться до упаду. Она так и не может им признаться, что уже где-то сотую ночь просыпается от кошмаров, где оказывается, что она ни на что не годится, а ей не дают уйти отсюда, но и не платят, покупая выпивку лишь затем, чтобы она ничего не помнила и не жаловалась на происходящее ночью. После этих снов даже беспробудно дрыхнущая с ней на одной полке Салли, словно уловив что-то, также тревожно мычит во сне. Келли насмешливо бросает ей вслед: ― Ничего, ещё найдётся, зови нас! Но Марси уже торопится до заката, по старой привычке утирая пот лишь кончиками пальцев, а не тылком ладони. В этой одежде слишком жарко для конца лета, но Марси с наслаждением застёгивает рубашку на все пуговицы и отряхивает штаны. Болотный окрас штанов, да и их удобный покрой напоминает, благодаря кому она бегает, больше не боясь оступиться и запутаться в юбках. Но Марси думает о том, насколько честнее то, что она делает для банды и что получает взамен. Как бы она ни боялась слухов о своём прошлом, ей уже не так страшны ни редкий голод, ни куча женщин в ночлежке, ни усталость после тренировок ― вместо этого она спокойно может заработать, что ей доселе запрещали, зная, что ей для этого нужно бить кулаками, а не заискивать перед каждым встречным, боясь остаться без права на защиту. ― Э-эй! Не кисни, я нам ещё добавки на ужин достану! Марси, ну ты чего, без меня сильно досталось, а? Салли увязывается вслед за ней, и Марси не даёт покоя мысль, как такая вертлявая девчонка умудряется ей не досаждать своими манерами. Напротив, с ней даже как-то легче приноравливаться к здешним порядкам. ― Нет, — Марси скрещивает руки на груди и, не глядя на в кои-то веки хорошо освещающий тусклые крыши закат, изредка пинает камешки на дороге, ― Вроде всё выходит получше. Просто стрелять тяжело. Салли перегоняет её на ходу: ― Тьфу ты, это ещё ничего. Многие вообще целятся куда ни попадя, а потом калечатся. Я вот у Джейкоба научилась куда попало в шутку не стрелять. Марси едва слышно фыркает. Ей вечно кажется, что с Салли всегда возилась и возится Рози, а Джейкоб лишь ухмыляется в сторонке и помогает ей только с тренировками. Но раз Салли днём вечно где-то пропадает ― значит, Рози может быть и ни при чем. ― Ну ты чего? Я ведь правда хорошо умею целиться! Бутылкой могу нос разбить, прям как ты тогда в пабе! Салли пытается её убедить уже в который раз, часто обижаясь без повода, но в этот раз её прерывает крик: ― А тут мужик вместо девки прошёл! Марси непонимающе оглядывается по сторонам, но видит пока одного щербатого мальчишку, который корчит рожи Салли. Та ругается в ответ и мальчишку как ветром сдувает: камень побольше слишком близко пролетает мимо его обритой почти налысо башки. ― Засранец, ― Марси решает, что кто-то снова обнаглел и хочет посмеяться над одеждой. Но Салли прерывает её, до странности тревожно оглядываясь: ― Здесь меня слишком часто узнают. Пойдём быстрей.